![](/user_photo/2706_HbeT2.jpg)
- •Вступление, разъясняющее замысел и суть.
- •Между 1991 и 1993. Рассвет над Лориеном.
- •История Инвалида.
- •Старуха и её макраме.
- •Впечатления с той стороны.
- •1994. Полуденный зной.
- •Человек с багровым взглядом.
- •Волшебные Грибы.
- •Замок на берегу.
- •Адская Кузница.
- •1995. День на исходе.
- •Как Добрая Голова сошла с ума.
- •Обитатели Холмов.
- •Псалмопевец Паладайна.
- •Застывшая ненависть Солнца.
- •Партийные вечера.
- •1996. В сумерках: пограничный эффект.
- •Чудовище на чердаке.
- •Демон по имени Мельхола.
- •Лориен цветущий.
- •Поход викингов.
- •Цепной Отец и собачья печень.
- •Юхиббол Саг и удар молнии.
- •Могила для Щорса.
- •Принц Риск и рыцарь Белая Кепка.
- •Синяя книга и старик Гудини.
- •Случай с проверяющим.
- •1997. Пусть вечно стелется тьма.
- •Черный капитан.
- •Мандыгоновы яйца.
- •Дорога на юг.
- •Шелангерские рудники.
- •Солнце у ворот.
- •Не играйте в наши игры!
- •В погоне за Оукеншильдом (часть 1) - Богородичные ниндзя.
- •В погоне за Оукеншильдом (часть 2) - Огненная стена.
- •День отморозка.
- •Ватник, дающий все права.
- •1998. Свет изнутри.
- •Кислотный удар.
- •В калейдоскопе взглядов.
- •За черной рекой.
- •Патруль нравственности.
- •Индейские истории (часть1) - Стоящий Медведь.
- •Индейские истории (часть 2) - Пламенный посланник.
- •Жители Гааги.
- •Страна болот (часть 1): В начале пути.
- •Страна болот (часть 2): Танцы с ножами.
- •Страна болот (часть 3): Черное знамя.
- •Страна Болот (часть 4): Mortal Combat.
- •Страна болот (часть 5): Повсюду только кровь.
- •Елочный Террор (часть 1): “Мы - Ёлкинские!”
- •Елочный Террор (часть 2): Чемоданчик Кримсона.
- •1999-2000. Искры уходящей эпохи.
- •Вейся, наше знамя!
- •Пролетарская дискотека.
- •Будда мирового света.
- •Видесские дневники (часть 1): Гномы из Нарготронда.
- •Видесские дневники (часть 2): Все лики зла.
- •Послесловие.
![](/html/2706/520/html_kI5Fg01b_W.QU7z/htmlconvd-BwAsej369x1.jpg)
Страна Болот (часть 4): Mortal Combat.
“Вчера нам крупно повезло - Спалили мы дотла Не как всегда, одно Цевло, А целых три Цевла”.
Пришло время, и мы с Браво стали готовить “спасательную экспедицию” в Ручьи, за нашими товарищами. Cначала мы должны были добраться до Цевла (по шоссе до туда шестьдесят километров, а лесными тропами - всего около тридцати), а там попробовать договориться насчет лодки или найти себе толкового проводника.
Для этого мы организовали в Гоголево грандиозный обмен, в результате которого в наших руках оказалось почти полведра самогону. Разлив его в пластиковые бутылки, мы упаковали их в наш единственный рюкзак (Браво заместо рюкзака досталась мягкая перевязка во весь бок) и отправились в путь.
Первое время дорога шла по насыпи, оставшейся от разрушенной узкоколейки. Песчаный вал тонкой серой линией тянулся через заболоченный лес, утопая в подступающем с обеих сторон багряном море. Впрочем, кое-где уже виднелись темные пятна - ночью вовсю подмораживало, с некоторых деревьев листва почти полностью облетела. Ветра не было, лес по краям насыпи стоял неподвижной стеной - ни одна веточка не шелохнется, лишь иногда еле слышно прошуршит падающий на землю листок.
Примерно посредине пути нам попалась на глаза деревенька Макарино, где мы решили остановиться, испить воды и немного перекусить. А поскольку еды у нас с собой было немного (лишь краюха хлеба да два сваренных вкрутую яйца), я осмотрительно предложил съесть не все, а оставить половину на будущее. Но Максим Браво меня в этом не поддержал:
-Господь не оставит в своем промысле правильных пацанов! - пророчески заявил он. - Сьедим-ка мы лучше все!
