Удовольствие одиночества (Джон Чифер) №4

Однажды вечером, когда Эллен Гудрич только что возвратилась от офиса до ее комнаты в Челси, она слышала, что свет постучал в ее дверь. Она никого не знала в городе глубоко; не было никого, кого она могла ожидать. Она открыла дверь и нашла двух маленьких мальчиков, стоящих в прихожей. Она предположила, что им было десять лет или одиннадцать. Их одежда была тонкой, и они дрожали от холода.

"Флоренс Валл живет здесь? " один из них спросил.

"Я не знаю никого тем именем," сказала Эллен. "Возможно, если Вы спрашиваете владелицу - она живет на первом этаже."

"Мы ищем Флоренс Валл. Она - его кузина," второй мальчик сказал, указывая на его друга. "Она раньше жила здесь."

"Я очень сожалею," сказала Эллен, "но я не знаю ее."

"Возможно она перемещена," сказал он. "Мы шли полностью сюда..."

Эллен очень редко чувствовала, что могла предоставить жалость и сочувствие к другим людям, но мальчики выглядели напуганными и холод, и ее желание помочь им было более сильным, чем ее сдержанность. Она заметила их смотрящий вне ее к блюду леденца в комнате. Когда она пригласила их иметь часть, они отказались с застенчивой и тщательно продуманной вежливостью, которая заставила ее хотеть взять их в руки. Она предложила, чтобы каждый из них забрал домой часть леденца и вошел в комнату для блюда. Они следовали за нею.

"Вы получили хорошее место здесь, мисс."

"Yuh, Вы получили хорошее место здесь."

Их лица были тонкими и торжественными, и их голоса были хриплыми. "Разве у Вас нет пальто, Вы мальчики? " она спросила. "Вы идете вокруг в холоде, украшенном как этот?"

"Мы не получены никакие пальто, мисс."

"Я должен думать, что Вы простудились бы, идя вокруг подобного этот."

"Мы не получены никакие пальто."

Они сказали ей свои имена и возрасты, когда она попросила их и сказала, что они жили на Нижний Ист-Сайд. Она шла через трущобы сама, и она могла вообразить нищету и пренебречь, в котором они должны жить. В то время как она говорила с ними, она поняла, что это был первый раз за больше чем год, что она позволила любому кроме владелицы входить в свою комнату. Наличие мальчиков там понравилось ей, и она продолжала задавать им вопросы, пока она не поймала тон своего собственного взволнованного голоса. Она остановилась резко. "Я предполагаю, что Вы должны пойти теперь," сказала она. "У меня есть некоторые вещи сделать. " Они благодарили ее за леденец и отступили из комнаты. В целом столкновение оставило ее ощущение себя щедрым и счастливым.

Эллен не была щедрым человеком. Она жила в меблированных комнатах Челси, чтобы окружить валом как можно больше ее зарплаты к покупке ренты. Для нее всегда было трудно найти друзей. В течение этих десяти лет она жила в Нью-Йорке, который она перенесла много от одиночества, но об этом страдании забыли теперь из-за заботы, с которой она устроила свое одиночество. Она могла быть немилосердной с собой и другими. Ее мать когда-то написала выяснение, если она поможет своему младшему брату со ссудой." Я думаю, что это будет лучше," Эллен ответила, "если Гарольд испытывает немного затруднения. Только в знании затруднения он может понять покупательную силу денег. Я не симулирую быть бедным, но мало я имею в банке, был помещен в большую жертву, и у меня нет намерения предоставить его Гарольду, когда все мы знаем, что он, возможно, сделал также себя, если он попробовал. Я думаю, что он должен его Вам, чтобы сделать больше, чем я сделал, поскольку, в конце концов, Вы и Отец потратили больше на его образование, чем Вы потратили на мое. " Ей было двадцать восемь лет в то время.

После того, как мальчики пошли той ночью, Эллен изменилась от своего платья в пальто дома и приготовила свой ужин. Холодный ветер испугал окна и заставил ее ценить теплую, легкую комнату. Она помыла посуду и села, чтобы прочитать рентную библиотечную книгу. Это было способом, которым она провела большинство своих вечеров, и она гордилась фактом, она больше не была беспокойна и одинока. Но ее ум продолжал возвращаться к мальчикам. Она видела их тонкие, торжественные лица, и когда она думала о них идущий в холоде, она была переполнена печалью и жалостью. Ее беспрецедентная жизнь принудила ее прилагать значение для нескольких нерегулярных вещей, которые произошли с нею. Была некоторая цель, она чувствовала, некоторая причина этой случайной встречи.

