dom-lazhechnikova
.pdf
191
Коломенский текст
192
Н. Гиляров-Платонов
Речь на праздновании 50-летия литературной деятельности И.И. Лажечникова 4 мая 1869 года
Весной 1869 года Москва отмечала 50-летие литературной деятельности И.И. Лажечникова. 23 апреля Общество любителей российской словесности в особом заседании отпраздновало юбилей своего старейшего члена. 4 мая в зале городской думы состоялось организованное Московским артистическим кружком еще одно чествование, на котором среди других выступил А.Н. Островский, а среди поздравлений были зачитаны царский рескрипт, письма государя-наследника, А.Ф. Писемского, Ф.Н. Глинки и др. Больной писатель не присутствовал
Í.Ï. Гиляров-Платонов ни на одном из этих заседаний. Газеты многописалиоюбилее,особенноподробно
–«Современные известия», редактируемые Н.П. ГиляровымПлатоновым. Так, сообщалось («Биржевые ведомости», 26 апреля, «Санкт-Петербургские ведомости», 9 мая), что в Москву для участия в торжествах прибыл коломенский городской голова Гурий Николаевич Левин с подарком (хлеб-соль на серебряном блюде) и адресом. Поскольку думское заседание было перенесено с 27 апреля на 4 мая, коломенский голова не смог принять в нем участия; в письме к организаторам он писал, что «по важным обстоятельствам вызван из Москвы в Коломну». Подарок и адрес коломенцев были вручены родственникам юбиляра.
На думском юбилее выступил другой земляк Лажечникова
–уже упоминавшийся Н.П. Гиляров-Платонов. Он развивал излюбленную свою идею национальной силы, питаемой «мелкими ручейками» региональных истоков, первичности малой родины. Идея эта легла затем в основу коломенских глав книги ГиляроваПлатонова «Из пережитого».
193
Речь Н.П. ГиляроваПлатонова печатается по изд.: Празднование юбилея 50-летней литературной деятельности Ивана Ивановича Лажечникова. 4 мая 1869 года. М., 1869.
М < и л о с т и в ы е > г<осудари>! Внезапные дела, как Вы слышали с е й ч а с , п о м е ш а л и представителю города К о л о м н ы п р и н я т ь личное участие в нашем празднике. Но все равно, город - родина шлет писателю привет, и ищет причислить его к своим лучшим гражданам. Это не лишено значения, и я, в качестве земляка чествуемому писателю, позволяю себе остановить на этом Ваше внимание. Нахожу тем более это
не лишенным значения, что нравственная связь, выражаемая гражданами писателю-согражданину, опирается здесь не на простую случайность рождения. Карамзин – симбирский дворянин, и Симбирск его чествует. Но Симбирск – это целый Заволжский край, из которого Симбирск не выделяется выпукло. А дворянство есть и было всегда сословием более всероссийским, нежели местным. Но Коломна не есть только географический термин, и наш юбиляр не просто родом из Коломны. Он их коломенских граждан в тесном смысле слова; не только коломенец родом, но по происхождению коломенский гражданин.
Говорят, что каждый писатель есть произведение своего времени. Это так же верно, как верно то, что существует история. Мы живем под ее условиями; все равно, соглашаемся
194
ли с ее течением, спорим ли против него, но мы не можем не идти â íåì. Отстаем или опережаем век, но он кладет на каждом свой отпечаток, и критик при некоторой внимательности может определить эпоху писателя, не зная его имени, как археолог, раскрыв страницу рукописи, узнает время по почерку.
