1 Герцен а. И. Собр. Соч. В 30-ти т. М., 1956, т. 9, с. 211-212.

чем при использовании социометрических ин­дексов сплоченности, которые, как было уже отмечено, не обладают достаточной информа­тивностью.

Высокая степень ценностно-ориентационно-го единства создается не в результате коммуни­кативной практики группы, а является следст­вием активной совместной групповой деятель­ности, имеющей общественно полезный харак­тер. Именно она составляет основу общения между членами группы и всех феноменов меж­личностных отношений. Поэтому и характер взаимодействий (коммуникаций) в группе ока­зывается следствием единства установок и цен­ностных ориентации членов группы, к которо­му она приходит в результате совместной ак­тивной деятельности, носящей коллективисти­ческий характер.

Ценностно-ориентационное единство группы как показатель ее сплоченности отнюдь не пред­полагает совпадения оценок и позиций членов группы во всех отношениях, нивелировку лич­ности в группе. Ценностно-ориентационное единство в коллективе — это прежде всего сбли­жение оценок в нравственной и деловой сфере, в подходе к целям и задачам совместной дея­тельности. Если, к примеру, одни члены груп­пы считают, что задача, поставленная перед ней, невыполнима, или что «овчинка выделки не сто­ит», или что руководитель группы не способен обеспечить ее выполнение из-за своей непри­годности к руководству, а другие ее члены при­держиваются противоположного мнения, и по­добные разногласия типичны для данной груп­пы, то ни о какой ее сплоченности не может быть и речи.

194

Достоверный и тонкий психологический анализ сплоченности людей, объединенных об­щим делом, дает А. И. Герцен в книге «Былое и думы»: «...в сущности, я и теперь убежден, что в действительно близких отношениях тож­дество религии необходимо,— тождество в главных теоретических убеждениях. Разумеет­ся, одного теоретического согласия недостаточ­но для близкой связи между людьми; я был ближе по симпатии, например, с'И. В. Киреев­ским, чем с многими из наших. Еще больше — можно быть хорошим и верным союзником, сходясь в каком-нибудь определенном деле и расходясь в мнениях; в таком отношении я был с людьми, которых бесконечно уважал, не со­глашаясь в многом с ними, например, с Мацци-ни, с Ворцелем. Я не искал их убедить, ни они — меня; у нас довольно было общего, чтоб идти не ссорясь по одной дороге. Но между нами, братьями одной семьи, близнецами, жив­шими одной жизнью, нельзя было так глубоко расходиться» По существу речь здесь идет о противопоставлении сплоченности как эмоцио­нальной близости людей и сплоченности как ценностно-ориентационного единства союзни­ков и, наконец, единомышленников. Для пос­ледних необходимо наличие «тождества рели­гии», что, как поясняет А. И. Герцен, атеисти­ческая позиция которого не нуждается в дока­зательствах, означает «тождество в главных теоретических убеждениях».

В результате конкретных эксперименталь­ных исследований и анализа полученных дан­

195

ных был сделан обоснованный вывод о том, что в коллективах коэффициент ценностно-ори-ентационного единства по сравнению с «диф­фузными группами» весьма высокий. Если в группах, которые по своим объективным пока­зателям могли быть отнесены к коллективам, коэффициенты сплоченности были близки к единице (от 0,6 до 0,92), то в группах, не объ­единенных совместной деятельностью, которые по уровню своего развития и организации мог­ли быть отнесены к «диффузным», коэффици­енты групповой сплоченности колебались от 0,2 до 0,5. Все это дает основание отнести спло­ченность как ценностно-ориентационное един­ство ко второму слою в стратометрической структуре коллектива, оставив сплоченность как эмоционально-коммуникативную объеди-ненность группы в качестве одной из характе­ристик поверхностного слоя внутригрупповой активности и одного из свойств «диффузной группы».

