13. Інтеграційні процеси в Європі та позиція Франції.

Вторая "школа" объединяет сторонников приоритетности углубления интеграции в рамках ЕС, которыми являются, прежде всего, представители институтов ЕС и отдельных крупных государств — членов ЕС (Франции и Испании)16.

Представители данной "школы" утверждают, что интересам как членов ЕС, так и стран-кандидатов в большей степени отвечало бы не расширение Европейского союза, а превращение его в структуру сильную, политически и экономически, в рамках существующих границ. Европейский союз не сможет выполнить возложенные на него надежды "стабилизирующего якоря", если в него вступят страны, уровень экономического и политического развития которых в целом ниже, чем у стран — членов ЕС, что не будет способствовать "качественному прыжку" углубления ЕС. Страны ЦВЕ извлекут больше пользы, если Европейский союз будет их поддерживать в рамках уже испытанных инструментов (ФАРЕ, Европейские соглашения). В этом случае может быть достигнут так называемый "эффект перелива" (spill-over-effect), который затронет государства-соседи. Только таким образом можно предотвратить то, что экономическая неоднородность членов ЕС приведет к тому, что Европа больше не сможет конкурировать с США и Японией на международном рынке17.

Такой позиции в начале 1990-х гг. придерживалась Франция18. Еще в конце 1989 г. президент Франции Франсуа Миттеран предложил план "Европейской конфедерации"19. Конфедерация не предусматривала наличия единственной ведущей общеевропейской организации, а должна была формироваться поэтапно: "Западноевропейское сообщество (ЕС) должно было иметь только собственную идентичность, параллельно должна была быть создана конфедерация с участием стран ЦВЕ". Предполагалось "объединение данных двух образований, однако только минимум через десятилетний период, который потребуется для подготовки экономик стран ЦВЕ к конкуренции на едином европейском рынке"20. План потерпел неудачу уже в 1991 г., так как не вызвал поддержки ни в странах ЦВЕ, ни в Германии21. Этот план продемонстрировал сдержанность Франции в отношении быстрого приема стран ЦВЕ в ЕС. Такая позиция, хотя и в более мягкой форме, до сих пор находит отражение в европейской политике Франции.

Для Франции, вышедшей из Второй мировой войны в качестве страны-победительницы, важным мотивом для участия в европейской интеграции был и остается вышестоящий интерес: не допустить гегемонии Германии в Европе и одновременно с помощью экономической поддержки со стороны ЕС вернуть исторически принадлежащую Франции роль мировой державы22. С помощью подписания Маастрихтского договора 7 февраля 1992 г. Франция добилась более тесного "привязывания" Германии к Европейскому союзу. В то же время усилилось давление на Францию в вопросе расширения ЕС на Восток. В Париже опасаются, что Германия извлечет пользу от расширения и сможет еще сильнее упрочить свое положение в ЕС, причем за счет Франции. Сама Франция не имеет далеко идущих интересов в ЦВЕ, так как ни одна из стран-кандидатов не граничит с Францией и не имеет с ней тесных экономических и культурных связей23.

При этом очевидной является нежелательная для Франции тенденция, которая наблюдается с момента расширения ЕС за счет стран ЕАСТ и которая противоречит французским интересам в европейской политике: смещение экономического и, вследствие этого, политического центра притяжения на северо-восток. Неоспоримая роль лидера в такого рода измененном ЕС в географическом измерении и балансе сил будет принадлежать Германии24. Париж же, который рассматривается как традиционный партнер "южного блока", географически будет оттеснен на "периферию" и потеряет значительную часть своего влияния25.

Несмотря на то, что для Франции расширение ЕС ни с точки зрения сдерживания Германии, ни с точки зрения стремления Франции к гегемонии в Европе не было желаемым, французское правительство начиная с 1994 г. не могло дальше противостоять приему стран ЦВЕ в ЕС в среднесрочной перспективе. Как это ни парадоксально, причины для изменения позиции были такими же: обязательное стремление удержания, контроля над Германией26.

