Merdok_-_Sotsialnaya_struktura

проверка правильности отдельных теорем не может позволить нам определить степень влияния этого фактора на блокировку действия факторов брачного поселения, линейности социальной организации или клановой организации. Если можно показать, что данный фактор коррелирует со всеми другими достаточно случайным образом (а это условие достигается, хотя и довольно-таки отдаленным образом, только в случае сороральной полигинии), магни-туду и статистическую достоверность коэффициентов можно рассматривать как приблизительные показатели его силы.

Полный анализ сравнительной силы социальных эквалайзеров и дифференциалов потребовал бы слишком много места, но он, видимо, не абсолютно необходим. Поэтому мы ограничимся рассмотрением сравнительной силы трех групп факторов, как установлено выше, наиболее влиятельных; речь идет о формах брака, типах брачного поселения, а также кровнородственных группах.

То, что сравнительная сила форм брака оказывается ниже силы фактора кровнородственных групп, можно предположить уже исходя из заметно больших значений коэффициентов корреляции и статистической достоверности, полученных при проверке теорем, касающихся второй группы (Теоремы 1524), в сравнении с аналогичными показателями для теорем, имеющих дело с первой группой факторов (Теоремы 2-5). Поскольку патрилинейность и несороральная полигиния в тенденции служат факторами развития разных типов номенклатур родства, соответственно бифуркативно-сливающего и бифурка- тивно-коллатерального, распределение данных типов в условиях присутствия обоих факторов должно пролить свет на их относительную силу. Специальное табулирование случаев использования терминов для теток и племянниц (с удалением из выборки культур с двойным счетом происхождения) показывает, что бифуркативно-сли-вающие системы встречаются приблизительно на 50% чаще, что подтверждается результатами проверки Теоремы 19 (табл. 38). Поскольку воздействие сороральной полигинии на эволюцию номенклатур родства сходно с влиянием унилинейности, случаи, в которых присутству-

216

ет лишь один из этих факторов, предоставляют еще одну возможность сопоставления. Оно приведено в табл. 55.

ТАБЛИЦА 55

«дочь сестры жены» — «дочь»

Итак, бифуркативно-сливающие системы терминов родства встречаются в чуть менее чем половине билатеральных обществ с сороральной полигинией, в то время как в унилинейных обществах без сороральной полигинии — несколько более чем в половине случаев. Конечно, результаты статистически достоверны только в случае двоюродных сиблингов, но по крайне мере в данном случае можно совершенно определенно говорить, что унилинейность оказывается фактором более сильным, чем сороральная полигиния. Все эти факты указывают в одном и том же направлении, говоря, что факторы линейности/билате-ральности оказываются более сильными, чем факторы форм брака.

Более высокие значения коэффициентов корреляции и показателей статистической значимости, полученные нами при проверке Теорем 6-12, в сопоставлении с результатами проверки Теорем 2-5 заставляют предполагать, что и факторы брачного поселения становятся сильнее факторов форм брака. Впрочем, возможно, это объясняется поддерживающим фактором линейности, поскольку

определенные формы брачного поселения тесно коррелируют с определенными типами счета происхождения. Проверить это можно на примере билатеральных обществ с патрилокальным брачным поселением и общей полигинией. По крайней мере в отношении теток и племянниц бифуркативноколлатеральные термины преобладают над бифурка-

217

тивно-сливающими в пропорции 5 к 1. Поскольку мы ожидали бы развития бифуркативноколлатеральных номенклатур в условиях не-сороральной полигинии, а бифуркативно-сливающих — при патрило-кальном поселении, преобладание терминологии первого типа в условиях, когда действие фактора унилокального поселения отсутствует, указывает на сравнительную силу фактора форм брака, заметно более высокую, чем у фактора локальности брачного поселения. Подобную интерпретацию вероятно предложить и для табл. 20 и 21 (Теорема 5). К сожалению, сопоставление влияния сороральной полигинии и унилокального поселения не может быть проведено статистически достоверным путем. Тем не менее, на основании данных, имеющихся в нашем распоряжении, у нас складывается впечатление (хотя и достаточно предварительное), что формы брака представляют собой фактор более сильный, чем фактор локальности брачного поселения.

Провести сопоставление типа счета происхождения и форм брачного поселения сравнительно легко. Мы уже показали, что унилиней-носгь и унилокальность аналогично воздействуют на номенклатуры родства, поэтому анализ случаев, где действует только один из этих факторов (чего несложно добиться, исключая случаи, где действуют оба или не действует ни один из них), должен дать представление о сравнительной силе данных факторов. Результаты анализа приведены в табл. 56.

