книги2 / 375

10

своему завершению, однако автор настоящего предисловия как руководитель исследования хотел бы выразить надежду на то, что плодотворное сотрудничество российских и венгерских учёных продолжится, и нас на этом пути ожидает ещё немало открытий.

Научный редактор

Сауткин Александр Александрович

11

Раздел 1

ОСМЫСЛЯЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ФИЛОСОФСКИХ ТРАДИЦИЙ:

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ

12

Бела Мештер

Институт философии Исследовательский центр гуманитарных наук Будапешт, Венгрия

ДИЛЕММА ИСТОРИОГРАФОВ ФИЛОСОФИИ:

МЕЖДУ УНИВЕРСАЛЬНОСТЬЮ ЦЕНТРОВ И СВОЕОБРАЗИЕМ

ИХ НАЦИОНАЛЬНЫХ КУЛЬТУР

Аннотация. Существует практически обязательный элемент во всех попытках определения философии и самоидентификации философов – это отсылка к понятию универсальности в форме универсальности разума или всего человечества. Проблемы, касающиеся универсальности философии, часто возникают, когда речь идет о контексте размышлений философа, значимого спора или важной работы. В этих случаях философские высказы-

вания, претендующие на универсальность, ретроспективно встраиваются в их специфичность (партикулярность), то есть в локальный, локализован-

ный, а во времена Модерна – национальный – культурный контекст. Эту задачу может и должна решить историография философии; без показа этого контекста история философии будет оставаться чистой доксогра-

фией. Связь универсальности, (национальной) специфичности и истории философии особенно выделяется в традиции венгерской историографии философии, начиная с Яноша Эрдейи, который в гегелевской манере строго разделил специфичную национальную культуру, основанную на литературе и эмоциях, выраженных в ней, и философию, основанную на универсальности разума. Его идея стала частью культурной традиции и часто цитируется даже в наши дни. Менее чем через десять лет тот же автор написал (к со-

жалению, незаконченную) историю венгерской философии, основанную на оригинальной концепции (хотя у него были предшественники), которая на долгие годы стала нормативной в плане подхода к проблеме. Настоящая статья предлагает ответ на вопрос, как можно написать национальную историю философии, если автор придерживается концепции универсаль-

ности. Далее будет проанализировано влияние этой культурной традиции

13

на самоидентификацию и представление о философии, свойственные ака- демическому сообществу венгерских философов. В завершение статьи бу- дет предложена интересная параллель современного дискурса об африкан-

ской философии и опыта самоосмысления истории венгерской философии. Ключевые слова: африканская философия, гегельянство, история фило- софии, венгерская философия, Янош Эрдейи, национальная культура, спец-

ифичность, универсальность.

Béla Mester

Research Centre for the Humanities

Institute of Philosophy

Budapest, Hungary

A DILEMMA OF THE HISTORIOGRAPHERS OF PHILOSOPHY: BETWEEN THE UNIVERSALITY

OF THE CENTRES AND PARTICULARITY

OF THEIR NATIONAL CULTURES

Abstract. There is a practically obligatory element of the endeavours for deinition of philosophy and self-identiication of philosophers; it is the refer- ence for a concept of universality, in the form of universality of reason, or the whole of humanity. The problems concerning the universality of philosophy of- ten appear when the contexts of a philosopher’s thoughts, of a signiicant con- troversy, or of an important work are approached. In these cases, the philosoph- ical utterances what claim a universality are retrospectively embedded in their particularity, in a local, localized, in modern times national cultural context. This task can be and must be fulilled by the historiography of philosophy; with- out showing this context, history of philosophy must remain a pure doxography. Connection of the universality, (national) particularity and the history of phi- losophy especially marked in the tradition of the Hungarian historiography of philosophy, since János Erdélyi who, by a Hegelian manner, strictly separated the particular national culture, based on literature and emotions expressed in it and philosophy based on the universality of reason. His idea became a part of the cultural tradition; it is an often cited topic till nowadays. Less than ten

14

years after, the same author wrote the (unfortunately uninished) history of Hun- garian philosophy based on an origin conception (however, he had anteced- ents) what became normative in its approach for ages. Present article offers

an answer for the question that how it is possible to write a national history of philosophy, if the author is engaged to the concept of universality. Later, it will be analysed the inluence of this cultural tradition to the self-identiication and idea of philosophy of the scholar community of Hungarian philosophers. In the end of the article, it will be offered a surprising parallel of the contem-

porary discourse about the African philosophy and the experiences of the past of Hungarian philosophy.

Keywords: African philosophy, Hegelianism, history of philosophy, Hungarian philosophy, János Erdélyi, national culture, particularity, universality.

