На практике изложенное требование вас рф выполнить практически невозможно.

Во-первых, объект лицензирования и орган управления юридическим лицом могут иметь различные адреса.

Во-вторых, на момент проверки законный представитель юридического лица может отсутствовать либо намеренно скрываться и сотрудникам, проводящим проверку, при выявлении нарушений не представляется возможным составить протокол об административном правонарушении. Направляемые же всеми возможными способами уведомления законному представителю о времени и месте составления протокола об административном правонарушении оцениваются судом как надлежащее извещение лишь в том случае, если имеется письменное подтверждение законного представителя о получении уведомления.

Законный представитель, оценив возможность, предоставленную ему Пленумом ВАС РФ, попросту уклоняется от подобного подтверждения.Подтверждение же любого другого сотрудника юридического лица о получении уведомления суд признает ненадлежащим. Тогда как суды располагают возможностью надлежащего уведомления законного представителя и другими способами.

В Постановлении Пленума ВАС РФ от 02.06.2004 № 10 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при рассмотрении дел об административных правонарушениях» судам указано на то, что в связи с сокращенными сроками рассмотрения дел об административных правонарушениях и невозможностью в связи с этим своевременно известить участников арбитражного процесса о времени и месте судебного заседания не позднее чем за пятнадцать дней до его начала, суды в случаях, не терпящих отлагательства, могут известить или вызвать участвующих в деле лиц и иных участников арбитражного процесса телефонограммой, телеграммой, по факсимильной связи или электронной почте либо с использованием иных средств связи. При этом содержание понятия «надлежащее уведомление» на стадии назначения судебного разбирательства и рассмотрения дела в суде является более полновесным в отличие от стадии привлечения лица к административной ответственности.

По данным статистики, в 2005 г., когда право принятия решений по выявленным нарушениям соблюдения лицензионных требований и условий принадлежало административному органу в сфере здравоохранения и социального развития, из рассмотренного 361 дела по нарушениям в сфере оборота лекарственных средств, включая производство, было приняты решения о приостановлении действия лицензии в 172 случаях, в 2006 г. по 528 материалам, направленным в суд, приняты решения о приостановлении действия лицензий лишь в 16случаях, примерно в 340 случаях приняты решения о применении меры наказания в виде штрафа.

Учитывая, что нарушитель после наложения штрафа может продолжить свою деятельность (в том числе с нарушениями, подлежащими устранению) до следующего решения суда, приведенные данные свидетельствуют, что суды фактически не поддерживают процесс борьбы с некачественными лекарственными средствами, количество которых катастрофически увеличивается.

Объем некачественных лекарственных средств возрастает также за счет фальсифицированных лекарств, доля которых в общей массе всех лекарств, обращающихся на российском фармрынке, по оценке Росздравнадзора, составляет примерно 10%, причем ежегодно их выявляется менее 1%⁶.

В сложившейся ситуации авторам статьи представляется целесообразным в рамках реформирования законодательства об административных правонарушениях рассмотреть вопрос об изменении санкции ч. 4 ст. 14.1 КоАП РФ, исключив из нее административное наказание в виде административного штрафа, оставив один вид наказания — административное приостановление деятельности. Наличие в санкции ч. 4 ст. 14.1 Кодекса только одного вида административного наказания побудит судью принять единственно правильное решение.

Необъективная оценка правонарушений, совершаемых лицами, осуществляющими фармацевтическую деятельность, при избрании им вида административного наказания привела к тому, что некачественные, фальсифицированные и контрафактные лекарственные средства в России не только производятся на фармацевтических предприятиях, но и свободно реализуются оптом и в розницу.

В 2006 г. только за 10 дней всероссийской операции «Фармаколог», проводившейся по инициативе МВД России совместно с органами Росздравнадзора, Роспотребнадзора и другими государственными органами, было выявлено более 600 аптечных учреждений, реализующих некачественные и фальсифицированные лекарства⁷.

Итоги операции «Фармаколог», ежегодно проводимой органами внутренних дел, свидетельствуют о росте правонарушений, совершаемых юридическими лицами, осуществляющими оптовую и розничную торговлю лекарственными средствами. Если по результатам данной операции, проведенной впервые в 2001 г., за различные правонарушения было привлечено к административной ответственности 1500 человек, занятых в сфере фармацевтической деятельности, то в 2006 г. уже более 15 тыс. человек.

Изложенные выше суждения позволяют сделать ряд выводов.

1. Предпринимательская деятельность в сфере оптовой и розничной торговли лекарственными средствами в условиях рыночной экономики не может осуществляться надлежащим образом без соответствующего контроля и немедленного адекватного реагирования на выявленные нарушения с целью их своевременного устранения. Это послужит реальной защитой общества от недобросовестных предпринимателей, производящих и реализующих некачественные, фальсифицированные и контрафактные лекарственные препараты и другие товары либо создающих нарушением условия для их появления.

