Формы бытия культуры

Раздел 3. Глава 7. Миф, религия, философия как формы духовной культуры

§ 1. Миф как мировидение

Миф как форма духовной культуры возник вследствие потреб­ности человека восстановить свою связь с природой, нарушенную на стадии становления автономного человеческого сознания. Про­цесс автономизации сознания отражал этапы биологической и ду­ховной самоидентификации человека, связанной с постепенным противопоставлением осознаваемого «я» внешнему миру.

Воспринимая природу как отделённую от себя реальность, человек обращался к поиску взаимосвязей, необходимых для определения им собственного места в мире. Так опыт взаимодей­ствия человека с внешним миром разделялся на практическую деятельность, наблюдение процессов природы и общества и дея­тельность, происходящую только на уровне его сознания, мыш­ления, интуиции, или духовный опыт.

Духовные процессы связаны с оценкой значения различных форм практического освоения мира, с выработкой приоритетов познавательной деятельности, с формированием аксиологии и системы ценностей. На стадии, предшествующей возникновению конкретных моделей духовной культуры, эти элементы и совокупности являлись предпосылками обоснования человеком смысла своего существования. Наиболее ранней формой реализации этой потребности стал миф.

Период становления мифологического сознания и мифологического мышления совпал с формированием человека современного типа, появившегося на территории Европы около 40 тыс. лет назад. Миф развивался как способ отражения и формализации законов природы и общества, как устойчивая парадигма сознания.

Развитие мифологического мышления шло поэтапно. Осно­ву мифа составляют мифологемы, или отдельные обобщения ми­фологизируемого опыта, сегменты «внутреннего пространства» мифа. В процессе эволюции мифологического сознания мифо­логемы стали источником и инструментом для создания собира­тельных образов, архетипов и отдельных сюжетов мифологии.

Мифологемы являлись базовыми элементами, формирующи­ми мифологическую картину мира. Специфика мифологической картины мира выражается в её формализовано, обусловлен­ной соответствующим уровнем духовного опыта человека «а на­чальной стадии автономизации его сознания. На этом этапе для объяснения гетерогенных явлений использовалась «матрица» мифологического мышления, применяемая в качестве гносеоло­гического шаблона.

Специфика мифа как формы духовной культуры выразилась в его основных характеристиках: экстенсивности, экспансивно­сти, атопичности и анахроничности.

Экстенсивность мифа обусловлена количественным прин­ципом воспроизводства лежащих в его основе мифологем по мере возникновения у человека потребностей объяснения нового опыта. Устойчивый в основе, миф развивается только в направ­лении детализации.

Экстенсивность, в свою очередь, придаёт мифу свойство экс­пансивности способности заполнения любого возникающего смыслового пробела.

В пространстве мифа любая человеческая деятельность яв­ляется способом сакрализации обыденности. Носитель мифоло­гического сознания может выражать собственную творческую активность лишь на уровне мифологем, оставаясь структурным элементом мифологической реальности.

По определению М. Хайдеггера, мировоззрение - это «не просто теоретическое знание, но практическая позиция, и притом не какая-то сиюминутная, а постоянно утверждающаяся — по от­ношению к миру и к своей собственной экзистенции» [1, с. 141]. Это знание, за которое его носитель «от начала и в каждом про­движении мог бы быть ответственным на основании своих абсолютных усмотрений» [2, с. 50]. Миф как система представлений и творческий потенциал носителя мифологического сознания не нуждается в утверждении, ни по отношению к картине мира, ни по отношению к существованию человека как элемента этой ре­альности. В качестве устойчивой парадигмы сознания миф экс­плицируется не как мировоззрение, а как мировидение — форма духовного опыта, не предполаг ающая активной критической по­зиции по отношению к отображаемой в сознании реальности.

Миф выполняет свою интегративную функцию лишь вне объ­ективных исторических условий. Для европейской цивилизации отправным моментом стагнации мифологизма стало движение греческого мира к исторической реальности, противопоставившей себя анахронизму мифа. Это движение предполагало и соответ­ствующего масштаба историческую ответственность, связанную, в свою очередь, с ревизией мифологем и определяемых ими аксио­логической модели мифа и уровня индивидуальной ответственно­сти. Критическая переоценка мифологической системы была неиз­бежна и ввиду накопления противоречий внутри неё.

Двойственное значение для мифа имело развитие греческой классической античной драмы. С одной стороны, канонизация сюжета гарантировала устойчивость мифологем. Но в резвившейся из культа Диониса трагедии, как писал А. Ф. Лосев, ми­фология приходит к самоотрицанию через «увеличение челове­ческой самостоятельности», а в комедии - к боговысмеиваниЮ [3, с. 24-25].

Итоговая для классической эпохи попытка реанимировать мифологическую когнитивную модель была предпринята Платоном (427-347 гг. до н. э.). Но модернизация мифологии, сопряжённая с её инсталляцией в социально-утопический дискурс подтвердила нежизнеспособность мифа.

Последний период критики мифа совпадает с деградацией античной социокультурной системы в целом. Лукиан из Сомасаты (119 — ок. 200 гг. н. э.) создал в своих произведениях Kaрикатурную космологию, конструируемую на основе глубокого анализа причин кризиса мифологических установок, завершит картину девальвации мифологических представлений. Таким образом, принципиальная неразрешимость противо­речий в мифологической системе обусловлена самой природой мифа, его происхождением и эволюцией. Миф как мировидение соответствует уровню развития человека и общества, на котором минимизирована потребность критического переосмысления ду­ховного опыта.