1. Проблема современной цивилизации и народной культуры в «Южных поэмах» а.С.Пушкина и «Казаках» л.Н.Толстого.

Александр Сергеевич Пушкин — гениальный поэт, создавший ряд замечательных стихотворных произведений. В юности поэт отдал дань романтизму. Благодаря этому мы можем теперь наслаждаться его романтической лирикой и поэмами: “Кавказский пленник”, “Братья разбойники”, “Бахчисарайский фонтан” и “Цыганы”.

Яркие, необузданные, порой жестокие и холодные, герои этих поэм привлекают к себе внимание читателей не только своей необычностью, но и закономерным появлением этих характеров в определенную эпоху развития России. Поэмы созданы по канонам романтизма. Мы не знаем предыстории героев. Они появились ниоткуда и через некоторое время канут в никуда. Всех их отличает сила характера, порыв к свободе. В прошлом у каждого бурная и бесплодная молодость:

Где бурной жизнью погубил

Надежду, радость и желанье,

И лучших дней воспоминанье

В увядшем сердце заключил.

Герой поэмы “Кавказский пленник” жестоко разочарован. Он отправился на Кавказ — край сильных и свободолюбивых людей — обрести такую желанную и необходимую ему свободу духа, а попал в плен:

Свобода! Он одной тебя

Еще искал в пустынном мире.

Страстями чувства истребя.

Охолодев к мечтам и лире...

Свершилось... целью упованья

Не зрит он в мире ничего... Он раб...

И жаждет сени гробовой.

Оказывается, свобода — это иллюзия, к которой стремился наш герой. Жажда жизни, которую на словах он не ценит, заставляет его приспособиться и к плену:

Казалось, пленник безнадежный

К унылой жизни привыкал.

Тоску неволи, жар мятежный

В душе глубоко он скрывал.

И на челе его высоком

Не изменялось ничего.

Благодаря любви молодой черкешенки, наш герой получает возможность обрести свободу. “Ты волен,— дева говорит,— беги”. Из-за безответной любви гибнет “дева гор”, но, все поняв, наш герой ни слезинки не роняет. Душа его холодна. Безответна.

В поэме “Цыганы” мы видим подобный характер, но он проработан автором более тщательно, детально. Алеко покидает свой мир, “преследуемый законом”. Ему кажется, что он обретает покой и счастье в цыганском таборе, среди свободного народа, не связанного узами, а лишь чувствами:

Подобно птичке беззаботной,

И он, изгнанник перелетный.

Гнезда надежного не знал

И ни к чему не привыкал...

Но Алеко лишь попутчик их. Он совершенно иной. Придя из другого мира, он приносит с собой и его законы. Как предостережение, звучат слова автора:

Но Боже! как играли страсти

Его послушною душой!

Рассказывая Земфире о своем прошлом, Алеко с презрением говорит о том мире, который покинул:

Там люди, в кучах за оградой,

Не дышат утренней прохладой.

Ни вешним запахом лугов;

Любви стыдятся, мысли гонят.

Торгуют волею своей,

Главы пред идолами клонят

И просят денег да цепей.

Алеко готов вечно делить “досуг и добровольное изгнанье” с любимой. Он доволен своей новой жизнью, внешне разделяя с цыганами их быт. Но герой не может до конца принять законов вольного народа. По словам старого цыгана:

Он “любит горестно и трудно...

А сердце женское — шутя”.

В ответ на рассказ старика о своей жизни Алеко удивляется, что тот не убил сказ старика о своей жизни Алеко удивляется, что тот не убил свою неверную жену. Алеко не понятны слова цыгана: “Кто в силах удержать любовь?” Он грозно отвечает: “Я не таков!” Алеко готов биться за свою любовь или хотя бы мщением утешиться. Придя к цыганам, он не изменяется. Свободолюбивый народ отвергает Алеко с его жестокостью:

Оставь нас, гордый человек!

Мы дики; нет у нас законов;

Мы не терзаем, не казним —

Не нужно крови нам и стонов,

Но жить с убийцей не хотим...

Сильные и свободолюбивые, цыганы так же милосердны, как и мудры. Они понимают Алеко:

Ты для себя лишь хочешь воли...

