18. Задачи феноменологии

Гуссерль выдвигает цель построения универсальной науки (универсальной философии, универсальной онтологии), относящейся к «всеобъемлющему единству сущего», которая имела бы абсолютно строгое обоснование и служила обоснованием всем прочим наукам, познанию вообще.[4]. Такой наукой должна стать феноменология.

Феноменология исследует и приводит в систему априорное в сознании; сводя априорное к «последним… сущностным необходимостям», она тем самым задаёт основные понятия наукам[5]. Задача феноменологии — «в познании полной системы образований сознания, конституирующих» (имманентно) объективный мир[6].

[править]Метод феноменологии

Методами осуществления феноменологического исследования являются непосредственное созерцание (очевидность) и феноменологические редукции.

Непосредственное созерцание, как метод феноменологии, означает, что последняя является дескриптивной наукой, и её материалом служат исключительно данные непосредственной интуиции.

Феноменологические редукции делятся на три вида. Во-первых, чистая феноменология отвлекается от естественной установки, то есть наивной погружённости во внешний мир, и сосредоточивает внимание на самом акте (переживании) сознания, в котором мир нам даётся (феноменолого-психологическая редукция). Во-вторых, феноменология берёт эти переживания сознания не как конкретные факты, а как идеальные сущности (эйдетическая редукция). В-третьих, феноменология не останавливается на редукции к переживаниям сознания, и далее уже не только внешний мир, но и сферу душевного, сознание — как поток переживаний конкретного эмпирического субъекта — редуцирует к чистому сознанию (трансцендентальная редукция).

Итак, феноменология, отвлекаясь от существующего, рассматривает сущности — возможное, априорное в сознании. «Старинное учение онтологии — познание „возможностей“ должно предшествовать познанию действительности — это, на мой взгляд, великая истина, — если только она понята верно и верно поставлена на службу делу»[7]. Кроме того, это дескриптивная наука, ограниченная непосредственной интуицией (очевидностью), то есть её метод — прямое интуитивное созерцание сущностей (идеация)[8]. Более того, это дескриптивная наука о сущности трансцендентально чистых переживаний[9]. Таким образом, феноменология — дескриптивная наука о сущностях трансцендентально чистых переживаний в пределах непосредственной интуиции. «…Поле феноменологии — это анализ раскрываемого в непосредственной интуиции априори, фиксаций непосредственно усмотримых сущностей и взаимосвязей таковых и их дескриптивное познание в системном союзе всех слоев в трансцендентально чистом сознании»[10].

В философии существования нашёл отражение кризис оптимистического либерализма, опирающегося на технический прогресс, но бессильный объяснить неустойчивость, неустроенность человеческой жизни, присущие человеку чувство страха, отчаяния, безысходности.

Философия экзистенциализма — иррациональная реакция на рационализм Просвещения и немецкой классической философии. По утверждениям философов-экзистенциалистов, основной порок рационального мышления состоит в том, что оно исходит из принципа противоположности субъекта и объекта, то есть разделяет мир на две сферы — объективную и субъективную. Всю действительность, в том числе и человека, рациональное мышление рассматривает только как предмет, «сущность», познанием которой можно манипулировать в терминах субъекта-объекта. Подлинная философия, с точки зрения экзистенциализма, должна исходить из единства объекта и субъекта. Это единство воплощено в «экзистенции», то есть некой иррациональной реальности.

Согласно философии экзистенциализма, чтобы осознать себя как «экзистенцию», человек должен оказаться в «пограничной ситуации» — например, перед лицом смерти. В результате мир становится для человека «интимно близким». Истинным способом познания, способом проникновения в мир «экзистенции» объявляется интуиция («экзистенциальный опыт» у Марселя, «понимание» у Хайдеггера, «экзистенциальное озарение» у Ясперса), которая являет собой иррационалистически истолкованный феноменологический метод Гуссерля.

Значительное место в философии экзистенциализма занимает постановка и решение проблемы свободы, которая определяется как «выбор» личностью одной из бесчисленных возможностей. Предметы и животные не обладают свободой, поскольку сразу обладают сущностью, эссенцией. Человек же постигает свою сущность в течение всей жизни и несёт ответственность за каждое совершённое им действие, не может объяснять свои ошибки «обстоятельствами». Таким образом, человек мыслится экзистенциалистами как строящий себя «проект». В конечном счёте, идеальная свобода человека — это свобода личности от общества.