2. Сложившаяся практика арбитражных судов негативно влияет на процесс борьбы с некачественными и фальсифицированными лекарственными средствами. Причины этого явления авторы статьи видят в следующем:

• большая загруженность арбитражных судов, в связи с чем они не могут рассмотреть и принять решение в установленный законом срок;

• судьи арбитражных судов не обладают специальными знаниями (в области санитарии, ветеринарии, фармакологии и т. п.), поэтому не могут объективно оценить тяжесть и последствия совершенного нарушения (раньше должностные лица, представители более 40 министерств, служб и агентств, каждый в меру своих специальных знаний, способны были не только выявить нарушение в подконтрольной им сфере деятельности, но, будучи на месте совершения нарушения (а не в служебном кабинете или в зале суда), оценить их тяжесть, общественную опасность и, пользуясь предоставленными правами, приостановить деятельность хозяйствующего субъекта (окончательное решение принимал руководитель органа));

• наличие в санкции ч. 4 ст. 14.1 КоАП РФ двух видов административных наказаний (административный штраф и административное приостановление деятельности) позволяет судьям наложить на виновное лицо административный штраф и тем самым проигнорировать заявление лицензирующего органа о необходимости административного приостановления деятельности лицензиата.

3. По мнению авторов, рассмотрение дел об административных правонарушениях не вполне вписывается в компетенцию арбитражных судов, которые призваны осуществлять правосудие в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности путем разрешения экономических споров.

В этой связи авторы разделяют точку зрения о насущной потребности в создании административных судов, которые осуществляли бы правосудие по делам об административных правонарушениях. Подобные суды, территориально расположенные в каждом районе (городе), а не один на весь субъект Федерации, как арбитражные суды, значительно ускорили бы процедуру рассмотрения дел об административных правонарушениях и разгрузили бы от несвойственной им подсудности арбитражные суды и суды общей юрисдикции.

Так или иначе, но негативную ситуацию, сложившуюся с практикой вынесения решений об административном приостановлении деятельности за совершение грубых нарушений лицензионных условий и требований, которая затрудняет борьбу с некачественными и фальсифицированными лекарствами, нужно изменить как можно быстрее.

¹ Федеральный закон от 02.07.2005 № 80-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О лицензировании отдельных видов деятельности», Федеральный закон «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при проведении государственного контроля (надзора)» и Кодекс РФ об административных правонарушениях»; Федеральный закон от 09.05.2005 № 45-ФЗ «О внесении изменений в Кодекс РФ об административных правонарушениях и другие законодательные акты РФ, а также о признании утратившими силу некоторых положений законодательных актов РФ». ² http://oblsud.lipetsk.ru ³ Постановление Правительства РФ от 06.07.2006 № 416 «Об утверждении Положения о лицензировании фармацевтической деятельности». ⁴ См. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 № 52 «О сроках рассмотрения судами Российской Федерации уголовных, гражданских дел и дел об административных правонарушениях». ⁵ Законным представителем юридического лица признаются его руководитель, а также иное лицо, признанное в соответствии с законом или учредительными документами органом юридического лица (ч. 2 ст. 25.4 КоАП РФ). ⁶ Хабриев Р. У. Доклад в Торгово-промышленной палате РФ на круглом столе «Защита российского рынка медико-биологической и фармацевтической продукции от контрафактных и фальсифицированных товаров», состоявшемся 03.10.2006. ⁷ Примечательно, что о названиях и сериях этих лекарств Росздравнадзор сообщил за несколько месяцев до проведения операции, предложив участникам фармацевтического рынка изъять такие лекарства из оборота и уничтожить как опасные для жизни и здоровья потребителей. Торговля данными лекарствами согласно Постановлению Правительства РФ от 06.07.2006 № 416 «Об утверждении Положения о лицензировании фармацевтической деятельности» является грубым нарушением.

ОБОБЩЕНИЕ ПРАКТИКИ

Правовые аспекты реализации собственником права на защиту

Брехова Вероника Евгеньевна  помощник судьи Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа

Право собственности — абсолютное вещное право, характеризующееся специфическим субъектным составом правоотношения, где праву собственника противостоит обязанность всех прочих лиц не нарушать его право. Одним из компонентов содержания правоотношения собственности выступает правомочие носителя права защищаться от оспаривания и посягательств с помощью средств, предусмотренных законодательством.

Реформация экономической системы общества потребовала пересмотра взглядов на содержание права собственности, объекты и субъекты данного права. Однако закрепленные законодательством механизмы правового воздействия изменений не претерпели. Современное российское гражданское право допускает использование способов защиты гражданских прав, предусмотренных ст. 12 ГК РФ, и в главе 20 Кодекса отдельно закрепляет классические инструменты вещно-правовой защиты.

Следуя традициям римского цивилистического права, отечественный законодатель в качестве защитной меры вещных прав называет иски виндикационные (об истребовании вещи из чужого незаконного владения) и иски негаторные (об устранении обстоятельств, препятствующих реализации правомочий собственника по владению, пользованию, распоряжению вещью).

К иным способам защиты права собственности, вытекающим из общих норм гражданского права, следует отнести иски о признании права собственности, признании сделки недействительной, взыскании сумм неосновательного обогащения, а также признание акта органа публичной власти недействительным, нарушающим права и интересы собственника.

