vorob_eva_o_i_politicheskaya_lingvistika_sovremennyy_yazyk_p

Политический язык как сфера социальной коммуникации

политотдела не приходит на собрания рабочих, не участвует в жизни станции, и встреча партийного организатора с политотдельцами происходит только во время узловых совещаний, созываемых по каким-либо торжественным случаям» («Правда», 1934). «Райкомы, обкомы, крайкомы и ЦК нацкомпартий обязаны использовать зимний период для дальнейшего укрепления колхозов, сплочения беспартийного актива» («Правда», 1934).

Втекстах газет широко представлены оценочные словосочетания,

всостав которых входит относительное прилагательное партийный. Например: «Комиссия по чистке столкнулась, в особенности в начале, с такими явлениями, когда некоторые партийные организации и комитеты, недолюбливающие самокритику, хотели чистку провести «поспокойнее», «без шума», «чтобы никого не обидеть» и т.д. Этих партийных обывателей т. Сталин назвал «лакированными коммунистами», которые не имеют ничего общего с духом нашей партии, с духом большевизма» («Правда», 1934).

Сему отрицательной оценки содержит прилагательное «антипартийный», функционирующее в текстах газет в составе словосочетаний антипартийный курс, заговор, антипартийная практика, группировка, скверна и т. п. Например: «В трудные дореволюционные годы Киров выступал как руководитель революционных забастовок рабочих, как пламенный трибун – массовик… Наконец, партия возлагает на него новую и еще более важную задачу – возглавить ленинскую партийную организацию и очистить ее от троцкистско-зиновьевской антипартийной скверны» («Правда», 1934).

Тональность текста создается за счет лексем «скверна» и «троцкистско-зиновьевский», имеющих одинаковое пейоративное оценочное значение, содержащих одинаковые экспрессивные семы (яркие отрицательные семы), но различных в стилистическом аспекте (устарелое – новое). Прилагательное «троцкистско-зиновьевский» – одна из активных идеологем в узусе 30 – х гг. в значении «относящийся к деятельности самых активных врагов партии, народа, Сталина».

Политемы «партия» и мотивированное ею значение относительного прилагательного «партийный» отличаются высокой частотностью

впублицистическом и официально-деловом стилях речи в период социализма. Множество документов, характеристик представляли человека с точки зрения партийной активности: «Вот еще один документ – партийная характеристика на члена ВКП (б), слушателя пятого курса

Политическая лингвистика

первого факультета Артиллерийской ордена Ленина академии имени Ф.Э. Дзержинского Джугашвили Якова Иосифовича: «Член ВКП (б) с 1941 года, партбилет № 352864, год рождения 1908, служащий. Делу партиипредан.Работаетнадповышениемсвоегоидейно-теоретического уровня. Особенно интересуется марксистско-ленинской философией. Принимает участие в партийной работе. Участвовал в составе редколлегии стенной газеты, проявил себя хорошим организатором. К учебе относится добросовестно. Упорно и настойчиво преодолевает трудности. Пользуется авторитетом среди товарищей. Партийных взысканий не имеет». Характеристика утверждена на заседании партбюро 14 апреля 1941 года. Подписал ее секретарь партбюро пятого курса Тимофеев» (Сухотин. «Сын Сталина»).

В 80 – 90-е гг., когда происходит переоценка ценностей, когда «кривое зеркало идеологии, в которое самозабвенно смотрелось наше общество более 70 лет, лопнуло» (Баранов, Караулов).

Предвкушая перемены, А.И. Солженицын размышляет о будущей партийной системе в России: «Интересы партий да и само существование их – вовсе не тождественны с интересами избирателей. С. Крыжановский считал, что пороки и даже крушение парламентского строя происходит именно из-за партий, отрицающих единство нации и само понятиеотечествапартийнаяборьбазаменяет,гдеужтампоискистины– она идет за партийный престиж и отвоевание кусков исполнительной власти. Верхушки политических партий неизбежно превращаются в олигархию. А перед кем отчитываются партии, кроме своих же комитетов? – такая инстанция не предусмотрена ни в какой конституции» (А. Солженицын. «Как нам обустроить Россию»).

С крушением однопартийной системы в нашей стране существенно изменилось значение слова партия. Если в БАС и МАС значение репрезентировано с мелиоративной коннотацией как: «политическая организация, являющаяся высшей формой организации какого – либо класса и представляющая собой наиболее активную часть этого класса» (МАС), то в 90 – е гг. XX века 1-ое и 2-е значения, указанные в данных словарях, приобретают частный характер. На первое место возвращается употребление, фиксируемое в XIX веке: «группа лиц, объединенных общностью каких-либо политических или экономических интересов».