Герои поэм Пушкина, мятежные духом и противоречивые, холодные и уставшие от жизни, найдут свое продолжение в образе Евгения Онегина.

Несколько иной оттенок получат они в творчестве Михаила Юрьевича Лермонтова.

Повесть Л.Н. Толстого «Казаки» создавалась в течение десяти лет (1852 -1862 годы). Это десятилетие характерно, с одной стороны, становлением Л.Н. Толстого как писателя, а, с другой стороны, уже в ранних произведениях отчетливо прослеживаются мировоззренческие и художнические особенности, свойственные творчеству зрелого мастера. В этой связи повесть «Казаки» представляет особый интерес, т. к. постоянное изменение сюжетного и идейно-художественного замысла позволяет проникнуть в творческую лабораторию автора, проследить за тем, как от редакции к редакции произведение обретает все большую мировоззренческую глубину и композиционную целостность, а образы и характеры героев становятся многоплановыми и психологически достоверными.

На подступах к «кавказской» проблематике Л.Н. Толстой пишет стихотворение «Эй, Марьяна, брось работу», затем разрабатывает тему «Казаков» как своеобразную балладу. В 1853 г. определяется заглавие -«Беглец», указывающее на то, что первоначальный замысел отличался от окончательной редакции. Главным героем предполагался не дворянин, попавший в казацкую станицу, а казак, бежавший из-за конфликта с офицером в горы и казненный затем в станице. По мнению некоторых исследователей, в первоначальном варианте повести Л.Н. Толстой хотел показать человека, «оказавшегося между двух лагерей и не находящего выхода из своего положения»,(1) а в дальнейшем читательские впечатления от чтения «Цыган» А.С. Пушкина не столько формировали, сколько «переформировывали» авторский замысел, выводя на первый план дворянина-интеллигента 60-х годов.(2)

Связь с пушкинскими поэмами, особенно с «Цыганами» и с «Кавказским пленником», в повести Л.Н. Толстого, безусловно, прослеживается. По справедливому мнению В. Мануйлова, «жизненная позиция Оленина, сюжетные ситуации, в которых он оказывется, во многом напоминают сюжетные положения и мотивы, характерные для героев романтических поэм, особенно судьбу Алеко». 3

Л.Н. Толстой знал, любил и часто перечитывал пушкинских «Цыган». В дневниковых записях 1854 г. он особенно выделяет «Героя нашего времени» и «Цыган» А. С. Пушкина, которых «не понимал до сих пор». Безусловно, проблематика «Казаков», связанная с традициями европейского руссоизма, позволяет проводить некоторые параллели между повестью Толстого и поэмами Пушкина. Уход мыслящего и разочарованного героя в жизнь, близкую к «естественному» состоянию, попытки обрести утраченную гармонию и счастье вдали от цивилизации -эти мотивы можно обнаружить и в характере Алеко, и в образе Оленина. Однако Л.Н. Толстой не просто продолжил пушкинские традиции, а создал совершенно новаторское произведение (во многом автобиографическое), главный герой которого воплощает черты ищущего дворянина-интеллигента 50-х - начала 60-х годов XIX века. «Казаки» Л.Н. Толстого подняли «кавказскую» тему на качественно новый уровень. В.И. Немирович-Данченко так охарактеризовал свои впечатления от прочтения повести: «Как-то нам принесли книжку «Русского вестника» с «Казаками» никому неведомого графа Толстого. Странно, сразу они... не произвели такого сильного впечатления... А между тем, в душу легло что-то незнакомое, могучее, неодолимое, глубокое, после чего не было уже возврата к прежним впечатлениям. Точно сразу перед нами воздвиглась стена, отделившая всю старую литературу от новой»(4). Новаторство Л.Н. Толстого - автора «Казаков» - проявилось, в первую очередь, в том, что он хотел воспроизвести «поэзию действительности» реалистическими средствами. Изучив романтические традиции изображения Кавказа в русской литературе (Грибоедов, Марлинский, Полежаев, Пушкин, Лермонтов), Толстой создает глубоко оригинальное произведение, в котором обнаруживаются основы поэтики зрелого мастера. Жанровые различия, значительный разрыв во времени написания произведений, изменение социально-исторических условий, а также особенности творческой индивидуальности Л.Н. Толстого (чисто «толстовское» раскрытие «диалектики души» героя) - все это обусловило принципиальные различия в изображении характеров даже по сравнению с героями Пушкина и Лермонтова.

