Лекция 3. Когнитивная лингвистика: объект, проблематика, структура и задачи

ПЛАН

1. Проблематика и объект когнитивной лингвистики

2. Становление и институционализация когнитивной лингвистики

3. Проблематика когнитивной лингвистики

4. Критика когнитивной лингвистики

1

Когнитивная лингвистика – лингвистическое направле­ние, в центре внимания которого находится язык как общий когни­тивный механизм, как когнитивный инструмент – система знаков, играющих роль в репрезентации (кодировании) и в трансформиро­вании информации. Эта система, в противоположность другим се­миотическим инструментам человека, одновременно является объек­том и внешним, и внутренним для субъекта, конституированным независимо от него и подлежащим усвоению в онтогенезе. Такая двойственность языка отличает язык от остальных когнитивных видов деятельности. В механизмах языка сущест­венны не только мыслительные структуры сами по себе, но и матери­альное воплощение этих структур в виде знаков со своими «телами».

По определению В. 3. Демьянкова и Е. С. Кубряковой, когнитивная лингвистика изучает язык как когнитивный механизм, играющий роль в кодировании и трансформировании информации (Краткий словарь когнитивных терминов, с. 53-55).

Ее возникновение было вызвано новым пониманием языка и подчер­киванием в нем его психического, ментального аспекта. Определение языка как явления когнитивного или когнитивно-процессуального, акцент на том, что язык передает информацию о мире, что он многосторонне связан с обработкой этой информации, что он имеет прямое отношение к построению, организации и усовершенствованию информации и способов ее представления, что он, наконец, обеспечивает протекание ком­муникативных процессов, в ходе которых передаются и используются огромные пла­сты знаний – все это придало новое направление лин­гвистическим исследованиям.

В сферу когнитивной лингвистики входят «ментальные» основы понимания и про­дуцирования речи, при которых языковое знание участвует в перера­ботке информации. Результаты исследований в области когнитивной лингвистики дают ключ к раскрытию механизмов человеческой когниции в целом, особенно механизмов категоризации и концептуали­зации. В отличие от остальных дисциплин когнитивного цикла, в когнитивной лингвистике рассматриваются когнитивные структуры и процессы, свойст­венные человеку как homo loquens: системное описание и объяснение механизмов человеческого усвоения языка и принципы структуриро­вания этих механизмов. Мен­тальные процессы не только базируются на репрезентациях, но и соответствуют определенным процедурам – «когнитивным вычисле­ниям» [Демьянков 1989], что ведет к постановке вопросов о числе и типе операций, совершаемых над символами.

Центральная задача когнитивной лингвистики состоит в описании и объяснении языковой способности и/или знаний языка как внутренней когни­тивной структуры и динамики говорящего-слушающего, рассматри­ваемого как система переработки информации, состоящая из конеч­ного числа самостоятельных модулей и соотносящая языковую информацию на различных уровнях. Существуя как новая область теоретической и прикладной лингвистики, когнитивная лингвистика оказывается связанной с ис­следованием когнитивных аспектов лексических, грамматических и пр. явлений. В этом смысле она занимается как ре­презентацией собственно языковых знаний в голове человека и со­прикасается с когнитивной психологией в анализе таких феноменов, как словесная или вербальная память, внутренний лексикон, а также в анализе порождения, восприятии и понимания речи, так и тем, как и в каком виде вербализуются формируемые человеком структуры зна­ния, а, следовательно, она вторгается в сложнейшую область иссле­дования, связанную с описанием мира и созданием средств такого описания..