Таковы права времени, но и местность имеет свои права. Первые впечатления детства: очертания, которыми окружен ребенок, особенность гор, рек, лес или степь; исторические памятники, которые на него глядят; говор, к которому он прислушивается; обычаи, которых он участник иль свидетель, местные предания, рассказываемые нянькой или бабушкой, – все это ложится впечатлением на нежный мозг, более или менее памятным, и образует свой тип, более или менее заметный. Этот тип перейдет в более или менее явственных чертах в мыслителя, писателя, художника и отразится в его произведениях, если суждено дитяти не оставаться со своею личною жизнью или практическою будничною, а произвести что-либо для общества в области искусства. «Венецианский колорит!» – говорит критик, смотря на картину, и не ошибается. Художник-венецианец не может не передать своего неба, хотя бы желал изобразить чужое и хотя знает, какого оно цвета. Не то же ли в писателе? Не должно ли то же повториться и в нашем юбиляре? Изыскательность несколько изощренная отыщет в «Новике», «Ледяном доме» и «Басурмане» следы, оставленные этим историческим городом,
– городом-пригородом Москвы, старым пограничным постом на границах Москвы, Орды и Рязани; оставленные этими преданиями, в которых мешается и Москва, и татары, и Донской, и Сергий Преподобный, и Марина Мнишек; этими изгрызенными развалинами старых башен; этим московским говором, однако близким и к говору вятичей, и к говору новгородцев; этими напоминаниями о Новгороде, которые даются ссыльными новгородцами-дедновцами, составлявшими искони и до самых последних времен главнейший контингент к заселению самой Коломны. Если бы среди нас присутствовал теперь юбиляр, он подтвердил бы, наверное, сам, что местная жизнь, окружавшая его детские годы, не прошла даром для его развития.
Но это связь невольная и часто бессознательная. Дорого, когда переходит она в связь нравственную: добровольную, сознанную, разумно ценимую и разумно управленную. Еще до наступления
195
юности откинула нашего писателя судьба от родины далеко и, по-видимому, навсегда. Но в своей автобиографии писатель не забыл о своей родине; город-родина теперь доказывает, что не забыла о нем. Честь писателю, честь городу! Нравственная связь
ñместною жизнию, сохраняемая на поприще деятельности более широком, деятелями, имеющими повсеместное значение, есть признак здоровой жизни, залог общественного преуспеяния, узы, способные крепче всего связать рассеянную народную семью в одно живое тело. Угловатая исключительность, как и плоская централизация, вредны в общественной жизни, и притом одинаково в области ли политики, в области ли науки и искусства. Умственным силам страны необходим для питания постоянный подток свежих сил из непочатых, мелких, диких ручейков, которые сольются потом и растворятся, не переставая течь самобытно, в общем русле народной жизни. Общенародное братство укрепляется и поощряется к дальнейшей деятельности мерною оценкой услуг, какими âñå одолжены разным. Мы любим и ценим Малороссию, найдя ее в Гоголе; в том же Гоголе Малороссия ценит себя как живую часть общего целого, любит нас и осязает свое с нами братство.
Многим нравятся горы, нагроможденные одна на другую,
ñузкими, едва просветимыми долинами, с прыгающими водопадами. Безбрежное море, необозримые снежные равнины, степь бесконечная и гладкая также очаровывают многих. И есть действительно красота в том и другом; не лишено и производительности то и другое. Но местность слегка волнистая
ñнебольшими холмами, извивающаяся ручейками и плавною рекою, – где луг, и лес, и поле перемежаются, и каждая часть являет свою жизнь, сливаясь, но не теряясь в гармонии целого: тут больше жизни, больше красоты, больше и богатства. Так во внешней природе, а закон одинаков и для умственной, только различно его проявление.
Публикация и комментарий О.В. Викторович
196
И.В. Маевский
О Н.П. Гилярове-Платонове
Гиляров-Платонов Никита Петрович (1824 – 1887) – земляк И.И. Лажечникова, ученый-богослов и философ, публицист.
Сын священника, он получил образование в Коломенском духовном училище (1831 – 1838), Московских духовных семинарии и академии. За отличную учебу удостоен почетной стипендии имени митрополита Московского Платона (Левшина)
ñсоответствующим прибавлением к фамилии – Платонов.
Â1848 – 1856 годах – профессор кафедры библейской герменевтики и учения о вероисповеданиях, ересях и расколах в Московской духовной академии. Серьезно занимался наукой, завоевал славу одного из лучших лекторов академии.
ñ
Никита Петрович был из рода священнослужителей черкизовской Успенской церкви (Коломенский уезд). Слева – современный вид храма, справа
– реконструкция Л.А. Величко, такой церковь была
при Н.П. Гилярове-Платонове.
Благодаря соседству Троице-Сергиевой лавры, где размещалась академия, и Абрамцева – поместья С.Т. Аксакова, познакомился семьейАксаковыхисблизилсясо славянофилами. Сотрудничал
âславянофильской печати.