Ср.: «И вечный рецепт решения проблемы: «Требуется наличие такой власти, которая имела бы желание и силу двинуть использование этих огромных богатств на пользу народа. Требуется наличие такой

Политический язык как сфера социальной коммуникации

партии, достаточно сплоченной и единой для того, чтобы направить усилия… в одну точку… не сдрейфить перед трудностями и систематически проводить в жизнь правильную… политику» (Е. Гайдар. «Государство и эволюция»).

«В Российской Федерации признаются политическое многообразие, многопартийность» (Конституция, 1998, статья 13). «Политические партии и массовые общественные движения, преследующие политические цели, не вправе получать финансовую и иную материальную помощь от иностранных государств, организаций и граждан. Политические партии ежегодно публикуют свои бюджеты для всеобщего сведения» (Закон СССР об общественных объединениях).

Количество политических партий в нашей стране постоянно растет. Обычно для их обозначения используется полное название или словосочетание наша партия. В докладе Е. Гайдара (1995): «Основные итоги этого года для страны и для нашей партии»; «вся история коммунистической партии – это история отсечения наиболее умеренных ее элементов»; «На первом этапе документ подписали несколько организаций. Наша партия «Демократический выбор России», «Партия социальной демократии», которую возглавляет А.Н. Яковлев, «Крестьянская партия» во главе в Ю.Д. Черниченко, «движение за солидарность».

Проанализированные материалы периодической печати репрезентируют данный референт с аксиологической пейоративной модальностью, основой которой является исторический опыт нашего народа: «Тут и кроются основы конституционного кризиса, имеющие своей корневой основой стремление исполнительной власти к своей абсолютизации, надконституционности. Все это уже было в истории нашей страны – при всевластии партийной верхушки. Очевидно, так править гораздо привычнее для президента…» (Р. Хасбулатов. «Правда»).

Появились новые словосочетания, характеризующие партию: тонущий корабль, воровская малина, живой труп, многоплановая политическая старуха и т. п. Или например, окказиональное словосочетание «партийные царедворцы» в книге Г.П. Вишневской «Галина»: «Вращаясь в этом новом для меня «высшем обществе», я впервые увидела партийных царедворцев в действии. Когда кто-либо из членов правительства оказывает тебе внимание, в твою сторону моментально кидается стая прихлебателей из его окружения. Смотрят заискивающими глазами в надежде через тебя услужить своему хозяину. До чего же это противно и тошно!».

Политическая лингвистика

Всвязи с перестройкой изменилась и сама партия коммунистов,

ееидеология, и отношение к ней: «КПРФ. В целом эта партия, несмотря на ее попытки освоить новые реальности, остается в рамках догматической дилеммы: социализм или капитализм. Идея низового, самодеятельного предпринимательства остается коммунистам чуждой. Несомненно, определенную роль играет и тот факт, что влиятельный политический спектр постсоветской России образован посредством деления: бывший авангард разделился на правых либералов, центристов, социал-демократов, коммунистов. Причем вся политическая инфраструктура, обеспечивающая влияние, известность, участие в решениях и т. д., унаследована от коммунистического режима и потому поддерживает «товарищей по партии» («Российская Федерация»).

Однако сторонники КПСС, сторонники возврата к прошлому постоянно употребляют слово «партия», «партийный» так же, как их употребляли в 20 – 80-е гг. Кроме того, как справедливо пишет О.П. Ермакова, «в связи с концом однопартийности слово партия утратило (в широком значении – О.В.) компонент «коммунистический».

Политический язык как сфера социальной коммуникации

3. ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ИДЕОЛОГЕМ

БУРЖУАЗИЯ, БУРЖУАЗНЫЙ

1.Существительное «буржуазия» и его производное – относительное прилагательное «буржуазный» (французское bourgeoisie от латинского burgus – город) были освоены лексической системой русского языка в 50 – 60 гг. Х1Х в. (см. «Карманный словарь иностранных слов»

Н.Кириллов, 1845 – 1846, «Настольный словарь для справок по всем отраслям знаний» Ф. Толль и В.Р. Зотов, 1863 – 1864, «Словарь русского языка, составленный вторым отделением Академии наук», 1891 – 1925 и др.).