В настоящей статье рассмотрены отдельные теоретические и практические аспекты правового регулирования отстаивания собственником (иным правообладателем) имущественных интересов применительно к названным методам.

За восемь месяцев 2007 г. ФАС Волго-Вятского округа рассмотрено 98 дел, связанных с защитой права собственности; за аналогичный период 2006 г. было рассмотрено 93 дела.

По мере усложнения системы гражданских правоотношений вопрос грамотной тактики защиты своего права приобретает все большую актуальность; институт защиты права собственности не исключение. От выбора наиболее подходящего правового средства охраны интересов собственника зависит достижение желаемого правового результата.

• МУП обратилось с иском к открытому акционерному обществу и общественной организации о признании права хозяйственного ведения на объекты недвижимого имущества. Из содержания искового заявления усматривалось, что истец по существу просил восстановить право хозяйственного ведения на спорное имущество, прекращенное вследствие недействительной сделки. Право собственности на объекты недвижимости за ответчиком зарегистрировано и в судебном порядке не оспорено. При таких обстоятельствах в силу абз. 2 п. 1 ст. 2 Федерального закона от 21.07.97 № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» требование о признании за предприятием права хозяйственного ведения судами отклонено как ненадлежащий способ защиты нарушенных прав (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 18.06.2007 по делу № А31-11367/2005-17).

• В другом случае неверно сформулированный предмет иска стал причиной заведомого проигрыша дела. Открытый перечень способов защиты гражданских прав, перечисленных в ст. 12 ГК РФ, ограничивается способами, допускаемыми гражданским законодательством. Такого способа защиты права, как признание преимущественного права на получение объектов недвижимости в собственность, законом не предусмотрено. Поскольку с иными требованиями инициатор спора не обращался, суд отказал в удовлетворении исковых требований (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 15.12.2006 по делу № А82-16359/2005-30).

По данным статистики ФАС Волго-Вятского округа, по-прежнему весьма значительно число дел о признании права собственности. Суть иска о признании права собственности заключается в требовании публичного признания за субъектом наличия у него конкретных прав, когда право лица юридически неочевидно, к тому же спорно и неопределенно для иных субъектов. В качестве хрестоматийного примера можно привести следующее дело.

• Общественная организация охотников и рыболовов обратилась с иском к органу по управлению имуществом о признании права собственности на недвижимость, построенную за счет собственных средств истца более 50 лет назад на предоставленном под строительство земельном участке. Правомерность требований обратившейся с иском организации подтверждалась совокупностью достаточных доказательств, указывающих на законность возведения сооружений. Обратного ответчик не доказал (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 20.07.2007 по делу № А43-9145/2006-13-288).

Решение по данному делу имеет правоподтверждающее и определенное правоустанавливающее значение, так как согласно ст. 8 ГК РФ судебным актам придается характер юридического факта возникновения новых прав и обязанностей.

В правоприменительной деятельности окружного суда нередки споры, связанные с признанием права собственности на имущество, внесенное в качестве вклада в уставный капитал вновь образованной организации.Разъяснения, содержащиеся в п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 25.02.98 № 8 «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и иных вещных прав», трактуются сторонами неоднозначно.

• Решением суда первой инстанции удовлетворен первоначальный иск АО о признании права собственности на производственный цех и бытовые помещения, переданные им в уставный капитал общества, во встречном иске общества о признании прав на те же объекты отказано. Оспаривая вынесенный судебный акт в кассационном порядке, ответчик ссылался на разъяснения ВАС РФ и утверждал, что право собственности АО считается прекращенным с момента внесения регистрационной записи в реестр юридических лиц о вновь образованном обществе.

Ответчик не учел, что общая норма о моменте возникновения права собственности должна применяться с учетом особенностей правового режима недвижимого имущества. Факт внесения недвижимости в качестве вклада в уставный капитал нового юридического лица сам по себе не порождает у него права собственности на это имущество, госрегистрация перехода права собственности не состоялась и к новому лицу не перешел титул собственника (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 26.06.2007 по делу № А39-5049/2006-22/16).

Несовершенство законодательного регулирования процесса разграничения госсобственности, допущения нарушений приватизационного законодательства продолжают порождать споры по поводу недвижимого имущества между тремя уровнями публичной власти и иными субъектами гражданского оборота.

• Удовлетворены требования территориального управления Федерального агентства по управлению федеральным имуществом к министерству государственного имущества области о признании права федеральной собственности на нежилое помещение, которым пользуется федеральное высшее учебное заведение, и о признании незаконной записи о включении данного объекта в реестр имущества госсобственности области.

Суды разрешили спор, руководствуясь п. 5 ст. 214 ГК РФ и п. 3 раздела 2 приложения № 1 к Постановлению Верховного Совета РФ от 27.12.91 № 3020-I«О разграничении государственной собственности в Российской Федерации на федеральную собственность, государственную собственность республик в составе Российской Федерации, краев, областей, автономной области, автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербурга и муниципальную собственность».