[править]Понимание человека

В экзистенциализме, согласно Р. Мэю, человек воспринимается всегда в процессе становления, в потенциальном переживании кризиса,[7] который свойственен Западной культуре, в которой он переживает тревогу, отчаяние, отчуждение от самого себя и конфликты[8].

Человек является способным мыслить и осознавать своё бытие, а следовательно, рассматривается в экзистенциализме как ответственный за своё существование. Человек должен осознавать себя и быть ответственным за себя, если он хочет стать самим собой.[9]

В философии постмодернизма отмечается сближение её не с наукой, а с искусством. Таким образом, философская мысль оказывается не только в зоне маргинальности по отношению к науке, но и в состоянии индивидуалистического хаоса концепций, подходов, типов рефлексии, какое наблюдается и в художественной культуре конца ХХ века. В философии, так же как и в культуре в целом, действуют механизмы деконструкции, ведущие к распаду философской системности, философские концепции сближаются с «литературными дискуссиями» и «лингвистическими играми», преобладает «нестрогое мышление». Декларируется «новая философия», которая «в принципе отрицает возможность достоверности и объективности…, такие понятия как „справедливость“ или „правота“ утрачивают свое значение…»[10]. Поэтому постмодернизм определяется как маргинальный китчевый философский дискурс с характерной антирациональностью.

Так, словно иллюстрируя гегелевское понимание диалектики как закона развития, великие завоевания культуры превращаются в свою противоположность. Состояние утраты ценностных ориентиров воспринимается теоретиками постмодернизма позитивно. «Вечные ценности» — это тоталитарные и параноидальные идефиксы, которые препятствуют творческой реализации. Истинный идеал постмодернистов — это хаос, именуемый Делёзом хаосмосом, первоначальное состояние неупорядоченности, состояние нескованных возможностей. В мире царствует два начала: шизоидное начало творческого становления и параноидальное начало удушающего порядка.

При этом постмодернисты утверждают идею «смерти автора», вслед за Фуко и Бартом. Любое подобие порядка нуждается в немедленной деконструкции — освобождении смысла, путем инверсии базовых идеологических понятий, которыми проникнута вся культура. Философия искусства постмодернизма не предполагает никакого соглашения между концепциями, где каждый философский дискурс имеет право на существование и где объявлена война против тоталитаризма любого дискурса. Таким образом осуществляется трансгрессия постмодернизма как переход к новым идеологиям на современном этапе. Однако можно предполагать, что состояние хаоса устоится рано или поздно в систему нового уровня и есть все основания рассчитывать на то, что будущее философии определится ее способностью обобщить и осмыслить накапливаемый научный и культурный опыт.

19. Аналити́ческая филосо́фия (англ. Analytic philosophy) — англо-американская версия неопозитивизма, получившая широкое распространение в середине XX века. Аналитическая философия не представляет собой единой школы, поскольку она впитала в себя помимо привнесенного преимущественно из Австрии неопозитивизма (через Айера и Куайна) местные традиции прагматизма (Пирс, Моррис) и неореализма (Мур и Рассел). От позитивизма она заимствует антиметафизическую направленность (критика философских "псевдопроблем"), сциентизм и опору на опытное знание, а от прагматизма и неореализма - здравый смысл. Термин аналитический указывает на идеалы ясности, точности и логической (Аристотель называл логику аналитикой) строгости мышления, которые стремятся осуществить представители данного направления философии. Позитивизм из логического стал лингвистическим. Особенно это заметно на примере Витгенштейна, который от проекта построения логически выверенного метаязыка перешел к анализу языковых игр. После Второй мировой войны в конце 1940-х и в 1950-х годах аналитическая философия окончательно обратилась к анализу обыденного языка.

Логи́ческий позитиви́зм (англ. Logical positivism) — (логический эмпиризм или неопозитивизм) является школой философии, которая включает в себя эмпиризм, идею о том, что для познания мира необходимы наблюдаемые доказательства, опирающийся на рационализм, основанный на математических и логико-лингвистических конструкциях в эпистемологии. Логический позитивизм утверждает, что мир познаваем, надо только избавиться от ненаблюдаемого[1].

Логический позитивизм ещё часто называют логическим эмпиризмом. Он имеет своим предшественником Дэвида Юма, который отвергал претензии на знание таких метафизических вопросов, как существование Бога и бессмертие души, так как идеи, на которых эти претензии основываются, не могут быть прослежены к простым чувственным впечатлениям, являющимися их источником. Таким же образом члены Венского кружка отвергали как бессмысленные любые утверждения, которые не проверяемы эмпирически. Посредством этого критерия верифицируемости они считали, что метафизические утверждения бессмысленны.