Вначале в русских публицистических текстах существительное было представлено в не транслитерированном виде: bourgeoisie. Например, у Белинского: «Все литературные знаменитости современной Франции... живут, как порядочные bourgeoisie». Затем иноязычное слово употребляется в транслитерированном виде, но в форме «буржуази». Например, у Герцена: «Вся будущность Франции в руках буржуази».

В 50-е гг. устанавливается современное произношение и написание заимствованного слова. Например, у Анненкова: «Известно, сколько в современной французской буржуазии лежит чисто головного, абстрактного сенсуализма».

Русские переводчики, общественные деятели, лексикографы вначале воспринимали слово «буржуазия» как тождественное по значению словосочетанию «среднее сословие». В «Карманном словаре иностранных слов»: «среднее сословие» (tiersitat, bourgeoisie).

Слово «буржуа» (французское bourgeois) определяется в словарях как «один из среднего сословия», «мещанин». В «Словотолкователе 30 тысяч иностранных слов» И. Бурдона: «Буржуа, фр. bourgeois, от bourg, происш. от др.– герм. Burg , город. Один из членов среднего сословия во Франции» (Бурдон, 1871, с. 26).

В «Словаре» В.И. Даля: «Буржуазия, мещане, мещанство, горожане, граждане, обыватели, торговый и ремесленный люд» (Даль, 2 – е изд., 1880, с. 54).

4.Однако «с развитием идей о классовой борьбе в современном обществе все отчетливее выступает представление о буржуазии как особом классе общества, выделившемся из первичной пестрой массы среднего сословия, мещанства» (Ю.С. Сорокин, 1965, с. 89). Показательно,

Политическая лингвистика

что процесса разграничения двух понятий не уловил Белинский, упрекавший Герцена в том, что «он разумеет под этим словом только богатых капиталистов и исключил из них самую многочисленную и потому самую важную массу этого сословия» (Картотека Словаря современного русского литературного языка Институт лингвистических исследований РАН).

Вначале объектом номинации было среднее сословие, затем особый класс общества во Франции, то есть слово «буржуазия» использовалось в русских текстах как средство создания национального политического колорита. Но «с развитием капиталистических отношений в России эти слова (буржуа, буржуазия – О.В.) получают более общее значение, начинают прилагаться... к соответствующим явлениям русской жизни» (Ю.С. Сорокин). Например, у Н. Шелгунова: «Оба они оберегают капитал нового русского буржуа, в которого превращается бывший помещик» (1869). «Здесь же расцветает такой «окопно-казарменный» квазисоциализм, основанный на всестороннем «опрощении» всей жизни, на культуре даже не «мозолистого кулака», а просто кулака, что чувствуешь себя как будто бы виноватым перед всяким культурным буржуа. А так как действительность сильнее всякой идеологии, а, потому, под покровом власти пролетариата на деле тайком распускается самое скверное мещанство со всеми специфически-русскими пороками некультурности» (Ю.О. Мартов, Письмо Н.С. Кристи 30 декабря 1917 г. ).

Прилагательное «буржуазный» в относительном значении появилось в русском языке в середине XIX в. Например, у Огарева: «Буржуазное стремление к отдельной собственности... не останавливается ни перед какими средствами распространить власть своего уродливого своеволия» (Картотека Словаря современного русского литературного языка Институт лингвистических исследований РАН)..

Контексты наводят семы пейоративной оценки при использовании терминов «буржуазия», «буржуазный». У Герцена: «Жорж Санд выставляет дурную сторону буржуазии»; у Ленина: «Все буржуазные партии, то есть те, которые охраняют экономические привилегии капиталистов, реализуют свои партии точно так же, как отдельные капиталисты реализуют свои товары» (КССРЛЯ).

В дефинициях толковых словарей XIX в. выделяется особое, качественное значение прилагательного «буржуазный»: «отвечающий запросам буржуазии, мещанский, обывательский, неинтеллигентный». Например, в «Словаре русского языка» второго отделения Академии

Политический язык как сфера социальной коммуникации

наук: «Буржуазный от фр. bourgeois – мещанин. Мещанский, простой, несколько грубый» (1895).

Почти каждый из русских писателей XIX в. использует данное прилагательное в качественном значении, которое актуализирует в контексте различные денотативные семы: расчетливый, скупой, с дурным вкусом, пробивной, неинтеллигентный и др.

УЛ.Н. Толстого: «У нас же буржуазное правило, что жениться можно только тогда, когда крепко сидишь на шее людей» («Мысли об отношении между полами»).

