Русский язык - список заданий 3 / 0708327_3A332_kudryavceva_e_a_speranskaya_a_n_istoriya_russkogo_yazyka_ist

специализированная частица», например, понеже бо, занеже бо, аще ли. Это явление наблюдается и в более ранних текстах, однако в XV-XVII вв. расширение его, по-видимому, связано с общим процессом жанровостилистической дифференциации письменности, с противопоставлением формирующегося стиля деловой речи остальным традиционным стилям. Включение в текст частиц используется как один из приемов архаизации речи, придающих тексту торжественный, возвышенный характер. При этом может игнорироваться смысловая и логическая необходимость употребления частиц.

В научных работах по историческому синтаксису, по мнению авторов монографии «Структура предложения в истории восточнославянских языков», при дифференциации союзов и частиц в древнерусских текстах не сложилось четких критериев. Частицы бо, же, ли квалифицируют то как союзы, то как частицы, выступающие в роли союзов. При этом обнаруживается недооценка такого существенного критерия, как синтаксическая позиция служебного слова. Частица никогда не занимает позицию союза – в начале придаточного предложения, что связано с ее уточняющей функцией. Если же она приобретает статус союза, то изменяется ее позиция в предложении. Так, частица бо, употреблявшаяся весьма широко в древнерусских текстах, не получив, повидимому, поддержки в устной русской речи, в русском языке утратилась, в украинском же и в белорусском языках она приобрела статус союза. При этом изменилась ее позиция в предложении – со второго места на первое.

По своему происхождению частицы восходят к другим частям речи: бишь образовано от глагола баеш; вишь, ишь связаны в своем происхождении с бывшей формой

повелительного наклонения от глагола видђти – вижь; вон (там) – указательное местоимение он + протетическое в (как и

осмь - восемь, острить - навострить); вот – протетическое в -+- междометие о + указательное местоимение

тъ;

лишь – сравнительная форма от лихой – «большой, лишний» – лише: безударное [е] отпало;

только – праславянское толико образовано от местоимения то + частица ли + суффиксальный элемент ко; толико в результате редукции и утраты безударного [и] изменилось в только;

якобы — образовано путем сращения наречия яко( «как будто») +

бы.

5. Корреляты.

Анализ функционирования в древнерусском и старорусском языке такого служебного средства, как корреляты, представляет собой

131

составную часть общей проблемы развития синтаксического строя русского языка. В самом общем виде историю синтаксического строя письменного русского языка можно представить как движение от древнейшего текстового принципа организации письменного изложения – «цепочечного нанизывания», в котором большой удельный вес имело соотношение конкретного содержания последовательного ряда предикативных единиц при относительно слабой типизированности собственно синтаксических отношений – к бинарному принципу организации сложных конструкций. Поэтому служебные средства должны соответствовать грамматической системе языка. Если при цепочечном нанизывании использование коррелятов исключается, то в условиях бинарности синтаксической конструкции корреляты оказываются средством, способным эксплицировать эту бинарность. Коррелят оказывается удобным средством в этом отношении.

Набор коррелятов, употребляющихся в древнерусском тексте, в основном сохранился. Это указательные местоимения то (тъ), се (сь); наречия тогда, туда, тут, там, так и нек.др.; относительно-указательные местоимения такой, таков, таковой. Кроме того, в качестве коррелятов могли выступать некоторые служебные слова, например, ино, но, а, и, да и др.

Синтаксическая позиция коррелятов – всегда в главном предложении: в пределах главного предложения соотносительные слова чаще употребляются в начале, но могут и не начинать главную часть сложноподчиненного предложения:

Давыд же тђмъ не да ему полку, зане же ждаше брата Романа въ Смолняны (Московская летопись);

Тому есмь рад оже вины моей нету (Новгородская I летопись);

Аще не боудђтъ порукы то оу жельзя оусадить (Договорная грамота смоленского князя Мстислава Даниловича, 1229 г.).

В истории синтаксического строя русского языка, по мнению Морозовой С.Е. (Структура предложения…», с.237), имела место утрата активной роли синтаксических единиц и в значительной мере произошла активизация роли коррелятов как вспомогательного средства системы союзов. И те, и другие выступают как словообразовательные элементы структуры союзов. И те, и другие участвуют в сцеплении предикативных единиц. Однако если синтаксические частицы уточняли значение самих союзов, то корреляты уточняют тип семантико-синтаксических отношений.

Тема 13. Наречие. 0,194 ЗЕ 3/4 ч.

