23. Возникновение двух германских государств. Конституции фрг и гдр. Их основные черты. Объединение Германии.

Образование ФРГ. Оккупационный статут. В преддве­рии скорого принятия конституции возникла необходимость и в определении новых принципов взаимоотношений между оккупационными властями и местными органами управле­ния. Будущая конституция фактически снимала с повестки дня вопрос о заключении послевоенного мирного договора с Германией, способствовала правовому закреплению ее рас­кола на две части: ФРГ и ГДР.

В связи с этим в апреле 1949 г. был принят так назы­ваемый Оккупационный статут, разработанный западно­германскими оккупационными властями. Статут сохранял экономический и политический контроль США, Англии и Франции в Западной Германии, в частности, предоставив им право осуществлять надзор за соблюдением Основного закона ФРГ и конституций земель, отменять все местные законы, противоречащие им.

Конституция 1949 г. Свой первый раздел Конституция 1949 г. посвящает правам человека, подчеркивая тем самым их приоритет перед всеми другими положениями. Этот раз­дел более чем другие несет на себе нагрузку отрицания порядков "Третьего рейха", провозглашая "ненарушимость человеческого достоинства", "неприкосновенность" и "неот­чуждаемость" прав человека (ст. 1), среди которых - право на жизнь и личную неприкосновенность, равенство всех перед законом. Здесь прямо звучит осуждение прошлого, когда физически уничтожались тысячи "расовонеполноценных" и "нежизнеспособных" немцев, проводилась принуди­тельная стерилизация и пр. Среди других прав, не так под­робно представленных в Основном законе, как в Веймар­ской конституции 1919 г., - свобода вероисповедания и со­вести (ст. 4), свобода выражения мнений, собраний (ст. 8), союзов и обществ, в том числе и "для охраны и улучшения условий труда и экономических условий" (ст. 9), свобода передвижения (ст. 11), выбора профессии (ст. 12), тайна пе­реписки (ст. 10), неприкосновенность жилища (ст. 13), ос­новные права в сфере правосудия, например, на "законного судью" и пр. В этом перечне особое место занимает право на петиции (жалобы) в органы государственной власти от­дельных лиц и их объединений, которые рассматриваются в ФРГ не только как гарантия защиты прав человека, но и как одна из форм непосредственного влияния граждан на процессы принятия политических и правовых решений.

Перечень этих прав дополняется гарантиями, закреп­ленными в самой Конституции или в текущем законода­тельстве. Так, предоставление свободы совести сопровож­дается правом на отказ от военной службы против своей совести, в соответствии с которым в 1973 г. был принят "За­кон о гражданской службе для лиц, отказывающихся от военной службы". Статья 5 Конституции о свободе мнений сопровождается положением о свободе информации, являю­щейся основой формирования общественного мнения, а так­же - о запрещении цензуры. В соответствии с Законом 1975 г. (пункт "с" ст. 45 Основного закона) был создан спе­циальный Комитет по петициям, который может заслуши­вать подателей жалоб, запрашивать соответствующую ин­формацию, имея доступ для этой цели во все учреждения и пр. В бундестаге ежемесячно заслушиваются доклады о рас­смотренных Комитетом петициях и пр.

Защита социальных прав не получила в Основном за­коне значительного места, более полно она закреплена в конституциях отдельных земель, обогащена судебной прак­тикой, в том числе Федерального конституционного суда (ФСК), и непосредственно действующими в ФРГ нормами международного права о правах человека. Например, за­крепленное в Конституции право на жизнь и личное досто­инство трактуется ФКС как признание того, что "государство во всяком случае должно гарантировать каждому че­ловеку минимум материального благополучия для достой­ной жизни".

Социальные права закрепляются и самим фактом про­возглашения ФРГ социальным государством. В этом кон­тексте дается и трактовка права собственности, повторяю­щая соответствующие положения Веймарской конституции: "Собственность обязывает. Владение ею есть служение об­щему благу", а также положение Основного закона о воз­можности государства на основе закона принудительно отчуждать собственность, в том числе обобществлять земли, общественные ресурсы и средства производства "для об­щего блага" (ст. 15).

