Функции портрета:

Внешность иногда намекает на характер персонажа. В рассказе И.А. Бунина «Чистый понедельник» главные герои очень красивы, обаятельны, внешность их неординарна. Но если в облике героя чувствуется что-то «сицилианское» (хоть он родом из Пензы), то героиню окружающие называют «Шамаханской царицей», в ее красоте есть что-то «индийское, персидское» (хотя отец ее – купец знатного рода из Твери, а бабушка – из Астрахани). Восточные и западные черты в портретах героев – отголоски популярной в начале ХХ века теории, что Россия находится на перекрестке Востока и Запада. Во внешности героини неслучайно преобладают восточные черты: ей свойственны созерцательность, глубокая религиозность. Герой ориентирован на Запад: нельзя сказать, что ему недоступны высокие чувства, но такой глубины и напряжённости духовных переживаний, как у его возлюбленной, у него нет, он больше погружён в обычную жизнь, радуется простым вещам, интересы героини кажутся ему несколько странными.

Другая важная функция портрета – раскрытие характера персонажа. Выражение лица (и особенно глаз), мимика, жесты, позы, т.е. невербальное поведение, нередко свидетельствует о переживаемых персонажем чувствах. Во время объяснения с Одинцовой Базаров «уперся лбом в стекло окна. Он задыхался; все тело его, видимо, трепетало. Но это было не трепетание юношеской робости, не сладкий ужас первого признания овладел им: это страсть в нем билась, сильная и тяжёлая – страсть, похожая на злобу и, быть может, сродни ей...». Повествователь прямо говорит, что скрывается за невербальным поведением героя, но так бывает далеко не всегда. Нередко читатель должен сам догадаться о чувствах героя. Печорин после смерти Бэлы («Герой нашего времени» М.Ю. Лермонтова) долго ходил по крепостному валу «не говоря ни слова, загнув руки на спину; его лицо ничего не выражало особенного <…> Наконец он сел на землю, в тени, и начал что-то чертить палочкой на песке». Когда же Максим Максимыч хотел его утешить, «он поднял голову и засмеялся». Портрет может создавать лишь общее впечатление о герое. Маша в повести А.С. Пушкина «Капитанская дочка» – самая обыкновенная девушка «лет осьмнадцати, круглолицая, румяная, с светло-русыми волосами, гладко зачёсанными за уши, которые у ней так и горели». В других случаях портрет может вводить в заблуждение. В романе И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой теленок» выведен «подпольный миллионер» Корейко, ведущий жизнь простого советского бухгалтера, получающего 46 рублей жалования: «Человек без шляпы, в серых парусиновых брюках, кожаных сандалиях, надетых по-монашески на босу ногу и белой сорочке без воротничка». Гораздо чаще во внешности персонажа есть детали, не соответствующие общему впечатлению – внешность противоречит характеру героя. Портрет Порфирия Петровича («Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского) Взгляд этих глаз как-то странно не гармонировал со всею фигурой, имевшею в себе даже что-то бабье, и придавал ей нечто гораздо более серьезное, чем с первого взгляда можно было от нее ожидать». Именно глаза выдают в герое проницательного следователя.

Особенности портретов героев зависят от рода литературы, от принадлежности произведения к тому или иному литературному направлению . В драме автор ограничивается указанием на возраст, социальное положение персонажа в списке действующих лиц, на детали поведения – в ремарках. Но драматург может понимать свою задачу и несколько шире: Гоголь, например, предварил свою комедию «Ревизор» подробными харак-ми действ лиц, а также точным описанием поз актеров в заключительной сцене. В лирике портрет героя обычно отсутствует. Тем более он важен, если есть. В стихотворной лирике важно не столько воспроизведение портретируемого лица в конкретности его черт, сколько сколько поэтически обобщенное впечатление автора.

Часто портрет не дается полностью, а выделяется наиболее значимая деталь. В стихотворении Ф.И. Тютчева «Я очи знал, о эти очи…» говорится только о выражении ее глаз, этого достаточно для раскрытия ее внутреннего мира, обозначения отношений героев. Здесь даже отсутствуют номинации героини (в том числе и местоименные!), все внимание героя приковано к ее очам:

Наибольшая степень предметной изобразительности достигается в эпосе. Именно здесь портрет героя может быть чрезвычайно подробным, давать исчерпывающее представление о его социальном положении и характере. Писатель может неоднократно возвращаться к портрету героя, добавляя новые черты, отмечая изменения в его внешности, поведении. Например, после смерти жены князю Андрею кажется, что его жизнь кончена. И Пьер замечает разительную перемену в лице друга: «Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем-то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним». Когда Андрей влюбляется в Наташу, Пьер «заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга».

Однако такие портреты характерны для литературы, начиная с XIX века, до этого преобладал условный портрет. Например, в романе Ю. Крюденер «Валери» главная героиня так описана влюбленным в нее Густавом: «Можно быть столь же прелестной гораздо более красивой, чем она, и оставаться не сравнимой с ней. Она, быть может, не вызовет восхищения, но в ней есть что-то идеальное, очаровательное, что привлекает внимание. При виде ее хрупкости, легкости напрашивается сравнение с бесплотной мыслью. Между тем, когда я впервые ее увидел, она не показалась мне красивой. Она очень бледна; контраст, который составляют ее веселость, даже ребяческая ветреность, и лицо с печатью чувствительности и серьезности, произвел на меня необычное впечатление». В эпоху реализма писатели с помощью портрета стремятся передать индивидуальность героя. Неслучайно условный портрет неоднократно высмеивался Пушкиным. Например, в романе «Евгений Онегин» Ольга внешне очень похожа на положительную героиню эпохи сентиментализма:

Всё в Ольге... но любой роман Возьмите и найдете верно Ее портрет: он очень мил, Я прежде сам его любил, Но надоел он мне безмерно.

