Часть III

ТЕОРИЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ

Глава 9. Рождение интеракционизма

Взаимоотношения между обществом и индивидом принадлежат к наиболее интересным проблемам социологической теории. Как одно отражается в другом? Как общество формирует индивидов? Каким образом индивиды создают, сохраняют и преобразуют общество? Какие особенности общества и личности индивидов делают их взаимосвязанными и в то же время самостоятельными, эмерджентными феноменами?

Эти вопросы встали перед социологической теорией в конце XIX века, когда вслед за масштабными проблемами, поднятыми в трудах Маркса, Дюркгейма, Спенсера и других европейских ученых, объектом анализа стали конкретные процессы, участвуя в которых индивиды оказываются связанными друг с другом и с обществом. С макроструктур и процессов - таких, как эволюция, классовый конфликт, природа "социального тела", - внимание переключилось на процессы социального взаимодействия и их последствия для индивида и общества.

Георг Зиммель был, вероятно, первым европейским социологом, который всерьез занялся изучением социального взаимодействия, которое он назвал "социабельностью". Взаимодействия перестали восприниматься как нечто само собой разумеющееся. Для Зиммеля и первого поколения американских социологов макропроцессы и структуры, бывшие объектом изучения функциональных теорий и некоторых теорий конфликтов - класс, государство, семья, религия, эволюция, - в конечном счете, были отражением конкретных взаимодействий между людьми. Поскольку эти взаимодействия имеют своим результатом возникновение социальных явлений, серьезное проникновение в сущность последних может быть достигнуто с помощью понимания основных процессов взаимодействия, которые сначала дают им существование, а затем 'поддерживают его. Зиммель добился блестящих успехов в изучении форм взаимодействия, однако в основе современной теории интеракционизма лежат все-таки концепции, сформулированные американскими учеными, которые пытались решить две взаимосвязанные проблемы: каким образом взаимодействия между индивидами формируют социальную структуру и как в свою очередь социальные структуры, выступающие в роли сети взаимодействий, формируют индивидов.

Разум, Я и общество

Видную роль в развитии теории интеракционизма сыграли такие мыслители, как Уильям Джемс, Чарльз Хортон Кули, Джеймс Марк Болдуин и Джон Дьюи. Но как бы ни был велик вклад каждого из них в отдельности, именно Джордж Герберт Мид сумел выстроить их соответствующие концепции в последовательную теоретическую систему, которая связывала воедино в процессе взаимодействия возникновение человеческого разума, социального Я (Self) и социальной структуры.

В основу теории Мида лег, по-видимому, синтез двух исходных положений: 1) биологическая слабость человеческих организмов заставляет их, чтобы выжить, сотрудничать друг с другом в контекстах групп; 2) действия внутри и между человеческими организмами, которые облегчают их сотрудничество и, следовательно, способствуют их выживанию, закрепляются. Исходя из этих посылок Мид реконструировал концепции, разработанные другими учеными, в единую систему, которая позволяла понять, как в процессе взаимодействия возникли и продолжали существовать человеческий разум, социальное Я и общество.

Разум

По мнению Мида, человеческий разум обладает уникальной способностью 1) использовать символы для обозначения объектов окружающей среды, 2) внутри себя вырабатывать варианты альтернативных действий по отношению к этим объектам и 3) отбрасывать неправильные линии действий и выбирать правильный курс открытых действий. Мид обозначает этот внутренний процесс использования символов или языка термином "репетиции в воображении". Это означает, что в его концепции разум выступает не как структура, а как процесс. Более того, по мнению Мида, как будет показано далее, существование и устойчивость общества, или сотрудничество в рамках организованных групп, зависит от этой способности людей "репетировать в воображении" линии действий по отношению друг к другу и таким образом выбирать модели поведения, облегчающие сотрудничество и адаптацию.