В разделе II Основного закона (ст. 20) дается общее оп­ределение государства ФРГ как государства демократиче­ского, социального и федеративного. Наряду с демократиче­скими правами и свободами к основополагающим конститу­ционным принципам Основной закон относит "народный су­веренитет" и "разделение властей", или осуществление вла­сти народа через посредство "специальных органов законо­дательной, исполнительной власти и правосудия" (ст. 20 (2)). Разграничивая органы трех ветвей власти, Основной закон запрещает совмещение их функций, вмешательство в дела друг друга и пр. Принцип невмешательства особенно строго проводится в отношении органов правосудия.

Демократический характер государства ФРГ рассмат­ривается Основным законом в единстве с его социальным и правовым содержанием. Социальное государство понимает­ся при этом как государство, осуществляющее политику со­циальной справедливости, ослабления социального неравен­ства, защищающее социально-экономические права граж­дан в том смысле, как они звучат во Всемирной декларации прав человека: "Каждый человек имеет право на такой жиз­ненный уровень, включая пищу, одежду, жилье, медицин­ский уход и необходимое социальное обслуживание, кото­рый необходим для поддержания здоровья и благосостоя­ния его самого, его семьи, и право на обеспечение по случаю безработицы, болезни, инвалидности и т. д. ...".

Возможность осуществления этих прав, казавшаяся не­достижимым послевоенным идеалом, обеспечивается ныне в ФРГ высоким уровнем экономического развития, позво­ляющим 50% бюджета страны тратить на стимулирование экономики и социальное обеспечение, повышение жизнен­ного уровня своих граждан.

В ФРГ существует в настоящее время самое развитое законодательство, регулирующее сферу трудовых отноше­ний. Так, в связи с резким увеличением числа безработных в начале 50-х гг. в соответствии с "Законом о стимулирова­нии занятости" 1958 г. началась выплата пособий всем безработным, которая зависит от продолжительности периода занятости работника до увольнения, размера уплачиваемых страховых взносов по безработице, возраста и состава се­мьи безработного. Важным элементом реформы в социаль­ной области стало введение "тарифной автономии", при ко­торой отношения между наемными работниками и предпри­нимателями регулируются соглашениями между отрасле­выми и региональными профсоюзами и союзами работода­телей. В это же время стала формироваться система уча­стия наемных работников в управлении фирмами через на­блюдательные советы на предприятиях, действующая с 1976 г. во всех крупных корпорациях. "Великим социально-поли­тическим завоеванием" в ФРГ считается пенсионная рефор­ма 1957 г., устанавливающая динамическую систему пен­сий, и пр.

В Основном законе, как уже отмечалось, социальная и правовая характеристики государства ФРГ совмещены, ос­новополагающий принцип правового государства провозгла­шен в ст. 20(3): "Законодательство связано конституцион­ным строем, исполнительная власть и правосудие - зако­ном и правом". Этот принцип детализируется многими стать­ями Конституции, в частности раздела IX -"Правосудие".

Федеральный характер государства традиционен для Германии. Эта форма организации государственного един­ства прошла здесь сложный путь от "гегемонистского фе­дерализма" к нынешней модели "кооперативной федера­ции".

Субъекты германской федерации имеют свои конституции и администрацию. К конституциям земель предъявляется лишь требование соответствия "основным принци­пам республиканского, демократического и социально-пра­вового государства" (ст. 28(1)), но унитарная тенденция про­является в Основном законе 1949 г. еще в большей мере, чем в Веймарской конституции 1919 г.

В разделе VII -"Законодательство федерации" вы­деляется также широкая сфера, регулируемая исключи­тельно законами федерации: внешние отношения, оборо­на, гражданство, валюта, таможенное и торговое право и пр. (ст. 73); сфера конкурирующего законодательства: гра­жданское и уголовное право, судоустройство и судопроиз­водство, право союзов и собраний и пр. (ст. 74); сфера "ра­мочного" законодательства: правовое положение лиц, со­стоящих на государственной службе, общие принципы в области высшего образования, охотничьего дела и пр. и сфера законодательных полномочий земель, "в той мере, в какой... законодательная власть не предоставлена федера­ции" (ст. 70(1)).

