53 Укрепление обороноспособности страны. Репрессии в Армии.

В создавшихся условиях советское государство стремилось использовать возможности, предоставленные внешнеполитическими соглашениями 1939 г. с Германией, с одной стороны, для соблюдения максимальной осторожности, а с другой – для принятия всех необходимых мер по укреплению обороно­способности страны.

Нарастание военной угрозы поставило СССР перед необхо­димостью ускорения экономического развития, всемерного наращивания военно-промышленного потенциала. С 1939 г. по июнь 1941 г. доля военных расходов в бюджете страны увеличилась с 26 до 43%. Выпуск военной продукции в это время более чем в 3 раза опережал общие темпы промышленного роста. На востоке страны строились оборонные заводы, предприятия-дублеры. К лету 1941 г. там уже находилось почти 1/5 всех военных заводов. Осваивалось производство новых видов военной техники, некоторые образцы которой (танки Т-34, реактивные минометы БМ-13, штурмовики ИЛ-2) превосходили все зарубежные аналоги. 1 сентября 1939 г. был принят закон о всеобщей воинской обязанности. Численность вооруженных сил с августа 1939 г. по июнь 1941 г. выросла с 2 до 5,4 млн.человек. 

В 1939 г. была расширена сеть военно-учебных заведений, открыто более 40 новых сухопутных и авиационных училищ. К началу войны офицерские кадры для армии и флота готовились в 19 академиях, на 10 военных факультетах при гражданских вузах, в 7 высших военно-морских училищах, 203 военных училищах. В первой половине 1941 г. в войска было направлено из училищ и академий около 79 тыс.человек.

Однако огромные усилия, предпринимавшиеся для форсиро­ванного наращивания военно-промышленного потенциала, во многом сводила на нет обстановка физического и морального террора, установившаяся в стране в 30-е годы. В результате СССР запоздал с переводом экономики на военные рельсы и реорганизацией армии, кроме того, сама эта работа сопровождалась крупнейшими ошибками и просчетами. Затягивалось производство новых образцов военной техники. Многие конструкторы и инженеры были арестованы, некоторые из них работали в дальнейшем в специальных конструкторских бюро, созданных из заключенных. Из-за репрессий лихорадило целые отрасли оборонной промышленности.

В результате в 1939–1941 гг. СССР производил больше самолетов, чем Германия, но преобладающая их часть была устаревшего образца. Примерно такая же ситуация наблюдалась и с танками. Волюнта­ристскими решениями Сталина перед Великой Отечественной войной были сняты с вооружения 76- и 45-мм орудия, выпуск которых пришлось затем срочно восстанавливать. Задерживалось освоение минометов и автоматов. Их считали “оружием полиции”. Замену в армии лошадей на машины нарком обороны К.Е. Ворошилов назвал “вредительской теорией”. В результате сталинских репрессий была уничтожена подавляющая часть высшего командного состава – почти все наиболее подготовленные полководцы и военные теоретики. Из 85 высших военачальников – членов Военного совета при Наркомате обороны было репрессировано 76 человек. Репрессии выбили и значительную часть среднего и младшего комсостава. Только в 1937–1938 гг. было репрессировано 43 тыс. командиров. При этом следует иметь в виду, что чистки командного состава начались с середины 20-х годов и до середины 30-х из армии было уволено 47 тыс. человек, многие из них были уничтожены или оказались в лагерях. Репрессии продолжались в 1939– 1941 гг. и даже в период Великой Отечественной войны, хотя и в меньших размерах. В результате к 1941 г. только в сухопутных войсках не хватало 66,9 тыс. командиров, а некомплект летно-технического состава ВВС достигал 32,3%. Резко ухудшился качественный состав военных кадров. Лишь 7,1% комсостава имели высшее военное образование. К началу Великой Отечественной войны 3/4 командиров находились на своих должностях менее года.

Таким образом, армия накануне войны была практически обезглавлена. Потери высшего командного состава (наиболее ценного и труднозаменимого) в результате сталинских репрессий намного превысили последующие потери в войне с Германией. Развернувшаяся после советско-финляндской войны реорганизация армии, включавшая в себя смену наркома обороны (им стал С. К. Тимошенко), перестройку системы обучения войск и другие меры, не могла радикально изменить ситуацию. Этому препятствовали не только нехватка времени, но и сохранявшаяся обстановка нервозности, связанная с беспрестанным поиском “врагов народа” и поощрявшая слепое подчинение.

