РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ при ПРЕЗИДЕНТЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Г.Д. Чесноков

СУДЬБА РАЦИОНАЛИЗМА В ИСТОРИИ ФИЛОСОФИИ НОВОГО ВРЕМЕНИ

Учебное пособие

УДК 1 ББК87 4 51

Рекомендовано к изданию кафедрой философии

Рецензенты:

С.Б. Роцинский - доктор философских наук, профессор; В.И. Ефременко - кандидат философских наук, доцент

Чесноков Г.Д.

4 51 Судьба рационализма в истории философии Нового времени: Учебное пособие. - М.: Изд-во РАГС, 2008. - 50 с.

Пособие выявляет значение философского сенсуализма и ра­ ционализма в становлении и развитии европейской философии Но­ вого времени. Отличительную особенность философского мышле­ ния в данную эпоху определил усиливающийся интерес общества к проблемам науки и научного познания. Убедиться в этом читателю поможет знакомство с концепциями как эмпириков, так и рациона­ листов. В пособии, в частности, анализируются взгляды Ф. Бэкона, Д. Локка, Р. Декарта, Б. Спинозы, Г. Лейбница. Значительное место уделено рационализму представителей немецкой классической фи­ лософии.

Для изучающих курс «История и философия науки».

УДК 1 ББК87

©Чесноков Г.Д., 2008

©Издательство РАГС, 2008

Вступление

Деление философов на рационалистов и сенсуалистов свер­ шилось уже после того, как гносеология (теория познания) окон­ чательно обрела статус самостоятельной области внутри фило­ софского знания. Это происходило в эпоху Нового времени, ко­ гда под влиянием бурного прогресса наук философия не смогла далее мириться с тем унизительным положением, в котором она оставалась до того, на протяжении едва ли не тысячелетнего пе­ риода господства схоластики в европейской философии.

Дело в том, что на протяжении всего периода средневековой истории человечества католическая церковь, занимавшая в то вре­ мя монопольное положение в обществе, в качестве единственного бесспорно достоверного вида знания признавала одну теологию. В подтверждение истинности последней обычно выдвигался тот аргумент, что теологическое знание, полученное будто бы непо­ средственно от Творца, в дополнительном подтверждении не нуж­ дается. Философы же, по логике теологов, не должны претендовать на то, что в познании истины они могут сравниться с самим Богом. Но если это так, то вполне понятно, что философское знание долж­ но было, в конечном итоге, быть признано церковью как недоста­ точно совершенное. Стать иным, по логике теологов, оно просто не могло, а раз так, то претендовать на высшую достоверность знание, получаемое в ходе опыта, не могло.

Итак, «несовершенство» опытного знания, с точки зрения теологов, напрямую должно зависеть от несовершенства при­ роды познающих окружающий мир субъектов или, говоря дру­ гими словами, от «несовершенства» познавательных способно­ стей человека.

Успехи наук должны были рано или поздно побудить фило­ софов подвергнуть сомнению тезис средневековой схоластики, со­ гласно которому философия не может рассчитывать на роль, пре­ восходящую ту, которую до того определила ей господствующая во всех странах средневековой Европы католическая церковь, то есть на роль безусловной служанки богословия. Так оно и случи­ лось. Уже в самом начале XVII в. в европейской философии наме­ тилась новая тенденция: знания людей, накопленные ими в процес­

3

се их повседневной практической жизни, не должны далее расце­ ниваться как знания низшего сорта, поскольку опытные знания, как свидетельствуют факты, увеличивают власть людей над окружаю­ щей их Природой. А раз так, то, следовательно, опытное человече­ ское знание следует признать вполне истинным, и такое знание требуется непрерывно приумножать.

1. Ф. Бэкон и становление естественной философии

Основоположник философии Нового времени англичанин Френсис Бэкон (1561-1626) свой главный философский труд - «Но­ вый Органон» - начинает серией афоризмов относительно верного истолкования природы: «Человек, слуга и истолкователь Природы, столько совершает и понимает, сколько постиг в порядке Природы делом или размышлением, и свыше этого он не знает и не может»1.

В то время как теологи требовали от человека искать и нахо­ дить истину в Боге, первый философ Нового времени Ф. Бэкон тре­ бовал искать ее не где-то за пределами Природы, а в ней самой. Из сказанного ясно, что продолжать по-прежнему послушно следовать в вопросах познания за теологами философы Нового времени отны­ не не собирались. Им все более становилось ясным, что подобный путь есть путь в никуда. Другая же дорога, которая отныне открыва­ лась перед философией и за которую, в частности, так настойчиво ратовал автор «Нового Органона», - ориентация на всё новые от­ крытия в сфере наук о природе. «Тонкость природы, - подчеркивал Ф. Бэкон, - во много раз превосходит тонкость чувств и разума, так что все эти прекрасные созерцания, размышления, толкованиябессмысленная вещь, только нет того, кто бы это видел»2.