Сфера исключительного законодательства федерации при этом расширена за счет конкурирующего законодатель­ства путем включения в нее системы мер и весов, выпуска бумажных денег, охраны промышленной собственности, ав­торского и патентного права и пр. Более того, при определе­нии права на исключительное законодательство Основной закон требует соблюдения лишь одного условия - "необхо­димости" в федеральном законодательстве (ст. 72(2)), кото­рая определяется самой федерацией и никогда не оспари­вается ФКС.

Расширение законодательных полномочий федерации происходит и благодаря решениям ФКС, опирающегося на традиционную для Германии доктрину - "в силу внутрен­ней связи", когда суд признает наличие неписаных полно­мочий государства, или если они (законодательные полно­мочия) "недостаточно точно определены" или связаны с ре­шением вопросов, "определенно относящихся к компетен­ции федерального законодательства".

По иному, чем в Веймарской конституции, трактуется и "конкурирующее законодательство". Федерации по Ос­новному закону предоставляется право принять закон, даже если ранее был принят по этому вопросу закон земельный. Здесь действует принцип: "федеральное право ломает пра­во земель".

Объективные процессы расширения полномочий цен­тра в федеративном, демократическом государстве между тем не могут быть беспредельными. Приоритет в сфере "вы­полнения государственных задач", исполнительно-распоря­дительные полномочия (ст. 30 Основного закона) принадле­жат по Основному закону землям.

В наиболее спорной сфере конкурирующего законода­тельства интересы земель также ограждаются (ст. 72(2)) тре­бованиями предоставления федерации законодательных полномочий только в том случае, если данный вопрос не может быть эффективно урегулирован законодательством отдельных земель, если урегулирование данного вопроса законодательством одной земли может нанести ущерб ин­тересам другой земли или всей стране в целом и если этого требует сохранение "правового и экономического единства, в частности обеспечение единообразия жизненных условий".

"Единообразие жизненных условий" и лежит в основе новой формы германского федерализма, получившего на­звание "кооперативного". Новая модель кооперативного фе­дерализма - продукт своего времени, когда в послевоен­ных условиях резко возросла взаимозависимость федера­ции и земель в решении экономических и социальных про­блем, а под влиянием усилившейся мобильности населения, потоков беженцев, деятельности оккупационных властей были подорваны корни исторически сложившегося своеоб­разия германских земель и пр.

Это "единообразие" и определяет стремление федера­ции и земель к координации своих действий, к унификации права и административной практики. В новых условиях все большее значение приобретают не диктат центра, не "экзе­куция", а такие рычаги управления, как выверенная финан­совая политика и государственное регулирование экономи­ки, общие задачи в области энергетики, транспорта, жилищ­ного строительства. Решение этих задач связано прежде всего с финансированием. Не случайно созданный на основе ст. 88 Основного закона Немецкий федеральный банк называют в ФРГ "четвертой властью", "параллельным правительством".

Основополагающие принципы конституционного устрой­ства ФРГ находят непосредственное выражение и в систе­ме высших органов государственное власти: бундестага, бундесрата, президента, правительства и органов правосу­дия.

Высшим органом законодательной власти, по Консти­туции 1949 г., является бундестаг, избираемый на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования (на 4 года) лицами, достигшими 18-летнего возраста. "Всеобщему" и "равному" характеру выборов не соответствует, однако, правило избирательной системы, согласно которому менее 5% голосов, поданных за политическую партию (партиям Основной закон отводит главную роль в формировании по­литической воли народа), вообще не учитываются при распределении мандатов. Недостижимость "равенства" вы­боров определяется и неравными финансовыми возможно­стями мелких партий или независимых депутатов. Финан­сирование предвыборной деятельности партий из государ­ственного бюджета не решает также проблемы равенства, так как пособия распределяются государством только меж­ду теми партиями, которые после окончательного подведе­ния итогов выборов получили 50% голосов в конкретном из­бирательном округе.