Хотя область когнитивной лингвистики еще окончательно не сложилась, уже сегодня в ней выделились, с одной стороны, многочисленные течения, характеризующиеся своей общей когни­тивной организацией (ср. [Герасимов 1985]) и демонстрирующие проекты разных типов когнитивных грамматик, когнитивных иссле­дований дискурса, когнитивных лексикологии и т.п. Наконец, можно выделить целый цикл лингвистических проблем, получающих новое освещение и новое решение в силу их освещения с когнитивной точки зрения. Это прежде всего проблемы категоризации и концептуализа­ции; пробле­мы языковой картины мира; проблемы соотнесения языковых струк­тур с когнитивными; проблемы частей речи и т.п. – все то, с чем свя­зано освещение ментальных репрезентаций и их языковых «привязок» (коррелятивных им языковых форм). Важно отме­тить, что когнитивная лингвистика имеет немало точек соприкосновения с семиотикой (проблемы иконичности и индексальности знаков, соотношения тел знаков с теми концептами, пере­даче которых эти тела служат, различий в типах знаков, зависящих от их протяженности и уровня и т.п.).

Таким образом, когнитивная лингвистика, как самостоятельная область современной лингвистической науки, выделилась из когнитивной науки. Конечной задачей когнитивной лингвистики, как и когнитивной науки в целом, является «получение данных о деятельности разума» (Куб-рякова, 2004, с. 13). При этом исследование сознания составляет общий предмет когнитивной науки и когнитивной лингвистики (Кубрякова, 2004, с. 10).

При этом отличие когнитивной лингвистики от других когнитивных наук заключается именно в ее материале - она исследует сознание на материале языка (другие когнитивные науки исследуют сознание на своем материале), а также в ее методах - она исследует когнитивные процессы, делает выводы о типах ментальных репрезентаций в сознании человека на основе применения к языку имеющихся в распоряжении лингвистики собственно лингвистических методов анализа с последующей когнитивной интерпретацией результатов исследования.

2

Начало ее приходится на 80-е гг. и иногда его связывают с симпозиумом в Дуйсбурге, организованном Рене Дирвеном в 1989 г., и созданием Международной Когнитивной Лингвистической Ассо­циации, участвующей ныне в выпуске специальных изданий по когнитивной лингвистике.

Этапы формирования когнитивной лингвистики в общих чертах таковы. В 1975 термин «когнитивная грамматика» впервые был введен в статье Дж.Лакоффа и Г.Томпсона «Представляем когнитивную грамматику». В 1985 когнитивная грамматика была представлена отечественному читателю в очень удачном, хотя, конечно, уже сильно устаревшем обзоре В.И.Герасимова; тогда же вышло из печати первое английское издание книги Ж.Фоконье «Ментальные пространства» (французское – годом раньше), «погрузившего» в когнитивную среду традиционную логико-прагматическую проблематику. В 1987 были опубликованы первый том «Оснований когнитивной грамматики» Р.Лангакера (второй – в 1991), а также этапные для данного направления книги «Женщины, огонь и опасные предметы» Дж.Лакоффа и «Тело в мышлении» (англ. The Body in the Mind) М.Джонсона, а также положившая начало целой серии монографий Р.Джэкендоффа его книга «Сознание и вычислительное мышление».

Джэкендоффу в 1990-е годы удалось создать преемственный по отношению к генеративизму, а не противостоящий ему вариант когнитивной грамматики. В 1988 в СССР появился посвященный когнитивным аспектам языка XXIII том в серии «Новое в зарубежной лингвистике», а в известном издательстве «Бенджаминс» увидел свет первый крупный и представительный сборник статей «Проблемы когнитивной лингвистики» под ред. Б.Рудзки-Остын. В 1995 появился сборник переводов «Язык и интеллект».

С 1990 издается журнал «Когнитивная лингвистика», что можно считать началом институционализации направления как академической дисциплины. Не менее важными этапами развития когнитивной грамматики были статьи Л.Талми 1980-х годов, Ч.Филлмора и У.Чейфа (интегрированные в книгу 1994 «Дискурс, сознание и время»). В середине 1990-х годов в Европе вышли первые учебники по когнитивной лингвистике: «Введение в когнитивную лингвистику» (1996, авторы – Ф.Унгерер и Х.-Й.Шмидт) и «Когнитивные основания грамматики» (Б.Хайне, 1997). Для формирования интереса к когнитивной проблематике у отечественных языковедов важную роль сыграли также публикации работ по моделированию понимания естественного языка: русских переводов книг Т.Винограда «Программа, понимающая естественный язык» (1976, оригинал 1972) и Р.Шенка с коллегами «Обработка концептуальной информации» (1980, оригинал 1975), а также XII тома «Нового в зарубежной лингвистике», специально посвященного данной тематике.