УФ.М. Достоевского: «Я жил в самой буржуазной, самой меркантильной среде, где каждый су был рассчитан и вымерен» («Игрок»); «Я всегда замечал, что даже самые забулдыжные, самые потерянные французы чрезмерно привержены... к некоторого рода буржуазному порядку, к некоторого рода самому прозаическому, обыденно обрядному образу навсегда заведенной жизни» («Подросток»).

УА.П. Бородина: «По крайней мере, полное отсутствие всего узкого, стадового, истового, ремесленного, буржуазного, как и в артисте, так и в человеке сказывается в нем сразу» («Мои воспоминания о Листе», 1978).

В приведенных текстах и им подобных актуализируется сема отрицательной оценки. Только один пример в «Картотеке словаря современного русского литературного языка» показывает, что под влиянием социального фактора прилагательное «буржуазный» в качественном значении может получить из контекста сему положительной оценки. Так, Д.Н. Мамин-Сибиряк, считавший, что экономическое и культурное будущее России связано с промышленниками и заводчиками, употребляет словосочетание «буржуазная жилка» в значении: поведение, нравы, обычаи буржуазии – и оценивает эти нравы положительно,

очем свидетельствует контекст: «В Куваеве сказывалась буржуазная жилка, тянувшая к покою и скромной трудовой обстановке» («Нужно поощрять искусство»).

Об окачествлении относительного прилагательного свидетельствуют и грамматические процессы: возможность образования краткой формы, превосходной степени (самый буржуазный) и наречия. У Герцена «Она буржуазно жила на содержании у какого-то купца» («Былое и думы»). У Лескова: «Недомолвки расширили эти ощущения, и простые человеческие чувства становились буржуазны, мелки». У Немировича-Данченко: «Наше “Горе от ума”, в конце концов, все-таки сведено к красивому зрелищу, лишенному того, что могло

Политическая лингвистика

бы лишний раз дразнить и беспокоить буржуазно налаженные души» (Письмо к Л. Гуревич, 1915).

Прилагательное «буржуазный» соотнесено по значению с мотивирующим словом в каждом из толковых словарей, появившихся в советский период. В «Словаре русского языка» под редакцией Д.Н. Ушакова слово «буржуазный» представлено в одном значении: «Свойственный буржуазии», но показательны «речения», иллюстрирующие это значение: «Буржуазный предрассудок. Его замашки слишком буржуазны» («Словарь» Ушакова). На основании такого словоупотребления прилагательного составители словаря должны были сформулировать то значение, о котором речь шла выше: обывательский, мещанский, меркантильный, с дурным вкусом.

Показателен текст статьи М. Кольцова «Победители»: «Женщина – трогательный кумир английского буржуазного обывательского быта». Контекст наводит сему пейоративной оценки, в подтексте угадывается противопоставление: буржуазный – советский быт, где женщина не должна быть и не является кумиром. Вероятно, можно выделить оттенок значения: «не свойственный советскому человеку» (о морали, быте, манере поведения и т. п.).

У Макаренко «Мораль буржуазного мира – это мораль, приспособленная к жадности» («Книга для родителей»). «– Ты, кажется, надушился, молодой человек? – Надушился, – ответил я беспечно… Пахучий одеколон, правда? – Это что еще за буржуазные предрассудки? – закричал Коломеец» (Беляев. «Старая крепость»).

В«Повести о театральной юности» А. Дикого: «Если даже откинуть мотивы политические, для трезвых, насквозь буржуазных нововременцев жгучая боль Достоевского была всего лишь истерикой». Контекст наводит семы «рассудительный», «не свойственный влиянию эмоций».

Втаком значении слово не используется для отрицательной оценки, в то же время как в семантической структуре противопоставленного слова (истерика) содержится сема пейоративной оценки. Она гасится за счет словосочетания «жгучая боль», а прилагательное буржуазный воспринимается как оценочное со знаком минус. Подобное противопоставление хорошо показывает, как в зависимости от точки зрения меняются положительная и отрицательная оценки при употреблении одного и того же слова.

ВБАС существительное «буржуазия» представлено следующим образом: «Буржуазия. В капиталистическом обществе – господствующий

Политический язык как сфера социальной коммуникации

класс, владеющий средствами производства и живущий доходами от эксплуатации наемного труда». Прилагательное «буржуазный» представлено так: «1.Созданный буржуазией, свойственный ей. Буржуазный строй. Буржуазный порядок». Здесь выделено оценочное значение слова, подчеркнутое в дефиниции синонимом мещанский: «2.Свойственный буржуазии, буржуазному строю, мещанский». Однако иллюстраций, подтверждающих реальность этого слова в речи в словарной статье нет.