Основное внимание Мид уделяет не сложившемуся разуму человека, а его формированию. Общество и Я могут существовать только в том случае, если разум ребенка будет развиваться. По Миду, разум является продуктом процесса отбора, в ходе которого происходит сужение первоначального широкого диапазона случайных жестов, совершаемых младенцем. Такое сужение объясняется тем, что некоторые жесты вызывают положительную реакцию у лиц, от которых зависит жизнь ребенка. Отбор жестов, облегчающих приспособление к окружающей среде, совершается методом проб и ошибок или под сознательным воздействием тех, с кем ребенок должен сотрудничать. В конце концов, под влиянием того или иного процесса жесты приобретают "общее значение" для ребенка и лиц из его окружения. В результате такого развития жесты обозначают одни и те же объекты и передают сходные указания всем участникам взаимодействия. Мид обозначает такие жесты, имеющие общие для всех значения, термином "конвенциональные жесты". Конвенциональные жесты повышают эффективность взаимодействия индивидов, поскольку они обеспечивают большую точность сообщений о желаниях и потребностях, а также о намеченных действиях, что усиливает способность организмов приспосабливаться друг к другу.

Способность использовать и интерпретировать конвенциональные жесты, имеющие общее значение, является значительным шагом вперед в развитии разума, Я и общества. Воспринимая и интерпретируя жесты, человек реализует способность "принимать роль другого", так как теперь он может принимать участие в перспективе (предрасположенность, запросы, потребности и склонности к действию) тех, с кем он должен сотрудничать, для того чтобы выжить. Осуществляя внутреннее прочтение и интерпретацию конвенциональных жестов, индивиды "репетируют в воображении" альтернативные варианты действия, облегчающие их приспособление друг к другу. Следовательно, способность поставить себя на место другого, или, пользуясь терминологией Мида, "принять роль другого", повышает эффективность внутреннего проигрывания действия, поскольку актеры могут лучше оценить последствия своих действий для других, а значит, повысить вероятность сотрудничества в ходе взаимодействия.

Итак, Мид полагает, что человеческое существо обладает разумом тогда, когда у него развивается способность 1) понимать конвенциональные жесты, 2) использовать эти жесты для того, чтобы принимать роль других, и 3) репетировать в воображении альтернативные варианты действий.

Я

Люди обладают способностью символически обозначать других "актеров" в окружающем их мире. Точно так же они могут символически представить себя в виде объекта. В этом случае интерпретация жестов не только облегчает человеческое сотрудничество, но и служит основой для самооценки, суждений о самом себе. Эта способность создавать образ самого себя в качестве объекта оценки в ходе взаимодействия определяется процессами, протекающими в разуме. По мнению Мида, существенной чертой данного процесса является то, что по мере взросления преходящие "образы собственного Я", полученные от других лиц в каждой конкретной ситуации взаимодействия, в конце концов, кристаллизуются в более или менее устойчивую "концепцию собственного Я" как определенного объекта. Мид полагает, что с появлением таких концепций собственного Я действия индивидов приобретают последовательный характер, поскольку они теперь опосредованы связным и стабильным комплексом установок, устремлений или значений относительно самого себя как определенного типа личности.

Мид счел необходимым выделить три стадии в развитии Я, причем каждой стадии свойственны не только свои изменения в типе преходящих образов собственного Я, могущих возникнуть у индивида в результате принятия роли, но и возрастающая кристаллизация и стабилизация концепций собственного Я. Мид назвал начальную стадию принятия роли, на которой возникают образы собственного Я, "игрой" (play). В процессе этой игры дети способны усвоить перспективу только ограниченного числа других участников игры, сначала только одного или двух. Позднее в результате биологического созревания и тренировки в принятии роли взрослеющее человеческое существо обретает способность принимать роли нескольких лиц, участвующих в какой-либо организованной деятельности. Мид обозначил эту стадию термином "коллективная игра" (game), который подразумевает способность индивидов сотрудничать с группой индивидов, занятых определенным видом координируемой деятельности, и воспринимать от них целый ряд Я-образов. (Характерно, что для иллюстрации этой стадии Мид использует пример игры в бейсбол, когда каждый член команды должен символически принимать роли всех остальных игроков команды для того, чтобы игра была успешной.) На заключительной стадии развития Я индивид принимает роль "обобщенного другого", или, другими словами, усваивает "сообщество установок", наглядно проявляющихся в жизни общества. В представлении Мида, на данной стадии индивиды способны воспринимать общую перспективу сообщества, или общие убеждения, ценности и нормы, свойственные различным сферам взаимодействия, в которых они участвуют. Это означает, что человек и 1) повышает способность надлежащим образом реагировать на других лиц, с которыми он должен вступать во взаимодействие; и что 2) оценочные "образы собственного Я" вырабатываются теперь на основе экспектаций не нескольких конкретных других лиц, а более широкого сообщества. Итак, с переходом на каждую последующую стадию развития Я усиливается способность принятия роли всевозрастающего числа "других".