Целью настоящей работы является анализ нравственно-этической проблематики повести «Казаки» в контексте традиций русской литературы и в современном прочтении. Основнаая идейно-мировоззренческая нагрузка лежит на образе Оленина, который является самым сложным, противоречивым и неоднозначно трактуемым персонажем повести. С одной стороны, Оленин как бы завершает галерею «лишних людей» в русской литературе XIX века (Онегин, Печорин, Бельтов, Рудин). Многие современники Л.Н. Толстого негативно восприняли образ Оленина. Так, Я.П. Полонский, высоко оценивая повесть в целом, считал Оленина «человеком явно отживающего поколения, чем-то вроде бледного отражения лучших людей пушкинской эпохи». 5

И.С. Тургенев, восхищаясь повестью, резко отрицательно отзывался об Оленине: «Одно лицо Оленина портит общее впечатление. Для контраста цивилизации с первобытной нетронутой природой не было никакой нужды снова выводить это возящееся с самим собой, скучное и болезненное существо».(6)

Интересный анализ повести «Казаки» дает известный анархист и мыслитель П.А. Кропоткин в своих заметках о творчестве Л. Толстого, относительно недавно ставших достоянием широкой общественности. Определяя основной конфликт повести как «столкновение «естественной жизни сынов степей» и «искусственной жизни» молодого офицера, попавшего в их среду, П.А. Кропоткин в то же время утверждает, что Л.Н. Толстой был далек от «восхваления полудикого образа жизни», так же как и Руссо. Что же касается образа Оленина, то здесь П.А. Кропоткин не является оригинальным, характеризуя героя Л.Н. Толстого как «одного из болезненных продуктов нашей полуинтеллектуальной городской жизни», который «хочет совершить что-нибудь великое. Но для этого у него не хватает ни умственных, ни физических сил», а любовь его -«лишь слабое возбуждение нервов, которое не может продолжаться долго и которое вызывает только род беспокойства в девушке-казачке»(7). В заключение своей характеристики Оленина П.А. Кропоткин пытается вывести этот образ за рамки чистой художественности и дать ему глубокое философское обоснование: «Герой («Казаков» - М. К.) не обладает ни теми силами, которые дает физический труд в борьбе с природой, ни теми силами, которые могла бы дать ему наука и истинная образованность. Действительная умственная сила не спрашивает себя каждую минуту: «Прав я или нет?». Такая сила чувствует, что у нее есть известные начала, в которых она не может быть неправою. То же по справедливости можно сказать и о нравственной силе: она знает, что до такой-то степени она может доверять самой себе» 8

Данное утверждение весьма полемично, а характер Оленина раскрыт очень односторонне и не объективно. Герой Л.Н. Толстого умен и широко образован, а его склонность к рефлексии - отнюдь не признак слабости, а, наоборот, показатель глубокой и тонко чувствующей натуры. Если рассматривать образ Оленина в контексте традиций русской литературы и эволюции данного характера, то возникают определенные типологические параллели. Оленин - герой шестидесятых годов XIX века, которому присущи черты «лишних людей» двадцатых годов: разочарование в светской жизни, ощущение пустоты и праздности существования, стремление к активным действиям и невозможность применения своих сил, желание быть счастливым и понимание невозможности эгоистического счастья. Оленин - не слабое и безвольное существо, это герой ищущий и глубоко страдающий (черта, присущая большинству героев-интеллигентов в русской литературе). Его душа тянется к любви, она «наполнена болью,страданием несбывшегося, невоплотившегося счастья». 9