Вместе с тем групповая сплоченность может обнаруживаться и в более глубоких слоях структуры коллектива — в его ядре, детермини­рующем все социально-психологические фено­мены коллектива. В самом глубоком, собствен­но предметном слое, в отличие от «межлично­стного» пласта внутригрупповой активности, возникает феномен интеграции коллектива на высшем уровне — его сплоченность как пред­метно-ценностное единство Предметно-ценно­стное единство, выступающее в качестве моди­фикации ценностно-ориентационного единства

¹ См.: Донцов А. И. Проблемы групповой сплочен­ности. М., 1979.

196

на уровне групповых «ядерных» процессов, вы­ражается в акте опосредствования индивиду­альной деятельности единым ценностным со­держанием предмета совместной деятельно­сти.

Эта позиция явилась исходной для построе­ния программы эксперимента, позволившего выявить предметно-ценностную сплоченность в школьных педагогических коллективах. Гипо­теза А. И. Донцова заключалась в.предположе­нии, что ведущим фактором интеграции или сплоченности педагогического коллектива явля­ется предметно-ценностное единство ядерного слоя внутригрупповой активности. Как следст­вие гипотезы предполагалось выявить две зави­симости. Первое предположение: общность пе­дагогических нормативов относительно форми­рования личности учащихся (то есть предмет­ного плана деятельности учителя), объективно реализуемых в деятельности коллектива учите­лей, выше, чем согласованность субъективных представлений учителей об «эталоне» учащего­ся. Второе предположение: напротив, степень согласованности ценностных определений пе­дагога более высока, когда они даны в пред­ставлениях об «эталоне» учителя, и ниже, ког­да они служат действительными критериями взаимоотношений в педагогическом коллекти­ве.

С целью проверки гипотезы был разработан специальный методический прием, который по­зволил выяснить предметно-ценностные осно­вания деятельности педагога и степень согла­сия позиций учителей в отношении ученика как объекта воспитания, а также в отношении своих коллег. Этот прием представляет собой

197

своеобразную модификацию уже известного нам способа выявления мотивационного ядра выбора. Вкратце он сводится к нескольким экс­периментальным процедурам, поочередно ис­пользуемым: а) для характеристики учителями школьников и б) для характеристики учителя­ми учителей.

К каким же содержательным выводам при­вело исследование? Гипотезы подтвердились полностью. В результате обработки результатов по варианту А (учителя — ученики) было по­казано, что итоговые индексы единства коллек­тива по первому параметру (согласованность действительных критериев оценки учащихся) во всех случаях выше, чем по второму парамет­ру (согласованность субъективных представле­ний учителей о нравственном облике ученика). Другими словами, предметно-ценностные опре­деления ученика обладают большей степенью общности, когда они служат основанием реаль­ной воспитательной практики учителя, чем ко­гда становятся объектом для осознанной оцен­ки. В противоположность этому, в результатах по варианту Б (учителя — учителя) выявляется обратная зависимость — степень общности представлений об «эталонном» облике учителя выше меры единства реальных критериев «про­фессиональных взаимоотношений».

По-видимому, при всей неожиданности ни­чего парадоксального эти выводы не содержат. В конечном счете психолог имел дело с взаимо­отношениями разного типа. В одном случае с взаимоотношениями, обусловленными предмет­ным характером совместной деятельности (учи­теля— ученики), и тогда сплоченность педаго­гического коллектива при реализации опреде­

198

ленных представлений в конкретной педагоги­ческой работе была выше, чем его сплоченность в принятии идеальных, но в общем-то необязы-вающих и нередко дискуссионных представле­ний о том, каким вообще должен быть ученик. В другом случае (учителя — учителя) вся проб­лема лежала в плоскости межличностных отно­шений внутри коллектива учителей и, по суще­ству, оказывалась в значительной мере лишен­ной предметного плана, так как продуктивная деятельность в педагогическом коллективе (это в особенности характерно для такого типа кол­лективов) менее всего направлена на членов коллектива, то есть на самих педагогов, а име­ет своим предметом целенаправленное обучение и воспитание учащихся. Поэтому не приходится удивляться, что здесь ценностные определения облика «хорошего педагога» обладают большей степенью согласованности по сравнению с цен­ностными основаниями реальных отношений между учителями, к которым неизбежно при­мешиваются эмоциональные компоненты, сим­патии и антипатии.