Общество

Для Мида "общество", или "институты", как он его часто называет, представляет собой организованные и оформленные взаимодействия различных индивидов. Организация взаимодействий зависит от разума. Если бы разум не обладал способностью принимать роли и проигрывать в воображении альтернативные варианты деятельности, индивиды не могли бы координировать свою деятельность. Мид подчеркивает:

"Контроль, который индивид способен осуществлять над своей реакцией, является прямым результатом такого принятия роли. Контроль за действием индивида в процессе сотрудничества может проявляться в поведении самого индивида, если индивид способен принять роль другого. Такой контроль за реакцией, осуществляемый самим индивидом через посредство принятия роли другого, делает данный тип коммуникации ценным с точки зрения организации поведения в группе".

Общество также зависит от способностей Я, особенно от оценки самого себя с точки зрения "обобщенного другого". Без способности воспринимать и оценивать себя как объект с помощью "сообщества установок" социальный контроль полностью зависел бы от самооценки, сделанной в результате принятия роли конкретных лиц, входящих в непосредственное окружение данного индивида. Это чрезвычайно осложнило бы координацию различных родов деятельности в рамках более широких групп.

Мид уделяет пристальное внимание тому, как способности разума и Я поддерживают и сохраняют общество, в то же время эти понятия позволяют ему рассматривать общество как находящееся в постоянном движении и подверженное изменениям образование. Участники всякой ситуации взаимодействия постоянно находятся в процессе принятия роли и внутреннего проигрывания вариантов действия. Это обстоятельство свидетельствует о тех возможностях, которые данные процессы дают участникам взаимодействия для приспособления и корректировки их реакции. Более того, участие Я как объекта в процессе взаимодействия позволяет с уверенностью утверждать, что результат взаимодействия определяется первоначальным прочтением жестов и последующим проигрыванием альтернативных вариантов поведения, которые оцениваются через призму концепций собственного Я. Такая перспектива подчеркивает, следовательно, что способность разума к корректировке поведения и опосредующее воздействие Я сохраняют и изменяют общество и различные формы социальной организации:

"Итак, социальные институты представляют собой организованные формы групповой, или социальной, активности - формы, организованные таким образом, что отдельные члены общества могут действовать адекватно и социально исходя из установок других по отношению к их деятельности... [Но] не существует никакой необходимой или неизбежной причины, по которой социальные институты должны были быть угнетающими или косно консервативными, а не гибкими и прогрессивными, как это происходит со многими из них, способствующими раскрытию, а не подавлению индивидуальности".

В этом отрывке ключ к тому глубокому отвращению, которое Мид испытывает к косным и угнетающим системам социальной организации. Он рассматривает общество как сконструированный феномен, порождаемый взаимодействиями между индивидами, стремящимися приспособиться друг к другу; общество как таковое может быть изменено или реконструировано в ходе процессов, обозначенных понятиями "разум" и "Я". Однако Мид, по-видимому, не останавливается на этом выводе и подчеркивает, что изменения не только возможны, но и зачастую непредсказуемы даже для тех, чье поведение их вызывает. Для того чтобы учесть такую неопределенность действий, Мид разработал две дополнительные концепции: "I" (Я) и "те" (меня, мне). По Миду, "I" обозначает импульсивные тенденции индивидов, а "те" - Я-образ осуществляемого поведения. С помощью этих понятий Мид подчеркивает непредсказуемость "I", или импульсивного поведения, поскольку только "знать в опыте" ("те") позволяет индивиду судить о том, что действительно произошло и каковы будут последствия "I" для взаимодействия.

