960. Король отпразновал Рождество Господне во Франкфурте, где Либуций из обители святого Альбана посвящается в епископы для народа ругов достопочтенным епископом Адальдагом.

961. Король отпразновал Рождество Господне в Регенсбурге <...> Либуций, отправлению которого в прошлом году помешали какие-то задержки, умер 15 февраля сего года. На должности его сменил, по совету архиепископа Вильгельма Адальберт из обители святого Максимина {трирский монах, по выражению митрополита Макария} хотя и ждал от архиепископа лучшего и ничем никогда перед ним не провинился, должен был отправиться на чужбину. С почестями назначив его [епископом] для народа ругов, благочестивийший король, по обыкновенному своему милосердию, снабдил его всем, в чём тот нуждался...

962... В этом же году Адальберт, назначенный епископом к ругам, вернулся, не сумев преуспеть ни в чём из того, ради чего он был послан, и убедившись в тщетности своих усилий. На обратном пути некоторые из его [спутников] были убиты, сам же он, после больших лишений, едва спасся» (Продолжатель Региона).

По одной из версий причиной изгнания посольства явилось неприятие христианства ярым язычником Святославом, который около 960 г. вступил в самостоятельное княжение. В одной «военно-патриотической» книжонке я читал даже, что переговоры были прерваны Святославом, приказавшим Адальберту вместе с посольством немедленно покинуть пределы княжества, а причиной неприязни Святослава называется его уверенность в том, что Русь сама может постоять за себя: основой этой убеждённости послужили якобы собственные победы Святослава {о таковых в 960-м году нам неизвестно}.

Автор «Истории русской церкви» митрополит Макарий считает, что посольство прибыло самовольно, а потому Адальберт был изгнан из Руси.

«Представляется невероятным, чтобы Ольга, принявши православную веру в Греции, вздумала просить себе епископа Римской Церкви, и притом чужестранца, тогда как отпадение Запада от Востока уже состоялось {не совсем так: К° напоминает, что официально разделение христианской церкви на католическую и православную (схизма 1054 г.) произошло через 100 лет после данного события, хотя патриарх Фотий говорил о «латинской ереси» ешё в 883 г.}, и Ольга могла испросить себе в Царьграде пастырей соплеменных, хорошо знавших язык русский <…> Послы нашей княгини могли быть у Оттона по каким-либо делам политическим, а совсем не по делам веры, и Шафенбургская хроника точно замечает, что к Оттону I, когда он с сыном своим праздновал Пасху в Кведлинбурге, в числе других послов: римских, греческих, венецианских, венгерских, польских, болгарских - представлялись и послы русские. Оттон, известный своею необычайною ревностию в распространении римской веры, а вместе с нею и своей власти, узнавши от них, что великая княгиня наша уже крестилась в Константинополе, не мог, по обычной своей склонности и политике, не вмешаться в это дело. Он поспешил послать к нам своих миссионеров и для благовидности мог распространить слух, что послы русские затем к нему и приходили от своей княгини, тогда как они и мысли о том не имели. Подобные поступки со стороны пап и их поборников повторялись очень нередко и в последующее время: сколько сохранилось посланий Римских первосвященников, в которых они писали к нашим князьям: склоняясь на ваши пламенные желания, или: услышав о готовности вашей покориться кафедре святого Петра и т. п., мы посылаем к вам своего посла, которого просим во всем слушаться, тогда как наши князья не только не просили о том папы, напротив, явно ему сопротивлялись! Да если бы Ольга сама испросила себе немецкого епископа, ужели бы она допустила, чтобы его изгнали из России, и с таким бесчестием? Напротив, сие-то обстоятельство и показывает, что Адальберт прислан был к нам без всякой просьбы, неожиданно и против общего желания». (Макарий).

Таковы основные версии о причинах и следствиях миссии Адальберта. Каждый может выбрать ту из них, которая ему по душе. \Егоров\, \Макарий\, \Б-Е\.

АДАМ БРЕМЕНСКИЙ (первая половина XI в. - 1076) — каноник и схоластик, прославленный немецкий хронист, учёный монах и путешественник второй половины XI в.

