1 Проблемы личности. Материалы симпозиума. Москва, 1970. М., 1969, с. 51.

талогизации всего этого богатства и выявлению индивидуальной неповторимости его сочетания у каждого отдельного человека. Здесь мог бы быть назван ряд работ, главным образом отно­сящихся к 50-м — началу 60-х годов, для кото­рых характерен именно такой «коллекционер­ский» подход.

Представление о личности как коллекции личностных черт, разумеется, никакого крими­нала в себе не содержит, но оказывается неэв-ристичным уже хотя бы потому, что стирает грань между понятиями «личность» и «инди­вид», дробит личность на некие ее составляю­щие, рядоположенные друг другу, и лишает по­нятие «личность» его категориального содержа­ния, той «высшей степени обобщенности», о ко­торой писал М. Г. Ярошевский, характеризуя категории психологии.

Есть основания полагать, что психологами уже тогда, в 60-е годы, была осознана неудов­летворительность результатов, достигнутых при реализации «коллекционерского» подхода. Об­наружились затруднения, связанные с перехо­дом от общепсихологического понимания лично­сти к рассмотрению проблем ее формирования в возрастной и педагогической психологии, с реабилитацией ее в медицинской психологии и патопсихологии, наконец, с изучением ее в си­стеме межличностных отношений в социальной психологии. Все это поставило в повестку дня вопрос о необходимости структурирования мно­гочисленных личностных качеств (число кото­рых, как было уже тогда подсчитано, равнялось полутора тысячам, а то и большему числу). С середины 60-х годов предпринимаются уси­лия выяснить общую структуру личности.

216

Бесспорно, это было шагом вперед по срав­нению с преобладавшими в прошлом «пере­числительными» трактовками психологии лич­ности.

Однако очень скоро выяснилось, что общая структура личности интерпретируется главным образом как некая совокупность ее биологиче­ски и социально обусловленных особенностей. Проблема соотношения биологического и соци­ального с этого момента становится едва ли не центральной в психологии личности. Всесоюз­ный симпозиум по проблемам личности (1970 г.) во многом проходил под знаком понимания личности как биосоциального суще­ства и структурного подхода к личности. Один из главных докладов на симпозиуме был начат словами: «Сейчас нет, пожалуй, ни одного со­ветского психолога или социолога, который, говоря о личности, не употреблял бы слова «структура» И хотя понимание структуры личности вызывало споры, все больше утверж­далось мнение о том, что в личности должна быть выделена «исключительно социально обу­словленная подструктура» и «биологически обусловленная подструктура». Правда, иногда указывалось на наличие еще двух подструк­тур (опыта и индивидуальных особенностей форм отражения), но к какой сфере они отно­сятся — к сфере социального или биологическо­го,— не уточнялось, а отмечался их промежу­точный характер.

Было бы понятно, если бы речь шла о че­

217

ловеке, индивиде. Биосоциальная природа че­ловека и его индивидуальности спора вызвать не может. Но личность, являющаяся субъектом и продуктом общественного развития, превра­тившего биологическую особь в творца истори­ческого процесса, явно не могла сохранить био­логическую подструктуру, рядоположенную подструктуре социальной. Нельзя ставить знак равенства между понятиями «личность» и «че­ловек», «личность» и «индивид» и тем более забывать об этом, когда речь идет о проблеме соотношения социального и биологического.

Человек — существо биосоциальное; его сома, его эндокринная система, преимущества и дефекты его физической организации властно влияют на течение его психических процессов, формирование его психологических особенно­стей. Однако биологическое, входя в личность человека, становится социальным, переходит в социальное. Так, мозговая патология порожда­ет в индивиде, в структуре его индивидуально­сти биологически обусловленные психологиче­ские черты, но личностными чертами, конкрет­ными особенностями личности они становятся или не становятся в силу социальной детерми­нации. Остался ли этот индивид как личность просто умственно неполноценным, или он стал почитаемым юродивым, блаженным, то есть своего рода исторической личностью, к проро­чествам которого прислушивались люди, зави­сит от исторической среды, в которой эти его индивидуально-психологические черты сфор­мируются и проявятся. Природные, органиче­ские особенности и черты выступают в струк­туре личности как социально обусловленные ее элементы.

