Древнейшая история России туманна

и загадочна. Время оставило слишком мало

источников, по которым историки

и археологи могли бы восстановить

картину столь давнего прошлого. Скупое

повествование летописи, которое

становится более или менее связным

и обрастает подробностями только

с середины XI в.; отрывочные

и противоречивые рассказы иностранных

путешественников; краткие своды

законов; величественные храмы,

многократно перестраивавшиеся

на протяжении более поздних столетий;

черепки сосудов, бусины, монеты, печати

и прочие предметы, извлекаемые

археологами из-под земли, — вот и всё,

чем может воспользоваться учёный,

реконструируя восточнославянскую

и русскую древность. Нередко

из-за отсутствия необходимых сведений

исследователи восполняют пробелы

в истории этого периода, доверившись

собственному воображению.

Столь далека от наших дней эта эпоха,

столь темна и столь трудна для изучения,

что почти тысячелетний промежуток

от прихода славян на Русскую равнину

до нашествия орд Батыя укладывается

в краткое повествование одной главы.

Картина этих времён очень расплывчата

и прослеживается по источникам чаще

приблизительно, чем точно.

НАРОДЫ

ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ

В I ТЫСЯЧЕЛЕТИИ

НАШЕЙ ЭРЫ

ВОСТОЧНЫЕ СЛАВЯНЕ И ВЕЛИКАЯ СТЕПЬ

Между Чёрным морем и лесной полосой Русской равнины в древности простирались бескрайние степи. Эти степи были торной дорогой в Европу для воинственных кочевников, орды которых исторгала Азия. Возникали, дости­гали расцвета и угасали империи, строились и превращались в руины города, появлялись и исчезали в небытие целые народы, а по этому степному пути, проходившему через Северное Причерноморье, с удивительной регулярностью, примерно один раз в полтора-два столетия, прокатывались волна за волной всё новые и новые завоеватели.

Многие кочевые племена пытались задержаться и закрепиться на этих землях. Тогда им при­ходилось вступать в борьбу с оседлыми жителями пограничья между Лесом и Степью, для которых плодородная земля степей, дававшая им огромные урожаи, была бесценным богатством. Оседлые земледельцы готовы были упорно отстаивать эту пашню. Кочевников пашня не интересовала, но они нуждались в пастбищах. Одна и та же территория в одно и то же время не может быть и пашней, и пастбищем, поэтому извечная борьба земледельца и скотовода за южнорусские степи шла с невиданным ожесточением, порой не на жизнь, а на смерть. Независимо от того, кто побеждал, результат противостояния на про­тяжении тысячелетий был один и тот же: из глубин Азии приходил новый кочевой народ, со свежими силами обрушивался на своих предшественников, громил и изгонял их. Затем противоборство с оседлыми жителями возобновлялось с новой силой.

Народы, живущие оседло, были, как правило, богаче кочевников, по мнению которых самым лёгким способом приобретения жизненных благ являлся грабёж. Богатства земледельцев, веками накапливавшиеся в их городах, возбуждали за­висть у алчной племенной знати кочевников, организовывавшей нападения на оседлые племена. Однако сводить сложные взаимоотношения земле­дельцев и кочевников Восточной Европы только к военному противоборству было бы неверно. Война

101

Золотая ваза с изображением сцен из скифской жизни.

степняков и пахарей вовсе не являлась неизбежной или непрерывной. В истории известны длительные периоды вполне мирных и даже дружественных отношений между ними. Более того, живя бок о бок, воюя и мирясь, роднясь и торгуя, земледельцы и кочевники в процессе длительного взаимовлия­ния вырабатывали новый — евразийский — тип сознания, который вобрал в себя европейские и азиатские черты. Кочевник начал понимать паха­ря, а пахарь — кочевника.

СКИФЫ И САРМАТЫ

Борьба земледельцев и кочевников в сте­пях Юго-Восточной Европы началась в глубокой древности, ещё задолго до того, как здесь появи­лись славяне. Известно, что уже в X в. до н. э. земледельческие поселения Южного и Среднего Приднепровья были разорены и сожжены загадоч­ным народом кочевников-киммерийцев. Позднее в эти края пришли скифы, длительное время терзав­шие набегами своих соседей и даже совершавшие далёкие походы в Центральную Европу.

