Глава V. Купол рушится – свобода!…

XXX

Шон очнулся, лежа где-то в сплошной черноте. Первые возникшие мысли он выказал вслух:

– Где я? Я умер?!

Для уверенности он поводил руками вокруг: рыхлая, влажная, шероховатая земля, отдельные камешки. Капля воды где-то глухо разбивалась об эту землю. Пощупал рукой дальше: что-то мягкое (И теплое!) Уловил это, и пошел правой по следу. Выше, выше, (Движется!) вверх-вниз, совсем чуть-чуть, разве что не вибрирует. Сначала Шона настиг испуг, сменившийся восторгом.

(Это – Саманта! Она – жива!) – Он повернул голову туда, вправо. Он перешел через ее грудь, с отвращением едва удержавшись, и затем почувствовал губы, лицо – «Да, это она…»

Не успел он собраться с мыслями, как его взгляд оторвал ослепительно-белый свет, притом не где-то на недосягаемой высоте, а совсем близко – перед глазами. Белый на фоне черноты квадрат прорезал сначала по контуру кромешную тьму, затем весь квадрат раздвинулся таким же ослепительным белым.

Человек, возвышавшийся над этим квадратом, одетый в форму пожарного и шлем, смотрел, суетливо поворачивая голову, попеременно то вниз, на Шона, то куда-то в сторону. Только в этот момент Шон обнаружил, что в глазах у него и плывет, и двоится, а время идет, как при замедленной киносъемке. Губы пожарника, когда он смотрел вбок, неустанно шевелились, извергая капельки слюны.

То, что это был пожарник со шлангом, а не Бог, окончательно убедило Шона, что он (и Саманта) находятся еще на этом свете. Только сейчас Шон ощутил, что задыхается.

– Там в подвале трупы! Много! – Кричал пожарник, отведя взгляд.

Шон, боясь убедиться, не стал поворачивать голову. Он уже начал замечать противный запах запекшейся крови, витающий в душном выгоревшем воздухе вокруг себя.

– Нет, постойте, скорую! – Поправился пожарник, посмотрев повнимательнее. – Там один живой!

(Нет, болван, нас тут двое!) – Воззвал, мысленно крича о помощи, разгневанный Шон и не думая о благодарности.

– Нет, их там двое! – Наконец заметил пожарник, разглядев дыхание Саманты.

Шона и Саманту вынесли из дома на каталках, двое врачей неистово впрыскивали им воздух через маски.

– Она в коме. – Объявил коллегам врач про Саманту. Это еще больше встревожило Шона.

Дом, затушенный, дотлевал, от него не осталось ничего, кроме фундамента и пары треугольных фрагментов стен, что уцелели на углах, а также нескольких труб.

Участок был оцеплен. За оцеплением стояли две пожарные машины. Через желтые ленточки “Police line. Do not cross” ломились толпы журналистов, то и дело щелкавших фотокамерами, и просто зевак. Копы настоятельно удерживали их, сами с трудом сдерживая хладнокровие:

– Пожалуйста. Отойдите. Это несчастный случай, а не приезд Шварценеггера.

Несмотря на то, что в глазах плыло, Шон разглядел два знакомых силуэта: мужчины и женщины, но не мог вспомнить, кто они именно.

– Мистер и миссис Бонд, успокойтесь. – Утешал их один из копов, и именно тот, что остановил вчера Шона по дороге домой. – Врачи позаботятся о том, чтобы с вашим сыном все было в порядке.

Тут до Шона дошло, что то были его родители, но его уже погружали в скорую. В последний момент он повернул голову в сторону Саманты. Ее на каталке уже задвигали во вторую машину, там закрывались двери. Он не успел увидеть ее. Двое санитаров запрыгнули и закрыли за собой двери, и машина тронулась, оставляя за собой толпу журналистов и зевак, копов и тлевшего дома.

– Держись, парень. – Приободрил один из санитаров. – Мы тебя вытащим.

Шон, по-прежнему глядя в том же направлении, ничего не отвечал.

– Очнись, парень, ты жив?! – Спросил взволновано молодой санитар, похлопав парня по щеке.

XXXI

Демон сидел в своей штаб-квартире, один посреди мелом прочерченных девяти кругов почти в позе лотоса, расставив руки в стороны ладонями вверх и закрыв глаза. Горели все двадцать свечей, поэтому в «подземном бункере» было светло, как днем. Девять кругов перестали быть белыми – они все пропитались еще алой, не успевшей запечься благодаря кислотной слюне Демона, кровью. Рядом стояли девять узорных хрустальных флакончиков, тоже изнутри и на горлышках в липкой крови. Демон своим вибрирующим из высокого в низкий и обратно голосом произносил заклинание на непонятном языке. Щупальца кисточкой подпрыгивали вверх и опускались вниз. На миг в переливе частоты голос иногда становился изначальным – голосом Питера Грисуолда.