Можно высказать предположение, что если бы исследователь продолжил эксперимент и рассмотрел вариант В «ученики — ученики», то полученные результаты оказались бы ближе к варианту Б (учителя — учителя), нежели к ва­рианту А (учителя — ученики). А если пред­положить возможность проведения еще одного варианта Г «ученики — учителя», то, по всей вероятности, его итоги были бы во многом ана­логичны варианту А (учителя — ученики).

Все эти предположения выдвигаются на ос­нове рассматриваемой здесь социально-психо­логической концепции, согласно которой взаи­

199

моотношения людей в группах в большей или меньшей степени опосредствуются целями, за­дачами и ценностями совместной деятельности, то есть ее реальным содержанием. Можно пред­положить, что варианты А л Г ъ большей степени должны обнаруживать эту опосредство-ванность, так как содержание совместной рабо­ты в хорошем учебно-воспитательном коллек­тиве ⁷ предполагает опосредствование взаимо­отношений целями и результатами совместной деятельности. Между учителями и учениками происходит постоянный обмен результатами деятельности, возникают отношения ответст­венной зависимости, успешность или неуспеш­ность деятельности учителя сказывается на ус­пешности или неуспешности деятельности уче­ника, и наоборот, обученность и воспитанность школьника является критерием педагогической эффективности труда учителя. Мощный пласт предметных отношений, возникающий в про­цессе учебно-воспитательной работы, и порож­дает с необходимостью те феномены групповой активности, которые были частично выявлены в психологическом эксперименте, а частично высказаны в порядке гипотезы.

Являются ли взаимоотношения самих уче­ников существенно опосредствованными содер­жательной стороной их учебной деятельности? Какие есть основания предполагать, что гипо­тетический вариант В окажется близок вариан­ту Б? Разумеется, трудно высказывать какие-либо категорические суждения до эксперимен

Мы употребляем здесь понятие «учебно-воспита­тельный коллектив» в том смысле, в каком он исполь­зуется в педагогической литературе, когда имеется в виду сплоченная группа учителей и учащихся.

200

­тальной проверки. Тем более что многое зави­сит от индивидуального облика конкретного классного коллектива. Однако нам кажется, что принятый характер учебной деятельности сам по себе недостаточно стимулирует сплочен­ность на предметно-ценностном уровне. Учеб­ная работа класса, даже когда она является фронтальной, по существу, не включает в себя тот род активного взаимодействия, который предполагает обмен продуктами деятельности и ответственную зависимость между членами кол­лектива, поверяемую вкладом каждого в общий результат, и поэтому остается работой хотя и совместной, но индивидуальной. Пласт пред­метно-ценностной сплоченности откладывается в глубинных структурах классного коллектива главным образом за счет совместной трудовой деятельности, активной общественной работы и других факторов, действенно опосредствующих групповую активность, а не в учебной деятель­ности, которая должна быть ведущей для школь­ника.

На данное обстоятельство, как мы уже от­мечали, сейчас все больше обращают внимание педагоги, изучая возможности создания под­линно коллективной учебной деятельности. Эта важная и трудная педагогическая проблема должна быть изучена и решена не без обраще­ния к данным социально-психологических ис­следований.

Ценностно-ориентационное единство и его модификация в виде предметно-ценностного единства, отчетливо обнаруживая деятельност-ную природу сплоченности коллектива, на каж­дом шагу проявляется в реальных трудовых коллективах, становясь предметом особого вни­

201

мания социальных психологов, социологов и писателей. Такое внимание и интерес, в част­ности, вызывают научные коллективы. Если го­ворить о художественной литературе, то назо­вем, к примеру, повесть И. Грековой «Кафед­ра», роман А. Крона «Бессонница», Д. Гранина «Однофамилец» и многие другие. Этот интерес не случаен. Повышение роли науки в социали­стическом обществе, превращение ее в произ­водительную силу, огромная армия советских научных работников, успешная деятельность тысяч высокопроизводительных, творческих на­учных лабораторий — все это привлекает особое внимание к психологии научного коллектива, к поискам резервов активизации его деятельно­сти.