ТАБЛИЦА 56

218

родства приблизительно в 2/3 неунилокальных обществ, в то время как унилокальное поселение сочетается с бифуркативно-сливающей терминологией менее чем в 1/3 неунилинейных культур. Это указывает на то, что фактор унилинейности (т.е. фактор присутствия экзогамных унили-нейных родственных групп) заметно сильнее фактора унилокального брачного поселения. Данное обстоятельство также заставляет предполагать, что в целом счет происхождения — более сильный фактор, чем локальность брачного поселения, что подтверждается несколько более высокими коэффициентами корреляции и индексами статистической достоверности, полученными нами для теорем, связанных со счетом родства (Теоремы 15-24), в сопоставлении с таковыми для теорем, связанных с локальностью брачного поселения (Теоремы 6-12).

Несмотря на наш предварительный вывод, что тип счета родства и соответствующие ему родственные группы представляют собой наиболее сильные детерминанты номенклатур родства (при этом следующую по силе группу детерминант образуют формы брака и соответствующие им формы семьи), влияния типа брачного поселения нельзя недооценивать ни в коем случае. Это влияние до некоторой степени затемняется более тесной корреляцией несороральной полигинии с унилокальностью, чем с

унилинейностью. Кроме того, временной фактор (см. Допущение 13), по-видимому, снижает корреляции между локальностью брачного поселения и номенклатурами родства. Как будет показано в гл. 8, тип брачного поселения представляет собой аспект социальной структуры, в процессе перехода из одного равновесного состояния в другое изменяющийся первым, в то время как меняется в последнюю очередь терминология родства. Поэтому в системах, находящихся в состоянии перехода (а в любой большой случайной выборке человеческих обществ присутствует с необходимостью значительное число подобных культур), термины родства будут не соответствовать динамичной локальности брачного поселения чаще, чем значительно более консервативному типу счета происхождения.

Конечно же, терминология родства — предмет, не столь интересный, как секс, брак, семья или общинная организация. Поэтому читатель, у которого хватило интереса и настойчивости прочитать содержащееся в этой главе сухое и монотонное представление статистических фактов по номенклатурам родства в контексте демонстрации постулатного метода научного исследования, заслуживает какого-то вознаграждения. Возможно, он получит его (как и сам автор) через осознание того, что Данные по культуре и общественной жизни могут быть объектом строгого научного исследования ни чуть не в меньшей степени, чем физические или биологические феномены. Кажется очевидным, что элементы социальной организации в своих изменениях и рекомбинациях подчиняются собственным естественнонаучным законам с точностью, едва ли менее удивительной, чем та, что характеризует изменения и рекомбинацию атомов в химии или генов в биологии.

Глава 8 ЭВОЛЮЦИЯ

СОЦИАЛЬНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ

Анализ форм семейных, кровнородственных и локальных групп, а также структуры родства в первых шести главах совместно с демонстрацией их взаимозависимости в гл. 8 закладывают основание для рассмотрения изменений социальной организации во времени. Поскольку здесь (как, впрочем, и в любой другой подсистеме человеческой культуры) изменение представляет собой адаптивный процесс, мы не испытываем колебаний, применяя термин «эволюция», использующийся для обозначения процессов систематических адаптивных изменений в других науках. Делая это, мы хотели бы особо подчеркнуть, что не считаем социоэволюционные процессы идентичными происходящим в органической эволюции в биологии или космической эволюции в астрономии. Не вкладываем мы в этот термин и смысла, характерного для антропологов-эволюционистов XIX в. Говоря об эволюции социальной организации, мы имеем в виду нормальные процессы культурных изменений, происходящие с социальной структурой.