Последнее особенно ярко проявилось при решении принци­пиального вопроса о возможности и сроках нападения фашистской Германии на Советский Союз. Уже с ноября 1940 г. советские разведчики стали докладывать о готовящемся нападении Германии на СССР, в том числе блестящий разведчик Рихард Зорге сообщал из Японии точную дату нападения Германии на Советский Союз, а также сведения о том, что Япония не выступит на стороне Германии в войне с СССР. Количество таких донесений, составленных на основании самых разных военных и дипломатических источников, исчислялось десятками. Однако Сталин с порога отметал все аргументы разведчиков, дипломатов и тем более иностранных государственных деятелей, считая их дезинформацией. 14 июня 1941 г. было опубликовано сообщение ТАСС, в котором “разоблачались” заявления иностранной и особенно английской печати о скором нападении Германии на СССР. В соответствии с указаниями Сталина не допускать никаких действий, могущих быть расцененными как подготовка СССР к войне с Германией (Сталин панически боялся спровоцировать этот конфликт), строго пресекались попытки повысить боеготовность войск приграничных округов. За 10 дней до начала войны “во избежание провокаций” были запрещены полеты советской авиации в 10-километровой пограничной полосе. 

Причины такого поведения состояли в том, что Сталин понимал неготовность Красной Армии к столкновению с лучшей в то время военной машиной в мире. Армия должна была быть готова к конфликту с Германией в 1942 г. Сталин боялся этой войны и всячески хотел ее оттянуть. Он полагал, что Гитлер не рискнет повторить печальный для Германии опыт борьбы на два фронта в Первую мировую войну и не нападет на СССР, имея за спиной непокоренную Англию. С этих позиций многочисленные предупреждения о готовящемся нападении Гитлера выглядели результатом широчайшей кампании по дезинформации, запла­нированной английским руководством (известным своим антисоветизмом) с целью поссорить СССР и Германию. Они лишь в очередной раз убеждали Сталина в собственной прозорливости.

Истоки трагических просчетов советского руководства в 1939–1941 гг. коренились в самой тоталитарной системе, существовавшей в стране. Будучи предельно централизованной, она не допускала демокра­тического механизма формирования решений, обсуждения альтерна­тивных вариантов (в случае нежелания харизматического вождя) и уж тем более возможности его поправить. Эта система не позволила эффективно распорядиться с таким трудом накопленным военно-экономическим потенциалом и стала причиной новых трагических ошибок уже в военные годы.

54 Начало Великой Отечественной войны. Причины неудач. Московская битва.

22 июня 1941 г., нарушив договор о ненападении, фашистская Германия вторглась в СССР. Началась Великая Отечественная война. Она стала важнейшей составной частью Второй мировой войны, во многом изменив ее ход. С самого начала эта война отличалась от войны на Западе своим размахом, крайним напряжением борьбы и небывалыми зверствами фашистов по отношению к военнопленным и гражданскому населению. Подчеркивая, что кампания на востоке есть “нечто большее, чем просто вооруженная борьба”, Гитлер требовал вести войну на уничтожение. Нацисты предполагали “разгромить русских как народ”, подорвать их “биологическую силу”, уничтожить культуру. Предусматривались, в частности, депортации десятков миллионов людей, всяческое ограничение “размножения” (путем категорического запрещения “прививок и других оздоровительных мероприятий”) и уровня образования ненемецкого населения.

Согласно плану “Барбаросса”, в кратковременной кампании (ориентировочно до 10 недель) предполагалось уничтожить основные силы Красной Армии “посредством глубокого быстрого выдвижения танковых клиньев”. Удар наносился по трем основным направлениям – на Ленинград, Москву и Киев. “Конечной целью операции, – отмечалось в фашистской директиве, – является создание заградительного барьера против азиатской России по общей линии Волга–Архангельск”. Для нападения на СССР Гитлер выделил подавляющую часть своих сухопутных сил. Вместе с союзниками (Финляндией, Румынией, Венгрией, Италией) армия вторжения насчитывала 5,5 млн. человек, 3,8 тыс. танков и 4,6 тыс. самолетов. Ей противостояли 3,3 млн. советских войск, имевшие 10,4 тыс. танков и 8,5 тыс. самолетов. Однако подавляющая часть этой техники была явно устаревшей. Огромный выигрыш дала фашистам внезапность нападения (в первый же день войны они уничтожили –преимущественно на аэродромах – 1200 самолетов), наличие боевого опыта современной маневренной войны и наступательный дух солдат, опьяненных победами в Европе.

Уже через два дня на направлениях главных ударов немецкие танки прорвались на 230 км от государственной границы. К середине июля немцы овладели почти всей Прибалтикой, Белоруссией, Правобережной Украиной. Немецкому руководству казалось, что война уже выиграна. Войска приграничных округов были разгромлены, потери Красной Армии составили более 700 тыс. человек.

Советское общество переживало сильнейший шок. Командиры и красноармейцы (да и вся страна) были совершенно не готовы к подобному развитию событий. Воспитанные на официальном лозунге, что войны с Германией в ближайшее время не будет, а когда она начнется, военные действия будут вестись на территории врага и “малой кровью”, они не могли зачастую разобраться в том, что происходит.