Его сочинение "Gesta Hammaburgensis ecclesiae pontificum" — история Гамбургского архиепископства с его основания до смерти архиепископа Адальберта {1072 г. — не путать с Адальбертом, о котором речь шла в предыдущей статье} — написано по древним рукописям и заключает в себе драгоценные документы для истории северных и северо-славянских народов. Часть сведений приобретена им во время миссии в Данию из уст датского короля Свейна II Эстридссена, у которого он часто бывал личным гостем после 1068 г., а также, возможно, и от Елизаветы Ярославны, бывшей в то время женой Свейна. Адам Бременский впервые дал морю имя, существующее и поныне, - Балтийское (до того - Венетское, Свебское, Славянское, Сарматское, Коданский залив; руссы называли Варяжским).

Из описания Адамом Бременским Балтийского моря:

«Из островов, обращённых к земле славян, следует выделить три. Первый из них называется Фембре \Фемарн\. Он так расположен, что его можно различить из Старграда, так же как остров Лаланд \Лоланн\. Последний расположен напротив области вильцев, и им владеют руяне - очень отважное славянское племя... Оба эти острова полны пиратов и кровожадных разбойников, не щадящих никого из тех, кто проплывает мимо. Они даже убивают всех пленников, хотя их принято обычно продавать. Третий же остров называется Земландией \Зеландия\ и расположен невдалеке от области русов и поляков. На нем живут сембы или пруссы, очень гуманные и самоотверженные люди, всегда готовые оказать помощь тем, кто оказался в опасности на море или подвергся нападению пиратов». Здесь следует отметить, что гуманные пруссы к тому времени успели угробить известного миссионера Бруно-Бонифация {и его 19 собратьев}, которого пощадили печенеги.

А вот из той же книги Адама о западных славянах:

«...Славяния в десять раз больше нашей Саксонии, если причислять к ней чехов и живущих по ту сторону Одры поляков, которые не отличаются от жителей Славянии ни своей внешностью, ни языком... Славянских народов существует много. Среди них наиболее известны западные вагры, живущие на границе с трансальбингами. Их город, лежащий у моря Алдинбург {Старград}. Затем следуют ободриты, которых теперь называют ререгами, а их город Магнополис (Велеград). К востоку от нас {от Гамбурга} живут полабинги {полабы}, город которых называется Рацисбургом {Ратибор}. За ними лингоны (глиняне) и варабы. Далее следуют хижане и черезпеняне, которые отделяются от долечан и ратарей рекой Пеной и городом Дымином. Там предел Гамбургской епархии. Хижане и черезпеняне живут к северу от реки Пены, доленчане и ратари - к югу. Эти четыре народа по причине храбрости называются вильцами, или лютичами. Есть еще и лругие славянские племена, которые живут между Лабой и Одрой...».

Есть свидетельство Адама Бременского и о наших земляках, «паломниках» древнейших времён: «русские язычники ездили в Курляндию и Самогитию для поклонения кумирам». По утверждению Соловьёва Адам Бременский называет Киев соперником Константинополя.

АДЕЛЬ (АДИЛЬ) (конец Х в.) — одна из семи {как минимум, по моему разумению} жён Владимира Крестителя. Судя по имени, возможно, полячка, но летописи упоминают только о следующих жёнах-иностранках Владимира: чехиня, болгарыня, грекиня и варяжка. Иоакимовская летопись называет её матерью Мстислава, Станислава и Судислава. ПВЛ же называет матерью Мстислава Рогнеду, но с Мстиславами в ПВЛ явно что-то не то: их упоминается два: второй со Святославом названы сыновьями другой жены.

АДРИАН (XII-XIII вв.) — игумен Выдубицкого монастыря, духовный отец князя Рюрика Ростиславича. По смерти белгородского епископа Максима великий князь Рюрик поставил Адриана на его место.

АДРИАН — монах, проповедовавший на Руси ересь богомилов (1004 г.); отрёкся от неё, заключенный в темницу.

Адулб — второй в списке купцов, представлявших Русь при договоре Игоря с Византией в 944 г.

Адунь — первый в списке купцов, представлявших Русь при договоре Игоря с Византией в 944 г.