Именно ранние эволюционисты первыми уделили серьезное внимание проблеме эволюции социальной организации. Во второй половине XIX в. они разработали теорию, согласно которой матрили-нейный сиб представляет собой изначальную форму человеческой социальной организации, на смену которой затем приходят патрили-нейные и патриархальные институты (в ходе этих процессов мужской пол постепенно добился господствующего положения), в то время как появление билатерального родства и независимых нуклеарных семей представляет собой относительно позднюю фазу социальной эволюции. Гипотеза об изначальности матрилинейной организации подкреплялась заметным числом исключительно правдоподобных аргументов — незнанием первобытными людьми фактов физического отцовства, биологической неизбежностью связи матери и ребенка, предполагавшимся невхождением отца в состав семьи в условиях первобытного бродячего образа жизни, большим числом видимых пере-

220

житков матрилинейных обычаев в патрилинейных обществах и редкостью сопоставимых патрилинейных черт среди матрилинейных народов, относительной культурной отсталостью матрилинейных обществ в сравнении с обществами патрилинейными, а также полным отсутствием исторически засвидетельствованных случаев перехода от патрилинсйных к матрилинейным институтам.

Эта гипотеза была столь логичной, столь хорошо проработан-i юй, до такой высокой степени согласовывавшейся со всеми известными фактами, что, начиная с 1861 г., когда она была впервые сформулирована Бахофеном [Bachofen, 1861], и практически вплоть до конца XIX в. она была принята почти без исключения всеми учеными-обществоведами (см. в особенности: [Bastian, 1872; GiraudTeulon, 1884; Gumplowicz, 1885; Kohler, 1897: 62; Lippert, 1886-1887; Lubbock, 1892 (1873); McLennan, 1876; Morgan, 1877; Spencer, 1899; Tylor, 1889: 245-269]). Это было интеллектуальное достижение ранней антропологии, безусловно достойное самого настоящего восхищения; первой серьезной критике (см.: [Westermarck, 1891; Howard, 1904]) теория подверглась лишь через несколько десятков

лет после появления, и даже через 60-70 лег она все еще находила энергичных сторонников (см.,

например: [Briffault, 1927; Sumner, Keller, 1927;Vinogradoff, 1920]).

Основания ранней эволюционистской теории опровергались с большим трудом и крайне медленно. То, что незнание отцовства, даже и реально существующее, абсолютно нерелевантно рассматриваемой проблеме, было продемонстрировано только Риверсом [Rivers, 1924: 85-89], показавшим, что счет происхождения имеет значение только для определения принадлежности к группе, но не связан с признанием или непризнанием самого факта родства. Особенно значимым представляется то, что некоторые австралийские племена, не имеющие представления о физическом отцовстве [Spencer, 1914:25], тем не менее признают патрилинейный счет происхождения. Универсальность вхождения отца в состав человеческой семьи, продемонстрированная в гл. 1 настоящей монографии, была твердо установлена только недавно. Многие из постулировавшихся пережитков матрилинейности в патрилинейных обществах были убедительно объяснены, не прибегая к теории изначального матриархата, иным образом73.

Раннеэволюционистское утверждение об относительной культурной отсталости матрилинейных обществ легко опровергается фактами всемирной этнографии. Нашей собственной выборки из 250 обществ достаточно для того, чтобы показать, что один и тот же тип счета родства может встречаться на разных уровнях культурного развития, а на одном уровне встречаются несколько типов счета происхождения.

7< Многочисленные примеры такого рода можно найти у Вестермарка [Westermarck, 1922] (примеч. авт.).

221

У части наиболее примитивных или культурно недоразвитых племен нашей выборки мы находим билатеральный счет родства (андаманцы, пайюты Большого Бассейна, яганы Огненной Земли); ведды (Цейлон), рамкокамекра (восток Центральной Бразилии) и кутчины (Северная Канада) — матрилинейны; а витото (Амазония), нивхи (Сахалин) и ми-вок (Калифорния) — патрилинейны, в то время как несколько племен австралийских аборигенов имеют двойной счет происхождения. Аналогично все типы счета происхождения встречаются и на промежуточных уровнях культурного развития, среди аграрных и развитых скотоводческих народов. Даже среди народов, обладающих письменностью и сравнительно сложной цивилизацией, мы встречаем билатеральных янки и сиромалабарцев (Индия), патрилинейных китайцев и маньчжуров, матрилинейных минангкабау (Суматра)

инайаров (Индия). Хотя в среднем матрилинейные общества и выглядят несколько более архаичными по культуре, чем общества патрилинейные74, разница эта сравнительно невелика, пересечение по культурной сложности между данными обществами огромно, а сама эта разница вполне может объясняться прежде всего тем колоссальным влиянием, которое оказали на мир за последние несколько веков билатеральные и патрилинейные народы Евразийского континента. В целом этнографические данные ни в какой степени не подтверждают эволюционистского утверждения о том, что матрилинейная организация свойственна первобытным народам, патрилинейная — обществам средней ступени развития, а билатеральная — высокоразвитым цивилизациям.