Короче говоря, Мид рассматривает общество как сконструированные формы координированной деятельности, которые сохраняются или изменяются в результате символического взаимодействия между "актерами" и внутри них. Следовательно, общество сохраняется или изменяется в ходе процессов, протекающих в разуме и Я. Хотя, как считает Мид, многие взаимодействия, обеспечивающие стабильность и изменения в группах, предсказуемы, тем не менее, всегда существует возможность спонтанных и непредсказуемых действий, могущих изменить сложившиеся формы взаимодействий.

Целое поколение американских социологов испытало на себе глубокое воздействие теоретического наследия Мида еще до выхода в свет записей его лекций, которые были опубликованы в 1934 году после его смерти. Но уже к этому времени стало ясно, что, несмотря на всю их привлекательность, концепции Мида не давали ответа на некоторые важные вопросы теории.

В частности, отсутствовала необходимая ясность в понятиях, касающихся природы социальной организации или "общества" и точек соприкосновения между обществом и индивидами. Мид рассматривал общество как организованную и направляемую обобщенным другим деятельность, в ходе которой индивиды согласовывают свое поведение и сотрудничают друг с другом. Предполагалось, что такое согласование и сотрудничество становятся возможными благодаря способностям, присущим "разуму" и "Я". Хотя разум и Я возникают на основе существующих форм социальной организации, сохранение или изменение этой организации рассматривалось Мидом как отражение процессов разума и Я. Несмотря на то что эти и другие близкие понятия в схеме Мида указывали на существование взаимодействия между обществом и индивидом, несмотря на то, что понятия разума и Я обозначали решающие процессы, через которые поддерживалась эта зависимость, они не позволяли проанализировать различия в формах социальной организации и различные виды участия индивидов в этих формах. Утверждать, что "общество" представляет собой координированную активность и что такая активность осуществляется и преобразуется благодаря принятию роли и процессу самооценки индивида, - значит дать чересчур широкую теоретическую картину связей между индивидом и обществом. Действительно, картина общества, нарисованная Мидом, не позволяла судить о том, каким образом изменяющиеся типы социальной организации взаимодействовали с изменяющимися особенностями Я и разума. Таким образом, в конечном счете понятия Мида призваны были подчеркнуть, что общество формирует разум и Я и что последние в свою очередь воздействуют на общество. Это было простое, но для своего времени глубокое наблюдение, которое, однако, нуждалось в дополнениях.

Сложная работа по прорисовыванию деталей на этом широком полотне началась всего четыре десятилетия назад, когда исследователи и теоретики осознали всю неопределенность и расплывчатость концепции, разработанной Мидом. Первоначальные усилия по уточнению и конкретизации связей между обществом и личностью привели к попыткам сформулировать серии понятий, которые позволили бы пролить свет на основные компоненты, из которых строится общество. Предполагалось, что это обеспечит более адекватную концептуализацию связей между обществом и личностью.

Роль, статус, общество и личность

Вдохновленный отчасти концепцией принятия роли Мида и своими собственными исследованиями в Европе, Джекоб Морено одним из первых создал теорию ролей. В своей книге "Кто должен выжить" и многочисленных статьях, опубликованных главным образом в американских журналах, Морено рассматривал социальную организацию как сеть ролей, ограничивающих и направляющих поведение людей. В своих ранних работах Морено следующим образом подразделял типы ролей: а) "психосоматические роли", в которых поведение связано с основными биологическими потребностями, определенными культурой, а проигрывание роли обычно носит бессознательный характер; б) "психодраматические роли", когда поведение личности строится в соответствии с конкретными требованиями данного социального окружения, и в) "социальные роли", когда личность ведет себя так, как этого ожидают от представителя той или иной социальной категории (например, рабочего, христианина, матери, отца и т. д.).