Наряду с законодательными полномочиями, и прежде всего с полномочиями утверждения бюджета, бундестаг из­бирает главу правительства, канцлера, несущего перед ним ответственность. Он обладает и другими важными контроль­ными функциями, в связи с чем может вызвать на свои засе­дания любого члена федерального правительства (ст. 43(1)), назначить следственную комиссию, а федеральный министр финансов обязан ежегодно представлять бундестагу и бун­десрату отчет "о доходах и расходах, а также о состоянии активов и пассивов выполняемого бюджета" (ст. 114). Неодоб­рение бундестагом деятельности правительства влечет за со­бой вотум недоверия, который выражается не отдельному министру, а федеральному канцлеру, вместе с которым долж­но уйти в отставку и правительство. Отставка, однако, воз­можна при условии выбора бундестагом большинством голо­сов его преемника (правило так называемого "конструктив­ного вето").

Объективная тенденция централизации государствен­ной власти, доминирования федерации в вопросах законо­дательства определяет особое стремление германских зе­мель влиять на государственную политику в целом через бундесрат, который, согласно Основному закону, является не представительством земель, а федеральным органом вла­сти, состоящим из членов земельных правительств.

Согласие бундесрата необходимо, как правило, при при­нятии законов, относящихся к конкурирующей сфере, за­трагивающих интересы земель. Для этих законов (в настоя­щее время большинство законов принимается с согласия бундесрата) отрицательное решение бундесрата носит ха­рактер абсолютного вето. Бундесрат принимает участие и в утверждении бюджета, осуществляет вместе с бундестагом надзор над организацией органов власти земель (ст. 84(3-4)). Его согласие требуется при применении мер принужде­ния к землям, не выполняющим "возложенных на них обя­занностей" (ст. 37(1)).

Глава государства - президент республики - выби­рается большинством голосов особого органа - федераль­ного собрания, состоящего из членов бундестага и равного числа членов, избираемых народными представительства­ми земель на пропорциональной основе. Президент выступает прежде всего в качестве представителя республики во внешних делах, хранителя конституционного строя. Основ­ной закон отказался от дуалистической концепции Веймар­ской республики: "президент-рейхстаг".

Как независимая, фактически бесконтрольная (все его распоряжения контрасигнуются канцлером) и политически нейтральная фигура, отстраненная от решающего участия в высшем государственном руководстве, он, кроме предста­вительств в международных делах, назначает и увольняет федеральных судей, ряд категорий федеральных служащих, обладает "в отдельных случаях" правом помилования, промульгирует принятые законы.

Основной закон лишает главу государства исконно гер­манского права командования вооруженными силами, воз­лагая эти обязанности в мирное время на министра оборо­ны, во время войны - на канцлера. Установленный таким образом контроль бундестага над вооруженными силами был подкреплен впоследствии законами 1956 и 1976 гг. о созда­нии, а затем усилении полномочий специальной парламент­ской комиссии бундестага по обороне, которая наделялась правами следственной комиссии. Введена была также долж­ность уполномоченного бундестага "по обороне" для охраны основных прав (ст. 45 (а) и 45 (в)).

В ст. 61 Конституции предусматривается возможность отстранения от должности президента по обвинению в умыш­ленном нарушении им Основного закона или другого федерального закона. Вопрос о его виновности и лишении долж­ности принадлежит ФКС.

Роль главной политической фигуры Основной закон отводит, таким образом, не президенту, а канцлеру, кото­рый выбирается большинством членов бундестага по пред­ложению первого. Им становится лидер партии большинст­ва в бундестаге. Усиление роли канцлера в ФРГ сближает форму германского государства с президентской системой США или Франции. Эта тенденция усиливается почти не­изменным формированием правительства партией канцле­ра ХДС в союзе с ХСС. С 1949 г. до 1998 г. эти партии бес­сменно находились у власти, за исключением тринадцати лет правления социально-либеральной оппозиции.

Канцлер без одобрения бундестага формирует кабинет министров и делает представления об увольнении минист­ров, обязательные для президента. Но главное - он направляет всю внешнюю и внутреннюю политику страны и несет за нее ответственность только перед бундестагом (ст. 65).

