6. «Человековедение» – главная тема философии а.Н. Радищева (1749-1802)

«Я тот же, что и был и буду весь мой век:

не скот, не дерево, не раб, но человек»;

«О, человек! Не ясно ли ты есть сын Божества,

не его ли в тебе живет сила беспредельная!»

Александр Николаевич Радищев родился в богатой дворянской семье, получил прекрасное домашнее образование, затем учился в Лейпцигском университете. После возвращения из Германии служил в Сенате, был руководителем столичной таможни. За издание книги «Путешествие из Петербурга в Москву» был осужден и отправлен в сибирскую ссылку, за время которой создал свой главный философский трактат «О человеке, о его смертности и бессмертии» и другие произведения. С воцарением Александра I Радищев был восстановлен во всех правах; в 1802 г. он покончил с собой.

А.Н. Радищев был человеком высокой культуры; в своих произведениях он обнаруживает прекрасное знание немецкой, французской и английской литературы: произведений Лейбница, Монтескье, Локка, Руссо, Гельвеция и др. Из сочинений философа видно, что он прекрасно ориентировался в естествознании, философии, истории.

В произведении «О человеке, о его смертности и бессмертии» поднят круг вопросов, относящихся к пониманию предмета, задач, назначения и общественной роли философии, об отношении «вещественности» (материи) и «мысленности» (сознания), о природе идеального (психического), о человеке и его месте в мире, смертности и бессмертии, возможностях, «средствах» и «силах», «способностях» познания и др.

По убеждению Радищева, философия должна раскрыть глаза на земную и космическую природу, на человека. Она призвана высвечивать сущность, роль и место человека в его сопоставлении с природой и обществом в целом. Провозглашая человека главным объектом познания, Радищев призывал рассматривать его в связи с «организацией» мирового целого.

Вопрос о бессмертии души Радищев считает основным вопросом философии человека.

«Три суть возможности человеческого бытия по смерти: или я буду существо такое же, какое я есть, то есть, что душа моя по отделении ее от тела таки прейдет и оживит тело другое; или же состояние души моея по отделении ее от тела будет хуже, то есть, что она прейдет и оживит нижнего рода существо, например, зверя, птицу, насекомое или растение; или душа моя, отделенная смертью от тела, прейдет в состояние лучшее, совершеннейшее… Все сии возможности имели и имеют последователей; все подкреплялись доводами» [18, с. 123].

В первых двух частях своего трактата «О человеке…» мыслитель излагает материалистические взгляды на бессмертие, соглашаясь, что материальные основания определяют духовный процесс (духовная жизнь зависит от тела). В третьей и четвертой частях данного произведения Радищев опровергает эти утверждения, полагая, что «…нельзя усомняться более, чтобы душа в человеке не была существо само по себе, от телесности отличное…» [8, с.359].

В человеке – «едином сущем» материальное и духовное существуют во взаимосвязи. Радищев не согласен с Ламетри в том, что человек – машина, с Монтескье, что человек – растение, с Руссо, что человек – животное. В традициях русской философии он стремился сопоставить человека с «родом людским», земной природой и Космосом.

Радищев убежден в объективном существовании мира: «Бытие вещей независимо от силы познания о них и существует по себе» [8, с. 298]. Формы реального мира способны двигаться вверх по «лестнице вещей и существ». «Кому не известно, – пишет Радищев, – что шествие природы есть тихо, неприметно и постепенно» [8, с. 306]. По мнению философа, если «божественным» считается нечто абсолютное, всеобъемлющее и всемогущее, то тогда Бог – это природа, которая и абсолютна, и всеобъемлюща, и всемогуща (здесь обнаруживается связь с пантеизмом).

Радищев, возможно, был знаком с работами Канта. Признавая Бога в качестве первой причины всех вещей, он пишет, что «понятие и сведение о необходимости бытия Божия может иметь Бог един» [8, с. 321]; человеку же удалось познать, что существует «Всеотец», хотя источник этого знания неопределим.

Многие вопросы онтологии Радищев решал диалектически, опережая развитие западноевропейской философской мысли. Например, русского философа не устраивает определение материи, данное французскими материалистами – «материя есть все то, что воздействует каким-нибудь образом на наши чувства». То определение «вещественности» (материи), которое дал сам Радищев, подчеркивало момент объективности бытия и не оставляло места произвольному истолкованию категорий «объект – субъект».

«Вещественностью», – писал Радищев, – называют то существо, которое есть предмет наших чувств, разумея, есть или быть может предметом наших чувств» [8, с. 316]. Мыслитель рассматривает единство «четырех стихий» (земля, воздух, огонь, вода) с «вещественностью» как взаимосвязь общего (материя) с особенным (стихия) и единичным (атом, корпускула, индивидуум).

В гносеологии Радищев пытается диалектически решить проблему единства и различия чувственного и логического моментов познания. Мыслитель утверждает, что Гельвеций не прав, сводя все познание к чувственному опыту. «Наблюдения чувствований наших учат нас, что мысль от чувств совсем есть нечто отличное…». Когда «…я вижу колокол, я слышу его звон; я получаю два понятия: образа и звука, я его осязаю, осязаю, что колокол есть тело твердое и протяженное. Итак, у меня имеется три различных «чувствования». Тем не менее я составляю единое понятие и, изрекши: колокол, все три чувствования заключаю в нем» [8, с. 366].

Радищев различает разум теоретический, исполнительный и общественный, подчеркивая не только гносеологическое, но и психолого-антропо‑ логическое содержание этой категории. Кроме «разума» философ вычленяет и анализирует категории «рассудок» и «ум».

Проблемы социальной философии Радищев осмысливает на основе категорий «народ», «общество», «раса», «природа человека», свобода («вольность»), «будущее человечества» и т.п. Он обосновывает приоритет «общественного сожития», коллективного начала в истории. Совершенствование общественной жизни связано с раскрепощением народной массы (и не только в России), с «избавлением человечества от оков рабства».

В отличие от антропоцентризма сторонников «естественного права», Радищев считает, что только коллектив, «мир» может дать счастье каждому члену общества. Не всякое индивидуальное благо ведет к процветанию народа и общества в целом.