№35. Пейзаж и его исторические типы. Символика пейзажа.

Пейзаж(франц.страна, местность) – это изображение любого незамкнутого пространства, чаще всего это картина природы. Пейзаж позволяет создать для нас мир, наполненный материей. Он также может служить способом характеристики действующих лиц.

Авторы вкладывают в пейзаж выдуманную ими семантику, а также неосознанно отражают культурную традицию. Пейзаж в литературном произведении обычно имеет национальное своеобразие. Например, в стихотворении С.А. Есенина «Спит ковыль. Равнина дорогая…» воссоздается типичный среднерусский пейзаж.

Пейзажи можно делить по степени обобщенности, по масштабности:

- локальный п. (Пушкин «Вновь я посетил..») - обобщенный: национальный (Гоголь «Русь моя, вижу тебя из прекрасного далека…») или экзотический (Лермонтов «Мцыри») -планетарный/космический (Лерм. «Родина» - от космического переходит к национальному, местному)

Символика пейзажа:Пейзаж оказывается средством раскрытия характера героя. Явления природы могут предвещать те или иные события в жизни персонажа, создавать определенное настроение. Например, старый нераспустившийся, а потом зазеленевший дуб в «Войне и мире» Л.Н. Толстого символизирует два противоположных душевных состояния князя Андрея. В «Тамани» («Герой нашего времени» Лермонтова), когда Печорин следит за слепым мальчиком, природа таинственная, грозящая опасностями: «Луна начала одеваться тучами, и на море поднялся туман; едва сквозь него светился фонарь на корме ближнего корабля; у берега сверкала пена валунов, ежеминутно грозящих его потопить». Последнее слово можно воспринимать как предвестие событий: Печорин поедет с «ундиной» в лодке, и она его едва не утопит.

Эстетические разновидности пейзажей (из книги Эпштейна «Природа, мир, тайник вселенной...).Из всех разновидностей пейзажа на первое место по своему эстетическому значению следует поставить идеальный пейзаж, сложившийся еще в античной литературе - у Гомера, Феокрита, Вергилия, Овидия, а затем на протяжении многих веков разрабатывавшийся в литературе средневековья и Возрождения. Это как бы точка отсчета развития пейзажа в поэзии нового времени. Именно постепенное разложение этого господствовавшего в поэзии канона дало материал для создания новых жанровых типов пейзажа, уже не столь цельных и самодостаточных.Элементами идеального пейзажа, как он сформировался в античной и средневековой европейской литературе, можно считать следующие: 1)мягкий ветерок, овевающий, нежащий, доносящий приятные запахи; 2) вечный источник, прохладный ручеек, утоляющий жажду; 3) цветы, широким ковром устилающие землю; 4) деревья, раскинувшиеся широким шатром, дающие тень; 5) птицы, поющие на ветвях. Таковы пять основных, самых устойчивых элементов того, что по-латински именовалось locus amoenus - "прекрасным, восхитительным местом", или "местом мест". И в русской литературе можно найти множество подобных пейзажей у Ломоносова, Сумарокова, Державина, Муравьева, Карамзина, Жуковского, Батюшкова, Пушкина, Дельвига, Баратынского, Тютчева, Майкова, Некрасова, Фета... Правда, со второй половины XIX века их становится все меньше, в ХХ веке они практически исчезают, находя лишь частичное возрождение у позднего Пастернака, Заболоцкого, а также у Дм.Кедрина и А.Твардовского, В.Соколова.Идеальный пейзаж в русской поэзии относится обычно к весне и лету, при этом в условной картине прекрасной природы смешиваются приметы разных месяцев, так что "плоды, румянцем испещрены, // И ветви, медом орошены, // Весну являют с летом вдруг". Тут соединены типичные приметы августа-сентября: румяные плоды; июня-начала июля: цветение медоносных лип; и все это отнесено одновременно к весне и лету. Точно так же исследователи Лермонтова давно обратили внимание на то, что в его стихотворении "Когда волнуется желтеющая нива..." смешаны приметы разных времен: ландыш расцветает в мае, слива созревает в августе. То, что принято считать случайной ошибкой автора, на самом деле предрешено эстетически. Такие несообразности составляют закон русского идеального пейзажа.Идеальные признаки пейзажа созданы как бы для того, чтобы полностью насыщать и радовать все человеческие чувства. В этом состоит сущность идеального пейзажа - он полностью гармонирует с природой человека, который в этом "восхитительном месте" действительно "восхищен" всеми своими чувствами, - покинутый рай словно бы возвращен ему на земле.