Хотя ранняя эволюционистская теория и была полностью опровергнута, некоторые современные антропологи, в особенности Лессер и Уайт, предприняли в последнее время попытку реабилитации некоторых эволюционных принципов. Например, они указывают, что охота и собирательство представляют собой формы хозяйства более ранние, чем скотоводство и земледелие, что использованию металлических орудий повсеместно предшествовало использование орудий каменных

ичто общинная организация везде предшествует появлению любых сложных форм надобщинной политической организации (например, государства). Утверждается, что сопоставимые эволюционные последовательности могут быть также обнаружены в области изучения форм социальной организации. Мы проверили целый ряд подобных предположений по данным обществ нашей выборки, и нам не удалось обнаружить ни одного предположения, не отрицавшегося бы этнографическими фактами. То, что матрилинейность вполне может сочетаться с высоким уровнем политической интеграции,

показывают Ирокезская лига и Конфедерация криков. То, что она вполне может сочетаться с интенсив-

74 Статистическую демонстрацию этого см. в: [Murdock, 1937b: 463-469] (примеч. авт.).

222

ным развитием прав собственности и сложной классовой структурой, показывают хайда, тлинкиты и цимшиан Северо-Западного побережья Северной Америки, обитатели Маршалловых островов и другие народы Микронезии. Утверждение, что сибы75 исчезают с развитием государственной организации, опровергается, например, этнографическими данными по китайцам и маньчжурам. Даже в государствах, основанных на феодальном землевладении, могут функционировать сильные унилинейные родственные группы, как это наблюдается в патрилинейной Западной Африке или матрилинейной Микронезии. Действительно, формы социальной организации демонстрируют поразительное отсутствие корреля! (ии с уровнями и типами развития технологии, экономики, прав

355-358]77 почувствовал себя настолько уверенным в ее правильности, что сделал ее основой «исторической» интерпретации: «Первоначально коренные жители Америки были неэкзогамными, нетотемистическими, безродовыми. Первые экзогамные родовые группы развились на основе счета родства по мужской линии где-то в области Средней Америки и распространились вовне, хотя так и не достигли дальней периферии континента. Несколько позднее, возможно также в Средней Америке, вероятно в том же самом центре, институт претерпел трансформацию: счет происхождения стал матрилинейным. Этот новый тип организации также распространился в смежные области, но за свою более короткую историю он проделал более короткий путь и остался ограниченным только теми племенами, которые были наиболее активно связаны со Средней Америкой». Теория эта основывается на одной лишь только вере, поскольку в поддержку ее невозможно найти абсолютно никакой действительно исторической информации.

Наиболее серьезным козырем эволюционистской теории изначальной матрилинейности, на который более поздним антропологам оказалось сложнее всего ответить, послужило полное отсутствие исторически засвидетельствованных (или даже логически возможных) случаев прямого перехода от патрилинейности к матрилинейности (см.: [Kohler, 1897:62; Olson, 1933:410-411]). Ни одного подобного случая не обнаружилось в нашей выборке; более того, во всех этнографических описаниях, которые автору довелось читать, также не довелось обнаружичъ ни одного такого случая. Позднее мы покажем, что объяснение несложно. Ни одного случая подобной трансформации не известно просто потому, что она не может произойти в принципе. Все остальные крупные трансформации типа счета происхождения (билатерального в патрилинейный, патрилинейного в билатеральный, билатерального в матрилинейный, матрилинейного в билатеральный и матрилинейного в патрилинейный) возможны, и исторически засвидетельствованные случаи подобных трансформаций могут быть найдены в достаточно большом количестве. Невозможен только прямой переход от патрилинейности к матрилинейности. После установления этого факта последний бастион эволюционистской теории можно считать разрушенным, поскольку отсутствие случаев вышеуказанной трансформации уже не может больше рассматриваться в качестве доказательства первичности матрилинейности.

Так как американские исторические антропологи не знали о невозможности подобной трансформации, они предпринимали отчаянные попытки найти случаи перехода от патрилинейности к мат-

77 Креберовская модификация этой схемы принята Томпсоном [Thompson, 1933: 105] (примеч. авт.).

