10.4. Теория истины

Истина рассматривает отношение сознания к внешнему миру. В древнем Китае пробовали подойти к характеристике познания как процесса раскрытия причинности, выявления сходства и различия явлений, разделения вещей по родам. Выдвигались правила проверки истинности знаний: «основание», под которым имелись в виду опыт и суждения древних мудрецов; «источник», т.е. факты, которые слышали и видели простолюдины; «применимость», т.е. практическую пользу.

О всякой вещи, считал Протагор, есть два мнения, противоположных друг другу. Следовательно, мерой истинности утверждения следует считать интересы конкретного человека. Какой мне кажется каждая вещь, рассуждал Протагор, такова она для меня и есть. Здесь античный философ подошел к идее об относительности всех наших суждений и к идее человеческого (субъективного) измерения истины.

Выделяются основные концепции истины: соответствия (корреспонденции), когеренции и прагматичности.

Платон и Аристотель определяли истину как соответствие наших знаний действительности. Корреспондентская концепция истины обнаруживает свою слабость ввиду того, что многие ситуации и процессы слишком сложны, текучи и не поддаются прямому наблюдению для сопоставления утверждений с действительностью, а полный перевод теоретических положений на язык наблюдений часто невозможен.

Под когерентностью понимается взаимосоответствие высказываний (какое-то утверждение считается истинным, если оно получено по строгим логическим правилам из других предложений, ранее признанных истинными). Данную концепцю истины развивали Лейбниц, Спиноза, Нейрат и Гемпель. Уязвимость данной концепции истины выражается в том, что для невыводного, неформализованного знания (например, в гуманитарных науках, искусстве), «всюду, где имеют дело с ценностями, творчеством, мнениями и верованиями, различными интуитивными моментами…, имеет место… не рассудочно-логическая, а коммуникативно-конвенциональная рациональность, где доверие коллективному (договаривающемуся) субъекту становится условием возможности обоснованной интерпретации»¹⁰⁰. Следовательно, в истине содержатся аксиологический и конвенциональный элементы.

Истина выражает не только результат правильного, верного отражения действительности в сознании человека, но и способ реализации его целей на основе оценочного отношения к объектам бытия, т.е. истина возможна в ее неразрывной связи с практикой. В этом ключе истину рассматривал марксизм, который использовал критерий практики для дальнейшего развития концепции соответствия. Связь истины с практикой свидетельствует о наличии в истине прагматической составляющей. Человек «познает руками и головой на основе синтеза материального действия и свободно развивающейся мысли»¹⁰¹.

В деятельности знания могут оцениваться как «полезные» и «бесполезные». В качестве истины прагматизм (Ч. Пирс, У. Джеймс, Д. Дьюи) признает лишь то, что лучше всего позволяет приспособиться к жизни. Конечно, полезность и истинность знаний совпадают далеко не всегда (при произвольно-субъективном истолковании полезности каких-то представлений). Вместе с тем, подход к мышлению в зависимости от того, служит ли оно действию, практике, имеет некоторые основания. Например, утверждение о необходимости преодоления в нашем обществе тоталитарных форм жизни адекватно (т.е. верно, истинно) отражает объективную тенденцию прогрессивного движения цивилизации и отвечает потребностям подавляющего большинства народа (т.е. полезно). Часто осознание социальной пользы происходит постепенно, так как на стороне нового сначала стоят лишь зачинатели движения, преодолевающие консерватизм значительной части населения.

Конечно, все три концепции истины (соответствия, когерентности и прагматичности) не отменяют, а дополняют друг друга, комбинируют элементы каждой из них.

В структуре знания выделяются два слоя; зависящий от специфики биологической и социальной организации человека, особенностей его нервной системы, мозга, способа переработки информации, языка; зависящий от объективной реальности, отражаемой познанием. Эти два слоя находятся в определенном отношении друг к другу. По мнению В.С. Соловьева, истина «является для ума первоначально как субъективная идея, как мысль. Ум сталкивается с фактами. Они противоречат мысли и этим уже доказывают свою объективную действительность и силу»¹⁰².

