Тема vш. Развитие местного самоуправления в Сибири

Сибирь не была в стороне от происходивших в стране перемен и, оставаясь колонией в экономическом смысле, в административно- политическом отношении превращалась в полноценную, хотя и специфическую, часть империи.

Принципиальным в этом отношении событием для Западной Сибири был перевод в 1882 году Тобольской и Томской губерний на одинаковое положение с губерниями Центрально-Европейской России.

Следующий этап в развитии системы крестьянского самоуправления в Тобольской губернии связан с реализацией закона от 21 ноября 1879 г. “О преобразовании общественного управления государственных крестьян Западной Сибири”, основывавшегося на принципах “Положения 19 февраля 1861 г.”. Реформирование крестьянского самоуправления сопровождалось новым дроблением уже сложившихся административных общин- волостей. Сельское общество, не совпадавшее в большинстве случаев с поземельной общиной, закреплялось как низшая административная единица, расширялись административно - фискальные функции сельских старост. Значительную роль в хозяйственной жизни стал играть сельский сход, решавший жизненно важные для крестьян вопросы.

Достаточно своеобразно местное самоуправление было организовано на территории севера теперешней Тюменской области. На огромной территории действовали родовые (ватажные, юртовые) управления и инородные управы. Эти органы были созданы в соответствии с “Уставом об управлении инородцев Сибири”, разработанным еще декабристом Г.С. Батеньковым. В основу создания органов управления Устав положил административные роды, т.е. локальные территориальные группы, которые образовывались в результате разложения кровнородственных родов и перемешивания их между собой. Родовые управления учреждались для каждого стойбища, улуса или “рода”, имевшего не менее 15 семей, на несколько родов, улусов или стойбищ создавалась инородная управа, представляющая собой хозяйственно-административное, судебное и полицейское учреждение. Так, одна из инородных управ - обдорская, объединяла 16 родов каменных самоедов, 12 родов низовых самоедов. Роды состояли из 1-8 ватаг. В каждой из ватаг числилось от 26 до 278 душ.

Главной заботой инородческих управ и управлений до 1917 года была раскладка и сбор ясака в казну (ясак в 1913 году составлял 10 рублей с ясачной души). Они же вершили суд по мелким уголовным и гражданским делам своих сородичей. Иски в первой инстанции решались у ханты и манси родовыми (ватажными) управами, у ненцев - ватажным старостой. Вторую инстанцию составляли инородные управы, третью -полицейские управления.

Инородные управы принимали приговоры (так назывались решения, принимаемые сходами жителей) об избрании родовых старост, присяжных оценщиков (для оценки торгово-промышленных предприятий), выборщиков в уездное и губернское избирательные собрания и по другим вопросам.

Историческая закономерность, диктующая ту или иную форму организации управления на конкретной территории, зависела от конкретной ситуации, складывавшейся на этой территории в каждый конкретный исторический период. Поэтому необходимо хотя бы коротко рассмотреть историю становления этой территории.

Первые сведения в русских летописях о народностях ханты и ненцы (старое название остяки и самоеды) относятся к XI веку. Новгородские торговые люди проникали в северной Зауралье и раньше. Они называли этот край Югрой или Югорской землей. В первоначальных представлениях новгородцев о богатствах Югры и ее людях было много фантастического. Путешественники рассказывали, что белки, и олени там падают на землю как дождь из туч. “Самородный зверинец”, “кладовая мягкой рухляди” привлекала ватаги торговых людей и новгородские рати. С 1187 года нижняя Обь входила в “волости подданные” Великого Новгорода, а после его падения перешла к московским князьям, которые с 1502 года стали добавлять к своим титулам слова “Обдорские и Югорские”. В 1592 году царь Федор снарядил поход для окончательного покорения земель “великой реки Обь”. В 1595 году один из казацких отрядов покорил Обдорское княжество и построил укрепление под название Обдорск (сегодня - Салехард).

В 1601 году на реке Таз появился острог Мангазея, превратившийся в главную базу ясачных операций вплоть до Лены и Енисея. С упадком Мангазеи возросла роль Обдорска, который получил в 1635 году название “Обдорской заставы” и приобрел постоянных жителей.