Тут надо заметить, что, в отличие от прочих участников нашего коллектива (атеистовматериалистов, безбожников, бывших сатанистов, альбигойцев, последователей Асатру, буддистов, гарпианцев, азешистов, а также сторонников таких взглядов, у которых и названий-то нет) Максим Браво, хоть и по-своему, но все же веровал в Бога. Его Господь был суров, не терпел слабости и нытья, зато помогал в битвах и не заставлял своего паладина попусту голодать.
Втот раз вышло по словам Браво. Когда мы в подступающей темноте добрались до Цевла и устроились на ночлег в дирекции заповедника, на столе нас поджидала латка чудесных фаршированных перцев. Рядом с ней лежало полбуханки свежего хлеба, а на подоконнике стояла банка свежего молока.
-Ешьте, ребятки, - предложил снабдивший нас ключами Капралов. - Сиживали мы тут давеча, вот от праздника и осталось. Угощайтесь!
Когда Капралов ушел, мы расположились на диване и принялись ужинать, попутно изучая коекакую документацию, которую хитроумный Максим выудил из директорского сейфа. Сейф Максим открыл с помощью гнутой стальной проволоки, а из бумаг мы узнали вот что.
За четыре года существования заповедника на его счет были переведены многомиллионные средства. Эти деньги расходовались на разные благолепные вещи: капитальное строительство, коммунальные платежи, оплату труда и много еще на что. Всего так сразу и не перечислишь.
В заповедник были выписаны: тяжелая техника (трактора и гусеничные тягачи), несколько автомобилей и едва ли не десяток моторных лодок. Эти транспортные средства расходовали такую уйму топлива, что мы с Браво удивлялись - почему это к Цевлу до сих пор не протянут отдельный трубопровод?
- 367 -
![](/html/2706/520/html_kI5Fg01b_W.QU7z/htmlconvd-BwAsej370x1.jpg)
Если верить документам, в заповеднике был штат едва ли не из пятидесяти государственных инспекторов, которым регулярно выплачивались зарплаты и начислялись ежеквартальные премии. Эти инспектора были в изобилии снабжены питанием, оружием и формой, социальными пакетами и медицинским страхованием.
На самом же деле все обстояло не так хорошо. Из всех благ до местных инспекторов дошли лишь зеленые форменные куртки, а вот техники и автомобилей никто так и не увидел. На весь заповедник народу было дай бог десять человек, и на всех - один старенький УАЗ и две моторные лодки. Премиями не пахло, а про капитальное строительство я и говорить не хочу. Деньги на заповедник пришли и ушли - сгинули, затерялись в местном административном болоте.
-Прибыльное это дело - природоохрана, - философски заметил Максим Браво, - коли заниматься ею с умом.
-И не говори! - кивнул я, аккуратно укладывая бумаги обратно в сейф. - Закрой-ка ты все это обратно, покуда нас не пристрелили за излишнее любопытство.
-Твоя правда, - согласился Максим. - Не нашего ума дело.
Сэтими словами он запер сейф, а потом мы выключили свет и отправились спать. Но, как говорится - осадок все же остался, в недалеком будущем обернувшись для дирекции заповедника немалыми бедами. Так что им, вероятно, все же пришлось раскошелиться на “капитальное строительство”.
Сутра проживающий в соседней парадной Механик согласился подвезти нас на мотоцикле с коляской до половины пути, а потом спрятать мотоцикл и сопровождать нас дальше пешком. Механик принял это решение, как только узнал, что мы несем с собой в Ручьи полведра отличного самогону.
Он выкатил из гаража старенький “Урал”, завел его, и мы тут же отправились в путь. Из Цевла выехали в районе одиннадцати, двигаясь по сельской дороге в направлении деревни Плавница. Дорога была неровная, так что “Урал” Механика то и дело влетал на скорости в заполненные водой глубокие ямы. Коляска на этом мотоцикле была только в названии, заместо нее была приспособлена узкая дощатая платформа. Доски в ней были набиты редко, и через здоровенные щели то и дело хлестала грязная вода. Но Механика это нисколько не беспокоило - он вел мотоцикл с отрешенным лицом, глубоко надвинув на лоб промасленную старую кепку.
Через полчаса дорога настолько испортилась, что мотоцикл пришлось спрятать в кустах, укрыв от непогоды широким куском брезента. Дальше нужно было двигать на своих двоих. Сначала наш путь пролегал через березовую рощу, потом тропа вышла на затопленные поля и начала петлять - то поднимаясь на горки, то ныряя в заболоченные низины.