До начала 1990-х годов когнитивная лингвистика представляла собой совокупность индивидуальных исследовательских программ, слабо связанных или вовсе не связанных между собой. Их легко перечислить: это исследовательские программы Дж.Лакоффа (нередко выступающего с соавторами), Р.Лэнакера (Лангакера), Л.Талми, У.Чейфа, Р.Джэкендоффа, Ч.Филлмора (все США). С ними сближается еще ряд программ лингвистических исследований, авторы которых в той или иной степени разделяют установки когнитивной лингвистики, хотя и не входят в число заведомых когнитивистов: Т.ван Дейк (Нидерланды), Дж.Хэйман (Канада), Т.Гивон (США). Значимые для когнитивной лингвистики результаты были опубликованы Д.Герэртсом (Голландия), Е.Свитсер, Т.Региром, А.Гольдберг (все США). В то же время в 1990-е годы постепенно очерчивается круг тех языковых явлений, которые в той или иной степени и в той или иной форме затрагиваются всеми или большинством исследовательских программ, а также совокупность полученных результатов, между которыми несомненно можно установить связь.

На когнитивную лингвистику оказывали или оказывают несомненное влияние работы ряда представителей более широкой области – когнитивной науки, психологов Э.Рош, Д.Слобина, С.Палмера; философов М.Джонсона, Д.Деннета, Дж.Серля, П.Черчланда; специалистов по искусственному интеллекту; нейрофизиологов П.Черчланд и А.Дамасио.

Исторически когнитивная лингвистика выступала в качестве альтернативы генеративизму Н.Хомского. Ныне острота противостояния во многом снизилась (не в последнюю очередь в результате реванша генеративизма в 1980–1990-х годах, снявшего с повестки дня вопрос о научно-социальном приоритете) и даже наметились пути синтеза, однако обращение когнитивной лингвистики к внелингвистическим объяснительным конструктам, разумеется, по-прежнему разделяет эти два направления теоретической лингвистики и привлекает тех, кто принципиально не приемлет теорию Хомского.

Основными центрами когнитивной лингвистики являются отделения Калифорнийского университета в Беркли и Сан-Диего, а также Центр когнитивной науки Университета штата Нью-Йорк в Буффало. В Европе когнитивная лингвистика успешно развивается прежде всего в Голландии и Германии. Проводятся регулярные международные конференции. В России в русле когнитивной лингвистики работают А.Н.Баранов, А.Е. и А.А.Кибрик, И.М.Кобозева, Е.С.Кубрякова, Е.В.Рахилина и др. исследователи; кроме того, термин «когнитивная лингвистика» является популярным лозунгом, используемым широким кругом языковедов.

3

В обзоре Павла Паршина указывается 7 основных направлений в русле когнитивно- лингвистической проблематики. Когнитивная лингвистика, первоначально объединяемая лишь познавательными установками и исходной гипотезой об объяснительной силе обращения к мыслительным категориям, постепенно обретает свой предмет, свою внутреннюю структуру и свой категориальный аппарат. В настоящее время можно с уверенностью утверждать, что внутри когнитивной лингвистики представлены следующие разделы.

1. Исследование процессов производства и понимания естественного языка. Исторически это наиболее ранний раздел, во многом сформировавшийся с участием специалистов по компьютерному моделированию понимания и порождения текстов. Из ведущих лингвистов когнитивного профиля наиболее значимые результаты в этой области имеет У.Чейф, разработавший категории текущего сознания и активации, а также ряд производных от них понятий.