225

рилинейности и получить, таким образом, окончательный аргумент, опровергающий эволюционистскую теорию. Безуспешные в этих попытках, но уверенные в своей правоте, они снова позволили собственному рвению взять верх над строгой научностью. Воображение находило то, что не могло найти научное исследование. Среди кваки-ютлей (провинция Британская Колумбия, Канада) Боас нашел то, что показалось ему искомыми доказательствами, и это его открытие было широко разрекламировано в многочисленных последующих публикациях (см., например: [Boas, 1938: 425]). Боас настаивает, что патри-линейные (по его утверждениям) квакиютли позаимствовали элементы матрилинейного наследования у своих северных соседей. Фактическая сторона вопроса достаточно проста. Членство в билатеральной группе, обозначаемой как нумайн, вместе с некоторыми особыми привилегиями обычно передается среди квакиют-лей от родителя старшему ребенку любого пола, но они могут быть переданы и мужу дочери для того, чтобы он хранил их с тем, чтобы передать своему сыну. Поскольку при этом исключительном варианте наследование идет до некоторой степени через дочь, то утверждается, что здесь мы имеем дело в некоторым смысле с матрилиней-ным наследованием. Здесь, однако, не обращается внимания на два значимых момента. Во-первых, квакиутл, хотя среди них и наблюдаются некоторые зачаточные патрилинейные черты, имеют по сути своей билатеральную социальную структуру. Во-вторых, как хорошо известно, матрилинейные наследники мужчины включают в себя его сиблингов и детей его сестры, но никогда собственных детей или внуков. Таким образом, заимствование нематрилинейной черты непатрилинейным народом испытало на себе магию рационализации, претерпело метаморфозу и превратилось в критически важный случай трансформации патрилинейности в матрилинейность, который так долго искали и который был так необходим!

Курьезное увлечение перевернутым эволюционизмом, по всей видимости, помешало американским антропологам выдвинуть действительно исторические интерпретации развития социальной организации. Выдающееся исключение здесь представляет собой Олсон [Olson, 1933:351-422], попытавшийся вывести все унилиней-ные институты Северной и Южной Америки из единого источника, восходящего к первоначальному заселению Нового Света. Олсон [Olson, 1933: 411, 409] утверждает, что «унилатеральные институты, где бы мы их ни находили,

представляют собой девиации от ожидаемого, аномалии социальной структуры». Поэтому то, что они регулярно встречаются в комбинации с такими феноменами, как тотемизм, экзогамия, сопоставимые наименования сибов, кросс-ку-зенный брак и реципрокные функции, полагает Олсон, предположительно свидетельствует об их общем происхождении. В гл. 3 и в других разделах данной монографии мы показываем, чтоунилиней-

226

ный счет родсгва является скорее нормальным, чем «аномальным и искусственным», а феномены, ассоциированные с ним, не случайны, а ожидаемы и зачастую неизбежны. Если это верно, то все основание аргументации Олсона рассыпается.

Британские диффузионисты выводят матрилинейность из единого источника в Древнем Египте [Perry, 1923: 252,406,428] на основании данных, столь неудовлетворительных, что эта теория к настоящему времени дискредитирована повсеместно. Опираясь на заметно более основательную исследовательскую базу, немецкие и австрийские исторические антропологи ассоциируют унилинейные институты с несколькими большими культурными комплексами, или «культурными кругами» (Kulturkreise), согласно их утверждениям, распространившимися по всему миру, — речь идет, например, о «патрилинейно-домохо-зяйственном», «экзогамно-патрилинейном», «экзогамно- матрилиней-ном», «свободном матрилинейном», «тотеместически-матрилинейном» и «свободном патрилинейном» комплексах (см.: [Schmidt, Koppers, 1924: 194-351; Schmidt, 1931: 240-241]). Хотя сами методики, применяемые несколькими историческими школами, могут быть подвергнуты критике, необходимо рассмотреть только общий вопрос о том, в какой степени формы социальной организации могут изучаться исключительно историческими методами анализа.