В отличие от идеального пейзажа составные части грозного, или бурного, поэтического пейзажа сдвинуты со своего обычного места. Реки, облака, деревья - все рвется за свой предел одержимо буйной, разрушительной силой. С самого начала бурный пейзаж аллегоричен. Как у Ломоносова, так и у Державина в оде "На взятие Измаила" он связан с батальными сценами, иносказательно воплощает ужас битвы, грандиозную бурю и вихрь ратных дел. Ярчайшие образцы бурного пейзажа у Рылеева ("Смерть Ермака"), Пушкина ("Обвал", "Бесы"). Пожалуй, самый устойчивый - звуковой: шум, рев, грохот, свист, гром, вой, столь отличные от тишины и мягкого шелеста идеального пейзажа ("громады стонут", "дохнула со свистом, воем, ревом", "громады волн неслися с ревом", "Ветр шумит и в роще свищет", "ревела буря, дождь шумел", "надо мной кричат орлы и ропщет бор", "бор ревет", "и шум воды, и вихря вой", "где ветр шумит, ревет гроза").

Черная мгла, сумрак - "все оделось черной мглою", "бездны в мраке предо мною".

Ветер - бушующий, порывистый, все сметающий на своем пути: "и ветры в дебрях бушевали". Волны, пучины - кипящие, ревущие - "клубятся, пенятся и воют средь дебрей снежных и холмов". Дремучий лес или груды скал. При этом волны бьются о скалы ("дробясь о мрачные скалы, шумят и пенятся валы"), ветер ломает деревья ("упали кедры вверх корнями", "как вихорь, роющий поля, ломающий леса"). Трепет, дрожь мироздания, шаткость, крушение всех опор: "земля, как Понт (море), трясет", "дубравы и поля трепещут", "затрещал Ливан кремнист". Устойчив мотив "бездны", провала: "тут бездна яростно кипела", "и в бездне бури груды скал". Основные элементы бурного пейзажа могут быть контрастно сопоставлены с "мирным" пейзажем. Вместо ясного неба - тучи, мгла. Вместо лужайки, поляны - чаща леса, груды скал; вместо мягкого лугового ковра или плавного ската холма - трясущаяся земля или бездна. Вместо душистого ветерка - свирепые, сокрушительные порывы ветра. Вместо журчащего ручейка - мутные потоки, разъяренный океан. Вместо тишины - рев, грохот, вой. Вместо глади вод - вспененные, бушующие, мутные волны. Вместо пестрых цветов - сполохи молний, а вместо пения птиц - гремящие перуны.

Бурный пейзаж, как правило, покрыт мраком, поэтому в его обрисовке зрительные образы дополняются или даже вытесняются звуковыми. Именно в бурном пейзаже звуковая палитра поэзии достигает наибольшего разнообразия:

Если идеальный пейзаж в основном вдохновляется картинами южной природы (Италия, Греция), то бурный - северной. В большинстве случаев бурный пейзаж носит в поэзии аллегорический характер, изображая не природную, а социальную стихию (как и в поэзии XVIII века - М.Ломоносов, Г.Державин). Отсюда его условность, тяга к преувеличению: все стихии природы приведены в наиболее сильное движение, родственное человеческим страстям, социальным катаклизмам (войнам, мятежам). Именно подчеркнутая иносказательность бурного пейзажа делает его трудным для художественного освоения - слишком элементарны и очевидны его смыслы, поэтому большая поэзия не часто обращается к нему. В последние десятилетия бурный пейзаж - довольно редкое явление в лирике, которая внутренне тяготеет к полной его противоположности - тихому пейзажу. Кратковременное оживление можно отметить лишь в поэзии рубежа 50-60-х годов, когда свежесть чувств молодого поколения, воодушевленного новой социально-психологической атмосферой в стране, находила себе выражение в образах морского шторма, хлещущего града. Таковы стихотворения Е.Евтушенко "Град в Харькове", "Женщина и море", героине которого "мало - молний! и моря - мало!".

Унылый пейзаж пришел в поэзию с эпохой сентиментализма. Его мы не находим у Ломоносова или Державина. Самые характерные образцы унылого пейзажа даны в таких стихотворениях, как "Осень" (1789) и "Меланхолия" (1800) Карамзина. Иначе этот пейзаж можно назвать элегическим - он тесно связан с комплексом тех грустно-мечтательных мотивов, которые составляют жанровую особенность элегии.

Вообще эстетико-стилистические разновидности пейзажей восходят, очевидно, к тем общим типам поэтического мироощущения, которые наглядно выразились в жанровом разделении поэзии на оду и элегию, идиллию и балладу. Так, идеальный пейзаж можно соотнести с жанром идиллии, а бурный - с жанром оды. Однако такая связь с жанром была бы неправомерной - следует говорить лишь о жанровой тенденции или доминанте. Конечно, у Ломоносова, Державина, Горького, Брюсова бурный пейзаж должен быть оценен как проявление одического мироощущения, но возможны образы бури и в элегической тональности. Мирный пейзаж свойственен идиллии, но не чужд так же и элегии и оде. Было бы интересно проследить, как общие жанровые закономерности поэтического творчества проявляются в изображении природы. Что в природе соответствует оде, а что - балладе, какие черты пейзажа воплощают соответственное мироощущение. Исторически первый тип унылого пейзажа окрашен в темные, сумеречные тона - его можно назвать "мрачным".