Проблема выделения наречия как отдельный морфологический класс не обсуждается широко в исторических трудах, однако авторы учебных

132

пособий решают этот вопрос своеобразно: либо раздел «Наречие» включен без особых комментариев, либо – так же без комментариев – он там отсутствует. Свои мысли по поводу этого грамматического класса высказал Г.А. Хабургаев («Очерки исторической морфологии. Имена» (с.35). Он отметил, что если историческая морфология определяется как учение о формировании и развитии грамматических категорий и форм их выражения, то из неё должна быть исключена история наречий – знаменательных неизменяемых слов. потому что их показатели не столько морфологические, то есть формообразующие, сколько словообразовательные.

Действительно, выделение морфологического класса наречий гораздо сильнее обосновано при синхроническом описании (тогда наречие выделяется как лексико-семантический класс), а не при диахроническом. И тем не менее описание наречий в древнерусском языке может иметь своё место и в плане этимологическом, и в историко-словообразовательном. Кроме этого, описание морфологической системы древнерусского языка будет неполным, если исключить эту древнейшую часть речи. Поэтому рассмотрим далее наречие, исходя их «традиционной» классификации частей речи опираясь на известное мнение Л.В. Щербы о «живучести» этой классификации обусловлена тем, что она навязывается самой языковой системой» (см.: «О частях речи в русском языке»).

Напомним, что наречие определяется как знаменательная часть речи, которая обозначает признак действия, а также признак качества или предмета. Характерным грамматическим отличием наречия от всех других знаменательных частей речи является отсутствие у него форм словоизменения, то есть неизменяемость. Синтаксическая связь наречия в словосочетаниях с другими частями речи осуществляется посредством примыкания.

Термин «наречие» встречается в древнерусском языке (в этом слове выделяется многозначный корень -реч-, который имел среди других значений и значение «глагол»; поэтому буквальный «перевод» термина – «наглаголие». Этот грамматический термин – калька с латинского adverbium: verbum означает «глагол», а приставка ad – «при», т.е. буквальный перевод термина звучит как «приглаголие»). Отражённая этимологически связь между глаголом и наречием, заключается в том, что основная функция наречия – определять глагол, обозначать признак действия; наречие при глаголе выполняет ту же функцию, что и прилагательное при существительном, уточняя его, сообщая ему четкость и выразительность.

Формирование класса наречий началось ещё в дописьменную эпоху и продолжает осуществляться в современном русском языке. Круг наречий в древнерусском языке был ограничен, причем можно выделить две группы наречий:

133

∙первичные – наречия, которые непосредственно не связаны с другими частями речи, и поэтому установить их происхождение часто затруднительно;

∙производные – наречия, которые явно обнаруживают связь с иными словами, и эту связь нетрудно восстановить.

Кпервой группе можно отнести наречия, образованные еще в дописьменную эпоху от древних местоимений: куда, туда, сюда – при помощи наречного суффикса места -да; когда, тогда, иногда, всегда – при помощи наречного суффикса времени -еда; где, везде, здесь – при помощи наречного суффикса -де; всюду, отовсюду, повсюду – при помощи наречного суффикса -уду (ср. обоюдный, обоюдоострый). Происхождение подобных наречий можно выяснить лишь путем специального этимологического анализа.

Ко второй группе относятся наречия, образованные от различных частей речи, причем их образование вырисовывается довольно отчетливо, так как связь наречия с источником происхождения сохраняется.

Нередки случаи превращения в наречия существительных в косвенных падежах в результате изменения некоторых старых падежных форм. Такими застывшими падежными формами существительных являются такие наречия, как шагом, вечером, днем, зимой и т.д.

Лексическим следом бывшего двойственного числа является наречие воочию, представляющее собой по происхождению бывшую форму местного падежа двойственного числа от око – «глаз»: въочию.

Отметим, что местный (предложный) падеж обозначал место, причем употреблялся не обязательно с предлогами, например: сђде

Ярославъ Кыевђ.

С исчезновением местного падежа (употреблявшегося без предлога) связано появление такого наречия, как кроме: оно произошло от существительного крома – «край, предел, граница», в местном падеже – кромђ, т.е. «на краю, на грани», а затем – «вне». Древнее наречие дома, известное по текстам Остромирова евангелия, Поучения Владимира Мономаха, образовалось, очевидно, ещё в общеславянский период, восходя к местному падежу ед.ч. слова домъ.

Либо обратный пример – винительный беспредложный времени в древнерусском языке:

па тыи же днь приспђ кнзь Стославь съ Новгородьци (I

Новгородская летопись);

а начали мерети каноунъ Микоулина днiа (II Псковская летопись); ωсень оумре половечьскыи кн зь (Лавр. лет.).