Часа через три мы вышли к мосту через речку, неподалеку отсюда впадающую в озеро Полисто. Деревня Ручьи была всего в часе пути, вот только добираться до нее предстояло по бездорожью, берегом озера. А здешний берег здорово напоминает фильмы про Вьетнам - сплошное болото, рассеченное на части множеством узких проток. Все вокруг заросло осокой и камышом, кругом вода, так что передвигаться тут сподручнее всего не пешком, а на моторной лодке.
Через час, с матюгами вылив набравшуюся в сапоги воду, мы вступили в деревню. Инспекторский дом стоял на самом берегу, неподалеку от череды обветшалых от времени лодочных сараев. Прямо за ними расстилалась озерная гладь - серебряное зеркало с серыми росчерками камышей, все в мареве от рассеянных по поверхности воды переменчивых бликов.
На деревянном крыльце сидел Строри, лениво почесывая отросшую лопатой рыжую бороду. В его голубых глазах не было ни единой суетной мысли - там отражались только озеро, небо да далекая гряда перистых облаков. К моменту нашего прибытия в Ручьи Строри провел на болотах ровно двадцать один день.
-А, приехали, - безразлично произнес он. - Ну, привет.
-368 -
![](/html/2706/520/html_kI5Fg01b_W.QU7z/htmlconvd-BwAsej371x1.jpg)
Панаев сохранил чуточку больше инициативы. Увидев, что мы пришли, он высунулся в окно и закричал:
- Вы вовремя: чайник почти вскипел, сейчас картошку поставим! Подождите секундочку, я только мышь покормлю!
Через полчаса мы вместе сидели за широким столом, распивая самогон и закусывая его рассыпчатой картошкой и отварной рыбой. Обстановка в Ручьях была не в пример лучше Сосновской - уютная комната, опрятные кровати, чистый стол и русская печь с занавесочкой. Вместе с нами за столом сидели Механик и дядя Коля - тот самый, у которого лимонки были заместо гирек на настенных часах.
Этот дядя Коля отличался заметными талантами - с одного удара мог пробить зажатым в кулаке гвоздем дюймовую доску. Сначала он оборачивал ладонь чистой тряпочкой в один слой, затем брал длинный кованый гвоздь и вливал в себя полстакана самогона. На этом подготовительная часть заканчивалась, и дядя Коля коротко, без замаха бил гвоздем в доску - как правило, насквозь.
Постепенно, по мере того, как самогону становилось все меньше в бутылках и все больше в нас, сознание начало меня оставлять. К середине ночи мне вздумалось забраться на печь, но тут я повстречался с неожиданным для себя (и весьма мучительным) сопротивлением.
Оказывается, Строри вбил себе в голову, что ему необходимо защищать принадлежащее ему место на печи. Дескать - любой, кто захочет залезть на печь, унижает таким образом его человеческое достоинство. А объяснить мне все эти тонкости Костя придумал так.
- Иди сюда, - позвал он меня, как только увидел, что я приготовился карабкаться на печь. - Выйдем на крыльцо, у меня есть к тебе разговор!
Недоумевая, я отправился следом за ним на крыльцо, о чем тут же пожалел. Как только я вышел за дверь, Строри подошел ко мне вплотную, стремительно ухватил за большие пальцы рук и начал выкручивать. Невероятно, но в один миг он вывихнул мне оба пальца. Больно было настолько, что меня проняло даже сквозь алкоголь. Я заорал, и тогда Строри отпустил мои руки и ударил меня головой в лицо.
Из-за этого я скатился с крыльца, пересчитав едва ли не все ступеньки, и какое-то время молча лежал во дворе. Сто пудов, я бы это так не оставил (я видел в сенях отличную кованую кочергу), но Костян знал, что делал, когда выкручивал мне пальцы. В ближайшие несколько часов я едва мог держать сигарету, не говоря уже про что-нибудь более тяжелое.
- 369 -
![](/html/2706/520/html_kI5Fg01b_W.QU7z/htmlconvd-BwAsej372x1.jpg)
Вечером следующего дня мы были уже в Цевле. В этом нам здорово помог дядя Коля, подбросивший нас на лодке до моста. Прямо как в песне232:
Но рыбак дядя Коля наш верный друг, И руки его сильны…
На дворе стоял вечер субботы, так что жители Цевла вовсю готовились к очередной дискотеке. Вспоминая Сосновский сельский клуб - грязный дощатый пол, хрипящий двухкассетный магнитофон, ряды потертых парт да старенькую елочную гирлянду - мы не ждали от Цевлинской дискотеки чего-то особенного. И очень зря.
