ВОИНСКОЕ ЗВАНИЕ И ДИСТАНЦИЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ

ВВЕДЕНИЕ

Насколько близко вы стоите к человеку, с которым разговари­ваете? Подумав над ответом, вы, вероятно, скажете: «Это за­висит от нескольких факторов». Один из факторов — степень зна­комства. Вообще говоря, мы склонны становиться к тем людям, которых знаем, ближе, чем к тем, которых не знаем. Но и другие факторы тоже оказывают влияние на наше поведение. Важное зна­чение здесь имеет культурная среда, в которой мы выросли. Ино­странные дипломаты знают, какие недоразумения могут возникнуть просто из-за того, что одни люди привыкли стоять в случайном раз­говоре к собеседникам близко, а другие предпочитают находиться подальше. Как-то раз сотрудник Министерства иностранных дел .США рассказывал о дипломатическом приеме в одной из южно­американских стран, во время которого он «курсировал» по поме­щению. В ходе разговора дипломата с коллегой из Южной Амери­ки этот коллега все время подвигался к собеседнику поближе, соответственно дипломат немного отодвигался. Коллега снова де­лал шаг в направлении собеседника, собеседник отступал и так далее. Было видно, как в продолжение всего приема они таким об­разом и перемещались, наступая и отступая, наступая и отступая. Если бы этих двоих спросили о том, что происходит, дипломат, наверное, ответил: «Очень назойливые люди эти южноамерикан­цы»,— тогда как представитель Южной Америки, скорее всего, по­жаловался бы на то, что американцы высокомерны, холодны и не­общительны.

В эксперименте Дина, Уиллиса и Хьюита (Dean, Willis and Hewitt, 1975) было проведено эмпирическое исследование того, как влияет воинское звание на дистанцию взаимодействия военнослу­жащих. Эта статья может быть интересна в том плане, что резуль­таты эксперимента позволят каждому лучше понять свое собствен­ное поведение, но сюда она включена с целью продемонстрировать два важных вопроса: полевые исследования и скрытые измерения. Обратите особое внимание на эти проблемы, когда будете читать статью.

СПЕЦИАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

Полевые исследования

Психологические исследования можно разделить на две категории: лабораторные эксперименты и полевые эксперименты. Большинство исследований проводится в контролируемых лабораторных условиях. Причина, по которой психологи склонны отдавать предпочтение ла­бораторным условиям,— возможность методологического контроля. В экспериментальной лаборатории исследователь может изолировать испытуемого от шумного внешнего мира и точно контролировать предъявляемые ему типы стимулов. На самом деле эксперименталь­ная лаборатория позволяет исследователю создавать микрокосм, в котором на испытуемого действуют только те факторы, влияние кото­рых экспериментатор считает необходимым; все другие воздействия могут быть либо устранены, либо взяты под контроль в ходе экспери­мента. Парадоксально, но в этой сильной стороне лабораторных ис­следований скрывается и их слабость — искусственность лаборатор­ных условий. Если субъекта вырывают из естественных для него условий, как это делается в лабораторных экспериментах, он оказы­вается лишенным влияния тех сил, которые являются необходимой частью его нормальной жизни, а эти силы во многом могут быть опре­деляющими для реакций субъекта. Если это выразить техническим языком, то некоторые стимулы, исключенные или взятые под конт­роль в лабораторных условиях, могут оказаться критически важными независимыми переменными, существенным образом влияющими на зависимую переменную.

При осуществлении выбора между лабораторными эксперимен­тами и полевыми исследованиями необходимо ответить на один чрез­вычайно серьезный вопрос: в какой степени предполагаемые экспе­риментальные результаты зависят от социальной обстановки? Многие виды проблем, представляющих интерес для исследования, попада­ют в эту категорию. Рассмотрим поведение группы людей. Само при­сутствие других членов группы, несомненно, оказывает влияние на поведение данного конкретного индивидуума, а его поведение, в свою очередь, влияет на поведение остальных. Как экспериментатор мо­жет контролировать все эти виды взаимного влияния и другие незави­симые переменные (например, присутствие возбуждающих стимулов вроде тела того, кого линчуют, во время суда Линча)? В лаборатории просто невозможно воспроизвести столь сложную ситуацию. Поэто­му исследователь, интересующийся поведением группы людей, дол­жен либо при проведении лабораторных исследований изолировать некоторые факторы, гипотетически имеющие большое значение, либо проводить исследования «в поле». Очень многие интересные иссле­довательские проекты могут быть осуществлены только в контексте соответствующих реальных ситуаций.