Будучи характеристикой человеческого знания, истина существует в субъективной форме, а с точки зрения его объективного содержания истина не зависит от субъекта, от человека и человечества. Это есть объективная истина. Субъективный момент в истине так или иначе связан с объективной составляющей истины. Например, отмечает Спиноза, суждение невежды (субъективное – В. К.) о том, что Солнце есть небольшое тело, находящееся от нас недалеко, при всей своей ошибочности заключает в себе долю истины (объективной – В. К.), состоящую в признании существования Солнца и его действия на людей. Глубокое представление Гегелем истины как объективности, тождественной понятию¹⁰³, наталкивает на мысль, что истина – понятие (образ, теория), в котором наиболее полно выражен постигаемый объект с учетом возможностей субъекта. Отсюда мерой истины выступает полнота человеческого развития¹⁰⁴. Итак, объективное понимание истины углубляется в ее экзистенциальных, жизненных, а не только познавательных смыслах. А.А. Богданов рассматривал истину как форму организации социального опыта, а Х.-Г. Гадамер в своей работе «Истина и метод» писал о невозможности достижения истины лишь методологическими средствами: важнейшими способами раскрытия истины являются искусство, философия и история. Познание ориентировано на такие проблемы, как возвышение над конечностью всего преходящего, приобщение к ценностям культуры и творчества.

В неклассической философии истина лишается объективного статуса и мыслится как форма психического состояния личности (Кьеркегор), как ценность (Риккерт), феномен метаязыка формализованных систем (Тарский), спекулятивный идеальный конструкт (Гартман), как феномен сугубо языкового ряда (логический позитивизм), как текст, рассматриваемый в качестве самодостаточной реальности вне соотнесения с внеязыковой реальностью «означаемого» (постмодернизм). Между тем, «… отношение субъекта и объекта – это не отношение двух разных миров, а лишь двух полюсов в составе некоторого единства. Снятие противостояния субъективного и объективного как двух самостоятельных миров не означает снятия субъектно-объектных отношений»¹⁰⁵. В этом смысле истина объективно-субъективна.

Познание выступает как длительный процесс, а не одномоментный акт. Природа, писал Дидро, напоминает женщину, которая любит переодеваться в разнообразные наряды, скрывающие то одну, то другую часть тела и дающую надежду настойчивым поклонникам когда-нибудь узнать ее всю. Гегель отмечал, что истина есть процесс, а не отчеканенная, готовая с начала монета.

Всякое знание, взятое на том или ином историческом этапе развития, есть неполное, недостаточно точное представление о действительности, т.е. на каждом конкретном этапе познания мы имеет дело с относительной истиной. Знание о своем незнании в конечном счете, по Сократу, оборачивается знанием, всегда относительным. Относительность знаний не означает, однако, что эти знания лишены объективного содержания. Например, представители средневекового христианского мировоззрения считали, что Солнце и планеты вращаются вокруг Земли. При всей ошибочности и наивности этого представления, здесь содержалась крупица объективной истины: светила Солнечной системы движутся. Последующие открытия в науке (Коперника, Кеплера, современных астрономов) привели к возрастанию полноты объективной истины по данному вопросу, продемонстрировав диалектическую природу истины.

Помимо относительности, истина содержит в себе момент абсолютности. Термин «абсолютная истина» имеет следующие значения:

1. Некоторые положения философии и науки, имеющие непреходящий характер, например принцип несотворимости и неуничтожимости материи и движения.

2. Элементарные знания, которые носят постоянный характер, так называемые «вечные истины» (пример: Скорина родился в 1490 г.).

Преувеличение значения абсолютной истины способно привести к догматизации познания.