Примерно в полдевятого я, Строри, Браво и Тень подошли к невзрачному кирпичному зданию. Одеты мы были в то же, во что и раньше - переодеваться нам было особенно не во что. Я был в шинели и порвавшихся на коленях штанах от “афганки”, Строри щеголял в кителе от той же “афганки” (она перешла ему от нашего наставника из “Эфы” Лексеича, который когда-то служил в этой “афганке” на югах, в окрестностях г. Заравшан) и широких замшевых шароварах. На Браво были джинсы и ватник, а Тень расхаживал в серых портках ХБ и форменном камуфляжном бушлате. Вернее будет сказать, в бесформенном: за месяц без малого наши костюмы превратилась в набор живописных лохмотьев.
На ногах у всех были лихо подвернутые резиновые сапоги, на поясах болтались ножи, в зубах зажата дымящаяся “Прима”. От беспробудного пьянства лица товарищей осунулись, глаза запали, а во взглядах появился подозрительный блеск. Взявшись за металлическую ручку, Строри потянул тяжелые двери на себя, заявив при этом:
- Пошли, посмотрим на местных гопников!
Двери отворились - и мне в лицо ударил яркий свет, заставляющий глаза болезненно щуриться. Следом за ним пришла музыка: пронзительные ноты рвали пространство на части, мощности установленных здесь динамиков хватило бы на вдвое большее помещение. Пара стробоскопов напротив дверей осыпала пространством серей ослепительных вспышек, из подвешенного к потолку зеркального шара по комнате разбегались мерцающие цветные лучи.
Весь зал был наполнен танцующими людьми. Темные брюки изящно гармонировали с белоснежными рубахами, кожаные туфли выбивали по каменному полу легкую, звенящую дробь. Девушки щеголяли в ярких открытых платьях, в топиках и прозрачных коротеньких юбках. В помещении явственно ощущался дух праздника - аромат хороших сигарет, мешающийся с тонкими запахами парфюма.
Жители Цевла словно преобразились: куда-то подевалась щетина и кирзовые сапоги, исчезли ватники и уродливые промасленные комбинезоны. Ошарашенные этой переменой, мы смотрели на них во все глаза, а собравшиеся, в свою очередь, точно также смотрели на нас.
Неожиданно музыка смолкла. Мы заметили, что стоим в кругу настороженных лиц, выражающих, мягко говоря, некоторое недопонимание. Девчонки смотрели на нас, как на странных животных, а кое-кому из парней все это уже начало надоедать:
-Откуда такие будете? - послышался голос из толпы, причем слово “такие” говоривший весьма явственно подчеркнул. - А?
-С Питеру, - ответил Тень, и в толпе тут же послышались обидные смешки.
-Здесь че надо? - беседа явно переходили в агрессивное русло, но тут из угла зала, где стояли в ряд несколько круглых столов, послышался голос Старого:
-Остынь, Птица. Это из Ручьев парни, я тебе про них говорил. Друзья наши.
-А че они… - спросил кто-то, но тут в разговор вмешался сидящий за соседним столиком Карцев:
-Я тебя, блядь, Тимоша, конкретно не понял! Ты не слышал разве: это наши друзья!
232 Песня эта не совсем так поется. Называется она “Мы покинем эту страну”, а вот автор ее мне неизвестен. Так пускай уж он не сердится, что мы ее чутка переделали.
- 370 -
![](/html/2706/520/html_kI5Fg01b_W.QU7z/htmlconvd-BwAsej373x1.jpg)
- Да я ничего, я просто… - ответил Тимоша, и на этом претензии к нам кончилось.
Собравшиеся отвернулись, включили музыку - и праздник пошел своим чередом. Впрочем, как оказалось, на улице нас подстерегала парочка сюрпризов. Проблемы начались, как только мы с Браво вышли покурить на крыльцо дискотеки.
Было довольно-таки темно, единственный фонарь освещал пространство перед входом едва ли на несколько метров. И пока мы с Браво курили, из темноты к нам вышел невысокий, плечистый парнишка. Сунув руки в карманы, он несколько секунд оценивающе глядел на нас, а потом сплюнул и спросил:
- Сигаретой угостите?
Как выяснилось позже, это был Чакушкин-младший (третий из братьев Чакушкиных), предводитель Цевлинской гопоты среднего и младшего возраста. Под ним ходило человек сорок парней от четырнадцати до двадцати лет, так что в районных масштабах он был серьезной фигурой. Понятное дело, что против взросляка (Старого, Карцева, старших Чакушкиных и остальных) они бы не поперли - но те остались на дискотеке, а мы с Браво были во дворе.
-Держи, - предложил Браво, протягивая нашему собеседнику “Приму”. - Угощайся!