Левая половина черепа, отшибленная ночью, снова красовалась на своем месте, и левый глаз - тоже. В угол закатилась отрезанная голова Джессики Линн Холлоуэй. Именно та половина черепа и именно та часть мозга на ней отсутствовала, края среза были ровные, словно отполированные.

Заклинание подошло к логическому завершению. Кровавые круги разом блеснули оранжевым пламенем, и Демон встал, распахнув веки. Круги все разом начали увеличиваться в диаметре, при пересечении образуя узорный орнамент в виде звезды. Стелясь по полу, они сначала прошли сквозь стены в соседнюю комнату, где лежал подчистую обглоданный череп и скелет Чарли Хогана: Демону потребовалось много вкусных органических полимеров из аминокислот, чтобы пополнить утраченные силы. Дальше круги простирались по земле, стремительно набирая скорость и толщину, и изящно расходясь и сходясь снова при встрече с деревом.

Постепенно они сливались в одну окружность. Пересекли Даймонд Роуд, затем волна красного полоской прокатилась по асфальтированной дорожке до Даймондсвилля. Столпившиеся около остова дома Шона жители все разом испуганно с криками поподпрыгивали, когда уже вал, расстилаясь у них под ногами, словно туман обволакивал их стопы.

И вот, вал достиг идеальной окружности, соприкоснувшись с невидимым куполом, вздымавшимся над Даймонд Вудом. На момент хрустальный купол стал непроницаемо-красным: ничего внутри него не было видно, кроме купола. А под куполом все было тоже в красном свете: сначала зеваки посмотрели, показывая пальцами, друг на друга, а потом только, почти в обморочном страхе – на небо. Водитель грузовика, что ехал по Даймонд Роуд, тоже замер, рефлекторно потянувшись к окну и нажав на тормоза. Не красным остался только Демон – один болотно-зеленый на фоне красного леса.

– Буря начинается. – Досадно, но безучастно говорил Норман Джордан, сидя в туалете и читая газету, чтобы хоть как-то избавиться от нахлынувших мыслей. – Все точь-в-точь, как написано.

Красный прекратился резко, как и начался, и купол снова стал невидимым. Только по нему, начинаясь от линии его соприкосновения с землей, пошли, с грохотом и звоном изламываясь, гигантские и абсолютно видимые трещины. Затем те трещины разветвились на более тонкие, и на еще тоньше, ломаясь с тонюсеньким звоном, будто корка льда. Постепенно хрустальный купол полностью побелел от испещривших его микроскопических трещин.

Купол обрушился, рассыпавшись без единого звона, и ослепляющее облако алмазной пыли, движимое легким ветерком, растворилось в воздухе.

Норман Джордан, по-прежнему перелистывая «Нью-Йорк-Таймс», сидел у себя в туалете. Сверху, из гостиной, раздался пронзительный визг его жены. Обязанность помочь пробудила у старика неведомые силы, превозмогшие его возраст и понесшие его наверх с давно незнакомой ему скоростью.

– Натали! – Он, откинув газету в сторону вскочил с унитаза и, по ходу натягивая брюки, побежал по лестнице наверх.

Там жена, закрывая лицо ладонями, металась посреди гостиной, визжа и шарахаясь от каждого разбивающегося стекла. Вдребезги бились стекла шкафа, а в шкафу – глухо распылялась хрустальная посуда, осыпая Натали, как снежной порошей посреди лета, искрящимися частицами стекла.

Норман Джордан инстинктивно прикрыл жену своим телом, она еще рвалась, но, почувствовав, унялась. Он с ужасом посмотрел на ее лицо: оно было испещрено острыми мелкими осколками, веки были намерено прижаты, будто боясь раскрыться, из-под века на правом глазу вытекала кровь, через него виднелись очертания куска стекла.

– Прости меня… – Обратился Норман Джордан к любимой. – Я не знал, что это пройдет настолько быстро…

– Что… это… – Натали всхлипывала, и кровь из раскареженного правого глаза разбавлялась ее слезами. Своими сухими пальцами старик-муж сжимал ее нежно-розовые ладони.

Стекла домов Даймондсвилля хлопками вылетали на газоны участков. Из дома на Пек Стрит выбегал, вопя, молодой мужчина, весь утыканный осколками, в крапинку от крови.

