§ 2. Аналогичные явления в обязательственном праве

Для дальнейшего исследования внутреннего противоречия в понятии права на собственную вещь необходимо осуществить его сравнение с аналогичными явлениями в сфере обязательственного права. В данной области также встречаются случаи, в которых законодатель при соединении должника и кредитора в одном лице тем не менее считает целесообразным (исключительно из практических соображений) признавать дальнейшее существование обязательственных правоотношений.

Особо яркие примеры имеются в сфере вексельного права.

Например, Общее положение о векселях Германии устанавливает, что лицо, выдавшее переводной вексель, может указать себя самого в качестве векселедержателя <124>. Такие векселя своему приказу, более того, expressis verbis допускаются как французским <125> и английским <126>, так и иными правопорядками <127>. Следует добавить, что такие векселя часто встречаются в практике, в хозяйственной жизни и имеют даже очень широкое распространение <128>.

--------------------------------

<124> Положение о векселях, ст. 6, абз. 1.

<125> Code de commerce. Art. 110.

<126> Bills of Exchange Act. 1882. Art. 5. Abs. 1 (Die Handelsgesetze des Erdballs. 3 Aufl. Bd. XI. Abt. 1. Teil II).

<127> Взаимодополняющие перечисления положений о векселях см. у Grunhut, Wechselrecht, I, § 41, S. 352, Anm. 2 и у Lyon-Caen et Renault, Traite de droit commercial, 5 Aufl., IV, S. 82, Anm. 1. См. также советское Положение о векселях (прим. к ст. 17); проект итальянского Торгового кодекса, ст. 341; турецкий Торговый кодекс, ст. 529.

<128> См., напр., Muller-Erzbach: "Большинство находящихся в обороте векселей являются так называемыми векселями собственному приказу. Они по понятным причинам являются гораздо более частыми, чем тратты с определенным векселедержателем..." (Deutsches Handelsrecht, 2 und 3 Aufl., S. 472 III). См. также комментарий Staub'а к Положению о векселях, 11 Aufl., S. 70. По-другому в СССР, где переводной вексель вообще не очень распространен, а простой вексель с давних времен используется гораздо более часто.

Тем не менее можно увидеть, что такой вексель своему приказу является не чем иным, как условным обязательством уплатить (на случай неакцепта векселя трассатом), которое трассант сам на себя возлагает.

Таким образом, необходимо сказать: если трассат отказывает в акцепте такого (неиндоссированного) векселя, то векселедержателю принадлежит (уже не условное) требование в отношении только лишь себя, вне зависимости от того, заключается ли оно в предоставлении обеспечения, как это имеет место, например, по немецкому праву <129>, или в досрочной оплате (английское <130> и советское <131> право), или и в том и в другом по выбору векселедателя (французское <132> право) или векселедержателя (скандинавское право <133>), другими словами, в данной ситуации в любом случае по собственному выбору.

--------------------------------

<129> Положение о векселях, ст. 26, абз. 1.

<130> Bills of Exchange Act. 1882. Art. 43. Abs. 2.

<131> Советское Положение о векселях, ст. 26.

<132> Code de commerce. Art. 120. Abs. 1. Lyon-Caen et Renault. Ibid. S. 220 f.

<133> Скандинавское вексельное уложение, § 25 и 29 (Die Handelsgesetze des Erdballs. Bd. X. Abt. 1).

Если мы далее продолжим рассмотрение данного случая, а именно что в платеже по такому векселю, который не был акцептирован трассатом и не был оплачен трассантом до срока платежа, было также отказано трассатом и при наступлении срока платежа, то трассат окончательно выпадает из вексельного правоотношения как третье лицо в них и остаются только векселедержатель и векселедатель в одном лице.

В соответствии с общепризнанными принципами права вследствие такого слияния кредитора и должника в одном лице вексель должен был бы стать недействительным как минимум с момента отказа в платеже со стороны трассата.

Тем не менее это не происходит, и во всех этих случаях вексель далее считается векселем <134>. Так как хотя против векселедателя не может быть подан иск (точно так же как и в случае с правами на собственные вещи иск не может быть подан против собственника), но такой вексель, как и любой вексель, может быть индоссирован другому лицу <135>, которое тогда и сможет предъявить иск (опять же, как и при правах на собственные вещи).