Вэто время я старательно вглядывался в окружающую нас темноту. Ни малейших сомнений насчет того, что я там увижу, у меня не было. Нас уже окружило минимум пятнадцать человек, и, судя по всему, сзади подходили еще.
-Че ты мне даешь? - возмутился Чакушкин, выбивая у Браво из рук протянутую сигарету. - Нормальную дай!
-Сука, ты драться со мной хочешь? - мгновенно зверея, спросил Браво и сделал шаг вперед. - Давай!
Бля буду, нас бы там замесили. Браво был на этот счет другого мнения, но проверить это не удалось - двери дискотеки открылись, и на крыльцо выскочил Карцев. Мешкать он не стал: сразу же схватил Чакушкина за голову своею огромною лапой, прижал к стенке и принялся трясти.
-Я чего сказал насчет парней? - рычал он. - Был такой разговор?
-Говорил, - не стал отпираться Чакушкин. - Типа, друзья это твои.
-А тебе, значит, похуй? - возмутился Карцев. - Ну, пойдем!
С этими словами он вздернул Чакушкина вверх, поднял над землею и потащил в темноту. Собравшихся вокруг друзей Чакушкина он совершенно игнорировал, да по правде сказать - не много-то их и осталось. Разошлись от греха.
Что было дальше - не знаю. Последнее, что долетело до нас из темноты, был жалобный вопль Чакушкина:
- Прости, Карц! Карц, прости-и-и! Потом все стихло.
С утра мы развернули крупнейшую в истории нашего путешествия “алкогольную кампанию”. Мы притащили из Ручьев немало брошенных нашими товарищами вещей, и теперь намеревались обменять это имущество на самогон. К полудню мы успешно справились со взятыми на себя обязательствами, совершив бартер по следующему списку:
1. |
Одеяло армейское |
0,5 |
л |
|
2. |
Спальник |
2 |
л |
|
3. |
Бушлат ментовской |
1 |
л |
|
4. |
Плащ-палатка |
1 |
л |
|
5. |
Гитара |
4 |
л |
л |
6. |
Резиновые сапоги |
0,5 |
||
7. |
Паспорт Кристины |
(не удалось обменять) |
||
|
Итого: |
9 |
литров |
|
|
|
|
|
- 371 - |
![](/html/2706/520/html_kI5Fg01b_W.QU7z/htmlconvd-BwAsej374x1.jpg)
Самогон мы брали у Чакушкина-старшего (отца братьев Чакушкиных), славного в Цевле тем, что он на спор выходил с рогатиной на медведя. Дважды ему была в этом удача, но третий медведь обломил рогатину и подмял Чакушкина под себя. Медведя пристрелили наблюдавшие за пари мужики - так что Чакушкин выжил, хоть и ходит теперь хромой.
После совершения сделки мы думали выдвигаться на базу в Сосново, но по нескольким причинам не сумели вовремя этого сделать. Вчера Строри и Тень сняли на дискотеке баб, увлекших их на ночную эротико-романтичекую прогулку в местный центр досуга под названием Липки. А жадные до питерских женихов родители девочек вздумали устроить для наших товарищей званый обед.
На самих “подружек” мы с Максимом насмотрелись еще вчера, когда Панаев подвалил к нам и говорит:
-Мы тут четырех баб сняли. Двух получше - для себя, и двух похуже, для вас. Вон, смотрите, две уже идут!
Тогда Браво посмотрел в ту сторону и спрашивает:
-Слышь, Панаев, а это которые две? Получше или похуже?
-Получше, - отвечает Панаев.
-Тогда, - говорит Браво, - я тех, что похуже, видеть не хочу!
Званый обед назначили на три часа дня. Мы с Браво идти на это позорище отказались, а зря: зрелище оказалось недурственное. Вышло так потому, что в оставшееся до мероприятия время мы усиленно налегали на самогон, и когда Строри с Панаевым пришло время выходить, они оба уже полностью “перекинулись”.
Карнавал начался сразу же по приходу наших товарищей в дом одной из девиц. Почтенные члены двух семейств даже не успели толком посидеть за праздничным столом. На котором, между прочим, было все самое лучшее, что только можно раздобыть в середине осени на селе: румяные помидоры, крепкие соленые огурчики, отварное мясо, копченая рыба и обжаренная с грибами картошка.
Для наших товарищей приготовили наиболее почетные места, девчонок (разодетых, как невест на выданье) усадили рядышком, а напротив расселись их уважаемые матери и отцы. Все с интересом ждали - что же скажут дорогие питерские гости?