Согласно приложению № 1 исключительно к федеральной собственности отнесены объекты историко-культурного и природного наследия, художественные ценности общероссийского значения (ч. I) и высшие учебные заведения (ч. II). Исторические и культурные памятники местного значения в этот перечень не включены. Отсутствие упоминания памятников местного значения в приложениях означает, что разграничение объектов, являющихся памятниками местного значения, по уровням собственности осуществляется исходя из критериев, положенных в основу составления названных перечней. Наличие у имущественного объекта статуса памятника местного значения при отнесении объекта к соответствующему уровню собственности не учитывается (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 07.05.2007 по делу № А43-18804/2006-19-82).

• В другом случае Росимущество подало в арбитражный суд иск о признании недействительным зарегистрированного за обществом права собственности на гаражный бокс и о признании права собственности РФ на упомянутое имущество. Установив наличие допущенных при составлении плана приватизации нарушений и бесспорные факты создания гаража за счет средств федерального бюджета, суд пришел к выводу об обоснованности заявленных требований. Как объекта гражданских прав в общепризнанном гражданско-правовом смысле гаражного бокса на момент утверждения плана приватизации не существовало, сделка приватизации в этой части в силу ст. 168 ГК РФ признана ничтожной, а значит, право собственности на спорное имущество по этому основанию у общества не возникло (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 24.08.2007 по делу № А79-11949/2006).

Положения ст. 12, 222 ГК РФ позволяют прибегнуть к защите гражданских правпутем признания права собственности на самовольную постройку.

Федеральный закон от 30.06.2006 № 93-Ф3 «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации по вопросу оформления в упрощенном порядке прав граждан на отдельные объекты недвижимого имущества» был призван решить проблему оформления права собственности на земельные участки. Внесенными в ст. 222 ГК РФ изменениями легализация самовольной постройки через судебное признание поставлена в зависимость от имеющихся у застройщика строго определенных прав на земельный участок.

• Согласно ст. 222 Кодекса приобретение права собственности на самовольную постройку возможно исключительно лицом, имеющим право частной собственности, право пожизненного наследуемого владения или право постоянного (бессрочного) пользования земельным участком, на котором воздвигнута постройка. По результатам рассмотрения иска общества о признании права собственности на возведенное им здание суд отказался удовлетворить заявленные правопритязания. При этом отмечено, что выделение истцу земельного участка в арендное пользование нельзя рассматривать как условие, при котором у лица, осуществившего самовольное строительство, может возникнуть право собственности (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 13.06.2007 по делу № А39-3898/2006-368/16).

Рассматривая вопрос о понуждении снести самовольную постройку, необходимо уяснить, что для применения абз. 2 п. 2 ст. 222 ГК РФ требуется установить лицо, непосредственно осуществившее самовольное строительство.

• Муниципалитет просил обязать общество снести самовольно созданные пристройки к зданию магазина, принадлежащего ответчику на праве собственности. Из материалов дела усматривалось, что спорные объекты являлись неотъемлемой частью здания магазина и на момент приобретения ответчиком в собственность уже существовали в действительности. Основанием отказа в иске стала недоказанность истцом осуществления ответчиком реконструкции здания, в результате которой произведены пристрои (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 05.09.2007 по делу № А43-9826/2006-41-223).

Добиться возникновения права собственности на самовольно возведенное строение возможно только при условии исключения создания опасности жизни и здоровью граждан.

• Завод обратился в суд с иском о признании права собственности на производственный цех для очистки и окраски вагонов-цистерн, построенный своими силами на предоставленном истцу в бессрочное пользование земельном участке. Суды установили, что покрасочный цех, размещенный в границах жилой застройки, является источником негативного воздействия на среду обитания, его эксплуатация пагубно отразится на состоянии здоровья населения и фактически приведет к нарушению законных интересов граждан на благоприятную окружающую среду. Отсутствие положительного градостроительного заключения не позволило суду признать за заводом право собственности на построенный им цех в силу ограничений, введенных п. 3 ст. 222 ГК РФ (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 27.02.2007 по делу № А39-1510/2006-218/5).

Статья 222 ГК РФ в новой редакции (с изменениями, внесенными Законом № 93-Ф3) вступила в силу с 01.09.2006. При разрешении споров, связанных с признанием права собственности на самовольную постройку, арбитражные суды округа считают момент обращения с соответствующим исковым заявлением отправной точкой для приоритетного использования п. 3 настоящей статьи в измененном виде. Учеными и правоприменителями высказывалась иная точка зрения, согласно которой дата подачи иска не может служить определяющим моментом в выборе нормы закона, подлежащей применению, поскольку факт предъявления такого иска сам по себе не порождает возникновение гражданских правоотношений относительно самовольной постройки. Различные подходы к решению данного вопроса не способствуют обеспечению единообразия в отправлении правосудия.

Вовлечение в гражданский оборот все большего числа объектов недвижимости на фоне отсутствия в гражданском законодательстве норм, детально регламентирующих правовой режим нежилых помещений, породило противоречивую судебную практику.