П Признаки полевого эксперимента. Как говорилось выше, поле­вые эксперименты в целом лишены той подконтрольности, которая отличает эксперименты лабораторные, но все же они не совсем не подвластны контролю. Во многих экспериментах исследователь мо­жет определить характерные особенности испытуемых, независимую переменную, зависимую переменную и ряд ситуативных стимулов, спо­собных, по его мнению, оказывать влияние на результаты. Прежде чем рассматривать конкретные проблемы, поставленные в этой ста­тье, обратите внимание: к позитивным характеристикам полевых ме­тодов относится возможность проведения исследований в естествен­ной для испытуемого обстановке, с минимальными отклонениями от естественного для него стиля поведения. Это значительно повышает степень доверия к таким исследованиям. В некоторых видах полевых исследований субъект даже не подозревает, что он является испыту­емым. Например, социальному психологу, возможно, будет интерес­но сравнить в студенческих кампусах и на парковках возле церквей количество любителей наклеивать на бамперы своих автомобилей лозунги в поддержку Доля по отношению к тем, кто предпочитает ло­зунги в поддержку Клинтона. Испытуемый при этом даже не присут­ствует, разве что только «представлен».

П Скрытые измерения. Когда испытуемые знают, что за ними на­блюдают, они зачастую ведут себя совсем не так, как обычно, когда за ними никто не наблюдает. Это правило справедливо не только для психологических экспериментов, где в качестве испытуемых высту­пают люди, но и для некоторых биологических исследований, в кото­рых проводится наблюдение за животными. Частично данный фено­мен можно объяснить тем, что экспериментатор становится элементом «поля», влияние которого он пытается измерить. По аналогии рас­смотрим проблему измерения критической температуры. Термометр, помещенный в некую субстанцию, реагирует не только на температу­ру этой субстанции, но и на свою собственную температуру. Подоб­ным образом психолог-экспериментатор является не только наблю­дателем за поведением испытуемых, но и частью среды, на которую испытуемые реагируют.

Поскольку точный контроль воздействующих переменных в поле­вых исследованиях иногда оказывается невозможным, их влияние на исследуемые переменные также остается под вопросом. Как вы по­мните из предшествующих материалов по теории и методологии, кар­динальный принцип экспериментального исследования — точно оп­ределить причину конкретного эффекта. Если причины поведения (в терминах экспериментальной психологии — независимые перемен­ные) вызывают сомнения, то поведение (зависимая переменная) мо­жет зависеть от данной причины, а может и не зависеть от нее. Разре­шить эту глубокую дилемму очень непросто; однако данный вопрос был рассмотрен в двух весьма серьезных книгах: Вебб (Webb), Кэмпбелл (Campbell), Швартц (Schwartz) и Сечрест (Sechrest). «Скрытые измерения: Исследования без вмешательства в общественных науках» (1966), а также: Кук (Cook) и Кэмпбелл. «Квазиэксперименты: Пробле­мы планирования и анализа в полевых условиях» (1979). В этих (и других) источниках экспериментальные психологи пытаются раз­решить проблему вторжения наблюдателя в психологическое про­странство испытуемых.

Для того чтобы уменьшить влияние наблюдателя в психологичес­ких исследованиях, особенно в полевых, авторы предлагают ряд средств, которые экспериментатор может использовать для незаметного сбора информации. Заинтересовавшегося читателя мы отсыла­ем к этим источникам за более подробной информацией по данному вопросу.

Однако использование скрытых измерений в полевых эксперимен­тах может поставить вопрос о соблюдении этических норм. Напри­мер, допустимо ли с точки зрения этики, собирая информацию, хо­дить между людьми и тайком записывать кое-какие сведения, если люди об этом ничего не подозревают? Хотя могут возникнуть вопро­сы этичности некоторых полевых экспериментов и применяемых про­цедур, было бы ошибкой прийти к выводу, что все подобные экспери­менты изначально неэтичны.