2. Исследование принципов языковой категоризации. Им уделил значительное внимание Дж.Лакофф, развивавший идеи Элеоноры Рош. Последняя показала неадекватность традиционных (восходящих еще к Аристотелю) представлений о категориях как множествах с четкими границами, которым некий объект может либо принадлежать, либо не принадлежать, причем все члены некоторой категории имеют одинаковый статус. Эксперименты показывают, что на самом деле границы категорий размыты, а сами категории имеют внутреннюю структуру: некоторые их элементы представляют категорию лучше, чем другие, т.е. являются прототипическими ее членами. Например, прототипическая птица – это для англоязычной картины мира малиновка, а для русскоязычной – воробей, тогда как пингвин или страус находятся на периферии категории. Понятие прототипа имеет очень широкую применимость: оно использовалось для интерпретации соотношения фонемы и аллофона, для описания морфологических и синтаксических процессов, опираясь на него, можно предложить интуитивно приемлемое разграничение понятия языка и диалекта и др. Внутри категории члены могут быть связаны различными отношениями, которые также были изучены. Более того, сами категории тоже неодинаковы: было показано, что среди них есть привилегированные, которым соответствуют так называемые концепты базового уровня категоризации. Названия, соответствующие этому уровню, охотнее используются, легче припоминаются, раньше усваиваются детьми, обычно лингвистически более простые, имеют бóльшую культурную значимость и обладают еще рядом примечательных свойств: таков, например, концепт 'собака' по сравнению с вышележащим концептом 'животное' и нижележащим концептом 'пудель'.

3. Исследование типов понятийных структур и их языковых соответствий. Эти работы также были начаты в рамках искусственного интеллекта (Р.Абельсоном, Р.Шенком, М.Минским – авторами таких популярных категорий, как фрейм и сценарий), однако впоследствии адаптированы для нужд лингвистического исследования Ч.Филлмором. В исследованиях подобного типа когнитивная лингвистика взаимодействует с социологией и культурологией.

4. Исследование когнитивно-семантических суперкатегорий. Связано, прежде всего, с Л.Талми, который предпринимает попытку определить набор иерархически упорядоченных образоформирующих систем – категорий, посредством которых естественный язык осуществляет концептуальное структурирование представлений о действительности (это категории когнитивного состояния, конфигурационной структуры, уже упоминавшейся динамики сил, распределения внимания и др., каждая из которых имеет свою сложную структуру). Сходный круг проблем несколько по-другому рассматривается в работах Дж.Лакоффа и Р.Лэнекера.

5. Исследование пространственных отношений и типов концептуализации движения в языке. Это та точка, в которой пересекаются почти все основные программы когнитивной лингвистики. Лакоффом было разработано понятие образной схемы (image-schеma) и рассмотрены некоторые важные типы схем (вместилище, часть-целое, путь, связь) и их языковые соответствия; среди образоформирующих схем Талми наиболее подробно разработана категория конфигурационной структуры, в рамках которой рассматриваются такие грамматически зафиксированные понятийные категории, как количество, разделенность, протяженность, ограниченность, членение пространства и др.; подробно рассматривается пространственное сознание в многочисленных публикациях Джэкендоффа и Лэнекера.

6. Исследования телесного базиса человеческого сознания и языка. В их основе лежит идея так называемого концептуального воплощения (conceptual embodiment), в соответствии с которой устройство понятийного мира человека (и семантики естественного языка), включая по крайней мере некоторые из наиболее абстрактных его фрагментов, обусловлено биологической природой человека и его опытом взаимодействия с физическим и социальным миром. Предполагается, что многие из понятийных и языковых категорий в конечном итоге возводятся к особенностям устройства и функционирования человеческого тела – например, его асимметрии, проявляющейся в наличии у человека «верха» и «низа», «переда» и «зада», «правого» и «левого» с их различной ролью в движении (лицом вперед в норме), восприятии, контакте с почвой, физиологических отправлениях, социальных ритуалах и проч. Понятийные представления о теле выступают опосредующим звеном между телесной природой человека и его языком. Важная роль приписывается также самому осознанию поверхности тела как границы между «внутренним» и «внешним» мирами, связанным между собой некоторыми каналами (отсюда метафоры вместилища и канала). Разработка соответствующего круга представлений ведется с конца 1970-х годов прежде всего такими исследователями, как Дж.Лакофф, М.Джонсон, Ф.Варела, Э.Рош; в отечественной лингвистике сходные представления формулируются в терминах антропоцентричности языка (Ю.Д.Апресян). Доктрина концептуального воплощения предполагается совместимой с общим представлением о наличии у разума телесного носителя (отсюда ее апелляции к современной нейронауке), но на практике оперирует с семиотическими фактами.