Это значение в современном русском языке выражается винительным падежом с предлогами в и на или наречием: на пятый день, в

то лето, в субботу, утром, вечером.

134

Напомним, что краткие прилагательные, став сказуемыми, утратили склонение. Это способствовало появлению большой группы наречий типа

слева, справа, сгоряча, сослепу, вдалеке, наготове. Очень рано в качестве наречия могла быть использована форма им. и винит. падежей ед. ч. ср. рода именно прилагательного, поэтому, например, слово бързо могло обозначать в зависимости от контекста и «быстрое» и «быстро». Однако от этого корня образовывались и утраченные наречные выражения на бързђ,

въ бързђ, въ бързђхъ, например: Аже боудетъ рече въ бързђхъ постричи и въ скыму (Вопр. Кюриково 13 в.);

… на бързђ въспрятавшеся на лодьи (Троицкая летопись). Достаточно продуктивным был суффикс –шьды, этимологически

являющийся частицей, в основе которой, в свою очередь, возможно, находится причастие шьд-. Из сочетаний этого суффикса и числительного образовывались наречия дъвашьды, тришьды, дес тишьди (ср. современные формы: дважды, трижды, однажды).

Отметим, что фонетические процессы в наречиях осуществлялись те же, что и в других частях речи, например, известное чередование согласных звуков: кръпъкъ – крђпъцђ (наречие), къто – цђмь (твор. пад.), пекоу – пьци, помогоу – помози (повел, накл.).

Частотность в тексте варьировалась от типа текста. В повествовании наречие занимало позицию времени, места, в описании – других признаков. Так, показателен пример использования наречий в Летописи по Лаврентьевскому списку (1377 г.) – отрывок об Игоре:

идоуще же емоу въсп ть • размысливъ рече дроужинђ своей • идђте съ данью домови • а ia воэъвращю с похожю и еще,

в котором наблюдаем въсп тъ – наречие места (образовано от предлога и утраченного существительного п ть, того же корня, что и п та); домови – наречие места (по происхождению имя существительное III скл. в форме дат. пад., ед. ч.) и наречие добаления еще.

Наречия образовывались в разное время, процесс их образования активно продолжается. Это обстоятельство усложняет структуру наречий, а вместе с тем и их орфографию. Во многих наречиях затруднительно выделить уже исчезнувшие из языка корни, например, невзначай,

невдомек, вдосталь, наобум, насмарку, невмоготу, невзрачно, впросак,

врасплох, чересчур, огулом, дотла. Поэтому для этимологических занятий кажется целесообразным предложить перечень некоторых наречий и указать историю их происхождения (см. список ниже):

бережливо – образовано от корня берег- с помощью суффикса прилагательного -лив- + суффикс наречия -о;

вдогонку – образовано путем слияния предлога в с устаревшим существительным догонка – «окончание гонки, погони» в вин. пад.;

вдребезги – образовано путем слияния предлога в и формы вин. пад. множ. числа существительного дребезг – «осколок», «черепок»;

135

весьма – образовано от местоимения весь (вьсь) и суффикса -ма; взаперти – образовано путем слияния предлога в и

существительного в вин. пад. множ. числа заперть; взапуски – образовано путем слияния предлога в и существительного

запуски в вин. пад. множ. числа; вкось – образовано путем слияния предлога в и бессуфиксного

образования кось – «кривизна»( ср. косынка – «косо срезанный кусок ткани для покрытия головы»);

вкратце – образовано в результате слияния предлога в и краткого прилагательного кратъкъ в предл. пад.;

внутрь – образовано путём слияния древнего предлога вън и существительного (устар.) утрь – «внутренность» (ср. утроба);

воочию – форма местн. пад. двойств, числа с предлогом во (въ) от существительного око: очию; воочию – буквально «в обоих глазах»;

вопреки – образовано путем слияния предлога в и формы вин. пад. множ. числа существительного прђкъ – «спор, препятствие, запрет»;

восвояси – образовано из словосочетания во своя вьси – буквально «в свои деревни, домой»;

впереди – образовано путем слияния предлога в с формой местн. пад. един, числа существительного передь – «передняя часть»;

впотьмах – образовано путем слияния предлогов в и по с существительным тьма в предл. пад. множ. числа;

всмятку – образовано путем слияния предлога в и существительного смятка – «некрутое состояние» в вин. пад. един, числа;

второпях – образовано путем слияния предлога в и существительного торопь – «поспешность» в предл. пад. множ. числа;

дважды – образовано путем слияния числительного два и шьды (ср. шедший); после утраты редуцированных в результате ассимиляции получилось -жды;