--------------------------------

<134> Тем не менее необходимо заметить, что французская доктрина, придерживаясь мнения Pothier'а, склоняется к тому, чтобы отрицать характер векселя в собственном смысле за переводным векселем своему приказу до тех пор, пока он не будет индоссирован, и признает его в данный период времени только проектом векселя. Из этого делаются практические выводы, поскольку уже не требуется, чтобы реквизиты векселя имелись в наличии уже к дате его выдачи. Достаточно того, чтобы они были в наличии лишь к моменту совершения индоссамента, и эти реквизиты могут содержаться не только в самом векселе, но и в индоссаменте ("de la lettre et de l'endossement combines"). Например, вексель может даже быть не датирован и не подписан: достаточно даты и подписи в индоссаменте.

По нашему мнению, данное учение соответствует аксиоме, что не может существовать правоотношения (даже вексельного) с самим собой. К сожалению, даже сторонники соответствующей французской модели не смогли выявить этот ее правильный теоретический базис. См., напр.: Lyon-Caen et Renault. Ibid. S. 84 f.

Французское понимание юридической природы векселя собственному приказу можно найти и в немецкой литературе. Так, Thol. Das Handelsrecht. 4 Aufl., II, § 160. S. 633 und 636 f. Ср. также ст. 599, абз. 2 аргентинского Торгового кодекса (Die Handelsgesetze des Erdballs, IV): "Отсутствие подписи лица, выдавшего вексель собственному приказу, компенсируется наличием его подписи под индоссаментом".

По-другому считает господствующее воззрение, в соответствии с которым переводной вексель собственному приказу с самого начала является самым настоящим векселем. Ср., напр.: Grunhut. Ibid. I. § 41. S. 354 и Staub. Ibid. S. 71.

<135> Существование возможности индоссировать такой вексель после наступления дня платежа зависит от общего отношения соответствующего законодательства к последующему индоссаменту (после наступления дня оплаты). Там, где такой индоссамент недействителен (см., напр., голландский Торговый кодекс, ст. 139 - Die Handelsgesetze des Erdballs, XII, 2) или где он считается цессией (напр., Bills of Exchange Act, 1882, Art. 36, Abs. 2; к этой же группе относится и испанский Торговый кодекс, § 466 - Die Handelsgesetze des Erdballs, VII, который неправильно цитируется и неверно интерпретируется как Grunhut'ом, ibid. S. 166, Anm. 2, так и Lyon-Caen et Renault'ом, ibid. S. 134 f.), вексель собственному приказу не приобретает силу от того, что он индоссирован. Наоборот, сказанное нами вполне применяется (также и к случаям последующего индоссамента) к законодательствам, которые признают последующий индоссамент (именно в качестве индоссамента, а не в качестве цессии!) или в полной мере (см., напр., советское Положение о векселях, ст. 13 и 18, а также французскую судебную практику у Lyon-Caen et Renault'а, там же, стр. 132 и сл.), или только отчасти (см., напр., немецкое Положение о векселях, ст. 16, абз. 1, и швейцарское Обязательственное уложение, ст. 734, абз. 1).

Та же самая возможность выдать вексель собственному приказу имеется и применительно к простому векселю, в случае с которым слияние кредитора и должника в одном лице является еще более наглядным. В Англии такие векселя известны и законодательству <136>.

--------------------------------

<136> Bills of Exchange Act. 1882. Art. 83. Abs. 2. Английский закон предусмотрительно не признает в данном случае вексель в качестве такового до того, как он индоссирован. Ср. теорию Pothier'а выше, прим.

Кроме данных случаев идентичности векселедателя и векселедержателя мы имеем иной пример слияния в одном лице основного вексельного должника и кредитора. Этот случай опять имеет место в Англии. Как известно, английское вексельное право разрешает выдавать переводной вексель платежу трассата <137>. После акцепта векселя трассатом мы имеем дело с правоотношением, где трассат принял на себя обязанность в отношении себя самого. Но вексель от этого не становится недействительным.

--------------------------------

<137> Bills of Exchange Act. 1882. Art. 5. Abs. 1: "Вексель может быть выдан также платежу трассата или его приказу".

Чтобы упростить наши объяснения, опустим случаи выданных на себя векселей, которые разрешены при соблюдении условия разницы мест (выплаты в другом месте) (немецкое Положение о векселях, ст. 6, абз. 2, и швейцарское Обязательственное уложение, ст. 724, абз. 2) или даже без соблюдения этого условия (Bills of Exchange Act, 1882, Art. 5, Abs. 2, и советское Положение о векселях, ст. 17, примечание), но часто запрещены вообще (например, господствующее мнение во Франции) <138>. Здесь необходимо только заметить, что в немецкой литературе и судебной практике признаются даже так называемые выданные на себя векселя собственному приказу, т.е. векселя, в которых все три основных субъекта вексельных правоотношений (т.е. векселедатель, трассат и векселедержатель) сливаются в одном лице. Даже такие векселя могут как индоссироваться, так и акцептоваться <139>.