Никто из собравшихся не дал себе труда отметить тот факт, что у каждого из них уже сидит во лбу по восемьсот граммов самогона. Любому, кто хорошо знает наших друзей, сразу стали бы заметны характерные признаки: налитые кровью глаза, потемневшие лица и жесткие, затвердевшие взгляды. Я, например, когда вижу, что мои товарищи схожим образом изменились - стараюсь тут же покинуть занимаемое ими помещение.
Видя, что “гости из Питера” сидят недвижимо, ровно пни, хозяин дома сделал знак жене (чтобы она подавала горячее), а сам поднял вверх стопку водки. Увидев знакомый жест, Строри отреагировал мгновенно - нашарил собственную стопку рукой и выпил, не дожидаясь тоста. Но, видать, местная водка после самогона легла как-то не так.
И когда улыбающаяся хозяйка подскочила к Костяну со сковородой, полной горячей “жаренки” - Строри благодарно улыбнулся в ответ, а затем наклонился и выблевал выпитое на сковороду. Этого ему показалось мало: повернувшись к столу, он сблевал еще раз, в это раз на поднос с мясом. После этого он шумно высморкался, взял со стола бутылку водки, сунул ее во внутренний карман и вышел из помещения. Панаев вышел сразу за ним, причем за все время оба не проронили ни одного слова.
Понятное дело - были крики и ругань, девичьи слезы и громкоголосый ор матерей. Но помочь делу было уже нельзя: выйдя из дома, оба “питерских гостя” взяли четкий курс на здание дирекции. В конце концов, нам пора было выдвигаться в Сосново.
Легко сказать, да трудно сделать. Время близилось к семи, а мы все никак не могли тронуться в путь: сидели в дирекции заповедника и нажирались. К какому-то моменту я уже почти ничего не
- 372 -
![](/html/2706/520/html_kI5Fg01b_W.QU7z/htmlconvd-BwAsej375x1.jpg)
соображал - отличный самогон гонят братья Чакушкины! Разум уже ушел, а вот руки-ноги все еще слушаются, не ясно только, кого.
Посредине застолья между Браво и Строри неожиданно вышел разлад. К этому уже давно дело шло - оба наших приятеля люди в общении мягкие, словно наждак. От их разговорчиков и так искры сыпали по сторонам, а под водочку пламя вспыхнуло еще пуще прежнего.
Оба уже извелись, выискивая хоть какой-нибудь повод для ссоры (Максим, например, совершенно безосновательно утверждал, что это из-за Строри мы до сих пор не можем тронуться в путь). А тут Строри выкатил такой повод, что залюбуешься.
В это время Максим стоял в одном конце комнаты, а Строри сидел в кресле напротив, с другой стороны длинного директорского стола. Уронив голову на руки, Строри с мрачным видом слушал, как Максим толкует про свою службу в армии. (По словам Браво выходило, что служил он где-то на севере, в морской пехоте). Вот тут Строри и говорит:
- Слышь, Максим! Пидор ты, а не морской пехотинец!
Услышав это, Браво прямо-таки взвился вверх. В несколько прыжков достигнув края стола, он бросился вперед, проехался по столешнице животом и изо всей силы зарядил Строри кулаком по еблу. От удара Строрино кресло опрокинулось, а сам он упал и перевернул стоящий за креслом короб с директорской клюквой. Но на этом, понятно, дело не кончилось.
Бывают драки и драки. Есть мгновенные стычки, в которых исход боя решается всего за пару секунд. Связка из нескольких ударов, хриплый стон - и все. Кто-то уже лежит. Бывает, что противникам приходится повозиться с друг другом - такое часто можно видеть в профессиональном боксе. И лишь иногда случаются настоящие затяжные бои, навроде сечи на Калиновом Мосту, где “бились они три дня и три ночи”.
Битва Строри с Максимом продолжался пять часов - то полыхая, как французская революция, то затихая, как коммунизм в период Брежневского застоя. В первые же несколько минут оппоненты разбили друг другу все, что только можно, а потом лишь добавляли к этому понемножечку. Весь в пол в дирекции был щедро залит юшкой, с первого взгляда и не отличить было - где кровь, а где раздавленная ботинками директорская клюква. Попутно поединщики слегка перепланировали помещение: опрокинули стол, выбили стекла в серванте и отломили с петель дверцы настенного шкафа.
Поначалу я еще пытался их унять, всовывая между противниками подушку от дивана, но напрасно. Из-за этого я пропустил пару таких тумаков, что разнимать дерущихся передумал - наоборот, принялся сам их подзуживать.
- Давай, давай! - орал я. - Бейте друг друга, хуярьте безо всякой пощады!