долой – форма дат, пад. един, числа от существительного долъ – «низ», доловь – «вниз»;

дотла – образовано путем слияния предлога до с существительным тъло – «почва, пол, основание» в род. пад. един. числа

и пр. Можно предложить список наречий для подобного словообразовательного этимологического анализа: завтра, замуж,

замужем, зачастую, зря, зыбко, искони, исподволь, исподтишка, кубарем, лишь, мельком, мимоходом, молчком, набекрень, наверняка, нагишом, навзрыд, наобум, настежь, нахрапом, невзначай, ненароком, неукротимо, нечаянно, обыкновенно, опять, пешком, поделом, потом, почти, сегодня, сейчас, слишком, стремглав, сызнова, теперь, тихомолком, торчком, тотчас.

136

МОДУЛЬ 3. СИНТАКСИС . 0,444 ЗЕ 6/6 ч.

Раздел 6. Синтаксический строй древнерусского текста

Тема 14. Особенности древнерусского синтаксиса. 0,222 ЗЕ 3/3 ч Лекция 15.

1. Порядок слов в древнерусском тексте, как и многие синтаксические нормы древнерусского языка, сложился задолго до распадения восточнославянской группы языков. Поэтому, заметим, что эти нормы характерны для всех восточнославянских языков, примеры из которых столь же важны историку языка, как и текстовые иллюстрации Древней Руси.

К этим общим нормам могут быть отнесены следующие свойства древнерусского синтаксиса:

∙односоставное (с одним главным членом) предложение;

∙двусоставное (с подлежащим и сказуемым);

∙незамещённость позиций некоторых членов предложения;

∙постановка подлежащего в именительном падеже;

∙согласование подлежащего со сказуемым;

∙сочинительные и подчинительные связи между словами;

∙однородность различных членов предложения;

∙различение предложений по цели высказывания.

Как видим, основные синтаксические характеристики были в дальнейшем сохранены русской синтаксической системой. Однако в древнерусском тексте существовали особенности. Рассмотрим их.

2. Выражение подлежащего и сказуемого.

Использование в древнерусском тексте подлежащего, выраженного личными местоимениями, не было распространено объяснить это можно достаточно прозрачной грамматикой глагола-сказуемого, всегда достаточно однозначно указывающего на подлежащее флексией.

В составе именного сказуемого в древнерусской письменности часто встречается форма именительного падежа там, где в современном русском языке по нормам следует употребить творительный падеж:

Аще хощеши любимъ бытии (Житие Нифонта); Инии седоша на Двине и нарекошася полочане (Повесть временных

лет).

Обороты эти именуются конструкциями с двойным или вторым именительным падежом.

137

Случаи, когда сказуемое не согласуется с подлежащим, в древнерусском тексте нередки и обусловлены такие случаи «грамматического несогласования» следующими причинами.

Собирательность подлежащего. При собирательном подлежащем,

стоящим в грамматической форме единственного числа, глагол-сказуемое ставился во множественном числе. То есть согласование осуществлялось не грамматическое, внешнее, по форме, а семантическое, внутреннее, по смыслу:

Сице придоша Русь ((Повесть временных лет).

Подобное синтаксическое явление встречается и в современной речи, только не в литературном языке, а в его дифференциальных подстилях – в диалектной или просторечной речи: народ не согласны и пр.

Предикативное причастие среднего рода. В древнерусском тексте встречаем форму среднего рода у предикативного краткого страдательного причастия прошедшего времени, а также причастия на –л на месте другого рода и числа подлежащего:

Ано тамо измано вячьшие мужи (Синодальный список Новгородской 1 летописи);

Пустошь Покровская и Покровь она ж в порозжих землях николи не было (Обыскные сказки крестьян с. Прилуки).

Несогласованность эта осталась в современных диалектах: вся каша съедено, наша деревня сгорело и пр.

Беспредложное управление. Особенностью древнерусского синтаксиса было поведение именительного падежа в функции прямого дополнения не при инфинитиве, но и в других глагольных формах:

Тая правда узяти русину (Смоленская грамота 1229 г.); Взятии от длђа ногата (Русская правда);

Знати своя служба (грамота Дмитрия Донского);

Лђс секли и береста драли на деготь (Переяславль-Залесский судный список).

Потебня А.А. («Из записок по русской грамматике. Т.1-2. М., 1958. с.406) полагал, что первоначально именительный падеж прямого дополнения был подлежащим при сочетании «ieсть + инфинитив», но с утратой ieсть переосмыслялось и превратилось в прямое дополнение.