Автору довелось быть (в качестве научного консультанта) участником любопытного кино­эксперимента, который был зафиксирован в ки­нокартине Киевской студии научно-популярных фильмовСюжет строго документального фильма таков. В одном реальном коллективе, очень хорошем, по-настоящему творческом, сло­жившемся, славном своими научными достиже­ниями, с талантливым и человечным руководи­телем, произошло чрезвычайное происшествие. Большинством голосов членов этого коллектива было принято решение попросить уйти из от­дела молодого сотрудника, очень способного, но очень резкого и неуживчивого, предлагавшего изменение планов работы отдела, реорганиза­цию его структуры. Сотрудник ушел «по соб­ственному желанию». Киноэксперимент был

¹ Кинофильм «Коллектив. Успехи или неудачи». Сценарист Э. А. Дубровский, режиссер А. Н. Микуль­ский.

202

осуществлен через полгода после этих событий. Он сводился к следующему. Режиссером были заранее разыграны с помощью профессиональ­ных актеров и сняты три эпизода. Два из них представляли собой изображение нравственных коллизий, которые иногда возникают в среде научных работников. Третий эпизод, «Изгна­ние», по существу, моделировал ситуацию «ост­ракизма», примененного к новатору. Эти эпизо­ды демонстрировались на экране'сотрудникам отдела, а затем по этим «мини-фильмам» прово­дилась дискуссия, которая, в свою очередь, снималась кинооператорами. Все это позволило авторам фильма осуществить ретроспектив­ный психологический анализ реальных обстоя­тельств жизни отдела, которые непроизвольно возникали, как бы всплывали в сознании со­трудников при обсуждении условных, «игро­вых» конфликтных ситуаций, показанных на экране.

Что же стояло за данным случаем «остра­кизма» в реальном научном коллективе, что показал психологический анализ?

Дело в том, что любой коллектив пережи­вает определенные фазы своего развития — от низшей к высшей. И казалось бы, весь путь до высшей фазы отдел, интересовавший создателей фильма, прошел. Сложился сплоченный, целе­устремленный и просто дружный коллектив, где было и жить интересно, и работа спорилась. Но дело в том, что коллектив — сложная систе­ма отношений людей в объединяющей их соци­ально значимой деятельности, сплетающаяся с не менее сложной сетью межличностных отно­шений, и понят коллектив может быть только в движении, только в развитии этих отноше­

203

ний. Никакой авторитетный «знак качества» не может гарантировать на неопределенно долгое время, что развитие указанной системы не пой­дет вспять.

Судьба, настоящее и будущее коллектива зависит от того, что будет доминировать, пре­обладать в структуре внутриколлективных свя­зей: отношения ответственной зависимости, определяемые социально значимой целью совме­стной деятельности, или эмоциональные кон­такты, порождаемые внутригрушювым обще­нием. При всей ценности последних, при всей их необходимости для нормального функциони­рования коллектива они должны быть не опре­деляющими, а определяемыми, и только таким образом может быть обеспечена сплоченность.

По существу, в фильме воспроизводилась ситуация возобладания (даже в хорошем науч­ном коллективе) тенденций регресса. Отдел как научный коллектив спустился на ступеньку ни­же, всего лишь на одну ступеньку высокой лестницы его развития, и личные отношения стали дороже научной идеи, возникли конформ­ные, приспособленческие реакции, ослабела критичность, проявились благодушие и либе­ральная терпимость. Между «изгнанием сотруд­ника» и киноэкспериментом прошло всего пол­года, и за это время процесс движения коллек­тива вспять внешне почти не проявил себя, но в экспериментальной ситуации, несомненно, уже обозначился. Кризис цели может отбросить коллектив назад много дальше, чем это произо­шло в данном отделе, породить более глубо­кие конфликты и даже привести к распаду кол­лектива как группы высшего уровня развития.

