Самореализация и самоактуализация

Многими исследователями в связи со смыслом жизни и с самосознанием в целом выделяется как самостоятельная проблема самореализации и самоактуализации.

Самореализация — осуществление возможностей развития «Я». Такое определение соответствует доктрине, согласно которой высшим конечным результатом развития является самореализация или самоосуществление. Наиболее близкими к понятию «самореализация» являются понятия «самоактуализация» и «самоосуществление». Понятие «самоактуализация», как правило, описывается в психологической литературе со ссылкой на работы А. Маслоу. В зарубежных психологических и философских словарях термин «самоосуществление» (self-fulfillment) чаще трактуется как свершившийся, конечный результат самореализа­ции, полная реализация возможностей личности.

Л.А. Коростылева² предлагает следующее определение: самореализация — это осуществление возможностей развития «Я» посредством собственных усилий, сотворчества, содеятельности с другими людьми (ближним и дальним окружением), социумом и миром в целом.

Притязание на признание. Социальное признание

О.Ю. Артемова³ приводит данные Б. Спенсера и Ф. Гиллена о том, что «нет ничего такого, к чему абориген был бы более чувствителен, чем презрение и насмешки товарищей, и ради того, чтобы возвыситься в их глазах, он часто идет на такие жертвы и испытания, которые покажутся европейцу совершенно неравноценными получаемому удовлетворению». По ее же мнению, стремление к самоутверждению свидетельствует о достаточно высоком уровне развития индивидуального самосознания, и желание заслужить одобрение окружающих и способствуют развитию индивидуального самосознания в целом. Обостренная чувствительность человека к тому впечатлению, какое он производит на окружающих, может стать источником особого тщеславия, побуждающего австралийца вести себя так, чтобы как можно сильнее воздействовать на воображение других людей, привлекать к себе всеобщее внимание, добиваться от окружающих изъявлений уважения или даже почитания.

Вместе с О.Ю. Артемовой можно также предполагать, что стремление к самоутверждению и связанная с ним боязнь общественного осуждения составляют значительную часть тех мотивов, которые побуждают человека действовать в соответствии с существующими в обществе нормами. Но вместе с тем стремление к самоутверждению нередко вызывает и желание заслужить особую, из ряда вон выходящую репутацию в коллективе, что приводит порой к противопоставлению личности другим членам коллектива, иногда к вполне определенным проявлениям индивидуализма. И весьма вероятно, что это относится не только к первобытнообщинному строю, но и к современной цивилизации.

Однако, как считает В.С. Мухина¹, для современного человека притязание на признание может быть реализовано не в жестко определенных формах деятельности или нормативного поведения, а в нюансах межличностных отношений. Человек притязает на признание близких людей (референтной группы), а не всей общины, как в первобытном обществе, и не в столь выраженной форме, как ранее. Таким образом, это по сути своей притязание на социальное признание. Его безусловно следует отличать от «собственного» притязания на признание – самооценки собственного «Я» – физического, интеллектуального, личностного и т.д. Эта оценка может не совпадать с социальной оценкой.

Притязание на социальное признание также не однородно. В определенном смысле оно является притязанием на признание личности как члена общины, этноса, народа, как признание его полноценным мужчиной (женщиной), его (ее) социально-ролевой позиции – здесь мы имеем дело с феноменами социальной идентификации, которые подробнее рассматриваются в соответствующем параграфе. И только в более узком смысле притязание на признание включает в себя стремление к высокой оценке другими своих достижений как профессионала, личностных качеств, способностей и т.д. – здесь речь идет скорее об уровне притязаний – о вопросе скорее количественном, чем качественном. Уровень притязаний, вероятно, не случайно обычно оценивается по таким параметрам как завышенный – заниженный, неадекватно завышенный и т.д. Конечно, отмечается значение предметной области в детерминации уровня достижений, динамика в зависимости от успехов, но эта личностная характеристика в данном аспекте ‑ к притязанию на признание обычно не рассматривается.

«Рассуждая» о притязании на признание человек, вероятно, решает в терминах «Что должен делать хороший муж? Что ждет жена?», «Что требует система?»² Но такое рассуждение присуще не всем. Описывается и рассуждение «идеальное», в котором человек больше концентрируется на своих суждениях о том, что должно быть. Но здесь мы говорим о важности для человека быть признанным – врачом, мужем, отцом. При всем том, что подобное притязание на признание свойственно в разной степени всем людям, доведенное до крайности, оно становится тормозом развития самосознания. В данном случае человек очень чутко настроен на то, как к нему отнесутся, боится угрозы возможного критицизма, авторитетного мнения, правил, решений и соглашений³.

В «патологическом» варианте притязание на признание сводится к оправданию ожиданий, удовлетворение доставляет исполненный «долг», а не свободный выбор. Мысль «Я должен» заставляет человека вести себя определенным образом – выполнять бесконечные задания, «обязательства». И с его точки зрения, эти задания просто существуют, а не выбраны им самим. Иными словами, он не чувствует себя свободным, но ощущают неловкость в обстоятельствах, которые дают им свободу. Таким людям тяжело в праздники и выходные, поскольку нет «долга». Хотя и в свободное время можно найти «долг» – хобби, читать и слушать музыку, чтобы быть культурным и т.д.

Очевидно, что данный феномен не связан однозначно с социальной идентичностью. Хотя «Я должен вести себя так, как ведут себя русские, интеллигенты и т.д.» также нельзя полностью выносить за рамки проблемы. Иначе мы останемся только с тем, что называется общими правилами приличий и тактичностью.