Итак, истинное знание, по Бэкону, является не чем иным, как изучением законов природы. Постигая последние, человек обретает тем самым власть над окружающей его Природой, в то время как, напротив, незнание или даже простое игнорирование существования природных законов неизбежно, по его мнению,

1Бэкон Ф. Новый Органон. Л., 1935. С. 108.

2 Там же. С. 76.

4

обрекает человеческий род на безусловную зависимость от все­ возможных капризов Природы.

Стоит заметить, что специально проблемами гносеологии Ф. Бэкон не занимался. Им, в первую очередь, руководил практи­ ческий интерес, а именно: способно ли философское знание при­ носить реальную пользу людям, коль скоро само по себе фило­ софское знание есть все-таки знание теоретическое? Вопрос этот, стоит отметить, был не беспочвенен, ибо те знания, которые че­ ловечество накопило за время, пока оно существовало на этой планете, до XVII в. включительно, особой полезностью, по мне­ нию вышеназванного философа, для человеческого рода не отли­ чались. «Если кто внимательно рассмотрит все то разнообразие книг, в которых превозносятся науки и искусство, - писал Ф. Бэкон, - то повсюду он найдет бесконечные повторения одно­ го и того же, по способу изложения различные, по содержанию заранее известные, так что все это, с первого взгляда представ­ лявшееся многочисленным, после проверки окажется скудным. Что же касается полезности этого, то тут надо сказать открыто, что та мудрость, которую мы почерпнули преимущественно у греков, представляется каким-то детством науки, обладая той от­ личительной чертой детей, что она склонна к болтовне, но бес­ сильна и не созрела для того, чтобы рождать»1.

Как ни резок Ф. Бэкон в этой приведенной нами выше оцен­ ке древнегреческой мудрости, невозможно не согласиться с ним, что данная оценка является, в самом деле, во многом справедли­ вой. Действительно, о каком многообразии наук можно вести речь применительно к эпохе античности? Пожалуй, что только о двух науках: математике и логике. Других, сложившихся на тот период наук античность, а тем паче сменившее античность Сред­ невековье не знали. О Науке в полном смысле данного слова, то есть о знании, опирающемся всякий раз на проведенный до этого эксперимент, речь можно вести только с XVII в. Всё то, что не находит подтверждения в ходе проводимых для этого опытов (речь в данном случае идет, в первую очередь, об учении схола­ стов), не заслуживает, по убеждению Ф. Бэкона, права имено­ ваться термином «научное знание».

1Бэкон Ф. Новый Органон. С. 109.

5

Итак, научное знание есть не что иное, как знание об объек­ тивной Природе, а такое знание должно, по Бэкону, приобретать­ ся не иначе как в результате проводимых исследователями опы­ тов. Между тем, как с огорчением отметил в «Новом Органоне»

Ф.Бэкон, «никого мы не находим, кто должным образом остано­ вился бы на самих Вещах и на опыте (выделено мной. -Г.Ч .). С

другой стороны, многие пустившиеся в плавание по волнам опы­ та и почти сделавшиеся механиками все же в самом опыте прибе­ гают к какому-то ложному пути исследования и не подвизаются в нем определенному закону» .

Вотличие от своих будущих философских последователей

Ф.Бэкон не считал нужным противопоставлять одно другому - разум и чувства, как не тождественные одно другому средства научного познания, поскольку оба они одинаково необходимы человеку. Познание, согласно названному философу, в одинако­ вой степени нуждается в помощи как чувств, так и разума. Един­ ственная же цель опыта - выявить новые, пока еще не установ­ ленные наукой объективные закономерности Природы. Для оп­ ределения закона Бэкон в соответствии с утвердившейся еще со времен античности традицией использовал заимствованное им из геометрии Евклида понятие «аксиомы». Последние, по Бэкону, не могут быть опровергнуты как раз в силу того, что через них люди получают представление об объективных закономерностях При­ роды. Аксиомы не создаются исследователями. Они всего только выявляются ими с тем, чтобы в дальнейшем их можно было ис­ пользовать для успешного проведения последующих серий опы­ тов. В результате разум, получая очередное подтверждение суще­ ствованию объективных закономерностей природы, будет созна­

тельно стремиться к дальнейшему продолжению опытов.