Франция избрала двойную стратегию минимизации ущерба. В первую очередь, в формировании стратегии ЕС в отношении третьих стран Франция стремилась реализовать свои интересы. Так, необходимо отметить предпринятую Парижем попытку немного ослабить давление расширения на Восток, оказываемое на ЕС, с помощью разработки концепции и принятия мер для достижения стабилизирующих эффектов в ЦВЕ и тем самым уменьшить потребность в действиях со стороны ЕС27. В качестве примера таких действий можно назвать план "Европейского пакта стабильности", представленный в июне 1993 г. членам ЕС премьер-министром Франции Эдуаром Балладюром (Edouard Balladur)и подписанный 20 марта 1995 г. всеми членами ОБСЕ28. Данный план подразумевал заключение соглашений между странами ЦВЕ, которые гарантировали бы нерушимость границ и соблюдение прав национальных меньшинств. Таким образом ЕС стремился избежать повторения кризиса в Югославии в начале 1990-х гг.29

Дополнительно к этому французская дипломатия усилила свои старания по расширению и интенсификации средиземноморской политики ЕС. Очевидным является тот факт, что Франция в силу своего географического положения заинтересована в беспрепятственных и выгодных торговых отношениях, а также в политической и экономической стабильности в южных и восточных средиземноморских государствах. В то же время можно предположить, что Франция через усиление сотрудничества со средиземноморскими странами хотела бы увеличить свою роль гегемона на юге. Смещение на северо-восток, которого опасается Париж, получило бы, таким образом, юго-восточный противоположный полюс. Франция составляла бы вместе со странами Магриба основу для политической и экономической стабильности всего ЕС и смогла бы продолжать играть ведущую роль в Европе30.

На внутриполитическом уровне ЕС Франция стремится сохранить такую систему взаимосвязей, которая могла бы быть контролируема ею и после расширения на Восток.

Тем не менее данная стратегия неоднозначно воспринимается французской политической элитой. Как и британцы, французы считают себя "нацией государств", а не "нацией культур". Углубление интеграции в рамках ЕС неизбежно расширит сферы применения принципа наднациональности. В связи с этим проблема будущего устройства Европы и одновременно сохранения суверенитета, национальной идентичности является важнейшей составляющей политических дискуссий во Франции31. С одной стороны, Франция не является сторонницей интенсификации процессов углубления в ЕС, с другой стороны, углубление интеграции будет способствовать осуществляемой Францией политике сдерживания и контроля Германии32. В этом заключается парадокс европейской политики Франции в 1990—2003 гг. Поэтому французские предложения по будущему развитию ЕС представляют собой минимальные варианты стратегии углубления. Примером тому может служить предложенная в августе 1994 г. премьер-министром Франции Эдуаром Балладюром модель "Европа концентрических кругов"33. Согласно данной модели признается важность и необходимость расширения ЕС на Восток, укрепляется сотрудничество и взаимодействие внутри ЕС, однако не предполагается создание федеральных структур, фаворизируемых Германией, что позволит сохранить национальный суверенитет.

14. Роль ядерної зброї у зовнішній політиці Франції.

Культ военной /ядерной/ силы имеет глубокие корни во внешнеполитическом мышлении правящих кругов Франции. Ядерный фактор является важным и неотъемлемым элементом французской внешнеполитической доктрины, ее идейно-политических оонов, целевых установок, концепций, принципов, средств и методов осуществления внешней политики правящих в стране классов.

Политико-философскую основу "силовой" ориентации внешнеполитической деятельности Франции составляют теоретические разработки представителей французского "реализма". Наличие в нем целой гаммы направлений, течений обеспечивает широкую маневренность идео-лого-пропагандистского прикрытия "силового подхода" во внешнеполитической стратегии французской буржуазии в соответствии с эволюцией международной обстановки и внутриполитического положения в стране.

Разработанная французскими "реалистами" концепция ядерного "сдерживания" предстает как национальный вариант натовской концепции "устрашения" в силу их первокровного "силового" и классового родства. Вместе с тем, французская стратегия ядерного "сдерживания" далеко не адекватна американской, так как речь идет о выборе средств и форм практической реализации концепции "устрашения", от которых зависит само существование французской нации. Это во многом определяло тот факт, что голлистская доктрина "сдерживания", являясь составной частью империалистической доктрины "устрашения", обладала специфической национальной окраской и определенными прагматическими и реалистическими чертами.