Введение

Историографы венгерской и восточно-центральноевропейской философии столкнулись с двойной методологической дилеммой. Сначала необходимо предложить повествование об истории мировой философии, независимое от прогрессистских предубеждений рассказчика, которые, скорее, предписывают, чем описывают историю. После этого должен быть предложен национальный нарратив с теми же методологическими проблемами и, в конце концов, должно быть найдено правильное соединение двух нарративов. Сегодня это уже не просто методологические спекуляции, а повседневный опыт и задача историографа. Этот вопрос имеет актуальность в современной практике философской историографии. Во-первых, это отличный текущий проект; это новое издание классического руководства, созданного Фридрихом Юбервегом и озаглавлен-

ного «Grundriss der Geschichte der Philosophie». Это новое издание дает

возможность сделать видимыми истории философии полупериферийных и периферийных регионов, написанные учеными того же региона, с постколониальной точки зрения, которая, впрочем, не выражена явно. Особое положение редакторов национального уровня в этой серии книг, интеллектуально и институционально располагающихся между универсальностью, которой управляют центры, и национальной спецификой, которой управляют местные институты и элиты, дает возможность для интересного анализа интеллектуальной истории и историографии философии. Другим актуальным примером является яркий современный дис-

15

курс об африканской философии, который появился на международной арене, в том числе и за пределами Африки, и демонстрирует удивительные параллели с прошлым опытом венгерской (и восточно-центрально- европейской) философии. Прежде чем задуматься о непосредственном опыте этих дискурсов, нам следует обратиться к историческим предшественникам.

Далее будет предложен обзор возникновения в античной философии дихотомии особенности и универсальности, с одной стороны, и ее темпоральности, с другой. После этого мы рассмотрим использование и функцию термина «philosophia Barbarorum», являюшегося наследием античности, в

профессиональных историях философии XVII века, а также продолжение этих идей в современной национальной культуре XIX в. Особое внимание мы уделим венгерской культурной традиции строгого дихотомического разделения особенностей национальных культур и универсальности философии, заложенной Яношем Эрдейи. В завершении данной р а - боты мы вернемся к актуальным и конкретным проблемам нового издания Ueberweg и урокам современного дискурса об африканской философии.

1. Универсальность, особенность и историчность в поздней античности: термин «философия варваров»

Дихотомия универсальности разума и культурной принадлежности конкретных философов всегда содержалась в философском наследии, но отчетливо проявилась она в различных процессах глобализационного характера, особенно в трудах по историографии. Первым шагом стало основание Александрийского музея с коллекцией важнейших текстов восточных цивилизаций в греческих переводах, в том числе Септуагинты. Это был первый момент в истории культуры, когда важные произведения разного культурного происхождения встретились на книжной полке как одинаково значимые представители мудрости или философии. Здесь было достаточно механического соседства свитков, не было необходимости сравнивать или проводить параллели между ними. В то же время филологи и доксографы стали использовать темпоральный принцип систематизации философской традиции в виде стандартизированных биографий философов, дополненных цепочкой «мастер – ученик». Подробный анализ метода александрийской доксографии см. в книге Корнеля Штайгера «Скрытое наследие. Главы из истории античной тра-

16

диции досократической философии» (Steiger 1999). Это уже появление темпоральности в истории философии, но это еще не историчность в современном понимании. Симптоматично, что это касалось только греческой культуры, за некоторыми поздними исключениями, такими, как в высшей степени неоплатоническая биография Моисея, принадлежащая Филону. Следующий этап глобализации связан с религией, «где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного» (Кол. 3:11), «ни мужчины, ни женщины» (Гал. 3:28). В первые века христианства было важно, чтобы новые верующие, пришедшие из греческой языческой культуры, признали Ветхий Завет канонической частью Священного Писания, и, в то же время, крещеные варвары, в том числе и евреи, научились использовать термины греческой философии применительно к понятиям христианского богословия. Ключевое слово этого процесса появилось в «Обращении к грекам» Татиана, это «философия варваров» в смысле еврейской религиозной мудрости, особенно еврейской Библии. Это как раз и означало наступление нового этапа темпоральной схематизации: и греческая философия, и еврейская мудрость являются предпосылками признания истины христианства, но обе они представляют собой статичные, совершенные целостности, а не развивающиеся живые традиции, и они завершаются Откровением (Tatian 2018).