Надо сказать, что в том реальном коллективе,

204

который был объектом исследования, столь дра­матического развития событий не последовало. Сказалось прежде всего то обстоятельство, что отдел был ячейкой очень сильного, перспектив­ного и дельного института (к сожалению, ин­ститут остался за рамками киноэксперимента, локального по своему замыслу). Между тем именно институт, его общественность и руко­водство вовремя заметили некоторые подспуд­ные процессы, зарождающиеся в отделе, и су­мели помочь ему выйти на верный путь. Отдел подвергся изучению в острый и трудный мо­мент его развития, на изломе, в условиях на­зревавшего кризиса. Разрешение его открыло новую фазу движения к цели и тем самым к нормализации межличностных отношений, к оздоровлению психологического климата, к по­вышению сплоченности как ценностно-ориен-тационного единства. Дальнейшие успехи кол­лектива подтвердили его творческий потенциал.

Ценностно-ориентационное и предметно-ценностное единство не исчерпывает характе­ристики сплоченности коллектива, рассматри­ваемого в свете принципов деятельностного опосредствования. Возможны и другие подходы к проблеме сплоченности с тех же теоретиче­ских позиций.

Так, одним из аспектов, сторон или компо­нентов общей сплоченности коллектива может быть признана совместимость образующих его людей. Не затрагивая здесь обширной литера­туры, посвященной проблеме психологической совместимости', отметим лишь, что традиции

¹ См.: Кричевский Р. Л. Проблема межличностной совместимости в зарубежной социальной психологии.— Вопросы психологии, 1979, № 5

205

­онно едва ли не ведущим способом выяснения совместимости индивидов в группе служил го-меостатический подход. Решая задачу на при­боре типа «гомеостат», члены группы добива­ются или не могут добиться согласованности сенсомоторных действий, что рассматривается как наличие или отсутствие их совместимости. По-видимому, совместимость как согласован­ность людей в группе при осуществлении про­стейших совместных действий и в самом деле может быть таким способом выявлена. Но мож­но ли на этой основе делать вывод о совмести­мости людей в группе, если иметь в виду более сложные виды деятельности, которые она осу­ществляет? Люди, которые не могут так вра­щать ручки гомеостата, чтобы не мешать, а по­могать друг другу, в этой деятельности и впрямь несовместимы, но дает ли это основания заключить, что они окажутся несовместимы и в конструкторской, военно-тактической, худо­жественно-творческой деятельности? Разве именно наличие сенсомоторной согласованно­сти обеспечивает совместимость членов группы при переходе к другим видам деятельности? Это уже кажется более чем сомнительным.

Указанные соображения вынуждают нас ис­кать основу психологической совместимости не в согласованности при выполнении той или иной отдельно взятой операции, а в согласован­ности внутри цельной, совместно выполняемой коллективной деятельности, которая для субъ­екта детерминируется общей задачей и в струк­туру которой оказывается встроенным образ ее участников (их способности, намерения, пред­ставления о способах решения задачи и т. д.). В контексте этого подхода исследуется сплочен­

206

ность группы как согласованность функцио­нально-ролевых ожиданий (В. В. Авдеев), то есть согласованность представлений участни­ков совместной деятельности о том, что имен­но, с кем и в какой последовательности должен делать каждый из членов коллектива при реали­зации общественно значимой, общей для всех цели. Так, при изучении групп технического обслуживания устройств ЭВМ выяснилось, что этот вид деятельности требует согласования во взаимодействии членов группы относительно участия в совместно выполняемой функции, от­носительно последовательности выполнения операций и т. п. Рассматриваемый подход пред­полагает предварительное моделирование ситу­ации реальной совместной деятельности и со­гласование позиций каждого из ее участников на основе коллективного образа этой деятель­ности. Как показало конкретное исследование, отсутствие согласованности функционально-ро­левых ожиданий может стать источником кон­фликтов, одной из причин эрозии сплоченности и появления признаков психологической несов­местимости в группе.