Неделю спустя, в тот же самый час, был удар по двери и, она нашла мальчиков в прихожей снова.

"Мы шли."

"Мы думали, что приехали, чтобы видеть Вас."

"Ну, я очень рад, что Вы остановились," Эллен сказала и поняла, что ее голос могли услышать другие арендаторы, двери которых открылись в прихожую. Не было ничего неправильно в том, что она делала, но в то же самое время она не хотела, чтобы другие арендаторы знали, что она спрашивала странных мальчиков в свою комнату, таким образом, она ждала, пока она не закрыла дверь после них прежде, чем она говорила снова. "Я очень рад, что Вы остановились," она повторилась. Она пригласила их садиться. Тогда она думала о предоставлении им напиток Coca-Cola, но это казалось немногим, также отправляют. Они сказали ей, что были итальянцами, и она спросила их, если они знали, как сделать телятину parmigiana, что-то, что она всегда хотела изучить. Они не знали, но они сказали ей о других итальянских блюдах. Один из мальчиков, более старого, казался интересующимся некоторыми украшениями на костюмере Эллен, и она показала их ему. Младший мальчик взял окурок из своего кармана и осветил его.

"Разве Вы не слишком молоды, чтобы курить? " Эллен спросила.

Он смотрел на своего друга, и они оба хихикали. Эллен окрасила. Взгляды, которые они обменяли и их смех, напугали ее. "Тех называют маракасами," сказала она нервно, указывая на пару покрашенных маракасов, которые висели на стене. "Я купил их, когда я пошел для Карибского круиза в 1933. Они используют их в оркестрах в Карибском море."

Инцидент сигареты, казалось, заставил мальчиков чувствовать более непринужденно. Эллен, возможно, попросила, чтобы они уехали, но она колебалась. Младший мальчик произвел свою сигарету в ее подносе булавки, и она наблюдала за ним, ничего не говоря. Она наслаждалась в способе, которым она могла не совсем понять. Они рассказали ее истории о своих семьях об их сестрах, истории, которые были хитрыми и непристойными и что она должна была мешать им говорить. В конце получаса она попросила, чтобы они уехали. Они закончились в течение некоторого времени прежде, чем она обнаружила, что ее кошелек отсутствовал.

Если бы они были в комнате тогда, то она, возможно, убила их, Она захватила спинку стула и держала ее твердо, пока ее руки и ее плечи не болели. "Они не должны украсть! " она кричала. "Они не должны украсть! Они не имеют к! " Она бросилась на кровать и плакала в течение долгого времени. Когда она сидела, она составила беседу на честности и вообразила себя предоставляющий ее им. Она думала о вызывании полиции, но когда она попыталась описать то, что произошло, как будто она говорила с полицией, это казалось неубедительным и даже подозрительным. Она вошла в ванную и вымыла ее лицо с холодной тканью. "Они не должны украсть," сказала она. "Они не должны украсть. Я дал бы им деньги, если они нуждаются в деньгах. " Она походила взад-вперед, говоря сердито с собой.

Утром Эллен решила забыть о мальчиках; было лучше потерять пятнадцать или двадцать долларов, которые были в ее кошельке, чем потерять ее душевное спокойствие. Обычно она могла забыть вещи, которые обеспокоили ее, но на сей раз это не было настолько легко. Позади ее ума было чувство, что она так или иначе сделала ошибку, которая угрожала ее целому способу жить. Несколько ночей спустя, в среду, кто-то постучал в дверь снова. Она открыла его и нашла эти двух мальчиков, стоящих в коридоре.

Она должна была быть подготовлена. Она репетировала достаточно часто вещи, которые она хотела сказать, но теперь, когда она попыталась говорить, она ни о чем не могла думать. "Войдите здесь," сказала она наконец. "Войдите здесь, вы оба. Я хочу говорить с Вами. " Они следовали за нею в комнату.

