0025. Соглашения о разделе продукции и концессионные соглашения.

В нынешних условиях особую актуальность приобретает проблема создания законодательной среды, стимулирующей отечественных и иностранных инвесторов к вложению производственного капитала в российскую экономику. Одним из возможных путей решения этой проблемы может быть внедрение в практику хозяйствования в стране концессионных и иных договоров, посредством которых негосударственному инвестору предоставляется на срочной и возмездной основе право пользования имуществом (включая природные ресурсы), являющимся государственной и муниципальной собственностью, а также право на осуществление деятельности, составляющей государственную монополию.

Прежде чем рассматривать собственно соглашения о разделе продукции, целесообразно, на наш взгляд, уточнить, в чем состоит основное отличие этого типа долгосрочных договоров в сфере использования недр и современного концессионного соглашения, характерного сегодня для России и ее ближних соседей, а также традиционного и показавшего свою высокую эффективность во всех западно-европейских странах, США, Канаде и Австралии.

Обычное для развитых стран и (пока) стран с переходной экономикой концессионное соглашение предполагает, что все минеральное сырье, добытое на предоставленном в долгосрочное пользование участке недр, поступает в собственность лица (как правило, юридического) или группы лиц, которым государство предоставило такое исключительное право на пользование (в России предоставление права на пользование недр удостоверяется с 1992 г. лицензией). При этом все или абсолютное большинство налогов, сборов, пошлин и других обязательных платежей (далее - налоги), установленных для юридических лиц законодательством этого государства, распространяются на такого владельца прав и фактического пользователя недр.

Заметим, что владелец прав, полученных по концессионному соглашению, как, впрочем, и по соглашению о разделе продукции, и их "пользователь", обычно называемый оператором, часто являются разными юридическими лицами. Эта ситуация считается во всем мире абсолютно нормальной и никак не запрещается государством. К сожалению, наши законодатели не учитывают, что прямое разрешение и регламентация общих правил игры для возможного альянса "инвестор-оператор", так же как и для переуступки инвестором полученных от государства прав и их использования в качестве предмета залога, выгодно прежде всего государству.

В отличие от концессий соглашения о разделе продукции, широко распространенные в нефтедобывающей промышленности ряда развивающихся (и, заметим, весьма успешно развивающихся в сфере нефтедобычи) стран, являются договорами между инвестором и государством, при которых инвестору предоставляется право на пользование определенным участком недр на условиях, при которых, с одной стороны, часть добытого им минерального сырья, определяемая в порядке, установленном самим соглашением, должна быть безвозмездно передана в собственность государства, а с другой - инвестор освобождается от обязанности уплачивать большинство налогов в течение всего срока действия такого соглашения. Именно поэтому современные концессии называют часто в англоязычных странах соглашениями "tax-royalty", т.е. соглашений "с уплатой налогов", что подчеркивает их основное отличие от соглашений с разделом продукции, который фактически заменяет взимание налогов.

В соглашениях о разделе продукции государство часто представляет не государственный орган, а специально созданная для этих целей национальная нефтяная компания, полностью контролируемая государством и выполняющая наряду с функциями государственных органов и некоторые хозяйственные функции в интересах государства. Это обстоятельство породило встречаемую иногда трактовку соглашений о разделе продукции как "особого подрядного договора" между национальной нефтяной компанией и компанией-инвестором. Такая трактовка справедлива с точки зрения юридического оформления сделок между инвестором и государством в большинстве стран, использующих такой тип договорных отношений в сфере использования недр, но не имеет ничего общего с главным (концептуальным) признаком соглашений о разделе продукции и принципиально отличается от концессионных соглашений.

В действительности ключевым преимуществом соглашений о разделе продукции перед концессией, объясняющим интерес к этому типу договоров в России и других странах с переходной экономикой, является реальная возможность обеспечения стабильности экономических условий деятельности инвестора, во многом предопределяемых налоговым режимом, в течение всего срока действия соглашения. С "налоговой" точки зрения такие договора представляют собой соглашения, в которых большинство налогов общего применения заменены одним налогом, взимаемым в натуральной форме путем получения в собственность государства части добытого сырья. Однако самое важное - режим применения такого "оброка" определяется самим соглашением и не зависит от будущих изменений налогового законодательства. Учитывая, что и режим применения платежей за право на пользование недрами устанавливается самим соглашением, можно с достаточной степенью надежности утверждать, что основные параметры, определяющие эффективность вложения средств в проект, известны инвестору заранее и не будут меняться в течение всего времени реализации проекта. Принципиальная важность этого обстоятельства в условиях перманентного изменения налогового режима в нашей стране очевидна и не требует специального доказательства. Иными словами, соглашения о разделе продукции являются "тихой гаванью" в "российском бурном налоговом море", остающейся последней надеждой потенциальных инвесторов, заметно растерявших за последние три года свой энтузиазм по поводу капиталовложений в крупные долгосрочные проекты в России.