Флот голландии

По оценке Ж.Арженса, голландский флот был равен всей совокупности других европейских флотов. Согласно другой оценке, относящейся к последней четверти XVII столетия и не учитывающей «лодки и малые галиоты, весьма мно­гочисленные, что имеют только одну мачту и не способны ходить в дальние плавания», численность кораблей Соеди­ненных Провинций составляла 6000. При 100 тоннах во­доизмещения и восьми человеках команды на одно судно это составило бы самое малое 600 тысяч тонн, и, возможно, 48 тысяч моряков. Цифры для того времени огромные.

К количеству добавлялось качество. После 1570 года голландские судостроительные верфи создали торговый ко­рабль, ставший сенсацией — флиебоот, прочное парусное транспортное судно с округлыми бортами, большой вме­стимости и обслуживаемое немногочисленной командой: на 20 процентов меньше, чем на других судах такого же тон­нажа. То было значительное преимущество, подчеркивает Фернан Бродель, если вспомнить, что в дальнем плавании затраты на личный состав (заработная плата и питание) дол­гое время были главным пунктом издержек.

Голландская скупость разыгрывалсь тут во всю: рацион был скуден — «рыба да каша»; даже капитаны, по утвер­ждению Ж.Тавенье, «довольствуются куском сыра либо лом­тем солонины, двух-трехлетней давности; никакого вина; слабое вино и иногда, при бурном море, немного крепле­ного напитка.

«Из всех наций, — заключал один француз, — голланд­цы самые экономные и самые умеренные, всего менее пре­дающиеся роскоши и бесполезным расходам».

Пространный французский отчет, относящийся к рубежу

17. и XVIII столетий, не без некоторой зависти, уточ­нял все преимущества голландского флота перед конку­рентами. «Голландцы, занимаясь морской торговлей, ходят почти на одних только транспортах, которые в военное вре­мя эскортируют вооруженные фрегаты. Это большие ко­рабли, располагающие глубокими трюмами, кои могут вме­стить много товара; по правде говоря, это плохие ходоки под парусом, но, хоть они и грубы и тяжелой постройки, более мореходные, для коих не нужно столько команды, как для прочих кораблей.

Французы вынуждены держать четырех или пять че­ловек экипажа на корабле в 20 или 30 тонн для его управ­ления; голландцы держат двух, самое большое трех человек. На корабль от 150 до 200 тонн французы ставят 10—12 че­ловек, голландцы — всего 7 или 8; французы ставят 18, 20, 25 человек на корабль в 250, 300 или 400 тонн, а гол­ландцы — только 12 — 16, самое большое 18.

Французский матрос получает 12, 16, 18 — 20 ливров в месяц, а голландец довольствуется 10—12 ливрами. И офи­церы — соответственно.

Для рациона французских матросов требуется хлеб, вино, сухари, чисто пшеничные и вполне белые, свежее и соленое мясо, треска, сельдь, масло, горох, фасоль. А когда они едят рыбу, надобно, чтобы она была приправлена, и то они не хотят ее есть, разве что по постным дням.

Голландцы же довольствуются пивом, ржаным хлебом н сухарями, зачастую очень черными, но отличного вку­са, сыром, яйцами, маслом, небольшим количеством соло­нины, горохом, кашей и едят много вяленой рыбы без при­правы каждый день, не различая постный или скоромный, а это стоит намного меньше, нежели мясо.

Французы, обладая более пылким и подвижным тем­пераментом, едят четыре раза в день. Голландцы, коих тем­перамент холоднее, едят два, самое большее — три раза.

Французы строят свои корабли из дуба, скрепленного железом, что стоит дорого; большая же часть голландских кораблей, особенно тех, что не ходят дальше, чем во Фран­цию, сделаны всего лишь из сосны и скреплены деревян­ными шипами. И хоть порой они и больше, стоят они при постройке вполовину меньше, нежели наши. На них так­же и более дешевые снасти. Они ближе нас расположены к северу, откуда черпают железо, якоря, коноплю для ка­натов и веревок, кои они изготовляют сами, так же, как и парусину».

В самом деле, другое преимущество голландского су­достроения заключалось в недостижимых для конкурентов ценах на его верфях: как гласит французская переписка, «секрет их в том, чтобы делать повозки (то есть корабли) дешевле, чем делают это другие».

Вне сомнения, дешевле потому, что корабельный лес, смола, вар, канаты, все эти драгоценные морские товары поступали к ним прямо из стран Балтийского моря, включая и мачты, доставлявшиеся специальными кораблями. Но так­же и потому, отмечает Бродель, что они использовали самую новейшую технику (механические пилы, мачтоподъемные машины, изготовление взаимозаменяемых запасных частей) и опытных мастеров и рабочих, настолько, что знаменитые саардамские верфи около Амстердама могли взять обяза­тельство, «при условии, что они будут предуведомлены за два месяца строить каждую неделю остальной части года военный корабль, готовый для подъема такелажа».

К этому остается добавить, что в Голландии кредит был легкодоступен, обилен и дешев. Нет ничего удивительного в том, что очень рано голландские корабли стали экспор­тироваться за границу, в Венецию, Испанию и даже на Маль­ту. В дополнение к этому Амстердам стал первым рынком

Европы для кораблей, приобретаемых по случаю. Если чей- то корабль потерпел крушение у берегов Голландии — в течение нескольких дней хозяин мог купить другой и по­грузиться на него со своей командой, не теряя времени: по­средники даже могли обеспечить грузом.

Единственное, чего по-настоящему не хватало Голландии, так это человеческих ресурсов для обеспечения морепла­вания. Национальной вербовки, активно проводившейся вплоть до деревень внутри страны, было недостаточно.

Иногда иностранцы предлагали свои услуги. Иногда голландцы добивались этих услуг насильственным путем. «Ходокам в Голландию», приходившим работать киркой, лопатой или серпом, случалось оказываться на палубе ко­рабля.

В 1667 году на службе Соединенных Провинций состояло около трех тысяч шотландских и английских моряков. А по данным одного французского письма, на службе у Гол­ландии состояло около 30 тысяч французских моряков. Дос­товерность этих цифр, оговаривается Фернан Бродель, не гарантирована, но ясно, что Голландия могла взвалить на себя перевозки по морям мира лишь в той мере, в какой она получала от Европы необходимую дополнительную ра­бочую силу.

Еще в XVIII веке нехватка команд все еще ощущалась в Голландии. Когда во времена Екатерины II русские корабли останавливались в Амстердаме, некоторые из русских мат­росов желали остаться в этом городе. Голландские вербов­щики хватали их «на лету», и несчастные в один прекрасный день оказывались на Антильских островах, жалобно умоляя вернуть их на родину.