"Вы не должны украсть," сказала она. "Вы должны знать, что не должны украсть. " Ее голос повысился, и она дрожала так, чтобы она должна была прислониться к стене. "Если Вы нуждаетесь в деньгах, если Вы действительно нуждаетесь в деньгах, есть честные способы получить его. Вы украли мой кошелек. Когда Вы были здесь последней известью."

"Мы ничего не крали, мисс."

"Мы не воры."

"Ну, там бесполезен в положении, здесь споря об этом," сказала она. "Выйдите."

"Дайте нам пять долларов. Мисс."

"Выйдите," сказала Эллен. "Доберитесь отсюда прежде, чем я назову полицейского!"

Они отступили из комнаты, и она закрыла и захватила дверь и слушала их спускающийся по залу. Той ночью ей приснились они. Она не могла помнить детали мечты ясно, но когда она проснулась, она была подавлена и напугана. Ее сон был обеспокоен для остальной части на той неделе. В пятницу она чувствовала, что снижалась с холодом и получила разрешение покинуть офис в полдень. Она подняла книгу в рентной библиотеке и купила некоторую бакалею за обед.

Несмотря на ее болезнь, она наслаждалась своим одиночеством более тем днем, чем она имела в течение некоторого времени. Она читала до сумрака. Перед включением свет она пошла в окно, чтобы потянуть оттенок. Быстрый снег падал косо между ее окном и задними дворами. Она купалась и легла спать в семь, немного лихорадочный. Она наполовину спала, когда она слышала их стучащий в дверь. Она помнила, что забыла подавлять замок. Они говорили некоторое время в зале, пробитом снова, и затем открыли дверь. Когда они видели, что она лежала на кровати, они перешли и уставились на нее.

"Вы больной. Мисс?"

"Пожалуйста, оставьте меня в покое," сказала она слабо. "Пожалуйста, выйдите."

"Мы хотим немного денег. Мисс."

"Разве Вы не можете видеть, что я болен? " она сказала. Это было усилие для нее говорить. "Пожалуйста, выйдите. У меня нет денег."

Один из них видел ее кошелек на столе. Он пошел в него, удалил кошелек для мелочи и начал вынимать счета. Она встала с кровати и ударила его, но уже у него были деньги в его руке. Она попыталась получить его далеко от него, но он был более сильным, чем она; он смог освободить руку, и оба мальчика исчерпали комнату и вниз зал. Она стояла в крике дверного проема, "г-жа Дюваль, г-жа Дюваль! " Не было никакого ответа, и она бросилась на кровати, слишком больной и усталой, чтобы кричать. Десять минут спустя владелица постучала в дверь и спросила, каков вопрос был. Эллен сказала ей, что она думала, что услышала некоторых странных мужчин в коридоре, и замок на парадной двери должен быть установлен.

Следующим утром Эллен решила двинуться. Это не было легко для нее, но она была отчаянной. Одна из девочек в ее офисе рекомендовала меблированные комнаты на Тридцать седьмой Ист-Стрит, и Эллен пошла туда той ночью и затронула место. Она взяла свое имущество за следующую ночь в такси. Новая комната не была так же приятна как та, которую она имела в запасе, но она очень старалась заставить его казаться знакомым. Она чувствовала, что в пути начинала новую жизнь.

Она шла к меблированным комнатам следующей ночью из офиса. Шел дождь трудно, и когда она выключила Мэдисон-Авеню на Тридцать седьмую улицу, она видела, что они стояли перед домом, смерив взглядом в окнах. Дождь был холодным, и мальчики были без шляп и пальто. Она спустилась на Тридцать четвертую улицу и съела свой обед в ресторане там. Это были восемь часов прежде, чем она отшатнулась, и они пошли. Она пошла в свою комнату, установила свой зонтик в блюдце и изменилась от своего влажного платья в ее пальто дома. Кто-то постучал в дверь, и она открыла ее, и они стояли там.

"Как Вы знали, что я жил здесь?"

"Леди в другом месте сказала нам."

"На этот раз и для всех, выйти. Оставьте меня в покое, оставьте меня в покое, не так ли? " Она взяла свой зонтик и ударила младший на плечах со всей ее силой. Он пал на колени и затем на пол, и она продолжала бить его, в то время как другой начал вопить, "Помощь! Полиция! Полиция! " так, чтобы его голос можно было услышать на улице.