Взгляды на прогресс у мыслителей XIX в.

Характерное для XIX века представление о прогрессе во многие отношениях остается краеугольным камнем интеллектуального модернизма. Еще задолго до Маркса, утверждавшего, что причина чего бы то ни было есть также и конечная цель движения, было узаконено понятием прогресса как ценного блага, к которому движется цивилизация. Социальная эволюция признавалась линейным развитием, ведущим через все усложнявшиеся стадии к прогрессу.

Следуя этой мысли, почти все историки XIX в. рассматривают прогресс “не как случайность, а как благотворную необходимость”. Законы прогресса занимали умы практически всех мыслителей XIX в. Так, уже упоминавшийся Генри Морган в своем произведении даже попытался выделить относительные темпы прогресса на разных стадиях культурной эволюции. Он писал: “Хотя прогресс совершался наиболее медленно в первый период и наоборот наиболее быстро в последний, относительный объем прогресса мог быть наибольшим в первый период, если брать достижения каждого периода в отношении к их общей сумме. Можно сказать, и это могло бы, наконец, получить всеобщее признание, что прогресс человечества в период дикости по отношению к сумме человеческого прогресса был значительнее, чем в последующие три подпериода варварства, и точно также, что прогресс всего периода варварства был значительнее, чем всего последующего периода цивилизации”. В утвердившейся в течение XIX века теории социальной эволюции, можно выделить четыре основных элемента:

1. Признание естественности изменений в каждом социальном институте или системе.

2. Вера в необходимость перемен в каждой общественной системе (необходимость, символизирующая прогресс).

3. Положение о направленном характере изменений.

4. Убежденность в том, что изменения вызывались действием единообразных, постоянно действующих сил.

Помимо теории социальной эволюции огромную популярность в XIX в. приобрел сравнительно-исторический метод исследования, ставший мощным средством поддержки идеи прогресса. Этот метод ставил своей целью доказать закономерность культурной эволюции от простого к сложному путем сравнения различных культур, как в один и тот же период, так и в разные отрезки времени. Так, Огюст Конт писал, что на земле можно наблюдать все разнообразны стадии эволюции: “От несчастных обитателей Тьерра дель Фуего до самых передовых народов Западной Европы нет такой социальной ступени, которую нельзя было бы обнаружить в нескольких точках земного шара, причем эти точки обычно расположены далеко друг от друга” (например, зиккураты Месопотамии и ацтеков).

На первый план в исторической науке этого времени опять возвращается рационалистическая концепция, получающая наименование позитивизм. Позитивизм воспринял от рационализма XVIII в. веру в безграничный прогресс общества и убеждение в определяющей роли научных и технических знаний для всего исторического развития. Позитивисты признавали объектом науки только общее в изучаемых явлениях. При этом моделью для них являлось естествознание. Понятие “эволюция” стало для них общим, а методы естествознания казались вполне приемлемыми для изучения исторических процессов. Таким образом, стиралась принципиальная разница между историческим и естественнонаучным познанием. Позитивисты считали, что наука складывается из двух элементов: во-первых, из установления фактов; во-вторых, из разработки законов, путем обобщения фактов посредством индукции. Целью истории позитивисты объявляли познание закономерностей общественного развития. Предполагалось, что общество есть сумма действий отдельных личностей, находящихся под давлением общих условий.

Результатом требований первой части позитивистской программы - установления всех фактов - был громадный прирост исторического знания в деталях. Усилиями историков были изданы и подвергнуты критике многочисленные коллекции источников. Это оказалось настолько увлекательным, что вторая задача - разработка законов, на какое-то время отошла на второй план.

Один из основоположников позитивизма французский философ Огюст Конт (1798-1857) отводил истории вспомогательную роль в научном познании. Он предложил создать новую теоретическую науку - социальную физику, или социологию, задачей которой должен стать анализ причинных связей между фактами человеческой жизни, которые обнаруживают историки. Тем самым, по его мнению, социологи поднимут историю до ранга науки.

Схема общего хода истории представлялась Конту в виде последовательности трех типов мышления: теологического (фиктивного - в древности и средневековье), метафизического (отвлеченного - в XVI-XVIII вв.) и научного (позитивного), основанного на опытном знании нового времени. Придавая огромное значение влиянию социальных факторов на деятельность человека, на развитие культуры, он одновременно подчеркивал, что именно идеи управляют миром и “переворачивают” его. В результате деятельности философов-позитивистов возникла новая дисциплина - социология, которая стремится присвоить себе установление общих и непреложных законов всего общественного развития на основании данных истории и путем применения методов естественных наук.

Воспринявшие идеи философов-позитивистов историки обратили внимание на важнейшую роль в историческом исследовании подлинных документов. В 1897 г. вышла книга французских авторов Шарля Виктора Ланглуа (1863-1929) и Шарля Сеньобоса (1854-1942) “Введении в изучение истории”, которая долгое время было своеобразной “библией позитивисткого историзма²⁶”. В ней утверждалось: “История пишется по документам. Документы - это следы, оставленные мыслями и действиями некогда живших людей... всякая же мысль и всякий поступок, не оставившие прямого следа или видимый след которых исчез, навсегда потерян для истории... Ничто не может заменить документов: нет их, нет и истории²⁷”. Каждый документ, по мнению авторов, требует критического исследования с опорой на точный метод и соблюдением многочисленных предосторожностей, а самой этой процедуре должна предшествовать эвристика (поиск и сбор документов, необходимых для изучения того или иного вопроса), которая составляет первую и одну из самых главных частей работы историка. В документе следовало, прежде всего, обнаружить, что его автор действительно думал (критика достоверности) и определить, что он действительно знал, потому что он мог ошибаться (критика точности). Только после этого должен был следовать синтез полученных данных и вывод, т.е. изложение результатов исследования.

Главным достижением позитивистов следует считать то, что позитивистская историография сформировалась на твердой уверенности в закономерности исторического процесса²⁸. А прогресс общества в их взглядах отождествлялся с прогрессом науки.

В последней четверти XIX в. формируется организационная структура исторической науки и система профессионального образования. Повсеместно создаются кафедры истории и исторические семинары в университетах. Так, если в начале века в Германии было 12 кафедр истории, то к концу - 175. Постепенно по всей Европе распространяется опыт подготовки специалистов по образцу семинаров Ранке. Учреждаются институты истории при Академиях и независимо от них, появляются многочисленные исторические общества и научные журналы.