В V в. до н. э. «отец истории» — древнегреческий учёный Геродот — застал в Северном Причерноморье относительно мирный период. Часть скифов занялась земледелием и стала называться скифами-пахарями, или борисфенитами, осталь­ные скифы остались кочевниками. И те и другие, а также несколько прочих народностей входили в могущественный союз племён, известных как

сколоты. В III в. до н. э. скифы и их союзники были разгромлены сарматами — ираноязычными ко­чевниками, господствовавшими в степях Северно­го Причерноморья до II в. н. э. Погибли сколотские городища в лесостепи. Земледельцы нескифского происхождения отступили в леса, частично сме­шавшись с бежавшими на север побеждёнными скифами и с победителями-сарматами.

В первые века нашей эры, судя по древнерим­ским источникам, на историческую сцену выходят славяне. Они были известны историкам Рима под именем венеды, и сведения о них сохранились предельно скупые, краткие. Некоторые учёные сомневаются в том, что венеды были славянами, другие связывают происхождение славян с остат­ками разгромленных скифов-пахарей. Ранняя история славян чрезвычайно темна и загадочна, расположение их прародины определено историка­ми весьма приблизительно, почти наугад. Совер­шенно точно известно только то, что в середине I тыс. н. э. славянские племена уже обитали в степях Юго-Восточной Европы.

В ту эпоху вся Евразия пришла в движение: громадные территории высокоразвитых стран Средиземноморья, которые держала под контро­лем могущественная Римская империя, после её ослабления стали лёгкой добычей варварских народов, начавших Великое переселение. Европа превратилась в кипящий котёл бесконечных войн. Славяне приняли в них самое активное участие.

Готы и гунны

В IV в. наступило горест­ное «время Бусово»: в При­черноморье пришло древнегерманское племя го­тов. В дальнейшем готам предстояло сыграть ог­ромную роль в судьбах всей Европы. А пока силу их панцирной конницы испытали на себе славяне. Король готов Амал Винитар вступил в борьбу с восточнославянским союзом антов (см. ст. «Рас­селение, обычаи и верования восточных славян в древности»). Поначалу его усилия не увенчались успехом. Но затем готы всё же подчинили себе

Византийский хронист (т. е. автор исторического сочинения — хроники) Менандр сообщает, что в 579 г. «важнейшие князья склавинского народа» (автор имеет в виду славян) категорически отвергли требования аварского кагана о покорности и заявили послу: «Родился ли на свет и согревается ли лучами солнца тот человек, который бы подчинил силу нашу? Не другие нашею землёю, а мы чужою привыкли обладать. И в этом уверены мы, пока будут на свете война и мечи». Приводя эту фразу, составители хрестоматий нередко отрывают её от общего смысла известия. Слова эти были произнесены на пиру, в пылу хмельного спора, и прозвучали как дерзкий вызов, что сразу же повлекло за собой карательный поход 60 тыс. аваров. Славяне не пытались им противостоять и укрылись в лесах.

102

антов, хитростью заманив в ловушку и казнив их главу Буса (Божа).

Господство готов продолжалось недолго. Во второй половине IV в. в степи Восточной Европы ворвались многочисленные монгольские и тюрк­ские племена, известные под общим названием гунны.

В письменных источниках не сохранилось сведений о нападении гуннов на славян и борьбе между ними. В настоящее время известно лишь то, что во II—IV вв. на границе со степью были насыпаны оборонительные сооружения против кочевников высотой более 10 м — Змиевы валы. Один из таких валов был сооружён приблизительно в 370 г., как раз в тот период, когда через Северное Причерноморье проходили гунны. Некоторые ис­торики считают, что эти укрепления были возведе­ны славянами и гуннам не удалось прорвать мощную оборонительную линию, хотя южнее валов они, подобно стихийному бедствию, прока­тились по степи на запад, сокрушая готов.

Анты и авары

Гуннский союз, заставив­ший трепетать Европу в те­чение нескольких десятилетий, распался. Анты заселили причерноморские степи от низовьев Ду­ная до Приазовья (по другим данным — земли между Днестром и Днепром, вплоть до морского побережья). Здесь их застали новые пришельцы с востока — авары.

Хотя анты и выделялись среди прочих славян своей храбростью, но борьба пеших земледельцев со стремительной конницей кочевников была неравной. Много значило и совершенное по тем временам вооружение врагов, которое давало аварам превосходство над славянами. Кочевники были вооружены мощными дальнобойными лука­ми, длинными копьями и новинкой военной техники — слабо изогнутыми саблями, обладав­шими высокими боевыми качествами. Кроме того, авары использовали стремена, что придавало всадникам большую устойчивость в ближнем бою. Широко применяли они и металлическое защитное вооружение — панцири и шлемы.

Золотая скифская бляха с изображением оленя.