Однако было бы ошибкой сделать вывод, что с точки зрения теории деятельностного опо­средствования межличностных отношений именно согласованность функционально-роле­вых ожиданий является определяющей харак­теристикой сплоченности и совместимости в коллективе. Согласовать функционально-роле­вые ожидания становится возможным, если структура деятельности окончательно сложи­лась, если осуществлено четкое распределение ролей и функций. Но группа и групповая дея­тельность — явления динамические. Далеко не

207

всегда можно во всей полноте расписать все функции всех членов группы и заблаговремен­но согласовать все функционально-ролевые ожидания, в особенности если деятельность но­сит творческий характер. В таком случае спло­ченность как согласование функционально-ро­левых ожиданий не может обеспечить подлин­ную интеграцию личности в коллективе. Кроме того — и это весьма существенно,— изучение согласованности функционально-ролевых ожи­даний не позволяет увидеть отличия коллекти­ва от любой другой развитой группы, объеди­ненной на основе совместной деятельности.

Данное обстоятельство заставляет нас вновь вернуться к представлению о ценностно-ориен-тационном единстве как основном и важнейшем показателе сплоченности коллектива, но уже обратившись не столько к предметно-целевым характеристикам групповой деятельности, сколько к ее нравственной основе, находящей выражение в личностной позиции каждого чле­на коллектива по отношению к своему товари­щу, с которым он связан общей целью.

Все формы ценностно-ориентационного един­ства, которые были до сих пор рассмотрены, характеризовали сплоченность как результат совпадения ориентации в некотором объекте (цель, задачи, руководитель и т. п.), когда, фи­гурально выражаясь, «все смотрят в одном на­правлении». Теперь же надо хотя бы кратко рассмотреть случаи единства, проявляющегося в том, что все в группе «видят друг друга, отно­сятся друг к другу с единой нравственной по­зиции». Подобного рода ценностно-ориентаци-онное единство мы уже имели возможность рас­смотреть в главе о коллективистической иденти

208

­фикации. Укажем еще одну близкую к ней и отчасти совпадающую с ней форму интеграции личности в коллективе, нарушение которой ста­новится неизбежным основанием внутригруппо­вой несовместимости. Здесь имеется в виду фе­номен возложения ответственности, то есть ус­тойчивая позиция личности, проявляющаяся в признании правомерности отнесения возмож­ных социальных санкций в форме одобрения или наказания за успех или неудачи в совмест­ной деятельности к себе лично или к другим лицам в группе.

Феномен возложения ответственности изу­чался в западной социальной психологии как индивидуально-психологическая характеристи­ка человека, проявляющаяся или не проявляю­щаяся в зависимости от того, что представляет собой другой индивид, на которого может быть возложена ответственность за неудачи или ко­торому могут быть возданы почести за успех, и что представляет собой ситуация деятельно­сти— кооперативная или конкурентная (Г. Кел­ли, А. Тилл, С. Шерман и др.). Так, канадские психологи показали зависимость актов возложе­ния ответственности от внешней привлекатель­ности другого лица'. Выяснилось, что ответст­венность за хорошие поступки и успешные Дела приписывается хорошеньким женщинам, а жен­щинам внешне непривлекательным приписыва­ется ответственность за неудачи и плохие по­ступки. Обычно акты возложения ответственно­сти изучали в игровых условиях вне связи с

¹ Selegman С, Paschall N.. Tanata L. Effects of Phy­sical Attractiveness on Attribution of Responsibility.— Ca­nadian Journal of Behavioural Science, 1974 (July), vol. 6.

209

конкретной социальной средой, значимой совме­стной деятельностью в группах. Как результат этого обстоятельства, интересный сам по себе феномен, по существу, не был объяснен и ис­пользован в целях интерпретации процессов и явлений внутригрупповой активности.