И все же мы настоятельно рекомендуем экспериментаторам при планировании любых экспериментов, включая полевые исследова­ния, тщательно сверять свои действия с этическими нормами Амери­канской психологической ассоциации (см. главу 8).

ИСХОДНАЯ ДИСТАНЦИЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ

МЕЖДУ СЛУЖАЩИМИ ОДИНАКОВОГО И РАЗНОГО

ВОИНСКОГО ЗВАНИЯ

Лари М. Дин, Фрэнк Н. Уиллис и Джей Хьюит

Университет штата Миссури (Канзас-Сити)

В ходе исследования была зарегистрирована дистанция взаимо­действия в момент начала беседы для 562 пар военных в условиях во­инской части. При этом выяснилось, что если взаимодействие осу­ществляется со старшим по званию по инициативе младшего, то оно характеризуется большей речевой дистанцией и эта дистанция уве­личивается при увеличении разницы в званиях. Если же старший по званию обращается к младшему, то дистанция взаимодействия не зависит от разницы в званиях. Была высказана гипотеза, что стар­шие по званию свободны в своем праве подойти к подчиненному на рас­стояние, которое свидетельствует о близости отношений, тогда как у подчиненных этой свободы нет.

О повышенном интересе к исследованиям персонального простран­ства свидетельствуют три обзора литературы по данному вопросу (Evans & Hovard, 1973; Under, 1974; Pederson & Shears, 1973). Описаны исследования, проводившиеся на людях и на животных. Были также ис­следования, в которых персональное пространство являлось неза­висимой переменной, и такие, где оно было зависимой переменной. Как зависимая переменная персональное пространство определяется личностными характеристиками инициаторов и реципиентов взаимодей­ствия и взаимоотношениями, существующими между инициатором и реципиентом к моменту беседы. К личностным характеристикам, оказы­вающим влияние на дистанцию взаимодействия, относятся следующие: физические недостатки, или «стигматы» (Kleck, Buck, Golfer, London, Pfeiffer & Vukcevic, 1968), психопатология (Horowitz, 1968), экстравер­сия — интроверсия (Patterson & Sechrest, 1970), пол (Pellegrini & Empy, 1970), национальность (Jones & Aiello, 1973) и возраст (Willis, 1966).

Холл (Hall, 1966) предположил существование четырех зон социаль­ного взаимодействия: интимную, личную, официальную и публичную. Он утверждает, что выбор зоны в конкретной транзакции зависит от степе­ни близости отношений между индивидуумами, участвующими в данном акте коммуникации.

В исследованиях, где персональное пространство выступало в ка­честве зависимой переменной, в экспериментах с животными особое внимание было уделено одной характеристике взаимоотношений меж­ду субъектами — социальному статусу, или доминантности, тогда как при изучении взаимоотношений между людьми эта характеристика мало интересовала исследователей. Кинг (King, 1965) писал, что расстояние, на котором цыпленок держится от доминирующей птицы, линейно зави­сит от того, насколько часто лидер клевал «малыша» в курятнике. Кинг (King, 1966) обнаружил подобные взаимоотношения и между детьми, когда они выступали в роли испытуемых. Лотт и Соммер (Lott and Sommer, 1967) говорят о том, что учащиеся старших курсов колледжа сади­лись ближе к своим сверстникам, чем к первокурсникам, «неуютно себя чувствующим в школе», или чем к преподавателям. По мнению Соммера, исследования, касающиеся связи персонального пространства и ли­дерства в человеческих сообществах, проводились намного реже, чем среди «братьев меньших», «вероятно, потому, что этот тип эксперимен­тов требует необычных условий, которые отсутствуют в реальной жиз­ни» (Sommer, 1969, р. 24). Недостаток информации в данной области может быть обусловлен трудностями выявления поддающегося наблю­дению лидерства в человеческих сообществах. Данное исследование было организовано с целью преодолеть описанные трудности за счет проведения наблюдений за дистанцией взаимодействия в во­инских подразделениях, где отношения доминантности четко обозначены на погонах индивидуумов. Если, как было показано в иссле­дованиях на животных, члены сообщества с более высоким статусом могут стать источником неприятных последствий, тогда как от равных по положению и подчиненных этого ждать не приходится, то испытуемые, вероятно, будут предпочитать взаимодействовать со старшими по зва­нию на большем расстоянии. При условии, что сказанное верно, статус инициатора взаимодействия относительно статуса реципиента являет­ся важной переменной при определении дистанции такого взаимодей­ствия. В проводимом исследовании экспериментаторов интересовали следующие вопросы: а) Увеличивается ли дистанция взаимодействия, если человек инициирует общение со старшим по званию, по сравнению со случаями, когда он выступает инициатором общения с равными себе? б) Уменьшается ли дистанция взаимодействия, если человек ини­циирует общение с подчиненным, по сравнению с тем, когда он выступа­ет инициатором общения с равными? в) Будет ли дистанция взаимодей­ствия монотонно возрастать с увеличением разницы в званиях, если люди становятся инициаторами взаимодействия со старшими по зва­нию?