Употребление родительного падежа прямого дополнения без отрицания и не в значении части целого также является специфическим свойством древнерусского текста:

…начяти… трудныхъ повђстий (Слово о полку Игореве); …поостри сердца своего мужеством (Слово о полку Игореве);

утеръ слезъ своих (Ипатьевская летопись); постерези землђ рускођ (Ипатьевская летопись).

Нет сомнения, что беспредложное управление было унаследовано древнерусским языком от общеславянского и индоевропейского

138

праязыков. Объяснение, возможно, лежит в области формирования предлогов как отдельной морфологической категории. Во всех индоевропейских языках предлоги как особая категория служебных слов оформилась поздно. В индоевропейском праязыке предлоги не были отграничены от глагольных приставок и наречий. Поэтому в ранних древнерусских текстах основным средством выражения зависимости существительных служили флексии, а не предлоги. Со временем значение предлогов повышается, что приводит к распространению в древнерусском языке предложных способов глагольного управления.

3. «Двойные» падежи

Именное управление для древнерусского языка было очень характерно. Рассмотрим конструкции с двойными падежами – родительным, дательным и винительным. Борковский В.И. и Кузнецов П.С. называют подобные конструкции вторые косвенные падежи. Суть явления сводится к употреблению названных падежей, стоящих в постпозиции по отношению к первым, находящимся в том же падеже. Оба косвенных падежа управляются одним и тем же глаголом:

братию нашю испродалъ (Новгородская договорная грамота нач. 14 в.). Однако слова, поставленные во втором косвенном падеже,

выполняют другую функцию, чем первые. Они являются в предложении приложением (если это имя существительное) или определением (если это имя прилагательное или причастие). Их роль сходна с ролью творительного предикативного, заменившего в дальнейшем вторые косвенные падежи: см. перевод – «а кого бог поставит князем» и пр.

Замена вторых косвенных падежей творительным предикативным говорит не только о предикативной функции вторых косвенных падежей, но и зависимости этих падежей от глагола. Потеря зависимости от первого косвенного падежа и рост зависимости от глагола привели к постепенному исчезновению в языке вторых косвенных падежей и замене их в литературном языке творительным. Вытеснение это достаточно позднее и отнесено может быть к 18 в. Известно, что и в современной диалектной речи до сих пор встречаются обороты с двойными косвенными падежами:

нашли ею зимой в лесу мертвую и пр.

4. Оборот «дательный самостоятельный»

В книжно-литературном древнерусском языке наблюдался особый оборот, называемый «дательным самостоятельным». «Дательный

139

самостоятельный» представляет собой сочетание дательного падежа имени существительного или местоимения и согласованного с ним дательного падежа причастия преимущественно в краткой форме:

…и бывшю молчанью и рече Володимеръ (Ипатьевская летопись).

Кроме этих двух составных частей (существительного и причастия), в обороте «дательный самостоятельный» могут быть также пояснительные слова:

…надолзђ борющемас има нача • изнемагати Мьстиславъ (Повесть временных лет);

iдоущю Олександроу съ многыми полкы и с Новоторжьци • срђте и Ратишка с Перевђтомь (I Новгородская летопись).

Он был равнозначен придаточному предложению или самостоятельному простому предложению. В значении главных членов предложения дательный самостоятельный имел существительное дательного падежа, соответствующее подлежащему, и причастие дательного падежа, соответствующее сказуемому обычного предложения.

Дательный самостоятельный входил в сложноподчиненное предложение на положении придаточного времени, причины:

идущю же ему опять приде къ Дунаеви (Лаврентьевская летопись); хотяху (погании) пребрести рђку и не возмогоша псковичемъ

биющимся с ними (Псковская летопись).

Иногда он соответствует в современном русском языке другому предложению, а именно придаточному условному, уступительному и даже простому предложению. Поэтому оборот «дательный самостоятельный» следует переводить на современный русский язык придаточным предложением времени или причины, реже – другим предложением. При этом необходимо:

∙употребить соответствующий союз (когда, так как и др.);

∙дательный падеж существительного или местоимения заменить именительным, а причастие изъявительным наклонением глагола.

Пояснительные слова в «дательном самостоятельном» переводятся, исходя из смысла предложения.

Дательный самостоятельный мог выступать и в качестве главного предложения: полем же жившемъ особђ и володђющемъ. И роды своими,

иже... (Лаврентьевская летопись).

В некоторых случаях «дательный самостоятельный» имел значение простого предложения (см. Послесловие к Остромирову евангелию). Дательный самостоятельный мог соединяться в порядке однородности членов с глагольным сказуемым:

живущимъ новгородцемъ и владђяху своею областию (Псковская летопись).

140