Лев терзает коня. Из клада скифских золотых вещей V в. до н. э.

О результатах войны славян с аварами известно мало; для славян исход её был печальным. И всё же, несмотря на поражения, видимо, не все анты были покорены. Пришельцами был образован Аварский каганат — мощное государство, во главе которого стоял государь — каган. Однако даже во второй половине VI в., в период наибольшего могущества Аварского каганата, славянские вож­ди пользовались значительной свободой.

Часть славянских племён была вовлечена новыми завоевателями в походы против Византии в роли зависимых союзников. Временами славяне составляли существенную часть аварского войска. По приказу кагана они сооружали переправы, строили метательные машины, участвовали в осаде Константинополя в 626 г. В то же время авары вели двуличную политику по отношению к славянам, предавая их интересы при переговорах с греками, всячески стремясь ослабить их влияние.

Отдельные племена славян в западной части Причерноморья были полностью порабощены. Они платили дань, составлявшую половину урожая, и жестоко страдали от насилий завоевателей, еже­годно направлявших на зимовку в подвластные районы свои отряды. В народных преданиях сохранились сведения о жестокостях аваров по отношению к славянскому союзу племён, имено­вавшемуся дулебами: авары впрягали в повозки вместо волов или лошадей дулебских женщин. Ответом была непрекращающаяся война славян с угнетателями. Их сопротивление подтачивало силы Аварского каганата и стало важной при­чиной его постепенного упадка и гибели.

СЛАВЯНЕ, ХАЗАРЫ И БОЛГАРЫ

VII—VIII столетия были временем продвижения восточных славян в глубь степи, в юго-восточном направлении от Сред­него Поднепровья. Благоприятная военно-полити­ческая обстановка позволила славянам заселить

103

Сармат.

пойму Дона, выйти к морю в устьях Южного Буга, Днестра и Дуная. Славянам удалось оттеснить ма­дьяр (угров) и болгар (тюрков), сменивших аваров в степях к западу от Дона.

Однако борьба со степняками была крайне тяжёлой. Не случайно в те времена в степной зоне строились хорошо укреплённые славянские по­селения в труднодоступных местах. Часть сла­вянских земель попала под власть Хазарского каганата — мощного полукочевого государства, возникшего во второй половине VII в. на Северном Кавказе и быстро расширявшего свои границы (см. ст. «Хазары и народы южнорусских степей в V—X веках»). Тем не менее арабские и персидские источники неоднократно называют Дон славян­ской рекой. Хазары вели долгие и тяжёлые войны с арабами. Историк ат-Табари в своём знаменитом сочинении «История посланников и царей» пишет об успешном походе арабского полководца Марвана в 739 г. в глубь владений хазарского кагана, «на славянскую реку», о том, как арабы истребили множество славян и разрушили 20 тыс. их жилищ.

Гнёт хазарского кагана, обосновавшегося дале­ко на Волге, при всей его обременительности защищал славян, живших в степной полосе, от других кочевников (мадьяр и болгар).

Иначе относились к хазарам поляне (сильный племенной союз приднепровских славян), уже создавшие к тому времени своё государство с центром в Киеве и находившиеся на окраине подвластных хазарам территорий. Летописи донес­ли до наших дней легенду о том, что поляне платили хазарам дань мечами. Эта легенда отразила разоружение ещё не до конца покорён­ного племени. Поляне, а также некоторые другие восточнославянские союзы племён (северяне, ради­мичи и вятичи) платили хазарскому кагану немалую дань — по шэлэгу (шелягу) «от дыма», т. е. по серебряной монете от двора. В то же время обеспечить защиту своих данников от нападений болгар хазары были не в состоянии.

В одном из персидских источников того времени по этому поводу сказано: «Внутренняя Болгария находится в состоянии постоянной войны со всей Русью». В VII—VIII вв. тюрко-болгары занимали огромные пространства в степях Юго-Восточной Европы. Хазары нанесли им сокрушительное поражение, в результате которого их государст­во — Великая Болгария — распалось, а значитель­ная часть болгар ушла на Балканы и в Среднее Поволжье. Тем не менее они были известны как «народ храбрый, воинственный, внушающий ужас» и хорошо вооружённый. Поэтому борьба с ними была в то время одной из главных задач набиравшей силу Киевской державы. Одна из летописей сообщает о гибели «от болгар» в 872 г. сына знаменитого киевского князя Аскольда — «прегордого кагана русов», угрожавшего походами Константинополю. Болгары не были столь сильны, чтобы представлять опасность для существования Киевского государства, но из-за Волги уже надвигалась новая опасность.