Феномен возложения ответственности впер­вые получил объяснение с позиций теории дея­тельностного опосредствования в работах Л. А. Сухинской'. Проведенные ею экспери­менты свидетельствуют, что характер возложе­ния ответственности обнаруживает зависимость от уровня развития группы как коллектива. Подтвердилась гипотеза, что в коллективе акты возложения ответственности носят в основном объективный характер, а индивидуальный вклад каждого практически вне зависимости от конечного успеха или неудачи совместной дея­тельности оценивается адекватно. Противопо­ложная картина наблюдалась в низкоразвитой группе, где в случае успеха совместной дея­тельности субъект оценки отмечает зачастую свои заслуги, а в случае неудачи готов перело­жить вину на всех других или по крайней мере на «объективные обстоятельства». Можно пред­положить, что в такой группе акты возложения ответственности обусловлены главным образом индивидуально-психологическими особенностя­ми субъекта оценки, и это как раз та сфера, где

¹ См.: Сухинская Л. А. Возложение и принятие от­ветственности в условиях коллективной деятельно­сти.— Психология коллективной деятельности. Киев, 1977; Она же. Возложение ответственности за успехи и неудачи в группах различного уровня развития,— Во­просы психологии, 1978, № 2.

210

обнаруживают действие все те закономерности и зависимости, которые были экспериментально обнаружены западными социальными психоло­гами и неправомерно отнесены к характеристи­ке малых групп вообще.

Неадекватность в приписывании ответствен­ности за успехи или неудачи реально выпол­няемой и социально оцениваемой деятельности является конфликтогенным фактором в любой группе. Так как сплошь и рядом участники сов­местной деятельности не в состоянии объектив­но измерить собственный вклад в общее дело, то их оценки имеют явно субъективный характер. Нравственная сила коллектива, блокирующая крайности субъективизма, создает условия для совместимости его членов на основе моральных норм, принятых всеми членами коллектива,— не уклоняться от ответственности, если виноват; не перекладывать вину «с больной головы на здоровую»; не приписывать себе успех; не ума­лять роли и значения другого в общих достиже­ниях; не ссылаться на «объективные обстоя­тельства» и т. д.

Подводя некоторые общие итоги, скажем, что сплоченность коллектива и совместимость его членов образуют своего рода иерархию уров- ней.

На самом нижнем оказывается сплочен­ность, выражающаяся в интенсивности комму­никативной практики группы, совместимость как наличие взаимности социометрических вы­боров, психофизиологическая совместимость характеров и темпераментов, согласованность сенсомоторных операций при выполнении дей­ствий и т. д. Сплоченность на этом уровне яв­ляется необходимым условием для интеграции

211

индивида в группе, где межличностные отно­шения в минимальной степени опосредствованы содержанием и ценностями социальной дея­тельности. Необходимые и достаточные для ха­рактеристики «диффузной группы», они недо­статочны и не столь уж принципиальны для характеристики коллектива.

Опосредствованность межличностных отно­шений содержанием совместной деятельности, которая ставит перед каждым участником этой деятельности вопрос: «Что надо делать, чтобы в условиях разделения труда соответствовать требованиям и ожиданиям товарищей по рабо­те?», поднимает группу на более высокий уро­вень сплоченности. Эта форма сплоченности ока­зывается необходимой для определенных, в до­статочной степени стабильных этапов становле­ния совместной деятельности и является при­знаком «недиффузности» группы. Однако она не может дифференцировать группы на «кол­лективы» и «неколлективы», так как оставляет в стороне вопрос, «во имя чего» совершается деятельность и согласуются функционально-ро­левые ожидания ее участников.

Высший уровень сплоченности и совмести­мости людей в совместной деятельности, свой­ственный именно коллективу, выступает в фор­ме предметно-целевого и ценностно-ориентацистической идентификации и адекватности воз­ложения ответственности — с другой. Интегра­ция личности в коллективе происходит путем усвоения высших духовных ценностей социали­стического общества, реализации его конструк­тивных целей и задач.