Включение Югры в состав сильного русского государства имело прогрессивное значение. Установление прочных экономических связей с народностями Обского севера содействовало росту могущества России. Поступление пушнины давало дополнительные валютные фонды, расширяло торговый оборот с заграницей. В 1660 году сибирская казна давала свыше 600 тысяч рублей или около одной трети доходной части бюджета государства.

Обдорск долго оставался последним русским населенным пунктом на Обском Севере. Постепенно росло население, менялось административное деление. С 1805 по 1822 год в Обдорске была так называемая “годовая обережка”. В крае была развернута широкая торговля пушниной, мамонтовой костью, рыбьим клеем, птичьим пером, березовой чагой, лодками, меховой одеждой и другими товарами.

Этому способствовала знаменитая Обдорская ярмарка. В январе-феврале сюда съезжались ненцы и ханты, собирались купцы, жители Тобольской, Енисейской, Архангельской губерний. Денежной единицей служил белый песец по довольно высокой цене - десять рублей 50 копеек. Ярмарка по обороту капиталов была одной из первых в Тобольской губернии.

Северообская торговля целиком держалась на добыче сырья. "Рыбный и звериный промыслы. Оленеводство. Остальные промыслы не существуют", - писалось в отчетах инородной управы на статистический запрос. Торговля с инородцами была замаскированным грабежом. Патриарх сибирского областничества М.Н. Ядринцев утверждал, что хлеб продавался инородцам в два-три раза дороже его подлинной стоимости. А вот мнение тобольского губернатора от 1898 г.: "Аборигены вынуждены брать все у частных торговцев, платя при этом за каждый предмет в два-три раза дороже его действительной стоимости, что без сомнения все более и более приближает их к полной нищете и разорению".

К началу ХХ века получила развитие торговля рыбой. Из Обдорска вывозилось на рынки до 200 тысяч пудов рыбы в год.

Официальной датой основания Салехарда считается год 1595-й. Однако некоторые исследователи (дореволюционные — все) удлиняют историю Обдорска. Знаменитый тобольский краевед А. А. Дунин-Горкавич считает датой основания год 1593-й. Основание острога на Полярном круге связано с появлением безбоязненных купцов, отчаянных мореходов, ремесленных людей и прочего отважного люда, который манила и звала к себе богатая и почти не угнетенная страна.

Торговля с аборигенами начинала развиваться, в основном “баш на баш”. Конечно, купеческий “баш” был не в пример беднее того, что ему давался взамен. Пушнина была сказочно дешева. Купцы в обмен на товары первой необходимости и разные безделушки брали также “жир рыбный и рыбу белую”, которую солили и в “кадях и бочках” везли в воеводский город. Некоторых купцов, приезжавших с запада, из-за “Камня”, и не склонных к дальним и опасным путешествиям, вполне устраивала только обдорская торговля.

Знаток истории и географии Тобольского края А. А. Дунин-Горкавич в третьем томе своей обширной монографии “Тобольский Север” пишет: “Основание Обдорска было вызвано необходимостью защиты от инородческих набегов и для пресечения беспошлинной и заповедной мены между поморскими торгашами и самоедами. С целью охраны ясачных остяков от самоедов установлена была “годовая обережь”, для которой высылалось из Березова первоначально до 50 казаков, иногда даже до сотни, затем число казаков постепенно сокращалось и, наконец, при отмене “годовой обережи” совсем прекратилось”.

Отмена “годовой обережи” несла в себе реальную угрозу городу. Он терял свое назначение форпоста колонизации. Морской путь из Архангельска рачительным Годуновым был для иноземных капитанов закрыт. Пионеры Мангазеи пробирались сибирской тайгой все дальше на восток, к Тихому океану. Последние сведения о казаках мы встречаем в документах царствования Анны Иоанновны. В 1731 году по ее указу Обдорск был реконструирован, построили новое деревянное укрепление. Город удостоился герба, на котором лисица держала стрелу. А печать гласила: “Печать государства, Сибирские земли, Обского устья”. При крепости имелись пушки и мортиры.

За годы своего существования Обдорск несколько раз менял свой административный статус. В 1804 году в составе Березовского уезда было организовано Обдорское комиссарство, в которое входило две волости — Обдорская и Куповатская.

Через два десятилетия комиссарства упразднили, стали называть их отделениями. Обдорск в течение долгого времени оставался “столицей” огромной, по территории равной нескольким европейским государствам волости. Управление делами “инородцев” находилось в ведении небольшой группы местных чиновников.