В правоприменительной деятельности окружного суда доминирующей остается позиция ВАС РФ, склонного считать, что распространение на нежилое помещение элементов правового режима, предусмотренного ГК РФ для жилых помещений, недопустимо.

• Собственник нежилых помещений, расположенных на 1—3 этажах административного здания, обратился в арбитражный суд с иском к другому собственнику нежилых помещений, расположенных на 1—2 этажах того же здания, о взыскании неосновательного обогащения. Истец указал, что оба владельца обязаны соразмерно своим долям участвовать в расходах по содержанию крыши и чердачных помещений здания.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда, исковые требования отклонены со ссылками на ст. 210, 244, 249 и 290 ГК РФ. Обе инстанции исходили из того, что истец, оплативший услуги по огнезащитной обработке деревянных конструкций чердачных помещений здания, не доказал факт относимости чердачных помещений к общему неделимому имуществу, а право ответчика на долевую собственность общих элементов в здании договором купли-продажи помещений не предусмотрено (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 17.09.2007 по делу № А29-9132/2006-4э).

С приданием нежилому помещению статуса самостоятельного объекта недвижимости в силу Закона о госрегистрации возросла активность лиц, желающих приобрести в частную собственность такие площади. В целях полноценной гражданско-правовой защиты права общей собственности необходимо законодательно изменить правовой режим нежилого помещения, что позволит снять существующие противоречия.

Осуществление судебной защиты по делам о нарушении права собственности путем оспаривания ненормативных правовых актов, решений и действий (бездействия) государственных, муниципальных и иных органов и их должностных лиц производится арбитражными судами в порядке административного производства. Конфликт публично-правового характера разрешается путем установления судом законности правового акта или действия властного органа (должностного лица).

• МУП обратилось в суд с заявлением о признании недействительным постановления администрации муниципального образования о принятии имущества заявителя в муниципальную казну. Суд решил спор в пользу предприятия и признал ненормативный акт не соответствующим требованиям ст. 235, 236, 294 и 299 ГК РФ. Фактические обстоятельства дела свидетельствовали о том, что передача имущества преследовала цель выведения его из конкурсной массы предприятия, а документов, подтверждающих волеизъявление должника отказаться от права хозяйственного ведения на спорное имущество, не имелось (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 30.01.2007 по делу № А29-4192/2006а).

К числу обязательственно-правовых средств защиты относятся способы, основанные на охране прав, возникающих из гражданско-правового договора.Последствия признания сделки недействительной носят для собственника имущественный характер.

За последние месяцы 2007 г. среди споров о признании сделки недействительной, поступивших в окружной суд, распространенными сталииски, инициированные прокурором.

• Действуя от собственного имени и требуя защиты муниципального права и охраняемого законом интереса, прокурор обратился в суд с иском к унитарному предприятию и общественной организации о признании недействительным (ничтожным) договора купли-продажи нежилого помещения, заключенного между ответчиками. Процессуальный истец полагал, что передача имущества в хозяйственное ведение предприятия осуществлена администрацией города с целью дальнейшей его продажи общественной организации в обход приватизационного законодательства.

Суд установил отсутствие оснований для признания сделки по передаче имущества в хозяйственное ведение предприятия притворной, а сделки купли-продажи — недействительной. Договору купли-продажи объектов предшествовали правомерные действия уполномоченных органов, специальная правоспособность предприятия не была нарушена (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 12.07.2007 по делу № А31-2596/2006).

Еще одним обязательственно-правовым средством защиты прав являетсяпредъявление иска о возврате неосновательно приобретенного или сбереженного имущества. Количество подобных дел в окружном суде остается неизменно большим.

В состав элементов неосновательного обогащения как основания для возникновения кондикционного обязательства входят наличие обогащения на стороне одного лица, происхождение прироста в хозяйственной сфере приобретателя за счет потерпевшего и отсутствие правового основания для обогащения. Перераспределение имущественных благ, основанное на изначально законном юридическом факте, но впоследствии утраченном, вызывает необходимость скорректировать нарушенный баланс интересов.

• Неправомерность получения обществом арендных платежей за пользование помещениями в здании, принадлежащем на праве собственности другому обществу, стала поводом для обращения последнего в суд с иском о взыскании неосновательного обогащения. В ходе судебного разбирательства установлено, что решением суда общей юрисдикции договор передачи истцом доли в уставный капитал ответчика в виде торгового комплекса признан недействительным, вопрос о последствиях недействительности сделки путем приведения сторон в первоначальное положение судом не разрешен. Ответчик, владевший недвижимостью без законных оснований и несший расходы на ее содержание, вступил в арендные отношения с третьими лицами.

Суд удовлетворил требования истца и взыскал неосновательно полученные ответчиком денежные средства в виде арендной платы. Обжалуя судебные акты в кассационном порядке, ответчик сослался на неправильное применение судом ст. 1108 ГК РФ. Окружной суд указал, что действия приобретателя с момента, когда он узнал о неосновательности своего приобретения и не приступил к исполнению обязательства, стали носить виновный характер, а значит, влекут за собой наступление негативных последствий (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 14.02.2007 по делу № А82-2910/2005-56).