Â1855 году вынужден был оставить службу в Академии по подозрению в распространении среди студентов «сомнительных мыслей»1. Уход из академии означал для Гилярова крушение жизненных планов. В 1856 – 1867 годах при покровительстве земляка, митрополита Московского и Коломенского Филарета (Дроздова), он сменил несколько мест
– цензора при Московском
1 Осьмакова Н.И. Гиляров-Платонов Н.П. // Русские писатели. 1800 – 1917: Биографический словарь. Т. 1. М., 1989. С. 561.
197
цензурном комитете, чиновника для особых поручений при Министерстве народного просвещения, директора Московской Синодальной типографии – и нигде не нашел дела по душе.
В 1859 году увидела свет его статья «Рационалистическое движение философии новых времен», заслужившая похвалы П.Л. Лаврова. Но Гиляров потерял интерес к систематическим научным занятиям и больше не пытался публиковать свои труды. Лишь в 1891 году, посмертно, была напечатана одна из лучших его философских работ – «Онтология Гегеля», написанная сорок пять лет назад. Научное наследие Гилярова лишь отчасти собрано К.П. Победоносцевым в двух изданиях:
«Сборник сочинений» (ТТ. 1 – 2. М., 1899 – 1900) и «Вопросы веры и церкви»(ТТ.1–2.М.,1905–1906). Своим новым поприщем ГиляровПлатонов избирает публицистику. В 1867 г. он выходит в отставку и вскоре приобретает права на издание дешевой ежедневной газеты «Современные известия». Оставаясь издателем и редактором газеты в продолжение последних двадцати лет жизни, Никита Петрович смог превратить ее в
одно из самых массовых периодических изданий Москвы. Почти вся публицистика в «Современных известиях» принадлежала перу редактора-издателя. Кроме него, к этому разделу допуск имел, пожалуй, только его племянник, Федор Александрович Гиляров (1840 – 1895) – педагог, историк и филолог.
Успех газеты у массового читателя обеспечивали репортеры, среди которых были известные впоследствии Н.И. Пастухов и В.А. Гиляровский.
В литературе Н.П. Гилярова-Платонова иногда называют славянофилом, что не соответствует истине. Поддерживая дружеские связи со многими славянофилами (особенно близкие – с И.С. Аксаковым и Ю.Ф. Самариным), Гиляров серьезно
198
расходился с ними в идейных воззрениях. Газету «Современные известия» также нельзя причислить ни к одному из тогдашних направлений. По мнению Н.Д. Телешева, в ней «печатались статьи то слишком смелые и резкие, то, наоборот, приторные»2. И все же газета Гилярова была заметным явлением в общественной и культурной жизни Москвы.
По редакционным делам Никите Петровичу приходилось встречаться со многими литераторами. Однако о встречах с И.И. Лажечниковым сведений нет. Впрочем, творческие пути земляков неоднократно пересекались.
Âсвоих «Экскурсах в русскую грамматику» Гиляров сочувственно отозвался о филологических новациях Лажечникова, выпустившего первое издание романа «Басурман»
âэкспериментальной орфографии3.
Â1869 г. Гиляров выступил с речью на юбилейном чествовании Лажечникова, а вскоре в «Современных известиях» ему пришлось печатать некролог писателя.
Âпоследние годы
жизни Гиляров работал |
|
над своими мемуарами |
|
(Из пережитого . |
|
Автобиографические |
|
воспоминания.М.,1886). |
|
Многие страницы книги |
|
посвящены Коломне |
|
– родному городу |
|
обоих литераторов – и |
|
часто перекликаются с |
|
автобиографическими |
Дом Мещаниновых 1760-х гг. (улица |
ï ð î è ç â å ä å í è ÿ ì è |
Мещаниновская, ныне проезд Артиллеристов, |
Ë à æ å ÷ í è ê î â à |
дом ¹ 7, музей артучилища) – жемчужина |
подмосковного барокко – соединяет три |
|
(«Новобранец 1812 |
века «коломенского текста». Его посетила |
года», «Беленькие, |
Екатерина II, в нем, вполне вероятно, бывал |
И.И. Лажечников, причудливый облик его живет |
|
черненькие и серенькие» |
в прозе Н.П. Гилярова-Платонова и Бориса |
è äð.). |
Пильняка. Фото 2002 г. |
2 Телешев Н.Д. Записки писателя. М., 1966. С. 250.
3 См.: Маевский И.В. “В нем открывался чрезвычайный ум...” // Архивариус. Приложение к газете “Грань” (г. Раменское). 1993. ¹ 3. С. 9.