Чиновный люд, прибывавший на Обский Север, не отличался высокими нравственными достоинствами и щепетильностью в вопросах морали. Сюда чаще всего попадали “проштрафившиеся”, те, кто не мог удержаться в более цивилизованных местах. Рапорты местного начальства пестрят такими “кадровыми” пометками: “по службе остается беспечным к обязанности своей”, “с некоторого времени не занимается совершенно делами”, “по многим неприличным поступкам придан следствиям”. Присутствуют в личных делах и более серьезные характеристики: “буйственные насилия”, “различные стеснения”, вымогательства, чаще же всего — беспробудное пьянство.

Главной заботой волостного начальства в Обдорске, как, впрочем, в уездных и губернском городах, был сбор ясака. Щедрый на “мягкую рухлядь” край привлекал царскую казну. Правительство нашло удобный способ получать драгоценные меха соболя, песца, лисицы, горностая, белки, ондатры без особого труда — ясак.

Собирать ясак поручалось “князцам”. В 1805 году в Обдорске была учреждена изба, в которой ненецкий старшина, “князец”, принимал ясак и другие подати от обдорских ханты и ненцев. Но рядом с неграмотным “князцом” находились “пищики” и приемщики. На их содержание брался дополнительный налог.

Главной достопримечательностью Обдорска с начала XIX века становится новогодняя ярмарка. Власти были вынуждены учредить ее, дабы пресечь незаконную торговлю. Сами казачьи караулы, призванные оберегать аборигенов тундры от нахрапистых купцов, вели “потаенные торги”, доставляли в становища ханты и ненцев муку, хлеб, мережу, табак, сукно, пилы, топоры, ножи, огнива, камни, капканы и другой пользующийся спросом товар. За все это они получали тундровой “валютой” - мехами. Местные власти тоже не брезговали “торговлишкой”.

Торговые склады со временем разрослись в целый квартал, амбаров в Обдорске стало втрое больше, чем жилых домов. К январю сюда съезжались купцы и их приказчики не только из сибирских городов — Тобольска, Березова, Ирбита, Омска, Томска, Тюмени, Иркутска, но и из Европы - Великого Устюга, Ижмы, Архангельска, Нижнего Новгорода.

“Наружный вид обдорской ярмарки чрезвычайно оригинален и нисколько не похож на торжище, - свидетельствовал публицист из некрасовскоого “Современника” Константин Губарев. На совершенно ровной, тундре, у самого берега реки сгруппировано в углу до четырехсот и более впряженных в нарты оленей. Косматые костюмы самоедов, одетых с головы до ног в оленьи шкуры, длинные воткнутые у каждой нарты шесты с копьями вверху придают этой стороне картины что-то дикое, воинственное. Ярмарочная площадь оканчивается несколькими деревянными сараями, в которых товары поценнее и торг производится как бы оптом”.

На прилавках и в амбарах - печеный хлеб пирамидами, мука, холсты, сукно, табак нюхательный и для жевания. Для промысловиков - капканы, топоры, пешни, цепи, сети, мережа, пилы, медные и железные котлы, кружки. Для женщин - яркие платки, шелковые ткани, корольки, гарусные пояски, сукна и ситец ярких расцветок, бисер, иголки, нитки, стеклярус. Здесь товары для верующих - воску ярого свечи, ладан. Для пропитания - соль, сахарные головы, хмель, мед пудами, кубы сливочного масла, чай. Для зажиточного народа - сафьян, кожи красные, меха мерлушковые, “лбы” и хвосты бобровые, мыло, гребни слоновые, “мелочь лавочная”. Торговля шла либо на обмен, либо в долг.

В торговых сводках в глаза бросается одна закономерность. Заметно, что на Север завозились товары на меньшую сумму, чем вывозились. Объяснялось это просто: торговля была односторонне несправедливой, купцы скупали северные товары за бесценок, наживаясь дважды: в Обдорске, а потом на сибирских и уральских ярмарках, выгодно сбывая северные покупки.

Если для тундровиков жизненно важными были оленеводство и охотничий промысел, то обдорян питала река.

На лето городок словно вымирал. “Почти все дома были наглухо заперты и все селение казалось околдованным непробудным сном, — записывал в путевом дневнике Ипполит Завалишин. — Это объясняется тем, что в летнюю пору все рыбопромышленники и туземцы уезжают с семействами на дальний Север, даже до Обской губы, и только пред заморозом реки возвращаются в Обдорск”.