Среди вещных исков особое место занимают иски об истребовании имущества из чужого незаконного владения — виндикационные иски. Условия предъявления и удовлетворения виндикационного иска очевидны, хорошо изучены юридической наукой и проверены на практике. Право использования вещно-правового способа защиты, предусмотренного ст. 301 ГК РФ, принадлежит собственнику или иному титульному владельцу имущества.

• Территориальное управление Росимущества обратилось в арбитражный суд с иском к министерству госимущества области об истребовании из незаконного владения архивных материалов по приватизации предприятий федеральной собственности. Истец считал себя правопреемником министерства имущественных отношений области в части прав по владению и распоряжению приватизационными делами. Юридически значимым и определяющим обстоятельством по данному делу стало установление правового титула собственника.

Руководствуясь нормами Федерального закона от 22.10.2004 № 125-ФЗ «Об архивном деле в Российской Федерации», суд пришел к выводу, что находящиеся в архивных фондах региона документы являются собственностью субъекта РФ, а орган, осуществляющий полномочия собственника федерального имущества в процессе приватизации и формировавший приватизационные дела, — законный владелец архива. Доказательств правопреемства истец не представил (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 27.08.2007 по делу № А43-8789/2004-17-252).

Наряду с виндикационным способом защиты права собственности цивилистическая наука к вещно-правовым средствам относит негаторный иск. Основанием негаторного иска служат обстоятельства, обосновывающие право истца на пользование и распоряжение имуществом и подтверждающие создание ответчиком препятствий в осуществлении правомочий собственника (иного владельца). Бремя доказывания неправомерности действий (бездействия) ответчика, которые предполагаются таковыми, возлагается на истца, если сам ответчик не докажет правомерность своего поведения.

• Предприниматель подал в арбитражный суд иск к обществу об устранении препятствий в пользовании инженерными сетями водопровода и канализации. Исследовав представленные в дело документы, суд пришел к выводу, что общество своими действиями по отключению помещений, принадлежащих предпринимателю, от канализационной сети создало для истца препятствия в эксплуатации недвижимого имущества, и удовлетворил заявленные требования (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 16.01.2007 по делу № А11-18730/2005-К1 -14/771/17).

В заключение следует сказать, что конституционное закрепление гарантий в сфере собственности тесным образом связано со стабильностью отношений собственности, обеспечением условий их дальнейшего экономического развития и равной защиты всех форм собственности. Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности (ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод).

ОБОБЩЕНИЕ ПРАКТИКИ

Проблемы применения договора страхования (суброгации)

Жукова Татьяна Валерьевна  помощник судьи Арбитражного суда Белгородской области

В теории и практике обязательного страхования гражданской ответственности существует проблема применения суброгационных требований. Ранее смысл понятия «суброгация» (от лат. subrogatio, subrogare — избрание взамен) заключался в «дополнении закона новым положением». На сегодняшний день этот термин фактически означает перемену лиц в обязательстве в силу заключенного между сторонами договора страхования (ст. 965 ГК РФ). Суброгация тесно связана с институтом законной цессии, т. е. переходом прав кредитора к другому лицу на основании закона согласно ст. 387 ГК РФ. Однако в теории права существуют различные мнения на этот счет.

Законная цессия, предусмотренная ст. 387 ГК РФ, в случае суброгации в какой-то степени повторяет положения ст. 965 Кодекса, согласно которой к страховщику, выплатившему страховое возмещение, переходит право требования. Однако есть отличие. В законной цессии речь идет о требовании к лицу, ответственному за наступление страхового случая, а в суброгации — к лицу, ответственному за убытки. На первый взгляд отличие незначительное, но неоднозначное толкование норм приводит к тому, что в одних случаях суброгационные требования предъявляют непосредственно к страховщику, а в других — к причинителю вреда.

В спорных правоотношениях необходимо помимо ст. 931, 965 ГК РФ применять нормы ст. 387 Кодекса: права кредитора по обязательству переходят к другому лицу на основании закона и наступления указанных в нем обстоятельств:

• в результате универсального правопреемства в правах кредитора;

• по решению суда о переводе прав кредитора на другое лицо, когда возможность перевода предусмотрена законом;

• вследствие исполнения обязательства должника его поручителем или залогодателем, не являющимся должником по обязательству;

• при суброгации страховщику прав кредитора к должнику, ответственному за наступление страхового случая, и др.

Ответственным за наступление страхового случая является исключительнолицо, причинившее вред. Страховщик производит лишь страхование на случай наступления определенных событий, сам он причинить вред не может. Он несет только обязанность по возмещению вреда — выплате страхового возмещения. Следовательно, лицом, ответственным за убытки, может быть страховщик.

Между причинителем вреда и страховщиком заключен договор обязательного страхования гражданской ответственности, поэтому страховщик несет ответственность за убытки потерпевшего в пределах страховой суммы.