2. Развитие идеи «философии варваров» в начале современной профессиональной историографии философии

Историчность в современном ее понимании появилась именно в XVIII веке в первых профессиональных трудах по истории философии как новой, самостоятельной философской дисциплине. В европейской высшей школе история философии стала обязательной частью учебных программ в последней трети XVIII века. В этом столетии определяющим трудом по истории философии стала монументальная книга Якоба Брукера (Brucker 1742–1744); её различные издания и краткие версии легли в основу учебников разных профессоров как в протестантских, так и в католических школах вплоть до первых десятилетий XIX века (знаковые примеры венгерских католиков и кальвинистов см.: Handerla 2021/1782; Rozgony 1821). Эти учебники содержали приложение о новых тенденциях, появившихся после жизни Брукера, и несли на себе отпечаток различных философских взглядов их авторов.

17

Термин «philosophia Barbarorum» утратил свой религиозный контекст

иполучил значительное расширение в работах Брукера. В него были вклю - чены мудрость Египта и Халдеев, немецкие и кельтские традиции, а также индийская и китайская философия. Не стоит ожидать подробных описаний и полных данных: мы находимся в эпохе перед расшифровкой иерог - лифов и клинописных текстов; исландские и ирландские кодексы еще не были известны исследователям. Главы Брукера, посвященные философии варваров, представляют собой просто убедительное изложение греческих

ибиблейских источников, касающихся Египта и Месопотамии, а также римских историографий (Germania, De bello Gallico). Удивительно, но главы об Индии и Китае более надежны благодаря сообщениям миссионеров (наиболее важные классические китайские сочинения были доступны на латыни в переводах иезуитов конца XVII века). В то же время поколение Брукера всё еще сохранило один важный религиозный элемент – это возве - дение начала человеческого мышления к мудрости Адама, иногда с некото - рыми рассуждениями о его мышлении до грехопадения. В этой концепции различные локальные формы человеческого мышления представляют собой ступени развития знания от Адама до современных философов. Этот мотив развития является корнем современного исторического мышления в истории философии; но проблема дихотомии особенности и универсальности в работах Брукера еще не была решена.

Историческое решение проблемы национальной особенности и универсальности в философии появилось в вопросе о зарождении частной, особенной истории, каковая в то же время обнаруживает свою связь со всеобщей историей. Наш первый венгерский пример – Пал Алмаши Балог. Его работа символична по причине творческого использования старого термина philosophia Barbarorum для целей национального повество -

вания (Almási Balogh 1835). Алмаши Балог сопоставил древнегреческие данные о скифских мудрецах с предками венгров и дополнил список всей кинической школой, основываясь на народной этимологии: kynikos – Cumanus, отождествив половцев с венграми (на самом деле, половцы

были опасными врагами раннесредневекового Венгерского королевства; позднее, после монгольского нашествия, часть из них поселилась в Венгрии и ассимилировалась с венграми). Его решение проблемы начала национального нарратива о философии заключается в том, что Диоген Синопский был первым венгерским философом.

19

ловеческая способность мышления, то, что заложено в человеческой социальной практике и не может быть отделено от нее. В интерпретации Хетеньи эта философская способность человека воплощена в языках; следовательно, рассказ о человеческом мышлении или его части, например история философии некоторой нации, должен начинаться с анализа языка. Целью Хетеньи было продемонстрировать способность венгерского языка к философии, а не показать в нем элементы конкретной философской школы.

Другая сторона философской историографии Хетеньи воплотилась в его монографии о роли городов в развитии венгерской цивилизации. В этой работе он вводит термин «гражданская философия»; это культурное и образованное мышление нации в политическом смысле, всех граждан, или электората. Этот явный политический аспект проявился и в его истории философии; его повествование было сосредоточено на истории политического использования здравого смысла в венгерской интеллектуальной истории. С этой точки зрения, философы, их труды и школы сами по себе не являются ценностями, они всегда встроены в социальную практику, и окончательная верификация зависит от их эффективности, то есть от того, как они могут помочь политическому сообществу сделать правильный выбор между важными историческими и политические альтернативы.

Классический нарратив об истории венгерской философии связан с именем Яноша Эрдейи. Прежде всего, он разъясняет свои взгляды на понятие философии и взаимосвязь национальной культуры и философии в дискуссионном докладе, адресованном вышеупомянутой венгерской традиции здравого смысла (Erdélyi 1857/1981). Согласно выводу Эрдейи, практичность, народное красноречие и национальность были основными особенностями так называемой «венгерской гармонической философии», и все они были основаны на концепции здравого смысла. В соответствии с его собственной концепцией философии, коренящейся в идеях Гегеля, отправная точка философского мышления – та же, где проходят границы области здравого смысла. По его аргументации, основанной на этом понимании философии, художественная литература, поэзия и искусство, являющиеся способами выражения эмоций и структурированные здравым смыслом, могут быть партикулярными и иметь национальную специфику; но философия, как выражение всеобщего разума, может быть