Основным побудительным моментом создания Францией национальных независимых ядерных сил явилось обострение межимпериалистических противоречий, и прежде всего противоречий между Францией и

США, тогда как основное противоречие современности. - между социализмом и капитализмом определяло классовую направленность создаваемых французским империализмом.ядерных.сил. Ядерные планы Парижа были подчинены задачам охраны .классовых .интересов французской буржуазии, обеспечения.стране ранга великой державы и максимальной свободы, действий на международной .арене в условиях примерного стратегического паритета между США и СССР. Вместе с тем, французский ядерный потенциал создавался как .составная часть общеимпериалистического ядерного потенциала с целью укрепления позиций международного империализма в целом в его борьбе с нарастающей силой социализма.

Известная девальвация.непосредственно военного значения ядерной силы компенсировалась французским.руководством путем использования усиления косвенных функций ядерного фактора-,, его тесного комбинирования с другими средствами внешнеполитической деятельности Франции на международной арене.При этом выбор.форм и средств реализации ядерной силы все бол&е и более переносился из области военно-стратегических концепций в сферу политико-дипломатических концепций, что привело к~ возникновению и реализации во внешнеполитической стратегии Франции ядерной политики и дипломатии. Ядерная политика Франции является важным связующим звеном внешнеполитической и военной доктрин. Как один из ключевых элементов французской внешнеполитической доктрины в целом, доктрина ядерного "сдерживания" представляет собой весьма чувствительный индикатор изменений и модификаций, происходящих во внешней политике Франции.

В ходе своего становления и эволюции, ядерная политика Франции прошла ряд этапов.

В период 1У-й Республики французская буржуазия во всем полагалась на американскую ядерную стратегию, на ядерную монополию США в НАТО.

В 60-х - начале 70-х годов своеобразный "ядерный национализм" представлял собой яркое проявление и. вместе с тем важное средство активного внешнеполитического национализма Франции в ее противостоянии "атлантизму" и стремлении, возглавить европейское строительство. Ядерное оружие являлось в руках Парижа активным инструментом создания независимой национальной военной„.системы,.подрыва ядерной монополии США.в НАТО,, дезинтеграции Франции из военной машины Атлантического блока.

Военная доктрина Франции 60-х - начала 7.0-х годов развивалась на основе так называемой стратегической модели "сдерживания, слабым сильного", разработанной представителями, крупнейшего направления французской военно-стратегической мысли - "пуризма". Ключевые элементы французской доктрины "сдерживания" /концепции "обороны по всем азимутам", "национального санктуария", "не. ведения битвы"/ были призваны подчеркнуть независимость и самостоятельность Франции в мировой политике, ее стремление играть роль "балансира" и посредника между Востоком и Западом, диетанцииро-ваться от наиболее агрессивных и авантюристических акций Соединенных Штатов и НАТО на мировой арене. Независимые ядерная политика и стратегия Франции особо подчеркивали ее специфическое место в НАТО после выхода страны из военной организации Атлантического блока.

Курс французского руководства на создание мощных ракетно-ядерных сил и проведения стратегии "сдерживания" во многом определил то, что французская концепция и практика разрвдки огранивались разрядкой в политической области и практически исключали разрядку в военной области. Вплоть до середины 70-х годов неукоснительно действовал голлистский "запрет" на участие Франции в международных усилиях по разоружению, что входило во все большее противоречие с декларируемым стремлением Парижа продолжать и углублять политику разрядки.

С середины 70-х годов происходит заметная эволюция.ядерной политики Франции, отразившая новую.фазу внутриполитического положения страны /приход к власти представителен крупной монополистической буржуазии, тесно связанных с иностранным капиталом/, на фоне дальнейшего ослабления экономических и политических позиций французского империализма в целом. Попытки французских правящих кругов укрепить свое положение путем блокирования с. другими .jot рядами международного империализма проявились в приглушении ."ядерного национализма" во внешней политике.Франции, и в укреплении проявлений ядерной солидарности и партнерства .о.союзниками.по НАТО и в Западной Европе. Ядерная политика.используется Парижем для установления определенного равновесия между внешнеполитическим национализмом, европейским и атлантическими направлениями во внешней политике Франции.