Ф.Бэкон решительно отверг идею выведения новых знаний

врезультате только лишь накопления данных чувственного опы­ та, как, впрочем, и результативность сугубо абстрактных рассуж­ дений философов, игнорирующих необходимость обращения к накоплению исследователями новых эмпирических фактов. Лю­ дей, пренебрегающих показаниями чувственного опыта, в своем «Новом Органоне» Бэкон называл догматиками. В то же самое

1Бэкон Ф. Новый Органон. С. 86.

6

время он утверждал, что односторонне эмпирический подход к исследованию также не приносит пользы делу прогресса научно­ го познания. «Те, кто занимались науками, - читаем мы в «Новом Органоне», - были или эмпириками или догматиками. Эмпиризм, подобно муравью, только собирает и пользуется собранным. Ра­ ционалисты, подобно пауку, из самих себя создают ткань. Пчела же избирает средний способ, она извлекает материал из цветов сада и поля, но располагает и изменяет его собственным умением»1.

«Не отличается от этого, - подытоживает свои размышления о пользе научного познания Бэкон, - и подлинное дело философии. Ибо она не основывается только или преимущественно на силах ума и не откладывает в сознании нетронутым материал, извлекае­ мый из собственной истории, и из механических опытов, но изме­ няет его и перерабатывает в разуме. Итак, следует возложить доб­ рую надежду на более тесный и нерушимый (чего до сих пор не случалось) союз этих способностей (то есть опыта и рассудка)»2. Впрочем, достичь столь желаемого Ф. Бэконом союза между ра­ ционалистами и эмпириками, по крайней мере, на протяжении XVII-XVIII вв. философам не удавалось. Напротив, оба вышеозна­ ченных столетия, а плюс к тому еще и вся первая половина XIX в. прошли под флагом непрекращающейся борьбы эмпириков и ра­ ционалистов. Почему такое случилось? Разве Ф. Бэкон не был прав, когда обращал внимание читателей своего «Органона» на односто­ ронность в ходе познания Природы позиции эмпириков, с одной стороны, и рационалистов, с другой; на специфические особенно­ сти человеческого познания, в которых, безусловно, должны участ­ вовать как чувства, так и разум? Разумеется, обращал, и в этом фи­ лософ был абсолютно прав. Между тем сам Ф. Бэкон еще не осоз­ нал того, что между чувственным и рациональным познанием су­ ществует отнюдь не чисто механистическая, а достаточно сложная диалектическая связь. Разум углубляет знания, получен­ ные до того с помощью человеческих ощущений. Иначе говоря, знания сущности вещей из одного только эмпирического опыта не вырастают. Следовательно, процесс чувственного познания, за ко­ торый, как мы видели, выступал Ф. Бэкон, должен быть непремен­

1Бэкон Ф. Новый Органон. С. 164.

2 Там же.

7

но продолжен, а точнее сказать, углублен познанием сущностей вещей, но на сей раз уже с помощью не чувств, а Разума.

Проблемы познания - это, в конечном итоге, сфера не столько научного, сколько философского исследования, постоянно требо­ вавшая дальнейшей своей разработки. Между тем Бэкон в «Новом Органоне» еще не осознал той действительно требуемой современ­ ному обществу философии, в которой новая эпоха явно нуждалась. Философ сумел разве что наметить программу того, какой эта но­ вая философия могла бы стать. При этом автор исходил из убежде­ ния, что людям, живущим в эпоху, пришедшую на смену Средне­ вековью, необходима, как он выразился, естественная философия, представляющая собой прямое отрицание старой схоластической философии, крайне, как известно, далекой от удовлетворения ре­ альных потребностей человека.

Чтобы лучше уяснить себе мысли Ф. Бэкона в отношении только еще пребывающей в стадии своего становления антисхоластической философии, следует хотя бы кратко коснуться во­ проса об отношении между философией и наукой с тем, чтобы у читателя не возник ненужный соблазн их полностью между со­ бой отождествлять.

К сожалению, такое время от времени случается. Между тем ни в эпоху античности, ни в период Средневековья подобный во­ прос (вопрос о взаимоотношении философии и науки) ставиться просто-напросто не мог хотя бы уже потому, что в тот период наука в собственном смысле слова практически отсутствовала. Объективные возможности появления последней (то есть науки) сложились только вслед за окончательным утверждением к сере­ дине XVII в. в ряде европейских государств и, в первую очередь, безусловно, в Великобритании, новых капиталистических обще­ ственных отношений.