Унылый пейзаж занимает как бы промежуточное место между идеальным (светлым, мирным) и бурным пейзажем. Тут нет ясного дневного света, зеленых ковров, пестреющих цветами, напротив, все погружено в молчание, покоится во сне. Не случайно через многие унылые пейзажи проходит кладбищенская тема: "Сельское кладбище" Жуковского, "На развалинах замка в Швеции" Батюшкова, "Уныние" Милонова, "Осгар" Пушкина. Печаль в душе лирического героя трансформируется в систему пейзажных деталей: - особый час дня: вечер, ночь или особое время года - осень, что определяется удалением от солнца, источника жизни. - непроницаемость для взора и слуха, некая пелена, застилающая восприятие: туман и тишина. - лунный свет, причудливый, таинственный, жутковатый, бледное светило царства мертвых: "Задумчиво луна сквозь тонкий пар глядит", "лишь месяц сквозь туман багряный лик уставит", "сквозь тучи бледные тихонько пробегала печальная луна", "сквозь волнистые туманы пробирается луна" - отраженный свет, к тому же рассеянный туманом, льет печаль на душу.

Образы северной природы, куда вела русских поэтов оссиановская традиция. Север - часть света, соответствующая ночи как части суток или осени, зиме как временам года, вот почему мрачный унылый пейзаж включает детали северной природы, прежде всего такие характерные, легко узнаваемые, как мох и скалы ("твердыни мшистые с гранитными зубцами", "на скале, обросшей влажным мхом", "где мох лишь, поседевший на камнях гробовых", "над твердой, мшистою скалою"). Таковы основные черты унылого пейзажа в его ранней, "мрачной" разновидности, вдохновляемой в основном романтическим мироощущением.

Однако с 30-40-х годов, с укреплением реалистических тенденций в поэзии, возникает новая разновидность унылого пейзажа - условно говоря, "бедный", или "серый", или "мокрый" пейзаж. Основоположником бедного пейзажа явился Пушкин в таких произведениях, как "Граф Нулин", "Румяный критик мой, насмешник толстопузый...", "Евгений Онегин".

Особенность этой новой разновидности унылого пейзажа, во-первых, в том, что это - "погодный" пейзаж. Погода как пейзажная категория отнюдь не сразу входит в литературу - поначалу в ней господствуют статические состояния природы, зависимые от климата и ландшафта. В допушкинской поэзии, как и у раннего Пушкина, мы находим описания природы лишь в рамках определенной местности, времени года, части суток. Если описывается осень, то упоминается и дождь, но как признак времени года, бывающее обычно, а не как происходящее здесь и сейчас. У зрелого Пушкина мы находим первый прорыв в мир не просто разнообразной, но колеблющейся, внутри себя меняющейся природы - погоды. Однако преобладающими эти мотивы - причем в значении плохой, ненастной погоды, "непогоды", - стали в 40-е годы и сохранили свою ведущую роль до конца XIX века. Заметим, что у Пушкина унылый пейзаж имеет скорее полемический характер, утверждается как художественный принцип в споре с романтическим направлением: "иные нужны мне картины". Поэтической нормой, обыкновением такой пейзаж впервые становится для Н.Огарева, впоследствии для Н.Некрасова, Я.Полонского.

№36. Содержание лит.произведения и его категории: тема, проблема, идея, пафос.

Темы – наиболее существенные компоненты художественной структуры, аспекты формы, опорные приемы. В лит-ре это –значения ключевых слов, то, что ими фиксируется.Тема как фундамент худож. творения – все то, что стало предметов авторского интереса, осмысления и оценки. Томашевский: «Тема – единство значений отдельных элементов произведения. Она объединяет компоненты худож. конструкции, обладает актуальностью и вызывает интерес читателей». Тема – некоторая установка, которой подчинены все элементы произведения.Тема – понятие, описывающее отдельный кусок материала, использованного автором при создании произведения. Как правило, в произведении несколько тем. Тема – часть жизни.С понятием «тема» связано понятие «проблема». Тема является изначальным материалом, который эмоций в себе не несёт. Каждая тема взята для того, чтобы поставить проблему.

Проблема – вопрос, который волнует автора, который он собирается решать, для решения которого он обратился к теме. У каждого человека свой угол зрения на тему, каждый ставит свою проблему. Чтобы понять поставленный вопрос, мы вносим свой жизненный опыт, сопоставляя героев, условия, в которые они помещены. Проблема — авторская трактовка темы: выявление и осмысление жизненных противоречий под определенным углом зрения. Задача автора — художественно раскрыть тему, то есть творчески изучить жизненное явление с интересных автору сторон. Естественно, что сделать это возможно, лишь поставив вопрос (или неск-ко вопросов) к рассматриваемому явлению. Вот этот-то вопрос, который задает автор, используя доступные ему образные средства, и есть проблема литературного произведения. Тема и проблема — явления исторически зависимые. Разные эпохи диктуют художникам разные темы и проблемы. Писатели-романтики интересовались тайнами жизни и смерти, проникали в темные закоулки человеческой души, решали проблемы зависимости человека от судьбы и неразгаданных демонических сил, взаимодействия человека талантливого и неординарного с бездушным и приземленным обществом обывателей. Тема, попадая в литер. произведение, оказывается пропущенной через душу автора.

Идея – ответ на поставленный вопрос. Следя за ходом произведения, читатель понимает идейный смысл. Идея — в литературе: основная мысль художественного произведения, предложенный автором способ решения поставленных им проблем. Однако на самом деле завершающий «этаж» содержания не сводится к идее, а оказывается гораздо сложнее, почему и введен термин «идейный мир» произведения. В него целесообразно включать, помимо собственно идеи, еще систему авторских оценок, авторский идеал и пафос произведения. Если тематика — это область отражения реальности, а проблематика — область постановки вопросов, то идейный мир — область художественных решений, это своего рода «завершение» художественного содержания. Это та сфера, где становится ясным авторское отношение к миру и к отдельным его проявлениям, авторская позиция; здесь определенная система ценностей утверждается или отрицается, отвергается автором.