Основным гарантом правового государства ФРГ явля­ется, по Конституции 1949 г., ФКС, который выбирается бундестагом и бундесратом и стоит во главе судебной сис­темы страны. По отношению ко всем конституционным органам ФКС является единственной и независимой су­дебной палатой. Он рассматривает конфликты федерации и земель, споры об объеме их прав и обязанностей, кон­тролирует правовые нормы на их совместимость с норма­ми более высокого ранга и объявляет их не имеющими юридической силы.

В 1969 г. в целях усиления охраны прав граждан был принят закон, положения которого составили содержание пункта 4 "а" ст. 93 Конституции 1949 г. На основании этого закона ФКС призван рассматривать дела по искам всех лиц, считающих неконституционными действия государственных властей, ибо они нарушают их основные права. В этом случае ФКС действует в качестве высшей апелляционной инстанции.

К таким жалобам, однако, предъявляются жесткие тре­бования, в том числе требования предоставления доказа­тельств, что все другие пути восстановления нарушенных прав были исчерпаны жалобщиком. Благодаря этому 98% таких жалоб ФКС просто не рассматривается. Судьи неза­висимы и подчиняются только закону (ст. 97(1)).

В соответствии с требованиями правового государства Конституция 1949 г. отличается жестким и обширным пе­речнем "гарантий основ свободного демократического по­рядка". "Воинствующая демократия" между тем несет в себе, по признанию самих немецких государствоведов, опасность нарушения демократических принципов конституции. Так, на основании ст. 18 Основного закона каждый, кто исполь­зует свободу выражения мнений, печати, собраний, образо­вания союзов и обществ и пр. "для борьбы против основ свободного демократического порядка, лишается этих ос­новных прав". Решение вопроса, использовались ли те или иные права с целью борьбы "против демократического по­рядка", принадлежит только ФКС, который не может ис­ключить, как показала практика, политических пристра­стий своих членов.

Объединению Германии предшествовал глубокий соци­ально-экономический и политический кризис в ГДР, кото­рый назревал в течение последних 4 лет и привел к стре­мительным темпам объединения ГДР и ФРГ в течение од­ного года, с октября 1989 г. по октябрь 1990 г., когда на по­литической карте Европы появилось новое объединенное го­сударство Германии с 78 млн. населением.

Сверхцентрализованная система управления выявила полную неспособность обеспечить динамичное развитие эко­номики ГДР. Начались перебои с поставкой промышленных товаров, росла инфляция. Немцы рвались в обеспеченную Западную Германию. Все настойчивее звучавшие требова­ния открытия границ, сопровождавшиеся массовыми демон­страциями, стали началом революционных перемен в стра­не.

В мае 1989 г. после открытия венгерско-австрийской границы началось бегство восточных немцев через Венгрию за границу, что грозило обезлюдить страну. В результате этих событий после бессменного 18-летнего правления был снят со своего поста Председатель Государственного совета и Генеральный секретарь СЕПГ Э. Хоннекер. Самая массо­вая в истории начавшихся мирных революций в Восточной Европе демонстрация в ГДР, в начале ноября 1989 г., в ко­торой приняли участие 1 млн. человек, привела к удовлетворению требования об открытии границы. В результате правительство полностью потеряло контроль над толпами "экскурсантов", что окончательно размыло экономику ГДР, и без того ослабленную в это время.

Тогда же на повестку дня встает новое, более ради­кальное требование - объединение с ФРГ. Ответом на эти массовые требования, в условиях полного невмешательства Москвы в немецкие события, стало выступление канцлера ФРГ Гельмута Коля в западногерманском бундестаге с про­граммой из 10 пунктов, посвященной развитию отношений между обоими германскими государствами.

Эта программа состояла из перечня постепенно осуще­ствляемых мер укрепления сотрудничества двух немецких государств, обещания немедленной конкретной помощи ГДР в гуманитарной сфере, в частности создания валютного фон­да для финансирования поездок восточных немцев к запад­ным (ФРГ еще в 1983-1984 гг. становится одним из глав­ных кредиторов ГДР), предложения о создании договорного немецкого сообщества с новыми совместными институтами и расширением функций уже имеющихся. Подтверждая необходимость развивать и углублять сотрудничество с ГДР, канцлер высказывал намерение создать в будущем конфе­деративное объединение Германии.