Вот они и били. Рожи у обоих были окровавлены, кулаки сбиты чуть ли не до костей, а они все никак не могли успокоится. Явного перевеса не было, и когда становилось совсем уже невмоготу, Строри и Браво рассаживались по разные стороны комнаты и отдыхали, глядя друг на друга с плохо скрываемой злобой. Во время одной из таких передышек вышел вот какой случай.
Браво подошел к окну, взял со стола железную кружку и налил в нее самогона из стоящей на подоконнике бутылки (там была примерно половина), а затем выпил. Тогда Строри полез в рюкзак, достал оттуда другую бутылку, отвинтил колпачок и нацедил себе около половины стакана.
-Чего бы тебе не пить из вон той бутылки, - спросил я. - Там же еще полно! Зачем новую-то открывать?
-Не хочу пить из одной бутылки с пидором! - громко заявил Костян. - Так-то!
Тут все началось заново - только на этот раз Строри был наготове. Когда Браво бросился на него, он отступил в сторону, схватил Максима за куртку и с разгону вышвырнул его через входную дверь на лестничную площадку. После этого Строри мгновенно наложил засов и со счастливым лицом вернулся к столу.
- 373 -
![](/html/2706/520/html_kI5Fg01b_W.QU7z/htmlconvd-BwAsej376x1.jpg)
Но счастье его продолжалось недолго. В несколько сильных ударов высадив хлипкую дверь, Браво попытался снова ворваться в помещение. Строри встретил его в проеме, они сцепились, и вскоре драка переместилась на лестничную площадку, а затем и во двор.
Крик при этом стоял такой, что из домов повыскакивали почти все соседи. Надо отдать им должное - вмешиваться никто не стал, просто стояли и смотрели, хотя времени был уже одиннадцатый час. По правде сказать, им было на что поглазеть - швыряя друг друга, Строри с Максимом умудрились погнуть набранный из железных труб газонный заборчик.
Вконце концов явился Капралов (его вытащили из дома, рассказав, что в дирекции творится черт знает что), увидел учиненный в помещении погром и пришел в страшную ярость.
-Убирайтесь отсюда, нелюди! - орал он, размахивая пудовыми кулаками. - Одних оставить нельзя! Давайте сюда ключи!
Но Строри с Максимом пиздюлями было не запугать - на угрозы Капралова они не обратили вообще никакого внимания. Поэтому Капралов сам выволок из дирекции наши вещи, повесил на искореженную дверь амбарный замок и пошел спать, костеря нас самыми последними словами. Ночь в этот раз выдалась дюже холодная, идти по темноте через болота нам здорово не хотелось, поэтому мы составили вот какой план.
Впятиэтажке, в которой располагается здание дирекции заповедника, далеко не все квартиры жилые. Некоторые стоят запертые, с заколоченными фанерой окнами, так что мы решили вскрыть какую-нибудь из них и там заночевать. Чтобы долго не выбирать, мы решили взломать ближайшую - то есть соседнюю с той, в которой располагается офис дирекции заповедника.
С двух ударов выломав фанерную дверь, Браво первым вошел в темное, запыленное помещение. В квартире было две комнаты с паркетным полом, причем стены в обоих были заботливо отделаны лакированной вагонкой. Мебели не было, поэтому мы просто прошли в одну из комнат и расположились на полу.
Батареи не работали, свету тоже не было (вернее будет сказать, нигде не было лампочек). Окна в квартире были забиты фанерой, в помещении стояла чернильная тьма, которую мы сумели чуточку рассеять, подсвечивая себе зажигалкой. Холодно было так, что аж скулы сводило.
Чтобы не околеть от холоду и хоть что-нибудь видеть, Строри решил развести на полу костер. Для этого он взял куски сорванной со стен вагонки, поломал их на части, положил на паркет и поджег. Через пару минут костер разгорелся: помещение наполнилось густым дымом, а на стенах заплясали веселые отсветы пламени. Впрочем, отсветами дело не ограничилось - вскоре костер разгорелся как следует, и тогда вспыхнул покрывающий паркет лак.
Как завороженный, я смотрел на стремительно расширяющееся огненное кольцо. Казалось, оно только что появилось - но вот пламя уже на стенах, на потолке, везде. В этот момент Тень (ему показалось, что в помещение стало трудно дышать) выбил закрывающую оконный проем фанеру, и в комнату с улицы проник свежий воздух.
- У-у-у, - загудело вокруг. - У-У-У-У!
Этот звук я узнаю из тысячи: голос нарождающегося Большого Огня. Получив доступ к кислороду, пламя мгновенно окрепло. Огненный язык уже не помещался в комнате, теперь он на несколько метров высовывался в окно, жадно облизывая верхние этажи.
