Р ис. 18. Гражданская аптека XVIII в. (иллюстрация из книги Мирского м. Б., 1996)

Широко развернулось в послепетровской Руси госпитальное дело. Первой больницей в России в настоящем значении этого слова был Московский «гофшпиталь», построенный в 1706 г. по указу Петра I за рекой Яузой против Немецкой слободы «в пристойном месте для лечения болящих людей». Этот госпиталь был не только первым больничным учреждением, но также и первой медицинской школой. Госпиталь был деревянный и состоял из нескольких двухэтажных флигелей. Содержался он сначала на средства Монастырского приказа, а с 1755 г. перешел из синодального ведомства в военное (рис. 19, 20 и 21).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Р ис. 19. Московский госпиталь в начале XVIII в. В мае 1737 г. это здание сгорело, в 1739 г. его отстроили заново, но в 1756 г. на его месте было построено каменное здание с домовой церковью. В январе 1755 г., в царствование императрицы Елизаветы Петровны, госпиталь передан в Военное ведомство и переименован в Московский генеральный сухопутный госпиталь (иллюстрация из книги Мирского М. Б., 1996)

Р ис. 20. Главный корпус Московского генерального сухопутного госпиталя в начале XIX в. Здание построено в 1797-1802 гг. по проекту московского архитектора Ивана Еготова

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Рис. 21. Первое здание Московского госпиталя в 2006 г. В настоящее время в нем находится неврологическое отделение и домовая церковь. Это самое старое здание на территории Главного военного клинического госпиталя им. Н. Н. Бурденко

Главным источником средств госпиталя были доходы с монастырских вотчин, но наряду с этим были и другие источники. Сюда относится прежде всего «сбор с венечных памятей», т. е. налог с лиц, вступивших в брак. Далее, средства его составляли так называемые лазаретные и штрафные деньги. Под лазаретными деньгами подразумевались вычеты, делавшиеся в пользу госпиталя из жалованья чиновников, а штрафные деньги составлялись из взносов лиц, не явившихся на духовную исповедь. Хозяйственные обязанности в госпитале несли крестьяне из приписанных к госпиталю волостей Монастырского приказа. Обязанности же фельдшеров исполняли ученики госпитальных школ.

В административном отношении Московский госпиталь подчинялся Синоду, а не Медицинской канцелярии. Архиятер Эрскин совершенно не вмешивался в дела госпиталя, а его преемник, Иван Блюментрост, хотя и стремился подчинить себе госпиталь, но ему это не удалось, благодаря сопротивлению Синода и поддержке главного доктора госпиталя, Н. Бидлоо, которую тот оказывал Синоду.

При Анне Иоанновне было учреждено еще три «генеральных» госпиталя — два в Петербурге, сухопутный и морской, и один в Кронштадте. Для объединения управления госпиталями архиятер Фишер представил в 1736 г. императрице проект подчинения всех госпиталей медицинской канцелярии и составил свой «генеральный регламент о госпиталях», первый русский госпитальный устав. Наконец, в 1755 г. все госпитали перешли в Военное ведомство. Рядом с генеральными госпиталями существовало большое количество полевых госпиталей, находившихся со времени Кондоиди под контролем инспекторов госпиталей. Эти инспектора, люди военные и совершенно незнакомые с медициной, не раз вступали в пререкания с главными врачами и сильно мешали рациональной постановке дела в лазаретах. Впрочем, следует отметить, что сам Кондоиди впоследствии жалел об учреждении должности инспекторов, находя это со своей стороны ошибкой. Что касается гражданских больниц, то первая городская больница в Петербурге, Обуховская, была основана в 1784 г. и рассчитана на 400 больных[*]. Но во время Фитингофа госпитальное дело стало приходить в упадок, так что к началу царствования Павла I во всей России не оставалось ни одного госпиталя, где бы можно было мало-мальски удовлетворительно разместить 200 человек больных. В Петербурге, Москве, Киеве и других городах не было ни одной госпитальной палаты, в которой больные были бы защищены от сквозного ветра и дождя. Кронштадтский госпиталь почти совсем разрушился, а в Московском теснота была так велика, что на одной кровати помещалось по два больных или на двух кроватях по трое больных.

К числу госпиталей могут быть также причислены и открытые Екатериной II в Петербурге и Москве воспитательные дома, эти прообразы современных учреждений по охране материнства и младенчества. Первая мысль об открытии воспитательных домов в России принадлежит известному государственному деятелю Екатерининской эпохи И. И. Бецкому (1704-1795)[*]. В докладе императрице он представил проект и план воспитательного дома в Москве и госпиталя для бедных родильниц. Открытие этого воспитательного дома последовало в 1764 г. (рис. 22). Через шесть лет по инициативе того же Бецкого был устроен воспитательный дом в Петербурге при Смольном монастыре. Средства воспитательных домов составили частные пожертвования, а также доходы с игорных карт. Чтобы предотвратить бесчеловечное обращение с младенцами, за каждого принесенного ребенка выдавалось вознаграждение. Но как все учреждения этой эпохи, когда бюрократия и дворянство управляли страной, воспитательные дома далеко были не на высоте положения. Это явствует хотя бы из того, что в течение первых двенадцати лет по открытии воспитательного дома в Петербурге смертность детей в нем достигла 89 %.