Осуществление программы оговаривалось рядом усло­вий: если в ГДР будут в обязательном порядке решены и необратимо начаты "принципиальные перемены политиче­ской и экономической системы". Это означало достижение государственным руководством ГДР с оппозиционными груп­пами соглашения об изменении конституции, о новом демо­кратическом законе о выборах с участием несоциалистиче­ских партий и пр.

Планы "многоразового объединения" обоих государств были выдвинуты и новым премьер-министром ГДР Г. Модровым. Одной из последних инициатив объединения Герма­нии стало предложение аккумулировать все лучшее, что имелось в ГДР и ФРГ, реализация которого должна была создать, с наименьшими потерями и более совершенным законодательством, действительно новое государство Гер­мании. Указывалось при этом на положительный опыт сис­темы всеобщей трудовой занятости в ГДР, на достижения в сфере народного образования, беспримерные результаты в спорте и пр. Мыслилось, что переходный период продлится 2-3 года. Все эти планы, находившие понимание у социал-демократов ФРГ, под напором реальных событий были от­брошены.

Мирное объединение Германии могло быть проведено только договорным путем. Первым крупным шагом на этом пути и стал Договор об экономической, валютной и соци­альной унии от 18 мая 1990 г., вступление в действие кото­рого привело к денежной реформе. В результате марки ГДР были заменены Дойч-марками, ставшими единым платеж­ным средством на территории еще параллельно существующих двух немецких государств. При этом в ГДР сохранялся прежний уровень заработной платы, стипендий, пенсий, квартирной и арендной платы за жилье и гарантированы денежные вклады населения, перечисляемые 1 к 1 до 2 тыс. марок для детей, 4 тыс. марок для взрослых и 6 тыс. марок для пенсионеров. Вклады сверх этих сумм перечислялись из расчета 1 к 2. Германия не только включалась в сферу действия дойч-марки, но и в Общий рынок Европейского сообщества.

Условия денежной реформы стали сокрушительным ударом по и без того расшатанной экономике ГДР, привели к росту задолженности ее предприятий, на которых была крайне низкая, по сравнению с западногерманской, произ­водительность труда. В целях снижения накала оппозици­онных настроений в ГДР были повышены размеры пенсий, частично погашен дефицит ее государственного бюджета, создан специальный фонд помощи экономики ГДР и пр.

Следующим важным шагом на пути достижения гер­манского единства стал договор между ГДР и ФРГ, подпи­санный в августе 1990 г., согласно которому в целях дости­жения правовой унификации создавалась "единая избира­тельная территория", на которой все выборы должны были проходить по избирательным законам и правилам, приня­тым в ФРГ.

Уже 23 августа 1990 г. Народная палата ГДР принима­ет решение о присоединении к ФРГ. 31 августа договор об объединении был подписан обеими сторонами. 13 сентября на одном из последних заседаний он был ратифицирован Народной палатой ГДР, а затем бундестагом и бундесратом ФРГ. Согласно этому политическому договору 5 воссоздан­ных восточногерманских земель с 3 октября 1990 г. должны были быть включены в состав ФРГ.

В договоре были закреплены также признание зе­мельной реформы, осуществленной еще в годы правле­ния советской военной администрации, и предоставление жителям ГДР права пользоваться благами системы соци­ального обеспечения ФРГ. При этом особо оговаривалось, что вся собственность, конфискованная в период оккупации Советской Армии с мая 1945 г. по 1949 г., возврату не подлежит.

Вместе с тем стороны соглашались с настоятельной необходимостью возвращения частной собственности преж­ним владельцам за счет "реорганизации общественного иму­щества", при этом возможность компенсации за потерян­ную собственность признавалась лишь в случае невозмож­ности ее возврата. Остались, однако, нерешенными такие вопросы, как порядок оказания финансового и экономиче­ского содействия развитию новых земель. Вставали пробле­мы и с разгосударствлением "народных предприятий" ГДР, ибо не были выработаны соответствующие нормы, регули­рующие деятельность ведомства по опеке над ними, о спо­собах компенсации за национализированное в свое время имущество и пр.

