18

_________________________________________________________

Природа, 2010, № 9

Неотвратимые угрозы биологическому разнообразию

«Мир, в котором мы живем, не имеет права

на существование…»

Владимир Иванович Мартынов

Из ответов на вопросы читателей во время

презентации его книги «Автоархеология».

Москва, Центральный Дом Художника,

12 июня 2011 г.

А.М.Гиляров

Алексей Меркурьевич Гиляров, доктор биологических наук, профессор кафедры общей экологии биологического факультета Московского государственного университета им.М.В.Ломоносова, член редколлегии журнала «Природа». Область научных интересов — изучение экологии планктона, биоразнообразия, а также история и методология науки.

© Гиляров А.М., 2011

В Пинакотеке Ватикана есть картина, около которой невольно задерживается каждый, кто неравнодушен к миру живой природы. Сюжет этого полотна кисти Венчеслао Петера (Wenceslao Peter), богемского художника второй половины XVIII века, достаточно традиционен: «Адам и Ева в Земном раю». Самое примечательное в картине – не столько главные герои, Адам и Ева, сколько живописный «райский» ландшафт с множеством вписанных в него птиц, зверей и других животных (рис. 1). Все они изображены с зоологической точностью и легко узнаваемы. В общей сложности на картине можно насчитать около сотни видов животных и более десятка видов растений. Представление о Земном рае, как о мире, населенном множеством разных растений и животных, видимо, неслучайно. И дело не только в канонических библейских мифах, но и в том, что само по себе разнообразие мира живой природы воспринималось человеком XVIII века как некое благо, как нечто, заслуживающее любования и восхищения.

Увы, в последнее время выражение «биологическое разнообразие» («биоразнообразие») все чаще фигурирует в тревожных сообщениях о том, как отступает дикая природа под напором человека и как все большее число животных оказывается на грани вымирания. Состояние природных экосистем, прежде всего в тропических областях, где особенно велико разнообразие фауны и флоры, продолжает стремительно ухудшаться.

По-прежнему высоки, хотя и несколько снизились за последнее десятилетие, темпы вырубки лесов. Растёт степень фрагментации природных ландшафтов, подразделения их на отдельные части (типичный пример – разрезание автотрассой цельного массива леса). Продолжается прямое истребление многих животных в результате браконьерской и вполне легальной охоты. Глобальное потепление резко ухудшает условия жизни обитателей высоких широт, прежде всего тех, что связаны с ледовым покровом Северного Ледовитого океана.

И научное сообщество, и природоохранные организации давно уже трубят тревогу. «Конвенция о биологическом разнообразии», представленная в 1992 г. на саммите в Рио-де-Жанейро, сегодня подписана полномочными представителями 168 стран [1]. Прошедший 2010 г. решением ООН был объявлен Всемирным годом биоразнообразия, к которому предполагалось достичь неких успехов в сохранении биоразнообразия нашей планеты. В конце 2010 г. и в начале 2011-го в ведущих научных журналах стали появляться статьи, суммирующие оценки состояния биоразнообразия в масштабах всей планеты. Увы, итоги оказались не обнадеживающими, а рекомендации относительно действий, способных изменить ситуацию, столь расплывчаты, что уповать на их выполнение не приходится.

Очевидно, общество должно решить для себя — нужно ли ему существующее в природе разнообразие животных и растений, а если нужно, то готово ли оно срочно принять жесткие и дорогостоящие меры по его охране. «Мягкими» и малозатратными они не могут быть по определению — ведь речь идет об ограничении хозяйственной деятельности человека, о запрете на использование тех земель, где еще обитают дикие животные и растения, о создании коридоров, мостов и убежищ для облегчения миграции животных и их сохранения в условиях быстро меняющейся среды.

В этих заметках я хотел бы, во-первых, привлечь внимание читателей к нескольким хорошо документированным свидетельствам глобальных угроз биоразнообразию, а во-вторых, задаться вопросом, насколько правомерен тот утилитарный подход к оценке пользы биоразнообразия, на который мы опираемся, обосновывая те или иные природоохранные меры.