Семейная тема пьесы

Принципиальный характер имеет противостояние Катерины и Кабановой как антиподов, двух полярных нравственных пози­ций, двух разных состояний человеческого «я». Первая же сцена с их участием показывает, что обе женщины наделены сильны­ми характерами и каждая из них следует своим жизненным и нравственным принципам.

Кабанова крепко связана с бытом, поглощена заботами о де­тях, о доме, о торговле. Катерина, окруженная бытом, живет как бы вне его — в воспоминаниях о детстве, о родном доме (пред­ставляющемся ей в идиллическом свете), в сновидениях, в меч­тах о загробной жизни, которая кажется ей прекрасной и поэтич­ной. Марфа Игнатьевна прочно стоит на земле. Она крепко дер­жится за порядок, за соблюдение домостроевских форм жизни, что особенно наглядно проявилось в сцене прощания с Тихоном. Кабанова деспотична, Катерина независима. «Что при людях, что без людей, я все одна, ничего я из себя не доказываю <...> Напраслину-то терпеть кому ж приятно!» — так отвечает Катери­на свекрови в пятом явлении первого акта.

Катерине тесно и тяжело в атмосфере кабановского дома. Все обернулось против нее. Гордую и волевую, ее выдали замуж за доброго, но безвольного Тихона, который не стал для молодой жены опорой. Натура одухотворенная, мечтательная, она попала в атмосферу ханжества, жестких домостроевских традиций, по­любила бескрылого и несамостоятельного Бориса. Мечтатель­ность и религиозная экзальтированность делают ее странной и непонятной для жителей Калинова.

Островский ломает привычные представления о патриар­хальной семье, окружая Катерину атмосферой родственной люб­ви, понимания и сострадания. Если подойти с обычными мерка­ми, то может показаться, что Катерине в семье Кабановых вовсе не плохо. К ней бережно относится муж, мало того, ее любит зо­ловка и явно сочувствует ее положению. Складывается нетипи­ческая ситуация. Чуткая Варвара не только поняла Катерину, но и помогала ей тайно встречаться с Борисом. Именно ей, словно самой задушевной подруге, Катерина признается в любви к чу­жому мужчине. И золовка не осуждает ее и даже пеняет брату: «Мать на нее нападает, и ты тоже. А еще говоришь, что любишь жену». Но Катерине этого мало, душа ее жаждет настоящей гар­монии. Однако ей приходится жить в атмосфере противоречий. Сострадание Варвары и ее активная поддержка изначально двой­ственны. Помогая Катерине, она предает брата, обманывает мать, толкает Катерину к последнему шагу. Дисгармоничны и от­ношения Катерины с Тихоном, не умеющим понять и поддер­жать жену, оградить ее от притязаний матери.

Создавая драму трагедийного типа, Островский в качестве исходного момента использует ситуацию классицистической тра­гедии, основанной на конфликте между чувством и долгом. Полю­бив сильно, глубоко, самозабвенно, Катерина решается на страш­ный грех, изменяя мужу, и идет навстречу чувству с сознанием неизбежной расплаты за это. Поэтому сама любовь к Борису вос­принимается ею как беда, как трагедия, с которой одновременно связано что-то свежее и абсолютно новое: «Я умру скоро <...> Что-то со мной недоброе делается, чудо какое-то! <...> Что-то во мне такое необыкновенное. Точно я снова жить начинаю».

Катерина полюбила придуманного ею же Бориса, на деле оказавшегося прозаичным и слабым. Он отличался от остальных калиновцев и своим поведением, и манерой одеваться. Эта непо­хожесть на других вызвала в душе мечтательной Катерины осо­бый образ. Образованный, воспитанный, со вкусом одевающий­ся, Борис пробуждает в Катерине чувство, какого она раньше не испытывала. Однако, вялый и неинтересный, он значительно проигрывает в сравнении с Тихоном, в котором есть нечто доб­рое и живое. Борис ради сестры терпит издевательства Дикого, будучи заранее уверенным, что ни он, ни сестра не получат от дяди ни копейки. Таких людей жизненные испытания не закаля­ют, а лишь сильнее пригибают к земле. В Катерине же любовь вызывает эмоциональный подъем, страстное желание стать пти­цей вольной и полететь, раскинув крылья. Она мечтает быть сво­бодной в чувствах и поступках, избавиться от домашней кабалы, где «все как будто из-под неволи».

Однако это освобождение становится невозможным. Замуж­няя женщина не могла — в соответствии с тогдашними закона­ми — оставить мужа и создать новую семью, так как развод был запрещен. За многомужество следовало жестокое наказание. По­этому Катерина оказывается перед трагическим выбором — про­должать жить в неволе, то есть с нелюбимым мужем и со столь суровой свекровью, или пойти навстречу чувству, зная, что рас­плата за это неминуема.

Неизбежность трагического конца определена все усложня­ющимся конфликтом, который в итоге выливается в столкнове­ние личности, осознающей свое человеческое достоинство, с омертвевшими догмами и антигуманными порядками. Остро­вский создал трагедию нового типа, где финал предрешен не только особенностями двух женских натур, не только мучитель­ной борьбой между чувством и долгом, а прежде всего обострен­ной совестью, которой наделена Катерина и которая заставляет ее признаться в грехе, своим судом себя судя. Поэтому неправо­мочно сводить конфликт «Грозы» к столкновению Катерины с Кабановой; в этой пьесе психологизм углубляется от сцены к сцене — той же Кабановой автор не отказывает в человеческих чувствах, мотивируя ими ее поступки. Душа Марфы Игнатьевны болит за детей. Она по-своему добра и снисходительна к Варва­ре, понимая, что в будущем ее ожидает нелегкая участь замуж­ней женщины. Она тревожится за Тихона, потому что тот отно­сится к жене не как хозяин, а как ласковый и добрый муж. Кабанова ревнует сына к Катерине: «С тех пор как женился, я уж от тебя прежней любви не вижу», — выговаривает она ему.

Глубокую боль вызывает у Марфы Игнатьевны равнодушие молодежи к традициям, которые она всегда соблюдала, не под­вергая их ценность ни малейшему сомнению. Поэтому Кабанова не отступит от своих убеждений и будет отстаивать их, не счита­ясь ни с жизненными переменами, ни с иными взглядами, ни с потребностями человеческой натуры.

Семья Марфы Игнатьевны основана на деспотической влас­ти, где младшее поколение должно безусловно и безропотно под­чиняться старшему, наделенному неограниченной (в рамках се­мьи и принятых в обществе юридических и моральных законов) властью. Для Марфы Игнатьевны благополучие семьи означает не внутреннюю гармонию, а внешнее соблюдение принятых в купеческой среде норм, обычаев и традиций. Стоя на страже ин­тересов семьи, она требует от сына непременно дать жене перед расставанием строгий наказ: Катерине же — непременно выть на крыльце, проводив мужа, тем самым демонстрируя всему городу семейное благополучие. Внешнее для старшей Кабановой -— главное выражение подлинного. Поэтому она с нескрываемым раздражением пеняет Катерине: «Другая хорошая жена, прово­дивши мужа-то, часа полтора воет, лежит на крыльце; а тебе, видно, ничего». Но для Катерины внешние проявления приня­тых порядков не имеют смысла, если они не отражают ее душев­ных стремлений. Она погружена в себя, и суд людской не явля­ется для нее главным. Поэтому на замечание свекрови она отве­чает без лишних слов: «Не к чему! Да и не умею. Что народ-то смешить!» В этом диалоге выражены разные жизненные позиции и психологический облик персонажей, их отношение к семье и традиции.