218

К концу 70-х годов ориентация на струк­турный подход к проблеме личности со всеми его сильными и слабыми сторонами сменяется тенденцией к применению системного подхода. Можно ли говорить в связи с этим о каком-то новом этапе развития нашей психологической теории? Данный вопрос уместен, если учесть, что не так уже просто уловить разницу в ис­пользовании понятий «структурный подход», «системный подход», «системно-структурный подход». И все-таки есть определенные основа­ния для выделения нового этапа теоретического развития советской психологии. Дело в конеч­ном счете не в сближении понятий «структура» и «система», а в том, что на самом деле лежит за обращением к каждому из этих понятий в плоскости конкретно-психологического исследо­вания. Методологическая и экспериментальная «• работа, протекавшая под знаменем структурного подхода, сосредоточила внимание психологов на классическом вопросе, как относится часть к целому и целое к части, целостная структура личности к различным ее подструктурам, и на­оборот. Выше было показано, к чему привело подобное сопоставление структур и подструк­тур и каким образом могли быть преодолены соблазны механистических интерпретаций. Но главное, очевидно, в том, что «структуралисти-ческие» декларации не были в свое время обос­нованы предварительной методологической проработкой; философский анализ понятия «структура личности» не предшествовал анали­зу психологическому. И это не могло не ска­заться на итогах.

Иная ситуация характеризует применение системного подхода к разработке психологиче­

219

ской теории личности. Его предваряла длитель­ная и эффективная работа специалистов-«сис-темников», труды В. П. Кузьмина, Э. Г. Юдина, И. В. Блауберга, В. Н. Садовского и многих других. Это была именно та обязательная ме­тодологическая проработка, без которой нельзя всерьез приниматься за решение конкретных психологических проблем. Необходимо было усвоить общие принципы системного анализа, после чего переносить его в психологию лично­сти. Однако нельзя сказать, что осуществить этот перенос легко и просто. К примеру, прин­ципы системного анализа, обязательные для по­строения теории личности, требуют выделения «системообразующего признака» личности как системы, но такой признак должен быть обна­ружен не в общих системных представлениях, а в ткани самой психологической реальности. Сделать это непросто, и сделать это могут толь­ко сами психологи.

Вот почему серьезной теоретической зада­чей — и ни в коем случае не простой деклара­цией — должен стать анализ существующих концепций личности с позиций именно систем­ного подхода. Здесь могут быть сделаны лишь некоторые попытки высветить отдельные проб­лемы и объекты возможного аналитического рассмотрения.

Надо сказать, что в последние годы в совет­ской психологии сложилось несколько достаточ­но развитых концепций личности, отмеченных признаками системности. Сюда может быть от­несена в первую очередь уже давняя теорети­ческая конструкция, созданная в научной шко­ле Д. Н. Узнадзе и усматривающая в установке, прежде всего в «фиксированной установке», мо­

220

дус целостной личности. Затем близкая к ней диспозиционная концепция личности В. А. Ядо-ва, представляющая личность в качестве свое­го рода иерархизированной системы, с помощью которой осуществляется поуровневая регуляция социального поведения. Можно упомянуть и ряд других концепций (Н. И. Непомнящая, Л. И. Божоявич и др.).