Рефлексия, самоанализ - черты, присущие Онегину (думается, не случайно созвучие фамилий героев) и в большей степени Печорину, - в характере Оленина трансформируются в нравственно-философские категории, становясь неотъемлемой частью мироощущения толстовского героя. Путь духовных исканий Дмитрия Оленина - это процесс «нравственного самосовершенствования, самоидентификации»10. В этом плане Оленин представляет собой качественно нового героя в русской литературе, предвосхищая классические толстовские типы рефлексирующих интеллигентов, прошедших сложный путь нравственных исканий и не нашедших однозначных ответов на волнующие их вопросы бытия (Болконский, Безухов, Нехлюдов). Оленин мечется между жизнью для других и жизнью для себя, он хочет сделать всех счастливыми, а, с другой стороны, мечтает о собственном, эгоистичном счастье. Рассуждения героя о счастье и любви во многом предвосхищают мысли князя Андрея после Аустерлица и после смерти жены. Жизнь среди казаков открывает Оленину глаза на простые истины, которые он раньше не понимал: «Отчего я счастлив и зачем я жил прежде?... Счастье в том, чтобы жить для других. В человека вложена потребность счастья, стало быть, она законна. Удовлетворяя ее эгоистически, то есть отыскивая для себя богатства, славы, удобств жизни, любви, может случиться, что обстоятельства так сложатся, что невозможно будет удовлетворить этим желаниям. Какие же желания всегда могут быть удовлетворены, несмотря на внешние условия? Какие? Любовь, самоотвержение!» (6,77-78)

Оленин хочет любить всех, «любить с самоотвержением», «раскидывать на все стороны паутину любви». Образ «паутины любви», появляется уже в дневниковой записи Л.Н. Толстого 12 мая 1856 года: «Лучшее средство к истинному счастью в жизни - это: без всяких законов пускать из себя во все стороны, как паук, цепкую паутину любви и ловить туда все, что попало: и старушку, и ребенка, и женщину, и квартального».(47,71)

Однако Оленин не смог поймать в свою паутину тех, кого любил (12.) Сам образ паука, засасывающего в свою паутину живых существ, независимо от их воли, достаточно неоднозначен, ведь так же, как паук питается кровью своих жертв, так и человек, желая любить других независимо от их воли, терпит крах. Полюбив Марьяну, Оленин вновь возвращается к мысли о правомерности эгоистического счастья: «Жить для других, делать добро! Зачем? Когда в душе моей одна любовь к себе и одно желание - любить ее и жить с нею, ее жизнью. Не для других, не для Лукашки я теперь желаю счастья. Я не люблю теперь этих других. Прежде я бы сказал себе, что это дурно. Я бы мучился вопросами: что будет со мной, с Лукашкой? Теперь мне все равно... Я мучаюсь, но прежде я был мертв, а теперь только я живу» (6,123-124).

Эти рассуждения Оленина чрезвычайно важны для понимания его нравственных исканий и внутренней борьбы.

С одной стороны, желание счастья только для себя - это эгоизм, и герой, так же, как и автор, прекрасно понимает это, а, с другой стороны, умозрительные заключения о необходимости любить всех разбиваются в пух и прах при первом реальном серьезном чувстве. Истинная любовь -не эгоизм, любовь к Марьяне оживила Оленина и вновь открыла ему красоту и совершенство мира. Герой проходит нравственное испытание любовью, как и большинство героев русской литературы, однако эта любовь обречена, и не только потому, что Оленин не может оставаться в станице, а еще и потому, что для самого автора конфликт представлялся неразрешимым.

Л.Н. Толстой пытался объединить «ум ума» и «ум сердца». Прекрасное знание человеческой психологии, точнейший анализ глубинных состояний души - отличительные черты Л.Н. Толстого - художника и мыслителя, однако он считает, что гармония может быть достигнута только изнутри, благодаря «уму сердца». 13