МЕТОДИКА ПРОВЕДЕНИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ

Испытуемые

Испытуемыми были 562 военнослужащих, одетых в форму и находя­щихся на службе в ВМС США; проводилось наблюдение за тем, как они вступали во взаимодействие с другими, также одетыми в форму, служа­щими ВМС США.

Процедура

Наблюдение осуществлялось на базе ВМС США в Лонг-Биче (штат Калифорния) тремя служащими военно-морских сил, которые проходи­ли службу на этой базе и носили военную форму. Наблюдение проводи­лось за испытуемыми в служебное время, но не в служебной обстановке. Условия были выбраны таким образом, чтобы свести к минимуму влия­ние нормативных служебных отношений на дистанцию взаимодействия, Чтобы соблюсти эти требования, наблюдения проводились в сле­дующих ситуациях: в магазине военторга, в кафетерии, в холле госпиталя и в центре отдыха для военнослужащих. Все испытуемые в момент наблюдения стояли. Учитывались только те взаимодействия, когда субъект, за которым велось наблюдение, стоял и к нему приближался другой человек, который начинал разговор. В тот момент, когда h были Произнесены первые слова, наблюдатель регистрировал (с точ­ностью до полуплитки) количество плиток пола от ступни одного собеседника до ближайшей к нему ступни другого. Во всех поме­щениях полы выложены стандартной квадратной плиткой со стороной 22,86 см. Кроме того, регистрировались воинские звания инициатора и реципиента взаимодействия. Испытуемые представляли собой слу­чайную выборку из всех военнослужащих, находившихся в данном по­мещении в часы наблюдений и удовлетворявших описанным выше тре­бованиям. Наблюдатели старались использовать каждого испытуемого в роли инициатора взаимодействия только один раз. Перекрестная надежность замеров расстояний в пробном исследовании оказалась столь высокой, что для каждой пары был использован только один наблюдатель. Наблюдатели не были осведомлены о гипотезе, подлежащей проверке в ходе исследования. Записи велись незаметно, и ни один испытуемый ни разу не отреагировал на присутствие наблюдате­лей.

РЕЗУЛЬТАТЫ

Равные по званию в сравнении с подчиненными и начальниками

Была получена информация о дистанции взаимодействия при обще­нии служащих ВМС в звании от командора (примерно капитан II ранга)'" до старшины 3 класса, когда они выступали в качестве инициаторов об­щения с тем, чье звание было выше, ниже или равным их собственному. В отношении капитанов (примерно капитан I ранга) были получены све­дения только о дистанции взаимодействия с подчиненными или равны­ми по званию. Для матросов информация о дистанции взаимодействия получена при их общении с равными или старшими по званию. Средние значения дистанции взаимодействия представлены в табл. 1. При лю­бом звании, когда человек' обращался к старшему по званию, средняя дистанция взаимодействия была больше, чем когда он обращался к равному себе, t (289) = 3,18, р<0,01. Однако когда человек обращался к младшему по званию, средняя исходная дистанция взаимодействия не­значительно отличалась от той, которая устанавливалась в общении с равными, t (304) = 0,37, n. s. Если внимательно посмотреть на данные о дистанции взаимодействия, приведенные в табл. 1 по каждому званию, то можно увидеть, что в случае 10 званий из 11, для которых имеются сведения, средняя дистанция взаимодействия, когда реципиент был выше по званию, увеличивалась по сравнению с тем, какой она была при общении с равными по званию. Выявление такой модели поведения в 10 примерах из 11 значительно превышает вероятность, с какой это можно было предположить, основываясь на случайном распределении,

χ² (l) = 5,82, р< 0,05.