Порядки на промысле были по северному дики. Временные рыбаки и обработчики, которых набирали в основном в Тобольске тысяч до двух, работали сутками, в постоянном зловонии гниющей рыбы, в стужу и ненастье — в холодной воде, спали в черных бараках, где негде было даже просушить мокрую одежду. Орудия лова и обработки были примитивны, так же как и средства транспорта. Промышленники жалели соли, брали ее подешевле — дурного качества, рыба гнила, портилась в грязных ларях, чанах, амбарах.

За рыбу аборигенам платили не деньгами, а товарами, продуктами. За двухкопеечную сальную свечку забирали двух муксунов. За два бумажных пояска, не стоивших и копейки, промысловик выкладывал муксуна. Чем дальше от Обдорска уезжал купец, тем больше он наглел. Если в волостном центре пуд муки инородец: мог приобрести за четырех муксунов, то в Надыме ему приходилось отдавать в 3-4 раза больше.

Царское правительство законодательно закрепило за аборигенами рыбные угодья, оленьи пастбища, охотничьи промыслы. Причем продавать их не разрешалось. Но жадные до наживы люди, прибывавшие на Север, и здесь умудрялись найти лазейки, хотя даже арендные договоры можно было заключить не более чем на год (с разрешения русского и местного начальства). Этот запрет постоянно и повсеместно нарушался. Аборигены, формальные “помещики”, находились в полной зависимости от своих арендаторов, очень часто были у них в неоплатных долгах за мелкие услуги или снабжение промысловым инвентарем. Впрочем, эти права на угодья давали хоть какие-то гроши на существование. Но тех, кто не имел ничего, было больше, чем формальных “вотчинников”.

Скупщики вывозили с Севера в Тобольск тысячи пудов муксуна, нельмы, осетра, а также сорокаведерные бочки рыбьего жира, соленую икру, осетровый клей, визигу.

Постепенно сложился круг купцов и промышленников, которые держали в своих руках всю экономику дореволюционного Обдорска. Круг этот был неширок, что и позволяло финансовым тузам не особо церемониться в вопросах купли-продажи, беззастенчиво грабить не только коренное население, но и обдорских. обывателей. Тобольские владельцы товаров бывали в Обдорске наездами, предоставляя право торговли своим доверенным.

К середине XIX века в Обдорске селилось около полутора сотен русских. В основном это были рыбопромышленники, пришедшие в Нижнее Приобье из Тобольска и Березова и осевшие здесь.

К началу XX века в Обдорске “имели пребывание”: земский заседатель (эту должность учредили в 1867 году), мировой судья, акцизный контролер, становой пристав, полицейский урядник, объездной участковый врач, фельдшер и повивальная бабка. Торговало 19 постоянных лавок, и успешно вел дела общественный кабак. Торговый оборот обдорских торговцев и промышленников к этому времени перешагнул рубеж миллиона рублей. В 1891 году в городе проживало 876 человек, среди них 378 русских.

На рубеже второго тысячелетия в Обдорске началось строительство нового здания Инородческой управы, больницы и богадельни. О медицинском обслуживании северного края нужно сказать особо. Широко известна знаменитая фраза профессора Якобия, мрачно заметившего: “Среди инородцев в наших тундрах тянется процесс угасания...”

Больничное обслуживание было примитивным. В одной палате всего на пять коек было то холодно, то душно и постоянно тесно. В 1816 году купеческая цивилизация занесла на Тобольский Север болезнь, которую некоторые стыдливые доктора старались произносить -только по-латыни: люес азиатико. С этого года в крае свирепствовал сифилис, “не оставляющий и следов образа человеческого на своей жертве”. Попытки врачей, приезжавших из Тобольска, справиться с этой болезнью не дали ощутимых результатов. Столь же страшным бичом тундрового населения была оспа.

Такой же была и система образования. Русско-туземная школа, открытая по распоряжению тобольского епископа Петром Поповым, в первые годы своего существования размещалась в доме этого священника и содержалась на его скудные средства. Десяток школьников занимались заучиванием молитв и немного — письмом и счетом. В 1852 году школа стала церковноприходской. Детей аборигенов в ней почти не было: родители боялись отдавать их туда.