Победивший в XVII в. в ряде европейских стран буржуаз­ ный способ производства дал мощный толчок развитию всех ес­ тественных наук, ускорив возникновение такой науки, как меха­ ника. Если появление естествознания обогатило человечество знаниями о законах Природы, то это, в свою очередь, не могло не отразиться самым существенным образом и на философии, чьи представления о процессах, происходящих в Природе, отныне не

8

могли складываться в отрыве от открытий, доставляемых естест­ вознанием. Не превратилась ли, однако, в эпоху бурного прогрес­ са наук философия в некое «второе Я науки», в которой послед­ няя, то есть наука, отныне уже просто не нуждалась? Следует сразу подчеркнуть, что Ф. Бэкон с порога отвергает любого рода допущения, способные породить в сознании людей новой эпохи ложную, как он уверен, мысль о будто бы ненужности филосо­ фии как вполне самостоятельного вида знания.

Схоластическая философия, полагал Ф. Бэкон, была, в самом деле, не нужна наукам, но что до вновь появившейся естественной философии, ставившей своей целью изучение Природы, то она, на­ против, абсолютно необходима современному человеку, ибо помо­ гает людям глубже осознать, что наука ни при каких условиях не должна признавать над собой диктата религии и непременно под­ держивавшей ее до того схоластики. «... Великая матерь наук (Бэкон имеет в виду философию. - Г. Ч.) недостойным образом была низве­ дена до обязанности служанки ... пусть никто не ждет от наук большого движения вперед, особенно в их действенной части, если естественная философия не будет доведена до отдельных наук, или же если отдельные науки не будут возвращены к естественной фи­ лософии ... после того как ... отдельные науки были построены и разграничены, их уже более не питает естественная философия, ко­ торая могла бы их наделить новыми силами для роста из ее источ­ ников и истинного созерцания движений, лучей, звуков, строения и формы тел, чувств и умственных восприятий. Итак, не удивительно, что науки не растут, ибо они отделены от своих корней» .

Как явствует из вышеприведенной цитаты, главное препят­ ствие на пути роста наук, по Ф. Бэкону, составляет доселе сохра­ няющаяся оторванность естественных наук от сменяющей сред­ невековую схоластику естественной философии (так отныне именует философию Ф. Бэкон).

Опыты, без которых невозможен прогресс наук, могут, по сло­ вам философа, быть, с одной стороны, плодоносными, но с другой (что, пожалуй, еще и более ценно) светоносными. И если первые знаменуют собой каждодневный рост науки, то под вторыми автор подразумевает появление новых идей в современной философии,

1Бэкон Ф. Новый Органон. С. 147.

9

ибо только такая философия, как убежден Ф. Бэкон, способна наме­ тить верное направление дальнейшему росту всех видов научного знания. Роль светоносного опыта естественной философии Бэкон прямо уподобляет деятельности Творца, который, согласно Свя­ щенному Писанию, прежде чем создать ныне существующий мир (Природу, человека), привнес в мир свет, и это появление света в мире положило подлинное начало его возникновению.

Итак, Ф. Бэкон в «Новом Органоне» ограничивает задачу философии выдвижением программы новой (естественной) фи­ лософии. Что до его последователей, то они попытались реализо­ вать намеченную Бэконом программу, но в ходе ее реализации неожиданно для себя натолкнулись на трудность, которую Ф. Бэ­ кон в свое время не заметил, а не заметил ее он как раз потому, что вопрос о познании Природы ставился им еще в слишком об­ щей форме. Вслед за тем как философия Нового времени взялась за конкретное объяснение природы научного познания, выясни­ лось, что объяснить достоверность получаемых исследователями научных знаний о вещах Природы намного сложнее, чем это им представлялось до того, как они непосредственно принялись за решение поставленной задачи.

В самом деле, зададимся вопросом: что такое опыт? Опыт есть взаимодействие субъекта познания (человека или общества в целом) с тем, что выступает в качестве объекта нашего изучения. В роли последнего (то есть объекта) могут выступать не только Природа, но в определенной мере и общество, и даже, более того, многочисленные отдельные индивиды, но для простоты рассмот­ рения интересующей нас здесь проблемы ограничимся, как это, кстати сказать, делали все философы XVII-XVIII вв., явлениями одной только Природы.

Итак, речь далее пойдет об изучении явлений Природы, предстающих в качестве объектов человеческого изучения, хотя в действительности познающий субъект не может находиться за пределами изучаемой им Природы, коль скоро он ее безусловная составная часть. Изучение Природы происходит через посредство человеческих ощущений, а раз это так, следовательно, последние оказываются теми реальными каналами, через которые люди только и могут получать все свои знания.

10