Ответственность — подлинное основание для управления свободной наукой*

Э. АГАЦЦИ

Введение

Безграничное доверие, непоколебимый оптимизм и безусловное одобрение по отношению к достижениям развивающихся науки и техники в последние десяти­летия сменились усиливающейся подозрительностью, опасениями, упреками, дохо­дящими до клеветы, негативизмом. Создается впечатление, что общество как бы шагнуло от сциентизма к антисциентизму; другими словами, понимание науки (и техники) как абсолютного и безусловного блага сменилось рассмотрением их как носителей зла. И то, и другое по существу иррационально, хотя в поддержку столь различных позиций выдвигаются достаточно изощренные аргументы. Сциентизм возлагает ответственность за негативные последствия научно-техни­ческого развития на некие "внешние" силы, тогда как ответственность ученых сводится здесь исключительно к правильному исполнению их специально-профессиональной деятельности. Антисциентизм, напротив, взваливает на науку и технику всю ответственность за эти негативные последствия и начисто отверга­ет какую-либо положительную роль науки по отношению к человеческой свободе. И сциентизм, и антисциентизм неразрывно связаны с некоторого рода детерми­нистическим или фаталистическим пониманием развития науки.

Обе эти концепции ошибочны. Нельзя усомниться в том, что наука и тех­ника являются благом для человечества, как нельзя отрицать и то, что их развитие связано с рядом отрицательных последствий (что особенно очевидно в последнее время). Отсюда, однако, никак не следует правота тех, кто предлагал бы как-то остановить научно-технический прогресс. Но мало просто отбросить как ошибочную крайность воззрение на науку как на некоего злого оборотня, ибо это ничуть не продвинуло бы нас в деле устранения отрицательных послед­ствий ее развития. В дальнейшем я подробнее остановлюсь на этом вопросе.

Мы должны признать, что возможное или даже обязательное регулирование той или иной деятельности вовсе не противоречит тому, что эта деятель­ность осуществляется свободно. Напротив, основное содержание исторического процесса может быть выражено идеей возрастания свободы человеческой деятель­ности в самых различных сферах; более того, именно свободная деятельность является специфически "человеческой". Но в то же время мы должны согласиться, что сам этот процесс не мог бы осуществляться без целесообразной, разумной

•Еуапйго А^агг!. КеярогшЫШу: 1Ье Оепшпе Огоип<3 {от 1Ье КееиЫюп оГ а Ргее Заепсе. — ш: 8с1еп(1815 апс! (Ье!г КезрогшЫШу. Ес1. Ьу №.К. 8Ьеа, В. 8!((ег, \Уа(5оп РиЬНзЫпе 1п1егпа(юпа1, 1989, р. 203-219.и своевременной регуляции во многих сферах человеческой жизни. Отсутствие такой регуляции было бы причиной злоупотреблений, нарушений справедливости и прав человека, что угрожало бы как отдельным индивидам, так и обществу в целом.

Вывод очевиден: мы вправе (и даже обязаны) выступить в защиту свободы науки и техники. Но при этом мы не должны забывать, что такая свобода связана с определенными ограничениями, необходимыми именно для того, чтобы не нарушались другие неотъемлемые права человека. Впрочем, это справедливо отнюдь не только по отношению к науке и технике.