Дистанция взаимодействия и разница в статусе изменяются согласованно (прямо пропорциональны)

[Другой путь...] изучения взаимоотношений между разницей в звании и дистанцией взаимодействия — вычислить средние дистанции взаимодействия для каждого человека, который инициировал общение с теми, кто превосходит его по званию на одну позицию (например, коммандор с кипитаном), потом — с теми, кто превосходит на две позиции, и так далее. По мере увеличения разницы в званиях дистанция взаимодействия должна была бы при обращении младших к старшим возрастать.

Результаты однофакторного дисперсионного анализа, проведенного по средним значениям в верхней половине табл.2 (взаимодействия, инициированные младшими по званию в отношении старших), показывают, что разница в статусе имела важное значение, F (6,202) = 2,90, к₂ р < 0,05. Линейный тренд был так же значим, F (1,202) = 6,84, р < 0.01, как и кубический, F (1,202) = 5,76, р < 0,01. Таким образом, можно пред­положить, что дистанция взаимодействия при обращении младшего по званию к старшему имеет тенденцию возрастать как функция от разни­цы в званиях.

Расчет ранговой корреляции производился между полученными рангами семи средних значений и рангами, предсказанными на основа­нии модели (увеличение расстояния как функция увеличения разницы в званиях). Коэффициент ранговой корреляции равен 0,71, что не являет­ся статистически значимым при n, равном 7.

Обсуждение результатов

Результаты данного исследования подтверждают предположение о том, что взаимодействие, направленное снизу вверх, то есть при обра­щении младшего по званию к старшему, характеризуется большей ре­чевой дистанцией, чем при обращении к равному, и более того: дистан-_л ция взаимодействия увеличивается соответственно увеличению разни­цы в званиях. При взаимодействии, направленном сверху вниз, никаких значимых взаимосвязей не установлено. В одном из предшествующих исследований было показано, что чем меньше дистанция взаимодей­ствия, тем ближе отношения между участниками акта коммуникации (см., например: Willis, 1966). Мы могли бы доказать, что старший по зва­нию располагает выбором: он может сделать взаимодействие более официальным (более отстраненным) или более интимным (менее от­страненным), тогда как подчиненный, как правило, имеет право иниции­ровать только официальное взаимодействие. Браун и Форд (Brawn and Ford, 1961) констатировали это в явном виде:

«Если человек с болев низким статусом должен инициировать коммуникативный акт, он рискует получить отказ; если такие акты инициирует человек с более высоким статусом,— подобной опасности для него не существует. Таким образом, обладатель более высокого статуса должен сделать первый шаг к сближению; и мы убеждены в том, что именно человек с болев высоким стату­сом выступает инициатором во всех действиях, направленных на снижение уровня официальности отношений, то есть что это справедливо не только для случаев речевого общения» (с. 383).

Отчеты о прежних исследованиях в области пространственных взаи­моотношений часто страдают отсутствием указания на инициатора и ре­ципиента взаимодействия. Результаты данного исследования ярко сви­детельствуют о том, насколько это важный источник информации. Если при контакте начальник—подчиненный устанавливается большая дис­танция взаимодействия, то, согласно нашим результатам, инициатором установления этой дистанции является подчиненный.

Но, как показывает наше исследование, дистанцию взаимодействия нельзя предсказать только по различию в званиях, если инициатором взаимодействия становится старший по званию. Возможно, представля­ла бы в этом плане определенный интерес средняя дистанция во всех взаимодействиях одной из сторон. Самая большая дистанция взаимо­действия при обращении младших офицеров к своим подчиненным была такой же, как и у флотских старшин. Средний возраст и срок службы имеют большее значение для старшин, чем для младших офицеров. Возможно, отношения доминантности даже в таких четко структурирован­ных организациях, как военно-морские силы, зависят не только от офици­альной организационной структуры, но и от норм, связанных с возрастом и опытом и распространенных во всем обществе.

Источник: Перепечатано (с купюрами) с разрешения «Journal of Personality and Social Psychology», 1975, 32(2), 294-299.