Совокупность идей, систему авторских мыслей о мире и человеке, воплощенную в художественных образах называют идейным содержанием художественного произведения.

Пафос - ведущий эмоциональный тон произведения, его эмоциональный настрой. Синонимом термина «пафос» является выражение «эмоционально-ценностная ориентация». Проанализировать пафос в художественном произведении — значит установить его типологическую разновидность, тип эмоционально-ценностной ориентации, отношения к миру и человеку в мире. Пафос эпико-драматический представляет собой глубокое и несомненное приятие мира в целом и себя в нем, что и составляет сущность эпического мировидения. Эпико-драматический пафос есть максимальное доверие к объективному миру во всей его реальной многосторонности и противоречивости. Заметим, что этот тип пафоса редко представлен в литературе, еще реже он выступает в чистом виде. В качестве основанных в целом на эпико-драматическом пафосе произведений можно назвать «Илиаду» и «Одиссею» Гомера, стихотворение Пушкина «Брожу ли я вдоль улиц шумных...», роман-эпопею Толстого «Война и мир», поэму Твардовского «Василий Теркин».

Идейно-эмоциональное осознание писателем объективно героического приводит к возникновению пафоса героики. Объективной основой пафоса героики служит борьба отдельных личностей или коллективов за осуществление и защиту идеалов, которые обязательно осознаются как возвышенные. При этом действия людей непременно связаны с личным риском, личной опасностью, сопряжены с реальной возможностью утраты человеком каких-то существенных ценностей — вплоть до самой жизни. Еще одно условие проявления героического в действительности — свободная воля и инициатива человека: вынужденные действия, как указывал еще Гегель, не могут быть героическими. «Героический пафос в литературе утверждает величие подвига отдельной личности или целого коллектива, ценность и необходимость его для развития нации, народа, человечества». Стремление переделать мир, устройство которого кажется не-справедливым, или желание отстоять мир идеальный (а также близкий к идеалу и кажущийся таковым) — вот эмоциональная основа героики. В литературе нетрудно найти произведения, целиком или в основном построенные на героическом пафосе, причем конкретные ситуации, равно как и возвышенные идеалы героики, могут быть весьма различны. С героикой мы встречаемся в «Слове о полку Игореве», в «Тарасе Бульбе» Гоголя, в романе Горького «Мать», в рассказах Шолохова и многих других произведениях. С героикой как пафосом, основанном на возвышенном, соприкасаются другие виды пафоса, имеющие возвышенный характер, — прежде всего это трагизм и романтика. Романтику роднит с героикой стремление к возвышенному идеалу. Но если героика — сфера активного действия, то романтика — область эмоционального переживания и стремления, не переходящего в действие. Объективной основой романтики становятся такие ситуации в личной и общественной жизни, когда реализация возвышенного идеала либо невозможна в принципе, либо неосуществима в данный исторический момент. Однако на такой объективной основе может в принципе возникать не только пафос романтики, но и трагизм, и ирония, и сатира, так что решающим в романтике является все же субъективный момент, момент переживания неустранимого разрыва между мечтой и реальностью. Естественный мир романтики — мечта, фантазия, греза, поэтому романтические произведения так часто обращены либо к прошлому («Бородино» Лермонтова), либо к чему-то принципиально не существующему («Аэлита» А.Н. Толстого). В истории литературы пафосом романтики отмечены многие произведения. Романтику не следует путать с романтизмом как литературным направлением конца XVIII—начала XIX в.

Пафос трагизма — это осознание утраты, причем утраты непоправимой, каких-то важных жизненных ценностей — человеческой жизни, социальной, национальной или личной свободы, возможности личного счастья, ценностей культуры и т.п. Первое условие трагического — закономерность этого конфликта, такая ситуация, когда с его неразрешенностью нельзя мириться. Во-вторых, под неразрешимостью конфликта подразумевается невозможность его благополучного разрешения — оно непременно связано с жертвами, с гибелью тех или иных бесспорных гуманистических ценностей. Таков, например, характер конфликта в «Маленьких трагедиях» Пушкина, «Грозе» Островского и т.п., Трагическая ситуация в жизни может возникать и случайно, как результат неблагоприятного стечения обстоятельств, но такие ситуации не очень интересуют литературу. Ей более свойствен интерес к трагическому закономерному, вытекающему из сущности характеров и положений. Наиболее плодотворным для искусства становится такой трагический конфликт, когда неразрешимые противоречия — в душе героя, когда герой находится в ситуации свободного выбора между двумя равно необходимыми, но взаимоисключающими друг друга ценностями. В этом случае трагическое приобретает максимальную глубину, на таком трагизме построены «Гамлет» Шекспира, «Герой нашего времени» Лермонтова, «Преступление и наказание» Достоевского, «Тихий Дон» Шолохова и др. В сентиментальности — еще одном типе пафоса — мы, как и в романтике, наблюдаем преобладание субъективного над объективным. Сентиментальность (с фр. Чувствительность; она представляет собой одно из первых проявлений гуманизма, но весьма своеобразного. В отдельных ситуациях почти каждому человеку случается проявлять сентиментальность — так, большинство нормальных людей не могут пройти равнодушно мимо страданий ребенка, беспомощного человека или даже животного. Сентиментальность как способность «жалеть» весьма часто совмещает в себе субъект и объект (человек жалеет самого себя; это чувство, по-видимому, знакомо всем по детским годам и нашло идеальное художественное воплощение в «Детстве» Толстого). Но даже если сентиментальная жалость направлена на явления окружающего мира, в центре всегда остается реагирующая на него личность — умиляющаяся, сострадающая. При этом сочувствие другому в сентиментальности принципиально бездейственно, оно выступает своего рода психологическим заменителем реальной помощи. В своем развитом виде сентиментальность появляется в литературе в середине XVIII в., дав название литературному направлению сентиментализма.