В конце XIX века решено было построить здание новой школы с общежитием для детей туземцев. До революции эта школа-пансионат выпустила (за 19 лет существования) всего 16 детей ненцев и ханты. В основном это были девочки. Мальчики нужны были родителям для помощи по хозяйству. Кроме государственных школ в Обдорске были открыты две частные. Позднее их преобразовали в двухклассное училище.

Письма из Обдорска в царскую столицу Петербург шли до шести недель, а в распутицу и до двух месяцев. До Березова почта ходила с оказией... Лишь в начале XX века специальные почтовые пароходы начали доставлять корреспонденцию из Тобольска через Самарово и Березов в Обдорск. (Из книги А. Омельчука "Салехард" : (Среднеуральское книжное издательство, 1978г.)

Очевидно, что история Сибирского Севера отличается от истории губерний Центральной России. Также отличается и устройство власти на этих территориях.

Организация самоуправления в городах, основы которого были заложены в 1785 году Жалованной грамотой Екатерины II было основано на общих принципах, в соответствии с которыми все население делилось на 6 разрядов, имевших различные права и обязанности.

Первичным органом сословного самоуправления было городское собрание. Правом избирать и быть избранным обладали лица, достигшие 25- летнего возраста и имевшие годовой доход не менее 50 рублей ассигнациями. Городское собрание избирало городского главу, бургомистров и ратманов в магистрат, судей сословных судов, старост, заседателей от городских сословий в общие и сословные учреждения. Кроме того, собрание выбирало распорядительный орган - общую городскую думу, которая, в свою очередь, избирала исполнительный орган - шестигласную думу.

Наряду с общими сословными органами были созданы и “частные”, - ремесленная управа в составе старшины и двух товарищей, которых избирал ремесленный сход; купеческие общества и управы; позднее мещанские управы. Все они занимались исключительно делами своего сословия, главным образом, разбирали вопросы причисления того или иного желающего к определенному сословию.

Ремесленные и мещанские управы в России и, в частности, в Тобольской губернии, оказались весьма живучими и продолжали свое существование после введения принципа всесословных выборов в городское самоуправление.

Новое Городовое положение устанавливало две формы общественного управления: в полном объеме и в упрощенном виде. В последнем случае, вместо думы утверждалось собрание городских уполномоченных в количестве 12-15 человек. Уполномоченных избирал сход домохозяев, владевших имуществом, оцененным не менее чем в 100 руб. Собрание уполномоченных избирало городского старосту с одним или двумя помощниками. Предполагалось, что такая форма самоуправления будет гораздо дешевле. Ограниченность их прав выражалась в том, что они не могли издавать “обязательных постановлений”, составлять и изменять планы городов, осуществлять надзор за производством торговли.

Снижение имущественного ценза с 300 до 100 руб. расширяло круг избирателей. Сургут, Березов, Тюкалинск предпочли ввести упрощенное общественное управление. Жители села Обдорского в начале ХХ в. выступили с прошением о придании селу статуса города с упрощенным управлением, которому оно вполне соответствовало по числу жителей и объему торгового оборота.

Переписка по этому вопросу с официальными инстанциями затянулась на несколько лет, в 1916 г. Главное управление местного хозяйства МВД официально отказало жителям Обдорска в переименовании их села в город. Вероятно, правительство смущала некоторая неясность в земельных правах коренных жителей, возможность споров из-за земельных угодий, а также необходимость выделения дополнительных средств из казны.

При определении статуса города учитывался целый ряд критериев: экономическое состояние, уровень развития промышленности и торговли, состав населения, характер его занятий и др. Немаловажным мотивом являлось увеличение избирательного ценза в том случае, когда уездный город приравнивался к губернскому. Это позволяло привлечь к городским делам “более надежный и лучший элемент” и отстранить от участия в выборах малосостоятельную часть горожан.

Только по распоряжению министра внутренних дел от 14 декабря 1893г. Тюмень приравнивалась по имущественному цензу к губернским городам.

Документы, касающиеся организации и проведения выборов в органы городского самоуправления Тобольской губернии, дают представление о социальном составе гласных дум. Ведущую роль в Тюменской Думе играли три влиятельных партии - пароходчики, кожевенные заводчики и виноторговцы, что весьма ограничивало действия местной общественности. Число гласных в думах Тюмени и Тобольска в разные годы колебалось от 26 до 35 человек, некоторые из них избирались неоднократно. Во время выборов иногда возникали конфликтные ситуации (например, участие в них недоимщиков или ссыльных), требующие вмешательства администрации.