XXXII

Спустя примерно час, в половину двенадцатого, Кэрри Линч стояла перед камерой, как всегда серьезная брюнетка бальзаковского возраста в красной блузке.

Она стояла на том месте, где асфальтовая дорога переходит в Пек и Джордан Стрит. В объективе камеры она была по центру, а за ней - не попавшие в фокус таблички «Даймондсвилль» и «Пек» с «Джордан Стрит». За ее спиной бегали туда-сюда, тоже не попавшие в фокус, врачи с каталками и копы, первых было больше.

Кэрри поднесла микрофон к губам, и оператор, предварительно спросив:

– Кэрри, ты готова? – И получив положительное кивание головой в ответ дал команду:

– Начали!

И миссис Линч начала:

– За прошедшие выходные дачный поселок Даймондсвилль захлестнула волна ужасных и мистических событий. Сначала субботней ночью был зарезан и сожжен полицейский, пропал дежуривший вместе с ним напарник, днем исчез в неизвестном направлении мотоциклист, как выяснилось, Чарльз Хоган, житель Нового Орлеана. Обычная студенческая вечеринка сегодняшней ночью обернулась кровавой баней.

Кэрри Линч говорила неловко, всей грудью заглатывая воздух от волнения:

– Шестеро молодых людей и девушек были жестоко убиты с применением холодного и огнестрельного оружия. Их трупы были найдены в подвале дома по адресу Пек Стрит, шесть. Еще двоим – молодому человеку и девушке – удалось выжить, сейчас они госпитализированы, и полиция ждет улучшения в их состоянии, чтоб немедленно их допросить. Дом сгорел, поджог был преднамеренный в результате утечки газа.

Как утверждают свидетели поджога – жители Даймондсвилля – они видели виновника всего этого кошмара: он выходил из дома прямо перед взрывом газа. Что было потом – они сомневаются сказать точно, а старики сетуют на «болотного человека». Полиция напрочь отвергает версию, что действовал один человек – возможно, во всех убийствах виновна некая оккультная секта. Полиция в полном замешательстве: неизвестно, кого искать, когда и в каком количестве.

Кэрри Линч как могла, сохраняла хладнокровие, голос ее дрожал, рот судорожно разевался:

– В это же время в соседнем доме, произошло еще одно убийство, только на бытовой почве: пятидесятидвухлетняя Шейла Каннингем в порыве ярости забила до смерти своего сорокавосьмилетнего мужа Адольфа Швайцера. Сама миссис Каннингем всячески оправдывается, сетуя на привязанность мужа к спиртному.

А события утра сегодняшнего дня вообще не поддаются логике. По непонятным причинам все стеклянные предметы в Даймондсвилле вдруг разбились, как утверждают жители, сразу после того, как издалека послышался сильный грохот. Как утверждает местный инженер-акустик – в результате резко возросших колебаний воздуха. Более ста человек госпитализированы с множественными осколочными ранениями, в том числе жена экс-миллиардера Нормана Джордана двадцатичетырехлетняя Натали Джордан…

Кэрри Линч уже задыхалась. К ней подошел помощник, а оператор восторженно объявил:

– Молодец, Кэрри! И как тебе удалось?!

Молодая дикторша с приятным голосом в студии прогноза погоды объявляла:

…Посреди безоблачного лета вдруг, вопреки всем метеосводкам, началась жуткая гроза, появившись будто из ниоткуда, и также внезапно бесследно рассеявшаяся посреди ночи. Как и прежде, над Даймонд Вудом воцарились тишина и спокойствие…

По CNN привычный немного нервный мужской голос говорил про одно и то же.

– Президент Брэд Питт подписал закон, обязывающий всех владельцев автомашин заменить бензиновые двигатели на спиртовые в срок до первого января две тысячи шестнадцатого года. К не выполнившим указ лицам будут применены меры наказания, штрафы вплоть до конфискации транспортного средства.

XXXIII

Как и упомянула дикторша прогноза погоды, небо было чисто, будто никакая гроза не резала небо на отдельные лоскуты. Солнце светило во весь опор, отливало во всем, в чем только можно: в густой и сочной листве деревьев и траве, в алмазно-чистой реке Даймонд Ривер, в окнах приближавшегося с востока к железнодорожному мосту поезда.

Демон стоял посреди этого моста, на узкой деревянной дорожке для пешеходов, и ждал поезда. Он распахнул балахон, и его кожа, теперь уже величественно-изумрудная, жадно впитывала лучи солнца. Весь Демон из «болотного человека» перешел в величественно-изумрудный, каким был тысячу без одного года назад. Только левый глаз, позаимствованный у Джесси Линн, еще не успел приобрести привычный для Демона цвет – все белел на фоне остального.