Познание есть своеобразное перемещение по направлению к абсолютной истине. Наиболее полное знание приобретается на основе теорий, но они постоянно совершенствуются, сменяются. К. Поппер, имея это в виду, считал, что теоретические рассуждения являются правдоподобными, что невозможно доказать, являются они истинными или ложными.

Знание о сложном предмете со множеством его свойств, связей, изменений строится по принципам: 1) процессуальности (выявление характеристики предмета, раскрывающего свои «тайны» не сразу, а в динамике); 2) дополнительности и оппозиции (каждое из определений отдельных свойств, сторон, связей предмета дополняется другими утверждениями, часто противоположными). В этом смысле истина многомерна. Одновременно истина есть нечто целое, что подчеркивали, например, В.С. Соловьев и П.А. Флоренский.

Плюралистически-целостный подход к истине вытекает из факта, что мир многомерен и вместе с тем представляет собой связное целое.

Плюрализм подходов есть следствие: а) отсутствия абсолютно надежного эмпирического и/или теоретического базиса любых концепций; б) ограниченности любых моделей по отношению к своему предмету-оригиналу («прототипу»); в) неустранимости из науки неявного и личностного знания¹⁰⁶. Стремление к достижению истины, выбор между альтернативными подходами, концепциями осуществляется научными сообществами путем консенсуса и носит когнитивно-волевой характер. Процесс выработки консенсуса (путем оппонирования, критики, влияния авторитетов, научных школ, оценки практической значимости той или иной концепции и т.д.) является, как правило, длительным и не окончательным, подлежащим пересмотру в будущем новыми субъектами познания. Помимо консенсуса, когнитивный нонконформизм, определенное мужество выступают как необходимые условия научной деятельности, особенно радикальных научных инноваций (это продемонстрировали в своем творчестве Бруно, Коперник, Лобачевский, Эйнштейн, Павлов, Бор, Ландау и др.).

В целом, человеческое знание становится все более истинностным. Однако наше познание не сталкивается с абсолютной границей и находится в пути. Точное исчерпывающее знание о неком сущем выступает как цель познания, своеобразный гносеологический идеал.

Динамичность и сложность познаваемых объектов обусловливают конкретность истины. На примере рассуждений о пагубности или благотворности войны Н.Г. Чернышевский сделал вывод: «отвлеченной истины нет; истина конкретна»¹⁰⁷. Требование конкретности истины означает, что предмет или явление надо изучать в тех условиях места и времени, в тех связях и окружении, в которых данный предмет существует и развивается.

В реальном процесс познания нет истины в чистом виде, совершенно свободном от моментов неистины, т.е. заблуждения. К. Гельвеций заблуждения делил на «природные» (связаны с невежеством) и «приобретенные» (обусловлены неправильным употреблением слов, поклонением авторитетам, схоластикой, спекулятивной метафизикой). Заблуждение, по мнению Гете, лежит на поверхности, в то время как истина покоится на глубине и исследование ее не каждому доступно. Истина и заблуждение полярно противоположны и одновременно относительно противоположны. Заблуждение возникает как результат абсолютизации некоторой относительной истины. Прогрессивное движение науки может порождать заблуждения. По мере освоения новых явлений, вырабатывая новые понятия и уточняя границы верности старых, наука избавляется от заблуждений, прокладывая путь к истине. Б. Паскаль заметил: отступление от истины ведет к заблуждению, а отклонение от заблуждения может привести к истине.

Истине противостоит ложь, когда знание о чем-то не соответствует объективной реальности и умышленно искажается. Ложь, в отличие от заблуждения и ошибки, считает В.С. Соловьев, обозначает сознательное и потому нравственно предосудительное противоречие истине.

В целом, как показал анализ, классическая теория познания характеризуется критицизмом, фундаментализмом и нормативизмом, субъектоцентризмом и наукоцентризмом. Напротив, для неклассической гносеологии присущи посткритицизм, антифундаментализм, отказ от субъектоцентризма и отход от наукоцентризма.

Т ема 11. наука