Поскольку упомянутые отношения в любом случае возникают в силу договора страхования, можно смело утверждать, что ст. 965 ГК РФ имеет приоритет над ст. 387 Кодекса: расположение ст. 965 в главе 48 «Страхование» ГК РФ указывает на необходимость применения именно этой нормы.

Таким образом, несмотря на некоторые противоречия, предъявление суброгационных требований одной страховой организацией к другой вполне допустимо.

Однако при удовлетворении требований вопрос о размере причиненного вреда должен решаться в порядке, предусмотренном Федеральным законом от 25.04.2002 № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» и Правилами обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, утвержденными Постановлением Правительства РФ от 07.05.2003 № 263.

В силу действующего законодательства (ст. 961 ГК РФ) неисполнение обязанности своевременно сообщить о страховом случае не является безусловным основанием для отказа в выплате страхового возмещения.

Согласно ст. 387 и 965 ГК РФ суброгация — это один из видов перехода прав кредитора к другому лицу на основании закона. Согласно ст. 965 Кодекса, если договором имущественного страхования не предусмотрено иное, к страховщику, выплатившему страховое возмещение, переходит в пределах выплаченной суммы право требования, которое страхователь (выгодоприобретатель) имеет к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования (п. 1). Перешедшее к страховщику право требования осуществляется им с соблюдением правил, регулирующих отношения между страхователем (выгодоприобретателем) и лицом, ответственным за убытки (п. 2).

В соответствии со ст. 387 ГК РФ права кредитора по обязательству переходят к другому лицу на основании закона при суброгации страховщику прав кредитора к должнику, ответственному за наступление страхового случая.

Согласно ст. 384 Кодекса право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права, если иное не предусмотрено законом или договором.

По смыслу названной нормы права предъявление иска в защиту нарушенных прав представляет собой одну из составных частей содержания права требования, перешедшего к новому кредитору. Следовательно, к упоминаемым в ст. 384 ГК РФ условиям, на которых права первоначального кредитора переходят к новому кредитору, относится условие об изменении договорной подсудности при разрешении возможных споров.

Перешедшее к страховщику право требования осуществляется им с соблюдением правил, регулирующих отношения между страхователем (выгодоприобретателем) и лицом, ответственным за убытки (п. 2 ст. 965 ГК РФ).

• ЗАО «ГУТА-Страхование» обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с иском к ООО «Альфа-Транс» о взыскании в порядке суброгации 159 208 руб. 37 коп.

Определением от 13.12.2006, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 31.01.2007, исковое заявление возвращено истцу по мотиву неподсудности дела Арбитражному суду г. Москвы.

Суды исходили из того, что согласно ст. 35 АПК РФ иск предъявляется в арбитражный суд по месту нахождения ответчика, поэтому иск к ООО «Альфа-Транс», местонахождением которого является г. Ростов-на-Дону, предъявлен в Арбитражный суд г. Москвы с нарушением правил подсудности.

Суды отклонили довод истца о том, что в п. 6.5 договора на перевозку (организацию перевозок) грузов автомобильным транспортом от 15.01.2005, заключенным между ООО «Регион-экспресс» и ООО «Альфа-Транс», стороны на основании ст. 37 АПК РФ изменили подсудность и определили рассмотрение споров в Арбитражном суде г. Москвы.

В качестве мотива отклонения указано, что к истцу, выплатившему страховое возмещение, в порядке суброгации перешли не все права по договору, которые переходят в порядке цессии, а лишь право требования, поэтому условие о договорной подсудности действует только при разрешении споров из договора между ООО «Регион-экспресс» и ООО «Альфа-Транс».

В кассационной жалобе заявитель указал на то, что судами неправильно истолкованы ст. 382, 384, 387 ГК РФ и не применены положения п. 2 ст. 965 Кодекса, согласно которым суброгация — это основанный на законе переход к страховщику, выплатившему страховое возмещение, всего объема прав первоначального кредитора, реализуемых страховщиком с соблюдением правил, регулирующих отношения между страхователем (выгодоприобретателем) и лицом, ответственным за убытки, которые в том числе были изложены в п. 6.5 договора и касались договорной подсудности.

Пунктом 6.5 договора на перевозку (организацию перевозок) грузов автомобильным транспортом от 15.01.2005, заключенного между ООО «Регион-экспресс» и ООО «Альфа-Транс», определено, что споры подлежат рассмотрению в Арбитражном суде г. Москвы.

Поскольку реализация новым кредитором перешедшего к нему в порядке суброгации права требования непосредственно связана с определением подсудности для разрешения возможных споров, содержащееся в п. 6.5 договора условие о договорной подсудности также перешло к ЗАО «ГУТА-Страхование» как к новому кредитору. В этой связи обжалуемые судебные акты правомерно отменены с направлением дела для рассмотрения в суд первой инстанции¹.

Согласно буквальному толкованию ст. 965 ГК РФ в тех случаях, когда виновным лицом застрахован риск гражданской ответственности, а потерпевшим застрахован риск причинения ущерба в результате ДТП и причиненный имуществу ущерб действительно возмещен страховщиком, у последнего возникает право требовать с виновного лица возмещения выплаченной потерпевшему страховой суммы.