Вместе с тем уже с самого начала войны против России немецкие генералы подмечали, что в целом войска противника обороняются куда упорнее, чем на Западе. Героическое сопротивление было оказано немцам в Бресте (где немногочисленный гарнизон месяц сражался в полном окружении) и в других городах. Постепенно и руководство страны брало ситуацию под контроль. 22 июня была объявлена мобилизация, 23-го – создана Ставка Главного (затем – Верховного) Командования, 30-го – Государственный Комитет Обороны. Оба этих органа возглавил Сталин. Началась перестройка управления войсками, военной промышленностью, эвакуация предприятий и населения с оккупируемых территорий.

В результате возрастали и потери немецко-фашистских войск. К середине июля они составляли до 100 тыс. человек, что было многократно меньше советских потерь, но больше, чем вермахт потерял во Франции (50 тыс.), Польше (16 тыс.) и других европейских странах. Двухмесячное сражение за Смоленск, оборона Киева (70 дней), Одессы (73 дня) и, наконец, контрнаступление Красной Армии под Ельней в начале сентября, в ходе которого было разгромлено 8 немецких дивизий, срывали график немецкого наступления и ставили под вопрос быстрое завершение войны в России.

Перегруппировав силы, 30 сентября немцы начали генеральное наступление на Москву. Крупного успеха они добились под Вязьмой, где в окружение попали части трех советских фронтов – более 660 тыс. человек. В октябре были захвачены Орел, Калуга, Калинин, Волоколамск, Можайск. Но несмотря на значительное (в 1,5 раза) превосходство в личном составе и авиации, в танках (в 2 раза), фашисты так и не смогли преодолеть героического сопротивления сил Красной Армии. Война все больше обретала черты народной, отечественной. Летом–осенью 1941 г. до 10 млн. мирных граждан, в основном женщин, участвовало в сооружении оборонительных рубежей, около 2 млн. человек вступило в народное ополчение. Каждый шаг вперед давался немцам все труднее.

Лишь в середине ноября, подтянув новые резервы, вермахт смог возобновить наступление. Враг приблизился к Москве на 25–30 км. Однако защитники столицы и ее последнего южного форпоста – Тулы — смогли остановить и обескровить противника. Наступательный дух немецко-фашистских частей стремительно падал. 

Несмотря на потерю огромных территорий (до войны на них жило 40% населения СССР, производилось 60% стали, 70% угля), более чем двукратное падение промышленного производства, выпуск танков за второе полугодие 1941 г. возрос в 2,8 раза, самолетов – в 1,6, а орудий – почти в 3 раза. Это помогло хотя бы отчасти компенсировать колоссальные потери вооружений в предшествующий период. Не менее важно было восполнить и беспрецедентные людские потери. Пополнить войска позволили не только мобилизации и добровольцы-ополченцы, но и сведения разведчика Зорге о том, что Япония в ближайшее время не собирается нападать на СССР. В результате в решающий момент к Москве удалось подтянуть свежие сибирские дивизии.

Хотя перевеса сил, необходимого для наступления Красной Армии, собрать не удалось, по инициативе Г.К. Жукова было подготовлено контрнаступление под Москвой, начавшееся 5–6 декабря. Наступление продолжалось до апреля 1942 г. Враг был отброшен на 100–300 км. Одновременно были нанесены удары под Тихвином и Ростовом-на-Дону. В результате битвы за Москву было разгромлено 38 дивизий противника, его потери доходили до 0,5 млн. человек. Наши потери оказались также большими – 514 тыс. человек.

Далеко не все поставленные задачи удалось решить в ходе контрнаступления. Не смогли советские войска и снять блокаду Ленинграда, который с сентября 1941 г. по январь 1944 г. 900 дней героически сражался в осаде, заплатив за это жизнями по меньшей мере 800 тыс. жителей, погибших от лишений и голода. (В период битвы за Москву Ленинград не только оттягивал на себя крупные силы немцев и финнов, но, несмотря на эвакуацию значительной части населения (1,7 млн. человек с июня 1941 г. по март 1943 г.) и предприятий, продолжал изготовлять вооружение, в частности пушки и минометы, которые самолетами переправлялись в Москву.)

Победа под Москвой имела огромное значение. Была снята непосредственная угроза столице, немецко-фашистские войска потерпели первое с начала Второй мировой войны крупное поражение. Окончательно был сорван план молниеносной войны. Стало ясно, что немецкая разведка, генштаб просчитались в оценке военного потенциала СССР (они планировали, что за полгода Сталин сможет выставить дополнительно лишь 59 дивизий, на деле же только за лето было отправлено на фронт 324 дивизии). Гитлер сместил более 30 своих генералов. В то же время успешное контрнаступление советских войск подняло дух армии, народа, вдохнуло в них новые силы. Заметно укрепились и международные позиции СССР. В период Московской битвы оформилась антигитлеровская коалиция.