Эмпирические исследования В.Ф. Петренко¹ показывают, что идеалом азербайджанской женщины считаются такие проявления как «бросить учебу ради семьи», «не выйти замуж за любимого, если возражают родители». Те же ролевые позиции предполагаются и в отношении россиянок. Идеал «в целом» для россиян должен (в терминах фразеологизмов) «держать себя в узде, заглядывать вперед, держать слово, бороться с самим собой, жить своим умом и т.д.» Идеал грузина должен оказывать поддержку, много работать и т.д.

Данные по российский выборке показывают и более детальные «предписания» для различных ролевых позиций. Исследование М.О. Мдивани и И.Г. Дубова² показывают, что мужчина должен обеспечивать женщину, помогать ей. Руководитель должен быть специалистом в той области, в которой работает. Его подчиненный не должен обсуждать приказы и спорить с ним. Лидеру приписываются скорее внешние атрибуты – он должен быть энергичным и обладать внушительной внешностью. Общественное мнение предполагает определенные формы поведения для состоятельных людей, отношений с детьми, родственниками и т.д.

Однако, в указанных исследованиях дескрипторы были исходно заданы, и испытуемые не могли давать свободный ответ. Однако, именно свободные ответы часто дают самую интересную и разнообразную информацию о представлениях респондентов. Конечно, здесь исследователь часто остается на уровне феноменологии, не может достоверно вывести закономерностей, но и эти данные представляют безусловный интерес.

Так что, если спросить, что надо для того, чтобы заслужить признание другого человека? Чтобы Вас ценили и уважали? Или понравиться другому человеку? До каких пор люди добры к Вам? Возможны и другие вопросы относительно разных аспектов признания. На два последних дает ответ исследование С.Г. Климовой³.

Всего было выделено 9 вариантов ответов: 1 — иметь ресурсы (деньги, связи, хорошо одеваться); 2 — способы обольщения (показать себя, быть заметным, продемонстрировать положительное отношение к партнеру); 3 — быть самим собой; 4 — быть открытым для другого (знать, что ему нравится, понять его, быть к нему внимательным, уважать); 5 — закрытость и самоконтроль (не высовываться, вести себя прилично, быть неоригинальным, себя контролировать); 6 — социальная зрелость, компетентность (быть культурным, знать свои способности, работать над собой); 7 — быть нравственным (добрым, отзывчивым, справедливым, честным); 8 — быть сильным (уверенным в себе, смелым, решительным, незакомплексованным); 9 — иметь навыки общения (найти общие взгляды, быть общительным, остроумным).

Если расположить варианты ответов по степени убывания их популярности в последнем исследовании, статичные и репрессивные установки, связанные с самоконтролем, сменяются ориентацией на открытость и гибкость во взаимодействии с партнером.

Сейчас, чтобы понравиться, можно оставаться самим собой (раньше — иметь ресурсы и постоянно себя контролировать), но одновременно нужно уметь понимать другого человека, уметь манипулировать им. Примечательно, что открытость сочетается со снижением требовательности к контролю собственного поведения и нравственному компоненту взаимодействия. Установка «открытость — активность» в сочетании с нравственной индифферентностью проявляется примерно у трети опрошенных, прежде всего у брокеров и студентов. Рабочие и инженеры более консервативны. Они сравнительно чаще говорят о необходимости себя контролировать, быть всегда нравственным, чтобы понравиться другому человеку. Но и в этих группах заметен сдвиг к более гибким стратегиям, предполагающим, с одной стороны, открытость и чувство собственного достоинства, а с другой — готовность понять партнера, если понадобится, ему подыграть («быть таким, как ему хочется»).

Тогда что значит, с позиций рабочих и инженеров, быть нравственным? Можно ли найти не просто набор качеств (черт), а то главное, системообразующее свойство, которое позволяет определить описываемое лицо как нравственное. Этой цели служил вопрос, построенный в виде задачки: доказать с помощью описания конкретного события или действия, что данное лицо действительно порядочное. Но этот вопрос задавался в исследовании М.И. Воловиковой и Л.Л. Гренковой¹, а испытуемыми были школьники и студенты.

Портрет «порядочного человека» у взрослых и детей, отличаясь в деталях, в самом важном оказался, практически, идентичным: порядочный человек — это тот, кто умеет прийти на помощь; добрый; честный.

Практически, половина респондентов указали эти черты, причем как для взрослых, так и для детей способность прийти на помощь прочно заняла первое место. На «доверии» у студентов следует остановиться особо. Среди приводимых примеров эта тема заняла центральное место. «Ему можно доверить любую тайну и он никому ее не откроет, не бросит в трудную минуту и защитит.» В образец (эталон) порядочности также прочно вошла способность не подчиняться давлению, осуществляемому десятилетиями на государственном уровне, требующему доносить, предавать, осуждать и обсуждать.

Возвращаясь к работе С.Г. Климовой, в которой анализируется обусловленность доброты со стороны других (вернее, ее ожидание), можно отметить основные закономерности. Из перечисленных вариантов были выявлены три поведенческие стратегии: 1-подчинсние, конформизм; 2 — доминирование; 3 — партнерство. Реакций, которые в «чистом виде» могут быть отнесены к конформному поведению, стало меньше как у взрослых, так и у молодых мужчин. Самые большие конформисты — инженеры. С другой стороны, конформизм С.Г. Климовой¹ трактуется здесь как «суппрессия» -- сознательная форма самоконтроля, исключающая неодобряемые желания, исходящие из эго-идеала (совокупности позитивных идентификаций); принимаемые и действительно желаемые стандарты добра и высшего блага, стандарты, которые основываются не на обязательности, но на искреннем желании их соблюдать.