Разновидности пафоса — юмора и сатиры — базируются на общей основе комического. Проблемой определения комического и его сущности литературоведы занимались чрезвычайно много, отмечая в основном, что комическое основывается на внутренних противоречиях предмета или явления.

Сатирическое изображение появляется в произведении в том случае, когда объект сатиры осознается автором как непримиримо противоположный его идеалу, находящийся с ним в антагонистических отношениях. Сатирический пафос известен в литературе с древнейших времен, широкое распространение сатирического пафоса мы найдем в литературе античности (например, высмеивание врага в фольклорных сказаниях и песнях, сатирические сказки и т.п.). Иногда объект сатиры оказывается настолько опасным для существования идеала, а его деятельность — настолько драматичной и даже трагичной по своим последствиям, что смеха, его осмысление уже не вызывает — такая ситуация складывается, например, в романе Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы». При этом нарушается связь сатиры с комическим, поэтому такой отрицающий пафос, не связанный с высмеиванием, следует, очевидно, считать особым, самостоятельным типом идейно-эмоционального отношения к жизни, обозначая этот тип термином «инвектива». Определенные сложности для типологии вызывает разграничение сатиры и юмора. В широком литературоведческом обиходе эти виды пафоса различаются как соответственно «беспощадное высмеивание» и «мягкая насмешка». Для того, чтобы определить качественное своеобразие юмористического пафоса, следует учесть, что юмор является выражением принципиально иной ценностной ориентации, чем сатира и инвектива. В известном смысле он прямо противопоставлен им по исходным установкам. Юмор — как источник не гнева, а радости и оптимизма. В отличие от сатиры, субъект юмористического мироощущения не отделяет себя от всего остального мира, а следовательно, видит не только недостатки и противоречия действительности, но и свои собственные. Умение и готовность посмеяться над самим собой — важнейшая субъективная предпосылка юмора. Диапазон юмористического смеха чрезвычайно широк, как и диапазон ситуаций, возбуждающих юмористический пафос. Значительное место юмор занимает в таких произведениях, как «Дон-Кихот» Сервантеса, «Вечера на хуторе близ Диканьки» Гоголя, в комедиях Островского. Юмором обычно завершают рассмотрение разновидностей пафоса, однако представляется необходимым ввести в эту типологию еще одну его разновидность — иронию. Чаще всего ирония так или иначе отождествляется с одной из разновидностей юмора или сатиры, отличаясь от них лишь формой выражения насмешки. В таком виде выделение иронии в самостоятельный тип, конечно, не оправданно. Но между тем у иронии есть и свое «поле деятельности», не совпадающее с «полем деятельности» юмора и сатиры. Ироническое видение мира отличается глубоким своеобразием.

Главная субъективная основа иронии — скептицизм, которого юмор и сатира обыкновенно лишены. Пафос иронии в том, что она «не согласна» с той или иной оценкой (чаще — высокой) характера, или ситуации, или жизни в целом. Ирония базируется на несоответствии между явлением и суждением о нем. Именно в качестве — насмешливо развенчивать всякое высказывание о мире — ирония появилась в мировой литературе как особый вид пафоса.

№37. Понятие о литературном направлении. Классицизм и романтизм.

Направление – общность правил, принципов, идей, конкретных приемов, которыми пользуются писатели разных стран, принадлежащие к одному веку или поколению. Внутри литературного направления есть деление, связанное с доминирующим художественным стилем.

Литературное направление - часто отожествляется с художественным методом. Обозначает совокупность фундаментальных духовно-эстетических принципов многих писателей, а также ряда группировок и школ, их программно-эстетических установок, используемых средств. В борьбе и смене направлений наиболее отчетливо выражаются закономерности литературного процесса.

Классицизм (фр.и лат. — образцовый) — художественный стиль и эстетическое направление в европейском искусстве XVII—XIX вв. В основе классицизма лежат идеи рационализма, которые формировались одновременно с таковыми же в философии Декарта. Художественное произведение, с точки зрения классицизма, должно строиться на основании строгих канонов, тем самым обнаруживая стройность и логичность самого мироздания. Интерес для классицизма представляет только вечное, неизменное — в каждом явлении он стремится распознать только существенные, типологические черты, отбрасывая случайные индивидуальные признаки. Эстетика классицизма придаёт огромное значение общественно-воспитательной функции искусства. Многие правила и каноны классицизм берет из античного искусства (Аристотель, Гораций).

Классицизм устанавливает строгую иерархию жанров, которые делятся на высокие (ода, трагедия, эпопея) и низкие (комедия, сатира, басня). Каждый жанр имеет строго определённые признаки, смешивание которых не допускается.