ВМАС: «Буржуазия. Господствующий класс капиталистического общества, являющийся собственником орудий и средств производства

иживущий капиталистическим доходом, получая прибавочную стоимость эксплуатацией наемного труда. Отжившая буржуазия соединяется со всеми отживающими силами, чтобы сохранить колеблющееся наемное рабство». В МАС выделены два значения прилагательного: «1. прил. к буржуазия, свойственный буржуазии. Буржуазная пресса. Буржуазные партии. Буржуазный быт. 2. Характеризующийся господствующей ролью буржуазии, осуществляемый в интересах буржуазии. Буржуазная революция. Буржуазное общество. Буржуазная демократия».

Возможность появления в семантической структуре прилагательного оценочной семы не отмечена, хотя материал публицистики и художественных произведений 30 – 50 – х гг. свидетельствует о типовом оценочном употреблении прилагательного буржуазный, обусловленном «оппозицией свое – чужое в концептуальном устройстве языка» (Сахно, 1990, с. 98).

Вконце XIX начале ХХ вв. и в советский период слова «буржуазия»

и«буржуазный» воспринимаются многими носителями языка (и разночинной, и дворянской интеллигенцией) как слова, в семантической структуре которых содержится пейоративная оценочная сема. У Блока в поэме «Возмездие»: «Век буржуазного богатства (Растущего незримо зла)» (Блок, т. 3, с. 304). У В. Ходасевича: «Несмотря на все усердия Брюсова, большевики не ценили его. При случае попрекали былой принадлежностью к буржуазной литературе» (Ходасевич. «Брюсов»).

Вромане А. Рыбакова «Дети Арбата»: «Крайними революционными средствами Ленин доделал буржуазную революцию, расчистил для нее путь, уничтожив все остатки буржуазно-помещичьего строя».

Вромане «35 и другие годы» того же автора: «В октябре 1917 года, по словам историка И.И. Минца, «Сталин, выполняя волю Ленина, вывел большевистские полки против буржуазного правительства». «Бур-

Политическая лингвистика

жуазные газеты не признавали январского процесса – он, видите ли, был закрытым».

В анализируемых текстах прилагательное «буржуазный» используется как информема (буржуазная революция, буржуазное правительство, буржуазная семья и т. п.) и как экспрессема с яркой пейоративной оценкой (буржуазные историки, буржуазные тенденции в литературе, буржуазные пережитки и др.).

Ряд фрагментов дает возможность определить текстовый смысл этого слова как «враждебный советскому государству, неприемлемый для граждан Советского Союза». В таких фрагментах актуализируется оценочная сема. Например, в романе А. Рыбакова «Дети Арбата»: «Историческую науку надо взять в свои руки, – хмуро проговорил Сталин, иначе она попадет в чужие руки, в руки буржуазных историков. Впрочем, наши историки не лучше. Я уже не говорю о Покровском, он, в сущности, тоже буржуазный историк».

Оппозиция «свое – чужое» в тексте и противопоставление «наши – но чужие» в подтексте эксплицируют семы пейоративной оценки. В романе «35 и другие годы»: «Именно беседа товарища Сталина и его письма нанесли сокрушительный удар антипартийным буржуазным тенденциям в литературе, всяким литературным группировкам, вульгарно-социологическим и формалистическим школам и «школкам». Именно тогда, в 32 году, товарищ Сталин дал определение советской литературе как литературе социалистического реализма».

Вцитированной выше статье С.Л. Сахно отмечено, что специальным знаком отчуждения является квалификация «так называемый» (Сахно, 1991, с. 95). Подобным знаком в тексте романа «35 и другие годы» является местоимение «всякий», указывающее на группировки, школы и школки с чужими – буржуазными тенденциями, противопоставленные в размышлениях Сталина советской литературе.

Вромане «Страх»: «Совсем недавно на политчасе Чекин – секретарь парторганизации читал о высадке на Северном полюсе полярной экспедиции Папанина, Федорова, Ширшова и Кренкеля, первая в истории человечества высадка на Северном полюсе. И тут поднялся электрик Володька Артемкин и сказал: «Первым достиг Северного полюса американец Пири еще в 1909 году на собачьих упряжках». Сказал и сел. Чекин выпучил глаза на Артемкина: как это может быть, чтобы какойто американец обогнал славных сынов советского народа. Артемкину бы помолчать, но он опять поднялся и предложил принести на автобазу