7. Исследование метафорических и метонимических отношений в языке. Это – «фирменное блюдо» Дж.Лакоффа, превратившего традиционную проблематику в одну из самых популярных исследовательских сфер в лингвистике и ряде сопредельных наук. Теория, которая была сформулирована в книге Метафоры, которыми мы живем, опубликованной Лакоффом совместно с философом М.Джонсоном в 1980, трактует метафору как инструмент осмысления новых понятийных сфер в терминах сфер, стоящих ближе к с непосредственному опыту человека: ср. буквальное геометрическое использование определения высокий в словосочетании высокий человек, высокое дерево и его метафорические переносы на сферу механической (высокая скорость), термо- (высокая температура) и электро- (высокое напряжение) динамики, этики (высокая мораль, высокая ответственность), эстетики (высокое искусство), права (высокий суд), социальных отношений (высокий пост), трудовой деятельности (высокое мастерство) и т.д. Сведение разнообразных семантических отношений к достаточно элементарным (прежде всего пространственным) схемам, более того, во многих случаях схемам из заданного и уже исследованного списка (уже в 1989 для английского языка Лакоффом с коллегами был составлен Базовый список метафор, большинство из которых представлено, например, и в русском языке), а также обнаружение коррелятов естественных для концептуальной сферы-источника следствий определенной ее организации в другой концептуальной сфере оказалось весьма продуктивным, где-то даже захватывающим и при этом вполне респектабельным занятием – по сути дела, оригинальным исследовательским методом когнитивной лингвистики.

4

Несмотря на исключительную важность поставленных в когнитивистике вопросов, ученые нередко исходили из чересчур технократичного и даже механическо­го представления о том, что представляет собой человеческое позна­ние. В силу этого здесь неправомерно отвлекались от факторов эмо­ционального порядка и/или таких факторов человеческой психики, как воля и интенциональность. Мало учитывается также, что когниция – это исторический и социально-обусловленный процесс. В свои бу­дущие программы когнитивная наука должна решительно включать сведения культурологического порядка.

Когнитивная наука должна более точно отграничить свои за­дачи и объекты своего анализа от того, что делает семиотика, пси­хология или от того, что совершается в области изучения искусст­венного интеллекта, лингвистики, философии и т.п. Недостаточно ясными полагают иногда границы анализа языка в пределах лингвистики в отличие от когнитивной науки. Особенно резкие возражения вызывает, по всей видимости, понимание роли компьютера в исследовании мыслительной деятель­ности человека и некритическое восприятие всей компьютерной ме­тафоры (т.е. сравнения работы мозга и работы машины), преувели­ченное внимание к анализу информации и правилам ее обработки, что часто означает на практике уход от проблемы значения и моде­лирования человеческого сознания во всей его сложности.

С одной стороны, часть когнитологов придает чрезмерное значение данным непосредственного чувственного восприятия, считая главными познавательными про­цессами те, что связаны с категоризацией или же концептуализацией сенсорного опыта человека. С другой стороны, гипостазируя роль «машинного мышления» и формализации операциональных данных, когнитологи менее обращают внимание на рациональное, но не строго логическое мышление обычного человека с его простым здра­вым смыслом. Страдает же при этом исследование креа­тивности и творческих начал в познании, а также исследование направленности самих познавательных процессов на преобразование мира и изменение мира, изучение дея­тельности человека как активности самого разного рода, но актив­ности интепциональной, целенаправленной, ориентируемой на реше­ние практических задач и выход из проблемных ситуаций и т.д.