АЕПА — половецкий хан, сын хана Гиргена, дочь которого (1107) сделалась женой сына Олега Черниговского, Святослава Ольговича, отца Игоря {но от второй жены}, героя «Слова». Судя по всему, этот Аепа, как и другой Аепа, представляли колена ближайших к Руси донецких половцев {т.е. тех, чьи стойбища располагались по Сев. Донцу}, с которыми у русских князей складывались более приемлемые отношения, чем с дальними воинственными коленами: донкими, днепровскими и лукоморскими половцами.

АЕПА — половецкий хан, сын хана Осеня, на дочери которого в 1107 г. по заключению мира между половцами и Владимиром Мономахом женился его сын Юрий Долгорукий. Под 1117 г. в ПВЛ сообщается, что половецких ханов во главе с Аепой болгарский князь {очевидно, правитель Волжской Булгарин} угостил отравленным вином с летальным исходом. Неясно, какой из двух тёзок при этом пострадал, но, очевидно, сын Осеня, как более известный. \Лихачёв, 134\.

АЗГУЛУЙ — половецкий хан, названный в «Поучении Владимира Мономаха» таревским князем; пленён и казнён Мономахом.

АЗУН — половецкий хан, убитый ок. 1067 г. при покорении Приазовья половцами у славянского поселения X-XI вв., входившего в состав Тмутараканского княжества. Эти земли в низовьях Дона ранее, в 965/966 г., выделил князь Святослав тюркам-гузам, как своим союзникам в войне против Хазарского каганата. По одной из версий, по имени Азуна позже город, появившийся здесь, назвали Азовом.

АКИНДИН — преподобный архимандрит Печерский, игумен Печерского монастыря (1214-1231), которого святой Симон, епископ Владимирский, назвал «мужем святым». Его избранием в архимандриты был недоволен черноризец Поликарп, желавший сам получить это место, но именно Акиндину позднее Поликарп адресовал своё «Послание» о блаженных отцах и братиях Печерского монастыря, послужившее основанием для Киево-Печерского Патерика. При этом Поликарп подчёркивает, что подвинула его взяться за перо обращённая к нему лично просьба Акиндина написать о славных деяниях Печерских святых. В летописях Акиндин упоминается под 1231 г. при поставлении Ростовского епископа Кирилла; судя по всему, и «Послание» к нему Поликарпа следует отнести к этому году. Мощи Акиндина почивают в Феодосиевой пещере. Память 28 августа. \Сперанский, 364-365\ \Б-Е\.

Аклан Бурчевич — половецкий хан, захваченный в плен и казнённый Владимиром Мономахом, как о том написано в его «Поучении».

АКО — князь ливов, возглавивший борьбу против рыцарей-меченосцев, убит при обороне захваченного им замка Гольм в 1206 г., голова его была послана епископу Альберту фон Аппельдерну в качестве трофея.

Литература. Генрих Латвийский — Хроника.

Акун (ХАКОН?) — племянник Игоря Рюриковича Старого; упоминается в ПВЛ под 945 годом, в тексте договора с греками. Список лиц, утвердивших договор со стороны Руси, выглядит, ну, очень представительно {русская делегация прямо-таки подозрительно многолюдна, но соображения по этому поводу см. в статье Игорь Рюрикович Старый}.

«Мы — от рода русского послы и купцы, Ивор, посол Игоря, великого князя русского, и общие послы: Вуефаст от Святослава, сына Игоря; Искусеви от княгини Ольги; Слуды от Игоря, племянник Игорев; Улеб от Володислава; Каницар от Предславы; Шихберн Сфандр от жены Улеба; Прастен Тудоров; Либиар Фастов; Грим Сфирьков; Прастен Акун, племянник Игорев; Кары Тудков; Каршев Тудоров; Егри Евлисков; Воист Войков; Истр Аминодов; Прастен Бернов; Явтяг Гунарев; Шибрид Алдан; Кол Клеков; Стегги Етонов; Сфирка...; Алвад Гудов; Фудри Туадов; Мутур Утин; купцы Адунь, Адулб, Иггивлад, Улеб, Фрутан, Гомол, Куци, Емиг, Туробид, Фуростен, Бруны, Роальд, Гунастр, Фрастен, Игелд, Турберн, Моне, Руальд, Свень, Стир, Алдан, Тилен, Апубексарь, Вузлев, Синко, Борич, посланные от Игоря, великого князя русского, и от всякого княжья, и от всех людей Русской земли».

