И . В. Буяльский
Вместе с разделением кафедры хирургии было обращено также усиленное внимание на состояние преподавания анатомии. Третьему ученику Буша, Илье Васильевичу Буяльскому (1789-1866), было поручено преподавание анатомии, нормальной, патологической и топографической. Однако Буяльский был преимущественно хирургом, и анатомия служила ему лишь для совершенства в хирургии. В этом отношении Буяльский резко отличается от П. А. Загорского, который весь был предан чистой, а не прикладной науке. При Загорском кафедра анатомии достигла уже полной степени своего расцвета, при Буяльском же она держалась на прежней высоте, не развиваясь более. Зато перу Буяльского принадлежит одна из классических работ, подобной коей не было почти еще нигде в Европе. В 1828 г. вышли на русском и латинском языках его «Анатомо-хирургические таблицы, объясняющие производство операций перевязывания больших артерий». Эти таблицы представляют рисунки с натуры артерий и вен, налитых особым составом и освобожденных от мясных частей. Это издание произвело большую сенсацию не только в России, но и за границей. О нем печатались самые лестные отзывы даже за границей, и уже в 1829 г. оно было переведено на немецкий язык. Однако Буяльский более известен не как анатом, а как хирург. Он первый с успехом произвел резекцию верхней челюсти, одну из очень тяжелых операций. И это в то время, когда не были известны ни обезболивание, ни асептика. Лучше всего характеризуют Буяльского как хирурга слова Саломона, который говорил: «Если бы мне пришлось подвергнуться операции аневризмы, то я во всем свете доверился бы только двоим: Астлей Куперу и Буяльскому» (рис. 30).
Р ис. 30. Хирургический инструмент профессора и. В. Буяльского (Военно- медицинский музей Министерства обороны России, Санкт-Петербург)
Таким образом, в середине XIX в. медицина в России во многих областях достигла высокой степени развития. Особенно высоко стояла у нас хирургия, что объяснялось тем фактом, что Россия не знала приниженного положения хирургов, подобного тому, какое было в Западной Европе. И тогда как хирургия в Германии была большей частью еще в руках эмпириков, Россия имела уже школу Буша, уступавшую только французским и английским хирургам. В связи с успехами хирургии высоко стояла у нас анатомия, и мы в первой половине XIX в. видим таких блестящих ее представителей, каковы были Загорский и Лодер, пользовавшиеся европейской известностью. Гораздо менее успешно было у нас развитие терапии. Очутившись с самого начала под влиянием идей школы Бургава, она с большим трудом освобождалась от этого иноземного воздействия и становилась на собственные ноги. И лишь один Зейдлиц из многих представителей нашей внутренней медицины пользовался европейской славой. Наконец, в ту переходную эпоху царствования Николая I, когда промышленный капитал в России уже прочно стоял на ногах, борясь с остатками торгового капитала, стали уже появляться в русской медицине те общественные нотки, которыми так отличалось ее дальнейшее развитие. И впервые, вторя общему подъему русской буржуазной интеллигенции, с кафедры Московского университета профессор Иноземцев заговорил о русской, национальной медицине. Параллельно с этими переменами среди русских ученых происходит большая перемена и среди студенчества. Студент из бурша превращается в молодого человека, поглощенного высшими стремлениями. Начинается образование среди московских студентов тесно сплоченных кружков молодых людей, восторженных и чистых, сходящихся затем, чтобы выяснить себе вопросы философские и политические. Наиболее ярким выразителем эпохи явился Белинский, который, соединяя в себе большую эрудицию с пылким, неистовым чувством, был как бы создан для того чтобы сделаться воспитателем и руководителем русского общества в ту эпоху. В первую половину 30-х гг. он увлекался Шеллингом, но со второй половины этого десятилетия идеализм Шеллинга начинает сменяться у него суровой схемой философии Гегеля. Сыграв свою историческую роль и создав у русской интеллигенции неотложную потребность всегда иметь какое-либо мировоззрение, русское гегельянство сошло со сцены в 40-х гг., когда В. Г. Белинский, разочаровавшись в Гегеле, обратился к общественным темам и к французскому социализму. Вместе с этим происходит великий раскол русского общества. Идеологи отмирающего русского дворянства, следуя учению о самобытных путях развития русского народа, собираются под знамя славянофильства, тогда как молодая буржуазная интеллигенция, этот зародыш нашей народнической демократии, группируется вокруг Белинского и западников. И как бы вторя этому идейному расколу, возникают партийные трения и в медицинской среде. И в то время как «русская», славянофильская группа, руководимая Буяльским, шла в открытый бой со своими «немецкими» врагами, среди последних появился выдающийся западник, гениальный хирург-мыслитель, Н. И. Пирогов, реформировавший русскую медицину и поставивший ее на совершенно новые, самостоятельные рельсы [39].
<~~ Предыдущая глава |