Как определенное направление сформировался во Франции, в XVII веке. Французский классицизм освобождал человека от религиозно-церковного влияния, утверждая личность как высшую ценность бытия. Русский классицизм не просто воспринял теорию западноевропейскую, но и обогатил ее национальными особенностями.

Основателем поэтики классицизма считается француз Франсуа Малерб (1555—1628), проведший реформу французского языка и стиха и разработавший поэтические каноны. Ведущими представителями классицизма в драматургии стали трагики Корнель и Расин (1639—1699), основным предметом творчества которых был конфликт между общественным долгом и личными страстями. Высокого развития достигли также «низкие» жанры — басня (Ж. Лафонтен), сатира (Буало), комедия (Мольер 1622—1673).

Буало прославился на всю Европу как «законодатель Парнаса», крупнейший теоретик классицизма, выразивший свои взгляды в стихотворном трактате «Поэтическое искусство». Под его влиянием в Великобритании находились поэты Джон Драйден и Александр Поуп, сделавшие основной формой английской поэзии александрины. Для английской прозы эпохи классицизма (Аддисон, Свифт) также характерен латинизированный синтаксис.

Классицизм XVIII века развивается под влиянием идей Просвещения. Творчество Вольтера (1694—1778) направлено против религиозного фанатизма, абсолютистского гнета, наполнено пафосом свободы. Целью творчества становится изменение мира в лучшую сторону, построение в соответствии с законами классицизма самого общества. С позиций классицизма обозревал современную ему литературу англичанин Сэмюэл Джонсон, вокруг которого сложился блестящий кружок единомышленников, включавший эссеиста Босуэлла, историка Гиббона и актёра Гаррика.

В России классицизм зародился в XVIII веке, после преобразований Петра I. Ломоносовым была проведена реформа русского стиха, разработана теория «трех штилей», которая явилась по сути адаптацией французских классических правил к русскому языку. Образы в классицизме лишены индивидуальных черт, так как призваны в первую очередь запечатлевать устойчивые родовые, не переходящие со временем признаки, выступающие как воплощение каких-либо социальных или духовных сил. Классицизм в России развивался под большим влиянием Просвещения — идеи равенства и справедливости всегда были в фокусе внимания русских писателей-классицистов. Поэтому в русском классицизме получили большое развитие жанры, предполагающие обязательную авторскую оценку исторической действительности: комедия (Д. И. Фонвизин), сатира (А. Д. Кантемир), басня (А. П. Сумароков, И. И. Хемницер), ода (Ломоносов, Г. Р. Державин).

В связи с провозглашённым Руссо призывом к близости к природе и естественности в классицизме конца XVIII века нарастают кризисные явления; на смену абсолютизации разума приходит культ нежных чувств — сентиментализм. Переход от классицизма к предромантизму ярче всего отразился в немецкой литературе эпохи «Бури и натиска», представленной именами И. В. Гёте (1749—1832) и Ф. Шиллера (1759—1805), которые вслед за Руссо видели в искусстве главную силу воспитания человека. Пафос литературы эпохи классицизма был связан с просвещением.

Романтизм (фр. romantisme) — явление европейской культуры в XVIII—XIX веках, представляющее собой реакцию на Просвещение и стимулированный им научно-технический прогресс; идейное и художественное направление в европейской и американской культуре конца XVIII века — первой половины XIX века. Характеризуется утверждением самоценности духовно-творческой жизни личности, изображением сильных (зачастую бунтарских) страстей и характеров, одухотворённой и целительной природы. Распространилось на различные сферы деятельности человека. В XVIII веке романтическим называли всё странное, фантастическое, живописное и существующее в книгах, а не в действительности. В начале XIX века романтизм стал обозначением нового направления, противоположного классицизму и Просвещению.

Романтизм сменяет эпоху Просвещения и совпадает с промышленным переворотом, обозначенным появлением паровой машины, паровоза, парохода, фотографии и фабрично-заводских окраин. Если Просвещение характеризуется культом разума и основанной на его началах цивилизации, то романтизм утверждает культ природы, чувств и естественного в человеке. Именно в эпоху романтизма оформляются феномены туризма, альпинизма и пикника, призванные восстановить единство человека и природы. Востребованным оказывается образ «благородного дикаря», вооруженного «народной мудростью» и не испорченного цивилизацией.

Романтизм впервые возник в Германии, в кругу писателей и философов йенской школы (В. Г. Ваккенродер, Людвиг Тик, Новалис, братья Ф. и А. Шлегели). Философия романтизма была систематизирована в трудах Ф. Шлегеля и Ф.Шеллинга. В дальнейшем развитии немецкий романтизм отличает интерес к сказочным и мифологическим мотивам, что особенно ярко выразилось в творчестве братьев Вильгельма и Якоба Гримм, Гофмана. Гейне, начиная свое творчество в рамках романтизма, позднее подверг его критическому пересмотру. В Англии во многом обусловлен германским влиянием. В Англии его первыми представителями являются поэты «Озёрной школы», Вордсворт и Кольридж. Они установили теоретические основы своего направления, ознакомившись во время путешествия по Германии с философией Шеллинга и взглядами первых немецких романтиков. Для английского романтизма характерен интерес к общественным проблемам: современному буржуазному обществу они противопоставляют старые, добуржуазные отношения, воспевание природы, простых, естественных чувств. Ярким представителем английского романтизма является Байрон, который, по выражению Пушкина, «облек в унылый романтизм и безнадежный эгоизм». Его творчество проникнуто пафосом борьбы и протеста против современного мира, воспеванием свободы и индивидуализма. Также к английскому романтизму относится творчество Шелли, Джона Китса, Уильяма Блейка.