199
Бор. Пильняк
На родине Лажечникова
I
Я в Коломне, на родине Ивана Ивановича Лажечникова.
Здесь прошли его милые детство и отрочество, о которых с такою любовью и нежностью он говорит в своих воспоминаниях «Беленькие, черненькие и серенькие»1 и в романе
Борис Пильняк «Немного лет назад», здесь впервые увидел он старинные башни, говорившие
об ушедших веках, отсюда послал печатать первую вещь,2 – здесь, под сенью исторических башен, складывался характер писателя, автора исторических романов.
ßиду по уличкам городка. В небе точно раскололось солнце
èбрызжет раскаленными лучами. Заполдни, – тот час, когда бывают миражи, когда видишь сны наяву.
И не мираж ли предо мною?! «Сон давних дней»...
ßв восемнадцатом веке, – так должно было быть тогда! Улицы мощены огромными булыжинами, стоят дома архитектурных стилей позапрошлого века, – барокко и классицизм. Вот тянется каменный забор с урнами на пилястрах и стоит навеселе «Эрмитаж»... А вот и дом. Я стою очарованный. На стенах лепка, виньетки, завитушки, крыльцо в парк, пилястры – барокко!..3
1 Строго говоря, это не «воспоминания», а повесть с автобиографическими мотивами.
2 «Мои мысли» (Вестник Европы. 1807. ¹ 23), подписанные, правда, «с. Кривякино».
3Описана знаменитая усадьба Мещаниновых. В нее входил регулярный парк
ñсадовыми павильонами, один из которых – Эрмитаж (от французского «место уединения») – сохранился до настоящего времени на территории стадиона артучилища, хотя уже не только «навеселе», но близок к окончательному падению, разрушению. Главный дом усадьбы (см. предыдущую стр.), как замечают многие пишущие о нем, напоминает уменьшенную копию петербургского Зимнего дворца. Каменная ограда и ворота ныне разрушены, но подобные им еще остались на посаде. Пилястра – плоский вертикальный прямоугольный выступ на поверхности стены или столба.
Иду дальше. Еще дом, еще красивее, еще интимнее. На нем вывеска – Коломенская женская «Пушкинская» гимназия, на подъезде барельефы – головы Диониса, и маленькие колонки – это уже примешался к барокко классицизм...4 На окрайне города стоят заставы – по два маленьких белых домика с колоннами, полосатая будка и обелиски с гербами города на своих шпицах...5
Но вот – я уже не в восемнадцатом, – я в шестнадцатом веке. Я в Кремле. Стоят башни, высятся стены, поднимается собор, оставшийся от четырнадцатого века,6 вот церковь, где по преданию венчался с женою своею Дмитрий Донской,7 вот ворота, через которые он уходил воевать с Мамаем, – Пятницкие ворота, на них написано, когда и как это было, и стенопись воспроизводит прежнее – Дмитрия с воинством на конях, воеводу и горожан с хлебом-солью, духовенство, народ...8
Коломенская женская гимназия им. А.С. Пушкина. (Здесь и далее в иллюстрациях к очерку использованы фотографии начала ХХ века.)
4 Дом Тупицыной (¹ 13 по улице Пятницкой, ныне Пушкина, здание медицинского колледжа) – постройка начала XIX века в стиле классицизма. В конце XIX века приспособлен под женскую прогимназию, которой в 1899 г. присвоено имя Пушкина ( с 1904 г. – гимназия). Над про¸мами первого этажа были головы сатиров (или Диониса, по Пильняку, впрочем, теперь спор беспредметен: эти, нижние, барельефы сравнительно недавно замазаны).
5 Московская и Рязанская заставы. На шпицах обелисков красовался вс¸ же двуглавый ор¸л (герб Российской империи), и только в нишах – герб Коломны.
6 Успенский собор построен в 1672 – 1682 г.г. на месте храма XIV века.
7 Воскресенская церковь, где в 1366 г. действительно, а не «по преданию» венчался князь Дмитрий Иванович с суздальской княжной Евдокией. Впоследствии храм перестраивался.
8Дмитрий, разумеется, не мог проходить через эти ворота: каменный кремль был выстроен через полтора века после Куликовской битвы. Упоминающаяся стенопись на внутренней стороне Пятницких ворот осталась после 1880 года,
когда праздновался юбилей Куликовской битвы.