Городские думы избирали из своего состава исполнительный орган- управу, именно она вела текущие дела, собирала необходимые для думы сведения, составляла проекты городских смет. Управа имела постоянную канцелярию, состоящую из двух отделов: первый ведал воинской и хозяйственной частью, второй, в основном - делами строительства.

Иногда при управе образовывались специальные комиссии (например, школьная исполнительная комиссия при Тюменской городской управе). Управы, состоящие из 3-4 членов, были чрезмерно перегружены работой, что, разумеется, сказывалось на ее качестве.

Городские думы, работающие в соответствии с новым Городовым положением, сохраняли преемственность в решении важных вопросов благоустройства, городского хозяйства, народного образования, здравоохранения и благотворительности.

Проблем становилось все больше благодаря постройке железной дороги и увеличению количества переселенцев. В связи с этим думы выступали инициаторами открытия бесплатных столовых для бедных, врачебно-питательных отделений Российского Общества Красного Креста.

Случалось, что к одному вопросу думы обращались по несколько раз, например, необходимости электрического освещения, строительства мостов и некоторых других. Однако, затраты на это признавались чрезмерными, и дела откладывались до лучших времен. Финансовые затруднения являлись главной проблемой всех общественных управлений.

За счет города по-прежнему оплачивался целый ряд расходов, не имевших прямого отношения к городскому хозяйству. Правительство не выделяло средств на капитальное строительство и ремонтные работы.

Зачастую сами думы расходовали средства не по- хозяйски, гласные были склонны к “щедрому самовознаграждению”, иногда - к хищениям и растратам.

С началом Первой мировой войны в городах появилась необходимость устройства госпиталей, обеспечения населения продуктами питания, борьбы со спекуляцией, размещения военнопленных. Стало необходимым сокращение расходов на местные нужды, приостановление ремонтных работ.

В июле 1917 года в городах Тобольской губернии прошли выборы в думы. Они были организованы в духе времени - на партийной основе. Социал-демократы выступили единым социалистическим блоком с эсерами против кадетов, энесов и выдвинувших отдельные списки домовладельцев. В Тюмени за блок социал-демократов и эсеров было отдано 81,5 % голосов, в Тобольске - 47,6 %, Кургане - 72,5 %. Тюменская городская дума нового состава избрана членами управы представителей фракций социал-демократов и эсеров, городским головой А.С. Флоринского.

Октябрьские события в Петрограде городские думы Тобольской губернии, также как и советы, оценили отрицательно, ориентируясь на проведение выборов в Учредительное собрание. Жители губернии приняли в них участие в ноябре 1917 года, 79% участвовавших в выборах проголосовало за эсеров. Большевистские советы, не получившие полноты власти в городах и уездах, обратились за помощью в Омск, Екатеринбург и Пермь. В конце февраля - начале марта 1918 года с помощью красногвардейских отрядов в Тюмени было установлено военное положение, упразднены думы и земства.

Таким же образом прекратили свое существование органы самоуправления в других городах губернии. Но в начале своей деятельности новые органы государственного управления использовали структурные и функциональные элементы прежних учреждений.

После разгрома Советской власти и создания Временного сибирского правительства П.В. Вологодского летом 1918 года местное самоуправление было восстановлено. Оно продолжало существовать и при правительстве А.В. Колчака, хотя условия гражданской войны существенно ограничивали его возможности.

Казалось бы, традиции местного самоуправления дореволюционной России должны были получить свое развитие в практике государственного строительства советской России. Ведь социалистическая революция, согласно К. Марксу, знаменует собой процесс обратного поглощения государственной власти обществом. А в организации местного самоуправления наиболее ярко выражается идея приближения власти к народу. Однако идея местного самоуправления, предполагающего известную децентрализацию власти, самостоятельность органов местного самоуправления, вступила в противоречие с практическими задачами государства пролетарской диктатуры, являющегося по самой природе своей государством централизованным.

В основу организации власти на местах был положен принцип единства системы Советов как органов государственной власти с жесткой соподчиненностью нижестоящих органов вышестоящим. В октябре 1917 года, начавшая уже складываться традиция местного самоуправления в России была прервана вплоть до 1990 года.