При подписании и последующей ратификации Догово­ра об объединении Германии от 31 августа 1990 г. вообще не вносились предложения о разработке новой конституции. Между тем дебаты по этому вопросу, предшествующие объ­единению, не были праздными. Речь шла о том, будут ли восточные и западные немцы равноценными гражданами но­вого государства, а основа их объединения равноправной.

Создатели Основного закона ФРГ 1949 г. рассматрива­ли себя в качестве представителей всего населения бывшей Германии, создавших его, как указано в преамбуле, в целях сохранения национального и государственного единства, и за тех немцев, "которым было отказано в сотрудничестве". Основной закон содержал призыв ко всему германскому народу "путем свободного самоопределения осуществлять до конца единство и свободу Германии". Статья 146 подчер­кивала переходный характер Основного закона, предпола­гая прекращение его действия "в день, когда вступит в дей­ствие Конституция, принятая свободным волеизъявлением немецкого народа".

Но в текст Основного закона была включена впоследст­вии ст. 23, предусматривающая вступление Основного закона в силу и "в остальных частях Германии... по их присое­динении". Именно эта статья и была взята на вооружение правыми партиями ГДР перед выборами в Народную пала­ту весной 1990 г. На этих выборах решительную победу одер­жал "Альянс ради Германии", возглавляемый вновь созданной по примеру ФРГ Христианско-демократической пар­тией ГДР. Западногерманские партии уже в это время стали занимать доминирующие позиции в партийной системе Германии.

После объединения была образована Конституционная комиссия, чтобы приспособить Основной закон к новым ус­ловиям единого государства путем поправок, которые долж­ны были вноситься восточными землями до 1993 г. Вноси­лись в основном поправки, реализация которых была или невозможной, или неприемлемой для ФРГ. Например, о га­рантиях полной занятости, или права на жилье, о призна­нии большего значения такой формы непосредственной де­мократии, как референдум, и пр.

Значительным дополнением к Конституции стал итого­вый документ СМИД четырех великих держав, подписан­ный в Москве 12 сентября 1990 г. по формуле 2 плюс 4 (Вос­точная и Западная Германии и 4 великих державы), при­званный обеспечить внешние условия германского единст­ва.

Статья 1 договора устанавливала незыблемость границ Германии, в первую очередь ее западных границ с Поль­шей, ст. 2-3 посвящались запрету производства, владения и распоряжения ФРГ оружием массового уничтожения. В соответствии с договором Германия должна была сократить свои вооруженные силы до согласованного предела и строго придерживаться требования, чтобы с ее земли "исходил только мир". В ст. 4-5 говорилось о временном пребывании советских войск на территории ГДР - до 1994 г. и о других военных аспектах в связи с признанием полного суверени­тета ФРГ во внутренних и внешних делах.

Трудности объединительного процесса выявились очень скоро, как и политические, экономические, соци­ально-психологические различия Запада и Востока Гер­мании, которые оказались более стойкими, чем предпо­лагалось ранее.

Восстановление хозяйственной жизни, которая деся­тилетиями формировалась в ГДР на основе затратной экономики, требовало колоссальных денежных вливаний, приведших к повышению подоходного налога в ФРГ на 5%, цен на нефтепродукты и пр., что не встретило понимания, особенно у западных немцев. Бюджет федерации предпо­лагалось пополнить за счет приватизации "народных предприятий" ГДР. Закон о приватизации и реорганизации об­щественного имущества был принят еще в ГДР 17 июля 1990 г.

Реализация этого закона была возложена на одну из крупнейших холдинговых компаний, которая к концу 1991 г. стала организацией, выступающей как доверенное лицо и формальный владелец 14 тысяч предприятий, расположен­ных на территории ГДР с числом занятых в 7 млн. чело­век. Непосредственно эту деятельность выполнял Попечи­тельский совет компании, который был подчинен мини­стерству финансов и стал де-факто в ФРГ федеральным министерством структурных преобразований промышлен­ности Востока. Его функции все время усложнялись (при отсутствии их нормативной основы). Сначала он должен был решать задачи приватизации "народных предприятий" (при этом преследовалась цель получения инвестиций, со­хранения рабочих мест, а также устранения вреда, нанесенного окружающей среде), затем - задачи санации, повышения производительности труда, выпуска дешевой продукции.