Романтизм получил распространение и в других европейских странах, например, во Франции (Шатобриан, Ж.Сталь, Ламартин, Виктор Гюго, Альфред де Виньи, Проспер Мериме, Жорж Санд), Италии (Н. У. Фосколо, А. Мандзони, Леопарди), Польше (Адам Мицкевич, Юлиуш Словацкий, Зыгмунт Красиньский, Циприан Норвид) и в США (Вашингтон Ирвинг, Фенимор Купер, У. К. Брайант, Эдгар По, Натаниэль Готорн, Генри Лонгфелло, Герман Мелвилл). Также к французским романтикам причислял себя Стендаль, однако он подразумевал под романтизмом нечто иное, нежели большинство его современников. В эпиграф романа "Красное и чёрное" он взял слова "Правда, горькая правда", подчеркнув своё призвание к реалистическому исследованию людских характеров и поступков. Писатель был пристрастен к романтическим незаурядным натурам, за которыми признавал право "отправляться на охоту за счастьем". Он искренне считал, что только от уклада общества зависит, сможет ли человек реализовать свою вечную, данную самой природой тягу к благополучию. У героев не было усреднённой внешности (Квазимодо)

Обычно считается, что в России романтизм появляется в поэзии В. А. Жуковского (хотя к предромантическому движению, развившемуся из сентиментализма, часто относят уже некоторые русские поэтические произведения 1790—1800-х годов). В русском романтизме появляется свобода от классических условностей, создается баллада, романтическая драма. Утверждается новое представление о сущности и значении поэзии, которая признается самостоятельной сферой жизни, выразительницей высших, идеальных стремлений человека; прежний взгляд, по которому поэзия представлялась пустой забавой, чем-то вполне служебным, оказывается уже невозможным. Ранняя поэзия А. С. Пушкина также развивалась в рамках романтизма. Вершиной русского романтизма можно считать поэзию М. Ю. Лермонтова, «русского Байрона». Философская лирика Ф. И. Тютчева является одновременно и завершением, и преодолением романтизма в России.

Черты романтизма: особенные взгляды на язык, на внелитературную реальность; тяготеет к определенному историческому периоду; отражает определенного типа жизненные ситуации; некоторые абстрактные идеи; определенный набор жанров ,черт героев; система формирования образов; свой взгляд на человеческое существование.

№38. Реализм, модернизм, постмодернизм.

Реализм — в литературе и искусстве — направление, стремящееся к изображению действительности. Указание на социальные язвы. В конце первой трети 19го века возник в европейской литературе как противопоставление романтизму. Р. исключает подход к искусству как к свободной «творческой» игре и предполагает признание реальности и познаваемости мира. Мысль о среде позволяла снять ответственность («среда заела»). Реализм как попытка оправдаться. Реализм направлен на изображение людей среднего сословия. Если поведения человека обусловливает класс, то в нём мало индивидуального. Отсюда склонность к типизации, обобщению. Типического в образах больше, чем индивидуального.

В той или иной мере всякая художественная литература обладает элементами реализма, так как действительность, мир общественных отношений, является ее единственным материалом. Литературный образ, совершенно оторванный от действительности, немыслим, а образ, искажающий действительность дальше известных пределов, лишен всякой действенности. Неизбежные элементы отражения действительности могут быть, однако подчинены иного рода заданиям и так стилизованы в соответствии с этими заданиями, что произведение теряет всякий реалистический характер. Реалистическими можно назвать только такие произведения, в которых установка на изображение действительности является преобладающей. Отсюда два противоположных направления в теории; одно — реализм — ставит перед искусством задачу верного воспроизведения действительности; другое — идеализм — видит назначение искусства в «пополнении действительности», в создании новых форм. Причём исходным пунктом служат не столько наличные факты, сколько идеальные представления.

Эта терминология, заимствованная из философии, вносит иногда в оценку художественного произведения моменты внеэстетические: Реализм совершенно неправильно упрекают в отсутствии нравственного идеализма. В ходячем употреблении термин «Реализм» означает точное копирование деталей, по преимуществу внешних. Несостоятельность этой точки зрения, естественным выводом из которой служит предпочтение протокола — роману и фотографии — картине, совершенно очевидна; достаточным опровержением её служит наше эстетическое чувство, которое ни минуты не колеблется между восковой фигурой, воспроизводящей тончайшие оттенки живых красок, и мертвенно-белой мраморной статуей. Было бы бессмысленно и бесцельно создавать ещё один мир, совершенно тождественный с существующим.

Реализм – исторически изменчивое понятие. У каждой эпохи свои понятия о реализме, который зависел от правил, взглядов, устоев эпохи. Ф

По Н.В.Гоголю, реализм – низкая тематика литературы, «тина мелочей». По Р.О.Якобсону, реалистическое произведение – 1) которое автор задумал как правдоподобное, 2) которое читатель воспринимает как правдоподобное.

Едва ли возможно говорить об истории Реализма: она совпадает с историей искусства. Можно лишь характеризовать отдельные моменты исторической жизни искусства, когда особенно настаивали на правдивом изображении жизни, видя его по преимуществу в эмансипации от школьной условности, в уменье схватить и смелости изобразить подробности, которые проходили бесследно для прежнего художника или пугали его несоответствием с догматами.