Особый интерес представляет обращение к идеям А. Н. Леонтьева подчеркивавшего не­возможность поставить знак равенства между понятиями «личность» и «индивид» ввиду то­го, что личность — это «особое качество», при­обретаемое индивидом благодаря обществен­ным отношениям, в которые он оказывается ^вовлечённым. В неопубликованной рукописи А. Н. Леонтьева сказано: «Личность есть си­стемное и поэтому «сверхчувственное» качест­во, хотя носителем этого качества является вполне чувственный, телесный индивид со все­ми его прирожденными и приобретенными свойствами». Эти свойства составляют лишь ус­ловия (предпосылки) формирования и функ­ционирования личности, наряду с внешними ус­ловиями и обстоятельствами жизни индивида. Задача психологического изучения личности формируется в связи с этим как «исследование того, что, ради чего и как использует чело­век» из фонда врожденных и приобретенных им качеств.

В качестве инструмента анализа использует-

См.: Вопросы психологии, 1979, № 4, с. 35—46 (далее цитируется эта же статья, где приводятся вы­держки из неопубликованной рукописи А. Н. Леонтье­ва).

221

ся введенное А. Н. Леонтьевым понятие «лич ностный смысл» (отражение в сознании лично­сти отношения мотива к цели) как особое, «сверхчувственное» качество индивида. Лично­стные смыслы интегрируются в виде их «связной системы», обозначенной термином «смысловые образования личности». При этом подчер­кивается, что существенное продвижение в раз­работке проблемы личности может быть достиг­нуто лишь в том случае, если во главу угла конкретных исследований будет поставлен принцип, учитывающий прежде всего такую особенность смысловых' образований, как их производность от реального бытия субъекта, а именно принцип деятельностного опосредство­вания. Чтобы исследовать и трансформировать смысловые образования, необходимо выйти за рамки самих образований и изменить систему деятельностей, их порождающих. С этим нельзя не согласиться. Но нельзя забывать, что сама деятельность социальна и потому прежде всего совместна.

Принцип деятельностного опосредствования получил развитие в рассмотренной выше стра-тометрической концепции. Здесь вновь следует обратить внимание на межпредметные связи, закономерно возникающие на почве марксист­ской психологической науки. В данном случае психологическая теория личности приходит в соприкосновение с психологической теорией коллектива, пересекаясь как раз в центральном и для той и для другой пункте — в выявлении системообразующего принципа, которым оказы­вается принцип деятельностного опосредствова­ния. Такая стыковка рано или поздно не могла не произойти хотя бы потому, что общепсихо­

222

логическая теория деятельности была уже пе­ренесена в социальную психологию коллектива и стала ее теоретической основой.

Предложенному А. Н. Леонтьевым понима­нию задач психологии личности, которые дол­жны решаться в «новом психологическом изме­рении», ином, чем измерение, пригодное для исследования отдельных психических процес­сов, свойств и состояний человека, отвечает концепция деятельностного опосредствования межличностных отношений. Речь идет об иссле­довании места человека, его позиции в системе общественных связей, общений, или исследова­нии того, ради чего и как использует он в дея­тельности свои психические, индивидуальные черты и качества.

С точки зрения концепции деятельностного опосредствования личность может быть понята только в системе устойчивых межличностных связей, которые опосредствуются содержанием, ценностями, смыслом совместной деятельности для каждого из ее участников. Эти межлично­стные связи реальны, но по природе своей «сверхчувственны». Они проявляются в кон­кретных индивидуальных свойствах, но к ним несводимы. Они образуют особое качество са­мой групповой деятельности, которое опосред­ствует эти личностные проявления, определяю­щие особую позицию каждого в системе межин­дивидуальных связей и шире — в системе об­щественных отношений,

Предвидеть поведение человека можно лишь в том случае, если внутренним условием его осуществления является устойчивая струк­тура его личности. Но вместе с выяснением ус­тойчивости личностных структур важно попять

223

их относительность. В этой связи проблема структуры личности представляется нам не столько индивидуально-психологической, сколь­ко социально-психологической.