Темно-малахитовые вены и артерии ясно выделялись сквозь кожу и таким образом делили тело Демона на лоскуты. В венах, как и в таких же малахитовых ногтях, блестели множественные кристаллики - словно блестки, намешанные в пасту зеленой гелевой ручки «Металлик». Кристаллики эти блестели и по всей поверхности его кожи – чаще, но гораздо мельче.

Вокруг рта щупальца росли уже в три ряда. Тот, что внутри, вырос почти на два фута; тот, что посередине – в полфута; а наружный ряд – только на полдюйма и смахивал на венчик зачатков еловых шишек. Поезд проносился мимо, а Демон все выжидал. Последние вагоны пустели: в каждом было по два – по три человека. Демон запрыгнул, ухватившись за поручни, на торец конечного вагона.

Там сидели два человека. Первого человеком было трудно назвать – пьяный бомж, он развалился на сидении в другом конце и во весь голос орал какую-то старую песню. Второй сидел с таким выражением лица, по которому было видно, что пения первого его очень сильно достали. Мужчина среднего возраста с круглым, не морщинистым лицом и узким носом, одет он был явно не по сезону и как в пятидесятые годы XX века. Демон вошел из тамбура. Видел он все уже очень четко, в, опять же, ярко изумрудном цвете.

Появление непрошенного гостя обеспокоило парня из пятидесятых: он сидел спиной к Демону, поэтому встал и обернулся. Он успел только широко открыть глаза – Демон взмахнул рукой, как толкая что-то, по ходу создав не успевший разрастись огненный шар.

На парне из пятидесятых горел пиджак, пока тот падал на колени. Издавая жалкий и нечеловеческий визг съежившийся и обуглившийся скелетик упал в кучку пепла из себя и собственного пиджака. Бомж свалился со скамейки и перевернулся на живот. Рожа его была непомерно смуглой из-за грязи, и она, в противовес лицу парня из пятидесятых, изрезалась морщинами. От бомжа, как и должно, воняло помойкой.

При близком рассмотрении через кожу на голове Демона можно было увидеть стык его черепа с фрагментом черепа Джесси Линн.

- Контролер! – Иронично пробурчал бомжара, поднимаясь на руках и глядя на Демона, а тот уже потирал пальцами, занося перед броском, сюрикен.

Камера трусливо, но плавно, удаляется через окно, все еще держа при этом в фокусе Демона. Затем, она разворачивается и, уже более уверенно, медленно подымается над поездом вверх и назад, по направлению движения поезда, постепенно открывая нам весь поезд, а в последствии – мост и реку, на берегу которой загорают несколько – уже нельзя разглядеть, человек, по-видимому, детей. Видны края Даймонд Вуда, и даже кусочек полей за ними. Титры.

26 августа – 13 декабря 2004¹

1

Даймондсвилль, население: 312 человек.

2 Фред Астер (Fred Astaire, 1899-1981) – культовый американский танцор, певец, актер.

1

Гэри Синиз (Gary Sinise) – американский актер, снимался в фильмах: «Форрест Гамп» (1994), «Миссия на Марс» (1999), «Бруно» (2000), «Азартные игры» (2000), «Пришелец» (2002).

1

Дин Мартин (1917-1995) – популярный американский киноактер 50-60-х годов.

1

Стив Бушеми (Steve Buscemi, р. 1957) – американский киноактер, снимался в фильмах: «Воздушная тюрьма» (1997), «Армагеддон» (1998), «Большой папа» (1999), «28 дней» (2000).

2 Имеется в виду американский киноактер Майкл Кларк Дункан (Michael Clark Duncan, р. 1957), помимо «Зеленой мили» по Стивену Кингу снимался также в фильме «Девять ярдов», «Завтрак чемпионов» (все – 1999 г.).

1 Горного короля, персонажа компьютерной игры War Craft III (2002).

1

Имеются в виду фильмы «Гремлины» (1984) и «Гремлины-2» (1990), поставленные Джо Данте и спродюсированные Стивеном Спилбергом.

1 «Свинья» по-немецки.

1 «Подлец», или «опустившийся человек» по-немецки.

1

Хотел завершить к 24-му ноября и посвятить в память Теда Банди (к его дню рождения) – не получилось. Хотел было закончить к 9-му декабря и посвятить Керку Дугласу (моему коллеге в прошлой жизни ) к его 88-летию – все равно не получилось. Вот закончил 13 декабря – получается четыре месяца без тринадцати дней . (А если честно, то уже в ночь на 14-е )