2.8. Недопустимые доказательства

«О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 05.03.2004. № 1 (в ред. от 05.12.2006 № 60; от 11.01.2007 № 1; от 09.12.2008 № 26; от 23.12.2008 № 28)

(извлечение)

2. Решая вопрос о том, является ли доказательство по уголовному делу недопустимым по основаниям, указанным в пункте 3 части 2 статьи 75 УПК РФ, суд должен в каждом случае выяснять, в чем конкретно выразилось допущенное нарушение. В силу части 7 статьи 235 УПК РФ при рассмотрении уголовного дела по существу суд по ходатайству стороны вправе повторно рассмотреть вопрос о признании исключенного доказательства допустимым.

«Протокол обыска признан недопустимым доказательством в связи с тем, что не обеспечено присутствие лица, у которого производится обыск, не разъяснено ему право делать заявления по поводу производства обыска, а предметы, изъятые в ходе обыска, не описаны и не упакованы».

Бюллетень вс рф № 8. 1996 г.

(извлечение)

Органами предварительного расследования К. предъявлено обвинение в получении взятки и незаконном приобретении и хранении огнестрельного оружия и боеприпасов (ч. 3 ст. 173 и ч. 1 ст. 218 УК РСФСР). Судом присяжных Московского областного суда на основании вердикта коллегии присяжных заседателей К. оправдан. В кассационном протесте прокурор просил об отмене приговора в связи с существенным нарушением норм УПК РСФСР, которые выразились, по его мнению, в следующем: 1) в стадии предварительного слушания судья необоснованно исключил из разбирательства дела протокол обыска в служебном кабинете К, вещественные доказательства - гранату и два стреляющих устройства, заключения экспертов, проводивших баллистическую и взрывотехническую экспертизы, протоколы допросов К.; 2) в судебном заседании отклонено ходатайство прокурора о допросе в качестве свидетелей понятых, присутствовавших при обыске в кабинете К., и оглашении справки о состоянии здоровья подсудимого; 3) в судебном заседании председательствующий судья не был объективным и беспристрастным. Кассационная палата Верховного Суда РФ 13 февраля 1996 г. оправдательный приговор оставила без изменения, указав следующее.…В отношении К. коллегия присяжных заседателей пришла к выводу о том, что не доказано обвинение, предъявленное подсудимому, и поэтому суд обоснованно постановил оправдательный приговор в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей. Доводы прокурора, изложенные в кассационном протесте, о том, что судья необоснованно исключил из разбирательства дела часть доказательств, противоречат действующему законодательству. Судья правильно исключил из разбирательства дела протокол допроса К. в качестве свидетеля, так как против него было возбуждено уголовное дело и у органов предварительного следствия имелись все основания допросить его в качестве подозреваемого с соблюдением уголовно-процессу-ального закона и с разъяснением требований ст. 51 Конституции РФ о том, что никто не обязан свидетельствовать против себя самого. В нарушение указанного требования Конституции К. был предупрежден об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний. Также обоснованно судья исключил из разбирательства дела

протоколы допросов обвиняемого К., проведенных без участия адвоката, поскольку в этом случае нарушалось его право на защиту. К тому же в деле имелось заявление адвоката К. об уведомлении ее о всех планируемых следственных действиях, но следователь о допросах К. адвоката не известил и при допросах обвиняемого не разъяснил ему ст. 51 Конституции РФ. Правильно исключены судьей из разбирательства дела как доказательства протокол обыска в служебном кабинете К., граната Ф-1, два металлических предмета в виде авторучек, признанных огнестрельным оружием, заключения баллистической и взрывотехнической экспертиз, так как эти доказательства получены в нарушение закона. Согласно чч. 2, 4 ст. 169 УПК РСФСР, органы расследования обязаны обеспечить присутствие лица, у которого производится обыск, разъяснить ему право делать заявления по поводу производства обыска, подлежащие занесению в протокол. Однако органы следствия этого не сделали, хотя имели возможность обеспечить присутствие К. при производстве обыска и разъяснить ему его права. В соответствии с ч. 2 ст. 171 УПК РСФСР изъятые при обыске предметы в случае необходимости упаковываются и опечатываются на месте обыска. Все изымаемые предметы должны предъявляться понятым и другим присутствующим при этом лицам, снабжаться бирками с удостоверительными надписями и подписями лица, у которого произведено изъятие, понятых, следователя. В нарушение данного требования предметы, изъятые в кабинете К., не описаны и не упакованы, а на экспертизу поступили в упакованном виде. К. заявил, что у него в кабинете хранились предметы, не схожие с предметами, изъятыми при обыске. Учитывая, что в данном конкретном случае изъятие предметов произведено с нарушением закона, судья правильно исключил из разбирательства дела вещественные доказательства и заключение экспертов по ним. При рассмотрении дела председательствующим судьей не допущено процессуальных нарушений, влекущих отмену приговора.

«В связи с нарушением установленного законом порядка производства опознания указанные в протоколах сведения об опознании в соответствии со ст. 69 УПК РСФСР нельзя признать доказательством, имеющим юридическую силу»