Исследования пространственного распределения культурных черт скрупулезно работающими историческими антропологами бесспорно показали, что общие культурные черты и их комплексы имеют тенденцию обнаруживаться у соседствующих или исторически связанных народов. Подобные комплексы обычно встречаются в кластере племен одного культурного ареала или в нескольких смежных, а не разбросаны случайным образом по всему миру. Если же они встречаются в более чем одном континентальном или островном ареале, это имеет смысл связать с диффузией в случае, когда в нашем распоряжении есть исторические, географические или лингвистические данные о предшествовавших миграциях или иных контактах; если же мы имеем основания утверждать, что никаких связей между соответствующими ареалами не было, то наличие в них общих культурных феноменов следует объяснять самостоятельным изобретением или диффузией из двух или более обособленных центров. Распределения культурных феноменов, соответствующие подобным историческим гипотезам, были установлены для некоторых сложных артефактов (например, для ткацкого станка, аутриггерного каноэ, копьеметалки, трубки для стрельбы отравленными стрелами, колеса), для сельскохозяйственных культур (маиса, маниоки, пшеницы, риса, таро), для ритуалов (для обрезания, кувады, обрядов плодородия, потлача, солнечного танца) и для многих других аспектов культуры. То, что во всех подобных случаях мы имеем дело с нормальными явлениями культурной истории, уже не может оспариваться.

227

Один из наиболее неожиданных выводов данного исследования заключается в том, что параметры социальной организации не демонстрируют практически никакой тенденции к появлению такого рода пространственных распределений. Сходство между различными близко расположенными этническими группами, конечно же, наблюдается, но в рамках крайне ограниченных ареалов, где исторические связи между культурами несомненны; однако это сходство очень редко распространяется на весь культурный ареал или всю языковую семью. Нельзя не отметить, что та или иная характеристика социальной организации распределяется по нескольким изолированным ареалам, как это обычно наблюдается в случае нескольких самостоятельных изобретений культурного феномена. Наоборот, формы социальной организации имеют тенденцию встречаться во всех концах земли во многих не связанных между собой регионах, почти как если бы их распределение было результатом чистой случайности78. Это необычайно разбросанное распределение показано в табл. 57, показывающей встречаемость наиболее важных форм социальной организации в каждом из пяти этнографических макрорегионов мира. ТАБЛИЦА 57

78 Необходимо подчеркнуть, что данный вывод Мердока откровенно неправилен. Более того, он полностью противоречит приводимым им же самим данным (табл. 57). Здесь, конечно, злую шутку с Мердоком сыграло уже упоминавшееся крайне плохое знание им прикладной математической статистики. Собственно говоря, табл. 57 он явно оценивал «на глазок», даже не пытаясь подвергнуть ее хоть какому-то статистическому анализу. А ведь самый элементарный ее статистический анализ (например, при помощи критерия х2) показал бы, что распределение форм социальной организации по земному шару абсолютно не случайно, что между основными этнографическими макрорегионами мира имеются несомненные статистически значимые различия по всем основным параметрам социальной организации. —АК.

228

Наиболее неоспоримо свидетельствует об исторической связи двух племен между собой тот факт, что их члены говорят на родственных языках. Однако наша сводка показывает, что общества, говорящие на языках одной лингвистической семьи, различаются между собой в не меньшей степени, чем культуры с неродственными языками. Достаточно лишь несколько примеров. Мандан, омаха и тетоны Великих Равнин говорят на языках группы сиу и к тому же обитают на смежных территориях; вместе с тем они имеют разные типы счета родства (матрилинейный, патрилинейный и билатеральный) и терминологии родства (кроу, омаха и ирокезскую). Из трех практически смежных суданских племен Северной Нигерии бачама патрилинейны и патрилокальны, джукун — билатеральны и амбилокальны, а лонгуда

— матрилинейны и авункулокальны. Наша выборка включает в себя три малайско-полинезийских народа Суматры: патрилинейных батаков, билатеральных ментавейцев и ма-трилинейных минангкабау. Практически безграничная вариабельность социальных форм среди народов со сходным историческим происхождением эффектно иллюстрируется носителями малайско-полинезийских языков, населяющими большую часть Океании (кроме Новой Гвинеи и Австралии). Представители этой языковой семьи в нашей выборке демонстрируют все возможные типы брачного поселения, а также, как показывает табл. 59, большинство из возможных комбинаций типов счета происхождения и номенклатур родства.

231

ТАБЛИЦА 59

Чрезвычайно разбросанное и почти случайное распределение характеристик социальной организации, в равной степени характерное как для удаленных друг от друга и не связанных между собой народов, так и для культур, смежных или исторически между собой связанных, делает практически бесполезными все исторические интерпретации, основанные на предположениях о диффузии этих характеристик. Культурное сходство обнаруживается там, где его не следовало бы ожидать исходя из постулатов исторической теории, а различия — именно там, где их менее всего можно было бы ожидать. Собственно говоря, формы социальной организации, по всей видимости, крайне плохо поддаются