--------------------------------

<138> Lyon-Caen et Renault. Ibid. S. 64.

<139> См., напр.: Grunhut. Ibid. I. § 57. S. 415 и Staub. Ibid. S. 72.

До этого момента мы имели дело только с изначальной идентичностью основных субъектов вексельного правоотношения, т.е. с такой, которая имела место уже при выдаче векселя.

Но рассматриваемая нами идентичность может возникнуть и позднее, как результат индоссамента. Например, положения о векселях многих правопорядков прямо разрешают индоссировать переводной вексель как на векселедателя, так и на трассата, причем вне зависимости от того, акцептовал ли последний вексель или нет <140>.

--------------------------------

<140> Так, например, немецкое Положение о векселях, ст. 10; советское Положение о векселях, ст. 18; Bills of Exchange Act. 1882. Art. 137. Данный вопрос, однако, должен решаться аналогичным образом, в соответствии с общими принципами, в правопорядках, где он прямо не урегулирован. На этом основывается также французская доктрина в отношении Code de commerce. См.: Lyon-Caen et Renault. Ibid. S. 136 f. Касательно английского права заблуждается Staub (ibid. S. 92), когда он утверждает, что "вексельное обязательство погашается, когда оно переходит к акцептанту". Данный вывод совершенно не следует из совокупности ст. 61 и ст. 37d Bills of Exchange Act. 1882.

Здесь мы имеем дело с новой группой случаев, когда аналогичным образом два основных субъекта вексельного правоотношения сливаются в одном лице. Например, трассат после акцепта векселя становится векселедержателем; или трассат отказывается акцептовать вексель, причем вексель индоссируется на векселедателя, и т.д. При этом одновременно прекращается ответственность промежуточных индоссантов перед новым векселедержателем, так как он сам теперь перед ними отвечает - в качестве акцептанта или в качестве векселедателя.

По немецкому праву (Положение о векселях, ст. 10, ср. со ст. 98, п. 3) и по швейцарскому праву (Обязательственное уложение, ст. 728 и ст. 827, п. 3) можно сделать вывод, что также возможен индоссамент простого векселя на векселедателя, причем с аналогичными последствиями.

Далее, не исключено, что на основании индоссамента все три основных субъекта правоотношений из переводного векселя сольются в одном лице. Мы имеем в виду только вексель, в котором векселедатель указывает в качестве трассата себя самого, при том что векселедержатель до или после акцепта индоссирует вексель данному лицу, которое на тот момент уже будет объединять в себе два субъекта. И с данного момента это лицо уже будет объединять в себе не два, а три субъекта: векселедателя, трассата и векселедержателя. Ответственность индоссанта (предыдущего векселедержателя) перед новым векселедержателем отпадает: этот новый векселедержатель как раз и является тем лицом, которое само отвечает перед индоссантом или как акцептант и векселедатель, или только как векселедатель (если вексель не был акцептован).

* * *

Наконец, еще один пример <141> из банковского права: банкнота поступает обратно в кассу того банка, который ее выдал.

--------------------------------

<141> Этот пример взят мной у Hedemann'а (ibid. S. 421). Образно говоря, Hedemann привел это в качестве параллели принадлежащей собственнику ипотеки, т.е. праву на собственную вещь.

Во всех упомянутых нами случаях имеет место слияние должника и кредитора в одном лице - или как результат последующей передачи обязательственного права (как мы это наблюдали применительно к индоссаменту простого или переводного векселя и применительно к банкноте, которая попадает обратно в свой банк), или каким-либо иным образом (например, при выдаче переводного векселя или простого векселя собственному приказу, переводного векселя приказу трассата, выданного на себя векселя собственному приказу). При этом не происходит confusio (прекращение обязательства слиянием должника и кредитора), и обязательство продолжает свое существование.

При таких обстоятельствах резонно задать вопрос: чем хуже соответствующей теории прав на собственные вещи была бы параллельная теория в области обязательственного права, которая при этом покоилась бы на тех же основаниях (нормы закона и господствующая доктрина) и обосновывала бы существование права против самого себя (obligatio adversus se)? <142>

--------------------------------

<142> Ср. с obligatio adversus te в I. 21, § 2 D. de fidejussoribus (46, 1).

Теоретическая несостоятельность такой теории была бы, однако, в данном случае совершенно очевидной (так как, повторяем еще раз, само собой не может быть обязательственного правоотношения к самому себе). В любом случае такая теория не могла бы опровергнуть относительный характер обязательственных прав.