К настоящему времени преимущественно западной психологией выявлены многочислен­ные психологические феномены личности (кон­формность, агрессивность, уровень притязаний, тревожность и т. д.), в совокупности обеспечи­вающие ее индивидуальное своеобразие. Ука­занные личностные психологические явления по существу своему соотносительны, то есть яв­но или неявно предполагается некое социальное окружение, по отношению к которому личность проявляет конформность, агрессивность, тре­вожность и т. д. Но если личностные особенно­сти людей выступают в этих исследованиях как гибкие, изменчивые, многообразно-содержа­тельные, то социальная среда представляется как неизменная, аморфная, бессодержательная (социальная среда вообще). Эта ставшая тради­ционной фактически механистическая трактов­ка социального окружения в соотношении «лич­ность— среда», породившая бесчисленные ис­следования зависимости «изменений установок» личности от «изменений среды», трактует сре­ду либо как предмет приложения сил для актив­ной личности, либо как силу группового давле­ния на личность. Представление об активном характере взаимодействия личности и ее соци­ального окружения не оказалось вплетено ни в ткань теоретических конструкций психологии личности, ни в экспериментальные психологи­ческие методики исследования личности в груп­пе. Однако подход к социальному окружению как к среде вообще вольно или невольно порож­

224

дал теоретическое представление о личности вообще, безотносительной к системе социально детерминированных взаимоотношений, в кото­рых она существует, действует и развивается. На эту аморфную социальную среду, между прочим, ориентированы фактически все лично­стные тесты, опросники и т. п., принятые на вооружение традиционной западной психологи­ей личности.

Между тем в условиях конкретной социаль­ной группы личностные качества существуют в форме феноменов межличностных взаимоотно­шений. Поведение личности существенно пре­образуется в условиях совместной предметной деятельности и общения, характерных для дан­ного уровня развития группы. Индивидуально-типическое в личности выступает как социаль­но-психологическое. Эта гипотеза в настоящее время проверена и подтверждена в ряде кон­кретных исследований. Так, в задачу одного из подобных исследований (Л. А. Глазова) входила проверка указанной выше гипотезы примени­тельно к внушаемости как свойству лично­сти, а также к противоположному явлению — коллективистическому самоопределению как феномену межличностных отношений в группе.

Гипотеза конкретизировалась в следующей экспериментальной процедуре. Ряд реально су­ществующих групп образует иерархию уровней группового развития — от «диффузной группы» до подлинного коллектива. Около трети испыту­емых в каждой группе независимо от уровня ее развития, по данным эксперимента, обнаружи­вали в незначимой ситуации тенденцию к кон­формности. Вопрос состоял в том, как эти испы­

225

туемые поведут себя в условиях эксперимента на выявление феномена коллективистического самоопределения в группах разного уровня раз­вития. Экспериментальные данные подтверди­ли, что индивиды, входящие в группу высшего уровня развития, по отношению к которым при использовании незначимых воздействий был сделан вывод об их податливости групповому давлению, обнаруживали подлинное коллекти­вистическое самоопределение, то есть способ­ность не поддаваться групповому давлению, защищая коллективные ценности. Другими сло­вами, такое индивидуально-психологическое ка­чество, как внушаемость, оказывается преобра­зованным.

В другом экспериментальном исследовании (Е. В. Романина) выявлялось наличие одной из хорошо известных личностных черт, экстрапу-нитивности.

По определению, экстралупитпвность лежит на противоположном полюсе по отношению к различным модификациям эмоционального по­ведения. Каков же был результат? В высоко­развитых группах спортсменов лица, по всем данным экстрапунитивные, проявили себя как способные к сочувствию как соучаствованпю, обнаружили черты коллективистической иден­тификации, то есть демонстрировали высокогу­манные личностные качества. Применительно к проблеме психологии лич­ности предложенный подход к вопросу об отно­сительной устойчивости личностных черт про­тивостоит как бескрайнему релятивизму теории социальных ролей, так и представлению об ус­тойчивости личности как своего рода интеграле составляющих ее неизменных качеств.