Удивительно, но Строри отнесся к этому чрезвычайно легкомысленно. Сидя на корточках возле своего “костра” (основное пламя шло поверху), Строри пил самогон и смотрел в огонь бессмысленными глазами. В этот момент в комнату зашел привлеченный шумом пожарища Максим Браво.
-Ну что, пидор, - мгновенно отреагировал Строри, - пришел погреться у моего костра?
Тут Максим шагнул вперед и ударил Строри ногою в лицо. Так начался последний раунд их схватки: беспощадная дуэль в самом средоточии пламени. Температура в комнате стремительно повышалась, у меня уже волосы начали трещать - а Браво и Строри все никак не унимались. Первым опомнился Панаев:
- 374 -
![](/html/2706/520/html_kI5Fg01b_W.QU7z/htmlconvd-BwAsej377x1.jpg)
-Пожар! - одними губами прошептал он, глядя на беснующееся в комнате огненные языки, а потом вдруг заорал во весь голос:
-Атас, братья! Пожар!
Это имело успех: Строри и Браво услышали. Мы попробовали кое-как сбить пламя, но куда там - в комнате прогорела перегородка, и огонь перекинулся на соседнее помещение. Пока мы бегали туда-сюда, вся квартира уже горела.
Единственную серьезную попытку тушения пожара предпринял Тень. Он нашел где-то жестяное ведро, сбегав в подвал и набрал в него стоячей воды. Сунув это ведро в руки Браво, Тень показал на стену и проорал:
- Максим, лей!
Максим вылил, и в следующую секунду какая-то невидимая сила вырвала ведро у него из рук, а самого Максима отшвырнула к дальней стене. Он упал прямо в огонь, причем так неудачно, что на нем загорелась одежда. Оказалось, что Браво плеснул из ведра на подключенную к сети розетку, и его крепенько оприходовало электрическим током.
Это было последней каплей. Вытащив Браво из угла и кое-как поставив его на ноги, мы похватали свои вещи и гурьбой выбежали на улицу. Из окон подъезда уже вовсю валил дым, видно было яркое зарево, с верхних этажей слышались испуганные крики жильцов. Кое-где в окнах уже вспыхнул электрический свет, так что теперь нам оставалось только одно - бежать.
Бежать из Цевла, где за поджог жилой пятиэтажки местные жители распнут нас без суда и следствия. Бежать, в прямом смысле слова спасая свою жизнь, прочь из города, в котором у нас нет больше ни покровителей, ни друзей. Бежать, так как за эту хуйню на нас ополчатся не только население и инспектора заповедника, но и местные менты. Нужно бежать, ведь неизвестно еще - не возьмет ли этот пожар чьи-нибудь жизни?
По правде говоря, было сильно на то похоже. Пламя у нас за спиной разгорелось пуще прежнего и успокаиваться не собиралось. Если кто-нибудь из местных сгорит, охота на нас развернется нешуточная. Влипли, ебись оно конем!
Мы в один миг утратили все наработанные позиции: из ловцов превратились в дичь, лишились инспекторских полномочий и перешли в диверсионный режим. Надо было срочно рвать когти - что мы и сделали, на максимальной скорости удаляясь от Цевла по заброшенному проселку в направлении деревни Макарино.
Я думал, что (в свете горящей пятиэтажки) давешний инцидент между нашими товарищами исчерпан - да не тут-то было. Оказалось, что дела обстоят с точностью до наоборот. Вид пламени зародил в сердца Строри и Браво нехорошие мысли - одной драки им теперь было недостаточно, им захотелось пустить друг другу кровь. Мгла воцарилась в их сердцах, словно лоскутья нашего истинного знамени - черного, как ночь, стяга кровавого блудняка.
Они больше не разговаривали: достали ножи и следили друг за другом, стараясь не показывать противнику спину. Лица у обоих были черные от запекшейся крови, в бледном свете луны они выглядели до невозможности жутко. Благо еще, что сразу не сцепились - может, и обойдется еще. Так мы и шли: в темноте, по подмерзающим лужам, между высящимися по сторонам черными громадами деревьев. Я был такой пьяный, что еле держался на ногах - если бы не прочищающий мозги холод, я бы и шагу сделать не смог. Будь ночка потеплее, и мы бы далеко не ушли.
А так мы понемножечку продвигались вперед, напоминая группу из четырех зомби - пошатываясь, оступаясь и кровоточа. Одно зомби у нас было музыкальное - Панаев на ходу переделал пару строчек и теперь во весь голос их распевал:
Вчера нам крупно повезло Спалили мы дотла Не как всегда - одно Цевло А целых три Цевла…
- 375 -