В повести «Казаки» нет полной идеализации казацкого быта и резкого противопоставления Оленина Марьяне, Брошке, Лукашке и другим героям. У каждого героя своя правда и своя психология. Л.Н. Толстой дает возможность читателю самому делать выводы. Он с симпатией относится к своему герою и передает ему частично свои мысли. В частности, двойственность мироощущения Оленина в какой-то степени близка самому Толстому: с одной стороны, ненависть и презрение к свету, ощущение «вечной скуки в крови, переходящей от поколения к поколению», с другой стороны, невозможность полностью отречься от этого общества и жить простой жизнью «сынов степей». Завершая галерею «лишних людей», Оленин, как уже отмечалось, открывает новую страницу отечественной словесности, предвосхищая не только поздних толстовских героев, но и характеры Достоевского, раздираемые противоречиями между «идеей и натурой» (Раскольников, Дмитрий Карамазов), а также целую вереницу чеховских рефлексирующих интеллигентов. Однако проводить типологические параллели между различными образами нужно очень осторожно и всегда только в определенном контексте. Так, Н.В. Ершова объединяет Дмитрия Оленина с такими героями, как Евгений Онегин, Григорий Печорин, Евгений Базаров, Родион Раскольников и Андрей Болконский только по одному признаку: индивидуалистическая философия. Правомерность такого сопоставления исследователь аргументирует тем, что все «названные герои пытались рассудочно подойти к решению проблем сущего на земле. Каждый из них испытывал состояние разлада с самим собой, каждый из них пытался ставить эксперименты над своей жизнью, каждый из них достаточно долго скептически относился к искренним движениям сердца любящих их людей». 14

С нашей точки зрения, объединение столь различных героев в один типологический ряд не совсем корректно. Индивидуализм Онегина, Печорина,Оленина и Болконского - одного плана, а Базарова и тем более Раскольникова - совершенно другого.

Оленин в начале повести предстает перед нами как типичный молодой человек 40-х годов, который был свободен, богат, ничем не связан и «отдавался своим увлечениям лишь настолько, насколько они не связывали его». Эта характеристика применима для Онегина, Печорина и Болконского, но никак не для Базарова и Раскольникова, которые жизнью никогда не наслаждались и не знали, что такое праздное существование. Их «эксперименты над своей жизнью», их эгоизм – не от пресыщенности, а, наоборот, от неустроенности собственной судьбы. Проводить типологические параллели между Олениным и Базаровым или Олениным и Раскольниковым можно с большой осторожностью, учитывая абсолютную антиномичность этих характеров в целом и различную идейно-психологическую нагрузку данных образов в общей структуре произведения.

Для современного читателя очень важной стороной повести является провозглашение общечеловеческих критериев нравственности, доброты и терпимости к людям, независимо от их национальной, социальной и религиозной принадлежности. Так, на протяжении всего произведения можно обнаружить сочувственное отношение казаков к чеченцам (Лукашка жалеет убитого чеченца, Брошка говорит, что нельзя радоваться тому, что убил «неверного», Оленин неоднократно утверждает, что «счастье не в том, чтобы убивать», а в достижении всеобщей гармонии и братства).

Л.Н. Толстой ставит в повести множество нравственно-этических проблем и пытается решать их на конкретном материале. Однако ценность и непреходящесть «Казаков» не в попытке решения вопросов, а в самой их постановке. Толстой не может ответить на вопрос: что лучше -цивилизация или казацкая вольница? Такой же неразрешимой дилеммой является проблема счастья для других и счастья для себя. Оленин не находит счастья, но читатель пытается найти ответы на волнующие его вопросы в постижении внутреннего мира героя. Для читательского восприятия повести важен не столько результат, сколько сам процесс нравственных исканий и раздумий современного человека.(15) Свобода и независимость личности, возможность или невозможность полной свободы от общества, необходимость равенства всех людей, независимо от их национальной принадлежности, попытки соединения духовности, достижений человеческой мысли с красотой, с цельностью никем и ничем не угнетенной натуры - эти проблемы сейчас более чем актуальны, поэтому повесть Л.Н. Толстого «Казаки», созданная в 60-е годы XIX века, сегодня, в начале третьего тысячелетия, продолжает волновать умы и сердца читателей.

Широта охвата событий, психологическая достоверность в изображении характеров, нравственно-этическая и мировоззренческая глубина, эстетическое совершенство - все это делает повесть Л.Н. Толстого «Казаки» притягательной для современного читателя и открывает новые возможности для ее современного прочтения и исследования.