Заметим для начала, что первые семь послов представлены более официально {«икс от игрека»}, последующие — кратко {«икс игреков»}. Седьмой посол представляет жену Улеба, но сам Улеб в тексте договора среди жаждущих греческих благ не числится. Надо полагать, что он не числится и среди живых, а его жена, то бишь вдова, получает долю за него. Такое возможно только в том случае, если Улеб при жизни стоял в социальной иерархии высоко. Далее упоминаются {названные кратко, как отмечалось выше} послы от Тудора, Фаста и Сфирьки, а уж вслед за ними посол от интересующего нас Акуна, племянника Игорева. Что касается Фаста, то некоторые историки {в том числе Г.С. Лебедев} отождествляют его с Фостом, послом Олега Вещего к грекам при заключении договора 912 г. А потому его можно считать одним из старейших и уважаемых бояр того времени {по ходу дела предполагаем, что Тудор и Сфирька того же поля ягоды}. Из трёх названных фактов делаем вывод: первые семь послов представляют самого Игоря, его великокняжескую семью и его родственников. Относительно племянника Игорева, Игоря же, Володислава, Предславы и Улеба см. соответствующие статьи и генеалогию при статье Игорь Рюрикович Старый, но на данный момент нас интересует Акун, и только Акун.

Так как имя его в перечне «княжья и боляр» стоит после родни Игоря {среди которой назван, напомню, и его родной племянник} и даже после некоторых бояр {пусть и известнейших}, то, очевидно, Акун — племянник не по прямой линии, а по свойству {через женитьбу} или даже сводный. Он мог бы быть родным племянником Ольги, который вместе с ней посетил Византию и упомянут среди свиты княгини (см. Глеб). Но предпочтительным кажется более отдалённое родство. И ещё одна деталь: Акун упомянут отдельно – если бы он был сыном кого-то из названных родственников: Ольги, Володислава, Предславы или жены Улеба, то его доля автоматически входила бы в их долю. Очевидно, его отец или мать, состоявшие в родстве с Игорем по свойству или своду, тоже отдали богу {языческому, само собой, если только он не был варягом-христианином} душу.

Итак, Акун ─ сын сводного брата или сестры Игоря. То, что у Рюрика было много жён, несомненно, {и летопись указывает на это}, но его последней {и любимой, несмотря на явный расчёт породниться этим браком с местной знатью и укрепить своё положение} женой была Ефанда, мать Игоря, на которой Рюрик женился уже на Руси. По некоторым данным у Рюрика, кроме сына Игоря, была ещё дочь и пасынок Аскольд {сын Ефанды от предыдущего брака, т.е. сводный по матери брат Игоря}. Сыном этого Аскольда и мог быть Акун. Понятно, что сын пасынка Рюрика от любой другой жены, кроме Ефанды, племянником Игоря называться не мог {в этом случае он ему вообще не родственник}. Что касается сводных братьев Игоря по отцу, то они должны были занимать высокое место в иерархии и сыновья их стояли бы в перечне послов перед представителями боярства.

Заманчиво совместить пасынка Рюрика с киевским князем Аскольдом, убитым Олегом. Новгородское происхождение Аскольда киевского объясняет то, что множество людей бежало во времена Рюрика из Новгорода в Киев: не от варяга к варягу же, а от пришельца к соплеменнику. Также по-иному звучат и слова Олега, обращённые к Аскольду, когда он говорит, что тот не князь и не княжьего рода: «и показал Игоря: "А это сын Рюрика"». То есть Олег имеет в виду, что, хотя Аскольд и Игорь братья, но по матери, а не по отцу-князю. Если данная гипотеза отражает истину {за неё говорит настойчивое подчёркивание в летописи того факта, что Аскольд-киевлянин был не из рода Рюрика}, то Акуну в момент подписания договора было не менее 62-х лет. Против тождества двух Аскольдов говорит то, что по летописи Аскольд ушёл в Киев ранее брака Рюрика с Ефандой, а по другим версиям вообще не имел отношения к Рюрику. Впрочем, хронология времён Рюрика весьма условна, а описание событий легендарно. Однако, независимо от того, был или не был пасынок Рюрика Аскольд киевским князем, Акун мог быть сыном его, т. е. сводным племянником Игоря Рюриковича.