Однако значение данных различий определяется не столько их содержанием, сколько поставленной перед ними задачей: представить социальные структуры в виде сетей экспектаций (ожиданий), которые требуют от личности проигрывания различных типов ролей. Таким образом, от туманной концепции Мида об обществе как координируемой деятельности, направляемой "обобщенным другим", анализ перешел к более сложному представлению об обществе как о различных типах взаимосвязанных ролей, регулируемых различными видами экспектаций.

Вскоре после опубликования работы Морено "Кто должен выжить" антрополог Ральф Линтон разработал более глубокую концепцию природы социальной организации и места личности в ней, установив различия между ролью, статусом и личностью:

"Статус, в отличие от обладающей им личности, представляет собой просто-напросто совокупность прав и обязанностей... Роль представляет собой динамический аспект статуса. Личность социально наделяется статусом и обладает им по отношению к другим статусам. Осуществляя права и выполняя обязанности, составляющие ее статус, личность играет определенную роль".

В этом отрывке содержится несколько важных концептуальных моментов. В данном случае социальная структура воспринимается как содержащая ряд отдельных аналитических элементов: а) сеть позиций, б) соответствующую систему экспектаций и в) линию поведения, осуществляемую в соответствии с экспектациями конкретных сетей взаимосвязанных позиций. И хотя с современных позиций эти различия кажутся очевидными и тривиальными, тем не менее, они сделали возможной дальнейшую разработку многих понятий теории интеракционизма.

1. Различия, установленные Линтоном, позволили представить общество в виде четко ограниченных переменных: природы и вида взаимодействий между позициями и видами экспектаций, связанных с этими позициями.

2. Переменные, которые Мид обозначил понятиями разума и Я, теперь можно было аналитически отделить от социальной структуры (позиции и экспектации) и поведения (проигрывание роли).

3. Концептуальное отделение процессов принятия роли и внутреннего их проигрывания от социальной структуры и поведения позволяет с большей точностью определить точки соприкосновения между обществом и личностью, поскольку принятие роли относится к скрытой интерпретации экспектаций, связанных с сетями позиций, а роль означает осуществление этих экспектаций через посредство Я.

Углубив таким образом понимание природы социальной организации, Морено и Линтон дали необходимое дополнение к интересным идеям Мида. Теперь стало возможным яснее представить себе природу взаимодействия разума, Я и общества.

Современный интеракционизм: предварительные замечания

Научное наследие Мида дало начало направлению теоретических исследований, которое лучше всего назвать "символическим интеракционизмом". В рамках этого направления, которое будет рассмотрено в главе 11, изучаются символические процессы принятия роли, внутреннего ее проигрывания и самооценки личностей, пытающихся приспособиться друг к другу, и значение этих процессов как основы для понимания строения, функционирования и изменения общества. Однако более молодое поколение исследователей в соответствии с аналитическим значением этих символических процессов отдает предпочтение концепциям Морено и Линтона. Несмотря на то, что их точка зрения, рассматриваемая в главе 10, имеет менее четкую классификацию или единообразие по сравнению с положениями символического интеракционизма, она может быть названа "теория ролей", поскольку основное внимание в ней уделяется структуре сетей статуса и соответствующим экспектациям, которые составляют рамки для внутренних символических процессов личности и последующего проигрывания ролей.

На первый взгляд различие между символическим интеракционизмом и теорией роли может показаться произвольным, так как обе теории основываются главным образом на идеях Джорджа Герберта Мида и исследуют отношения между личностью и обществом. Но как станет ясно из последующих двух глав, исходные положения этих двух теорий и созданные ими модели общества настолько различны, что каждая из них требует собственной стратегии теоретических построений и исследований.