Обратиться с подобным требованием выплатившая страховое возмещение страховая компания может к лицу, несущему ответственность за причиненный ущерб. В случае когда ответственность за причинение вреда застрахована в силу того, что ее страхование обязательно, а также в других случаях, предусмотренных законом или договором страхования такой ответственности, лицо, в пользу которого считается заключенным договор страхования, вправе предъявить непосредственно страховщику требование о возмещении вреда в пределах страховой суммы.

Таким образом, в качестве ответчика по иску может быть привлечена страховая компания, застраховавшая гражданскую ответственность причинителя вреда.

• ООО «СК «Наста-Центр» обратилось в Арбитражный суд Алтайского края с иском к ООО «НСГ «Росэнерго» о взыскании 120 тыс. руб. страхового возмещения, которое истец выплатил застрахованному лицу. Решением от 01.06.2005, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции от 05.09.2005, Арбитражный суд Алтайского края требования истца признал правомерными и заявленную сумму взыскал с ответчика.

По мнению суда кассационной инстанции, принятые по делу судебные акты подлежат отмене.

Как следует из материалов дела, истец ссылался на то, что в связи с наступлением страхового события на основании договора комбинированного страхования транспортного средства от 16.06.2004 № 007/2004 и полиса он выплатил 140 600 руб. страхового возмещения своему страхователю О. Г. Бычкову.

Виновным в ДТП органами ГИБДД признан Е. В. Муравьев, нарушивший Правила дорожного движения РФ и причинивший ущерб застрахованному истцом транспортному средству, принадлежащему О. Г. Бычкову.

Настоящий иск ООО «СК «Наста-Центр» предъявило в порядке суброгации НСГ «Росэнерго», с которой лицом, причинившим вред (Е. В. Муравьев), заключен договор страхования гражданской ответственности.

Суд первой и апелляционной инстанции требования истца посчитал правомерными, поскольку в ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» и ст. 965 ГК РФ предусмотрена ответственность такой страховой компании перед страховой компанией, выплатившей страховое возмещение.

ФАС Западно-Сибирского округа постановлением от 01.12.2005 № Ф04-8600/2005(17402-А03-8) упомянутые судебные акты отменил, в иске ООО «СК «Наста-Центр» отказал, отметив следующее.

Данные выводы представляются ошибочными, поскольку ни в ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», ни в ГК РФ, ни в иных законодательных актах нет норм, которые бы позволяли в порядке суброгации обращаться непосредственно к страховым компаниям, застраховавшим гражданскую ответственность лиц, оказавшихся виновными в ДТП.

Застраховавшая гражданскую ответственность причинителя вреда НСГ «Росэнерго» лицом, виновным в ДТП, не является и не может выступать в качестве ответчика по заявленному СК «Наста-Центр» иску.

Истец не представил доказательств, свидетельствующих о том, что между истцом и ответчиком (страховыми компаниями) заключались какие-либо договоры, позволяющие возместить истцу за счет ответчика выплаченные им суммы страхового возмещения.

Что касается п. 4 ст. 931 ГК РФ, то он предоставляет потерпевшему право обратиться с требованием о возмещении ущерба непосредственно к страховщику, застраховавшему ответственность лица, причинившего вред, но при определенных этой статьей условиях. Истец в спорных отношениях потерпевшим не является.

Признание правомерными требований одной страховой компании о возмещении выплаченного ею страхового возмещения за счет другой страховой компании не основано на правильном толковании закона.

Президиум ВАС РФ постановление кассационной инстанции отменил, оставил в силе акты судов первой и апелляционной инстанций по ряду оснований.

Согласно ст. 965 ГК РФ к страховщику, выплатившему страховое возмещение, переходит в пределах выплаченной суммы право требования, которое страхователь имеет к лицу, ответственному за убытки, возмещенные в результате страхования (суброгация).

При суброгации происходит перемена лица в обязательстве на основании закона (ст. 387 ГК РФ), поэтому перешедшее к страховщику право осуществляется им с соблюдением правил, регулирующих отношения между страхователем и ответственным за убытки лицом.

Следовательно, выплатив страховое возмещение гражданину О. Г. Бычкову, СК «Наста-Центр» заняла место потерпевшего в отношениях вследствие причинения вреда и получила право требования возмещения ущерба.

Поскольку ответственность причинителя вреда (гражданина Е. В. Муравьева) застрахована в силу обязательности ее страхования, СК «Наста-Центр» получила право требования возмещения вреда непосредственно со страховщика причинителя вреда — НСГ «Росэнерго» на основании закона (п. 4 ст. 931 ГК РФ).

Объем ответственности самого причинителя вреда, застраховавшего ответственность в порядке обязательного страхования, должен определяться как разница между страховым возмещением,предусмотренным ст. 7 Закона об обязательном страховании, и фактическим размером ущерба.

Таким образом, вывод суда кассационной инстанции об отсутствии у СК «Наста-Центр» права на возмещение ущерба непосредственно за счет страховщика причинителя вреда не соответствует закону².