В этом процессе значительную роль сыграло давление различного рода евроатлантических кругов, развивших бурную деятельность с целью видоизменить голлистскую ядерную политику и стратегию. Во французской военно-стратегической мысли этим кругам соответствовали такие "антипуристские" направления как "традиционализм" и "релятивизм". С середины 70-х годов начинается ярко выраженный процесс переориентации французской военной стратегии "абсолютного сдерживания" на национальный вариант "поэтапного сдерживания". Париж уже не удовлетворяется ни "чистым сдерживанием", ни его ограничением "национальным санктуарием". Сдвиги в военной стратегии Франции происходили в направлении.большей степени сочетаемости ее основных элементов /"гибкость сдерживания", "расширенный санктуарий" "битва на передовых рубежах"/, с курсом французских правящих кругов на увеличение вклада страны в "европейскую оборону" и на активизацию военного сотрудничества с НАТО в рамках военного союза без интеграции военных систем. .

Во второй половине 70-х годов формируются по существу новые направления французской внешней политики - в области разоружения и военной разрядки. Однако, идея о так называемом "примирении диалектики безопасности и разоружения", положенная в основу, французской политики разоружения исключала из.ее. концепции и практики все то, что могло бы поставить под сомнение эффективность.французской стратегии "сдерживания" и реализацию ядерных программ Парижа.

Направление, масштабы и глубина .эволюции.французской ядерной политики и стратегии, заданные во второй половине .70-х - начале 80-х годов,не только восприняты, но и значительно расширены и усилены нынешним французским руководством. При этом эта эволюция приобретает все более проатлантический и антисоветский.характер. Установка на "глобальное", "расширенное^.сдерживание";-.переориентация с "уровня ядерной достаточности" для обеспечения.без.опасности Франции, на "уровень ядерной достаточности" для обороны всей Западной Европы, долгосрочные планы резкого наращивания, и. модернизации ядерных и обычных вооруженных сил., блокирование с Соединенными Штатами и НАТО с целью добиться военного превосходства над Советским Союзом и его союзниками носят весьма опасный характер и демонстрируют амбициозность претензий руководства ФСП, находящегося у власти в сегодняшней Франции. Речь идет о явных симптомах "евроголлиз-ма" - стремлении французского руководства.в кратчайшие сроки утвердить Францию.в роли лидера.Западной Европы, в качестве наиболее могуществе иного., .в. поенном .отношении нелояльного союзника Соединенных Штатов в общей борьбе империализма против социализма.

Сформулированная де Голлем.как средство укрепления внешнеполитической самостоятельности Франции, предотвращения ее вовлечения в войну, чуждую национальным интересам страны, французская ядерная политика и стратегия за годы своей эволюции претерпела ряд существенных изменений. Декларации о ее приверженности голлист-ским принципам носят формальный характер, так как они входят во все большее противоречие с содержанием выдвинутых.в последние годы военно-политических и стратегических .установок, ориентирующих на откровенное признание СССР в качестве главной "угрозы" безопасности Франции, на тесное сближение с.ядерной стратегией США и НАТО, на замену чисто "национальной" концепции "сдерживания" более обширной концепцией, предусматривающей.широкое участие Франции в"обороне" Западной Европы, на замену концепции "неведения войны" концепциями ее подготовки и ведения как обычными,, так и ядерными средствами с применением первыми тактического ядерного оружия. Об этом свидетельствуют и усилия Франции в области воен-.ного строительства.

По существу, речь идет о явной тенденции к интеграции современной французской военной доктрины в общенатовскую стратегию "гибкого реагирования" в качестве одного из ее неотъемлемых и важных компонентов. Все это лишает оснований, утверждения нынешнего руководства Франции о неком "независимом", сугубо "оборонительном" "миролюбивом" характере ее военной политики.

Современная францу зская.ядерная политика, и стратегия выступает сегодня показателем происходящего во внешней политике страны поворота от принесшего ей высокий авторитет, самостоятельного, инициативного курса.на укрепление мира и безопасности в Европе, разрядку и сотрудничество., к проверенному печальным опытом времен "холодной войны" курсу Франции на подчинение США и НАТО, лишившему ее независимости и, в конечном счете, создавшему угрозу ее собственной безопасности.

Уклонение Франции от процесса ядерного разоружения при ориентации правящих кругов на дальнейшее .наращивание ж .совершенствование ядерного потенциала страны накладывает тяжелый отпечаток на всю внешнюю политику Франции, препятствуя процессу поиска конструктивных решений по важнейшим проблемам.международных отношений - войны и мира, ограничения и прекращения гонки вооружений, укрепления международной и европейской безопасности, включая безопасность самой Франции.