В манифесте Венского кружка было записано: «Если кто-либо утверждает: „Существует Бог“, „Первоначальной причиной мира есть бессознательное“, „Существует энтелехия, которая является основой жизни существ“, то мы не должны говорить: „То, что вы говорите, ошибочно“, а должны скорее спросить: „Что вы имеете в виду под этими предложениями?“ По-видимому существует четкое разделение между двумя типами утверждений. Один из типов включает утверждения в том виде, как они высказаны в эмпирической науке, их значение может быть определено логическим анализом, или, более точно, сведением к простым предложениям об эмпирически данном. Другие утверждения, включая вышеупомянутые утверждения, оказываются полностью бессмысленными, если мы берем в том смысле, в котором использует их метафизик»[2].

20. В философии Нового времени онтологическая проблематика оттесняется гносеологической. Вслед за Р. Декартом и его "онтологическим аргументом" мыслители этой эпохи считали, что бытие тождественно (совпадает) с формами его познания. Тем самым акцент переносился из области вопроса: "Что такое бытие?", в область вопроса: "Как его изучать?".

Новый этап в разработке онтологической проблематики начинается с творчества И. Канта. По его мнению, тождественность форм бытия и познания не более, чем устойчивый миф. Мы не можем достоверно утверждать, что за рамками наших чувств лежит какая-то конкретная реальность ("истинная онтология"). Кант утверждает, что онтологию задает активный субъект (априорные категории нашего сознания). Он отбирает и конструирует "вещи" из данных органов чувств, тем самым создавая реальность.

В концепции Гегеля активный субъект выносится за рамки нашего мира (Мировой Дух). По логике Гегеля, основанием бытия является то, что еще более абстрактно (всеобще), чем само бытие. Таким, наиболее абстрактным уровнем в его концепции выступает нe-бытие (дух – есть ничто). Тем самым, бытие оказывается одной из форм саморазворачивания Мирового Духа (инобытие Мирового Духа). Само же бытие – не неизменное и статичное, как было в концепциях предшествующих мыслителей, а изменчивое, развивающееся, стремящееся к единой цели.

В период XIX - начала XX веков онтологическая проблематика занимает достаточно скромное место. Так, марксизм и волюнтаризм вообще отрицают ее самостоятельность, считая частью более общего вопроса (отношения бытия к сознанию, отношения воли к реальности и т.д.).

Лишь в феноменологической традиции (Э. Гуссерль, М. Хайдеггер) онтологическая проблема выходит на первый уровень. В ее рамках создается современная концепция онтологии (фундаментальная онтология").

Однако выходу на уровень феноменов препятствует наличие устойчивого (человеческого) здравого смысла и сложившейся системы объяснений (мифов). Они создают самостоятельный уровень реальности. Этот уровень М.Хайдеггер назвал Man - Бытие для Людей. Это Бытие создается "словами" Слова же, сливаясь друг с другом, заслоняют oif человека реальность. Его жизнь проходит не в мире реальных предметов и явлений, а в мире созданных человеком смыслов (неподлинных). На какое-то время эти смыслы способны удовлетворить людей. Но наступает момент, когда реальность выходит за рамки человеческой интерпретации, Становится "чужой", "непонятной". Более того, человек, погруженный в мир человеческих смыслов, оказывается неспособным придумать что-то новое. Он продолжает действовать в рамках прежних концепций и моделей деятельности, живет в уже исчезнувшем мире. Для преодоления этой ситуации и построения подлинной онтологии, по мнению М.Хайдеггера, необходимо предпринять "феноменологическую расчистку", очистить предмет от "обиходной шелухи". В этот миг человек выходит на новый уровень Бытия —экзистенцию (здесь-бытие). Здесь-бытие - на мгновение раскрывающийся человеку подлинный смысл вещей и событий. Этот смысл, по Хайдеггеру, может быть понят двумя путями:

• последовательной философской рефлексией (феноменологической расчисткой);

• в особые периоды жизни на "границе Бытия" (в период личной и социальной катастрофы, болезни, экстаза и т.д.). Такие периоды М.Хайдеггер назвал "раскрывающими пространствами".

Но, если смысл здесь-бытия постигается нефилософским способом, то следующий уровень – Бытие (собственно бытие) осознается только в процессе философствования.

Бытие - это некоторая линия, разрывающая прошлое (уже не-бытие) и будущее (еще не-бытие). В каждый исторический период она отличается.