226

Межличностные связи, конституирующие личность в коллективе, внешне, то есть на по- веденческом уровне, выступают либо как субъ- ект-субъектное отношение (общение), либо как субъект-объектное отношение (предметная дея- тельность) , и личность является субъектом этих отношений. Однако опосредствование остается центральным звеном и тех и других отношений, именно на нем оказывается «завязано» и обще- ние, и деятельность как целостная система свя- зей индивида и его социального окружения. При ближайшем рассмотрении выясняется, что непосредственные субъект-субъектные связи существуют как опосредствованные субъект- объект-субъектные отношения. Отношение ин- дивида к другому индивиду опосредствуется объектом деятельности, деятельностным содер- жанием. В свою очередь, то, что на поведенче- ском уровне выглядит как прямой акт предмет- ной деятельности индивида, на самом деле яв- ляется актом опосредствования, причем опос- редствующим звеном для личности является уже не объект деятельности, не ее смысл, а лич- ность другого человека как соучастника дея- тельности, выступающая как бы преломляющим устройством, через которое он может лучше воспринять, понять, почувствовать объект деятельности. Субъект-объектная связь обора- чивается субъект-субъект-объектным отноше- нием. , Все сказанное позволяет понять личность — и в этом одна из граней ее «сверхчувственной» природы — в качестве целостного (совокупно-^ го) субъекта относительно устойчивой системы субъект-объект-субъектных и субъект-субъект- объектных отношений, складывающихся в дея-

227

тельности и общении и оказывающих воздейст­вие на других индивидов.

Представив личность как часть относитель­но устойчивой системы таких отношений, мы снимаем противопоставленность личности ее социальному окружению, группе, что позволя­ет действительно рассматривать личность с по­зиций системного подхода, то есть в единстве с условиями социальной среды, в которой она развивается и обнаруживает себя в качестве субъекта взаимоотношений с предметным со­держанием ее деятельности и другими людьми. «Сверхчувственные» качества личности инди­вид приобретает как носитель характеристик рассмотренных выше устойчивых отношений. В таком контексте единство индивида и лично­сти только подчеркивает их несводимость друг к другу.

2. Личность в других, другие в личности

Намерение двигаться от понимания группы и коллектива к пониманию личности породило в рамках концепции деятельностного опосред­ствования новый теоретический подход, за кото­рым видятся определенные перспективы. Преж­де всего они открываются на путях исследова­ния поставленного выше вопроса о соотношении понятий «индивид» и «личность».

Рассматривая личность в системе субъект­ных отношений, можно выделить три типа ат­рибуции (приписывания, наделения) личност­ного бытия индивида элементам социальной общности — самим индивидам и определенным

228

связям между ними (отсюда три аспекта трак­товки личности) '.

Первый аспект рассмотрения — интраинди-видная личностная атрибуция. Личность трак­туется как свойство, присущее самому субъекту; «личностное» оказывается погруженным во внутреннее пространство бытия индивида.

Второй аспект — интериндивидная личност­ная атрибуция как способ понимания личности, когда сферой ее определения и' существования становится «пространство межиндивидных свя­зей». Концепция деятельностного опосредство­вания межличностных отношений находит свой предмет исследования именно в этом прост­ранстве. Здесь мы получаем ответ на вопрос, что представляют собой описанные нами фено­мены межличностных отношений (коллективи­стическая идентификация и самоопределение, референтность и др.). Личностные это или груп­повые явления? Представление об интеринди­видной личностной атрибуции, преодолевая ложную альтернативу «личностного» и «кол­лективного», снимает сам вопрос. Личностное выступает через групповое, групповое — через личностное. Если отказаться (вслед за Э. В. Иль­енковым) заточать собственно личностное в зам­кнутое «внутреннее пространство индивида» и принять идею «интериндивидной личностной атрибуции», то предложенная нами трактовка «индивидуально-типического как социально-психологического» утрачивает какую-либо па­радоксальность.

Третий аспект рассмотрения — метаиндивид­