Но продукция предприятий ГДР была неконкуренто­способна. Губительно сказывалась и потеря такого емкого рынка, как СССР, развал СЭВ. Усугубило тяжелое положе­ние восточных предприятий и увеличение правительством Г. Коля в 1990-1992 гг. тарифов, что без повышения произ­водительности труда, которая в ГДР составляла лишь 40% от Западной Германии, могло привести лишь к усилению неконкурентоспособности продукции восточной промышлен­ности.

Серьезной преградой на пути структурной перестрой­ки промышленности стало, прежде всего, отсутствие поку­пателей на приватизированные предприятия и то обстоя­тельство, что в результате тщательного обследования была признана целесообразной экономическая санация только 10% промышленных предприятий ГДР, остальные подлежали ликвидации. К началу 1991 г. Попечительскому ведомству удалось выручить за 1 тыс. приватизированных предпри­ятий всего 4 млрд. марок, а из государственного бюджета, чтобы ослабить груз безработицы, в восточную промышленность было влито 300 млрд. марок.

ГДР не знала безработицы, в объединенной Германии она стала повсеместным явлением, особенно больно ударившей по Востоку за счет сокращения штатов, ликвидации нерентабельных предприятий, из-за более слабой дисцип­лины труда и пр.

К моменту подписания договора об объединении в быв­шей ГДР уже насчитывалось 600 тыс. безработных, 1,8 млн. человек были частично заняты. Ежедневно число потеряв­ших работу увеличивалось на 30-40 тыс. человек. В 1992 г. из числа работающих в 1989 г. восточных немцев потеряли работу 45%. Только в одном Берлине в 1993 г. было зареги­стрировано 250 тыс. безработных.

Задачи снижения уровня безработицы и повышения производительности труда, широкой модернизации восточ­ных предприятий были поставлены на первом же объеди­ненном заседании бундестага в октябре 1990 г. Безработицу удалось снизить только благодаря введению неполного рабочего дня, предоставлению права на более ранний уход на пенсию, путем создания новых рабочих мест, обществ заня­тости, привлечения финансовых средств федерации на пе­реобучение, переквалификацию рабочих и пр. В ФРГ прак­тиковались и другие, более жесткие меры: предоставление в безотказный наем рабочей силы, занятой на предприяти­ях восточных земель, западным фирмам, досрочное уволь­нение на пенсию, особенно женщин-матерей, пользующих­ся семейными пособиями, и пр.

Развитие среднего и мелкого бизнеса, ставшее главной заботой еще послевоенного правительства ФРГ, также при­несло определенные результаты. К 1994 г. около 20% само­деятельного населения ФРГ трудилось на предприятиях, число работающих на которых не превышало 5 человек. Но они не были защищены законами от увольнения.

Крайне остро перед объединенной Германией встала и проблема жилья. Закон о собственности, принятый после объединения Германии, фактически дал право бывшим соб­ственникам требовать возвращения пятой части всех квар­тир ГДР. Все сданное в аренду жилье (то есть половина из 7 млн. квартир в ГДР, которые принадлежали коммунам и кооперативам) дотировалось ранее исключительно за счет государственных средств. Вопросами же финансирования жилищного строительства в бывшей ГДР ведал Государст­венный банк, который стал дочерним банком Попечитель­ского ведомства под названием Немецкий кредитный банк. Несмотря на государственные кредиты, накопившиеся про­центы по старым долгам и другие расходы поставили этот банк на грань банкротства. Чтобы спасти положение, была резко поднята квартирная плата за жилье, которая к концу 1991 г. увеличилась в бывшей ГДР в 4 раза. Нехватка жи­лья росла и за счет непрекращающегося потока эмигрантов в ФРГ, число которых только в 1992 г. достигло три четвер­ти миллиона человек, - больше, чем в остальных странах Европы, вместе взятых.

Не могло решить проблему жилья, трудоустройства эмигрантов и специально созданное ведомство по делам ино­странных беженцев, штат которого был значительно увели­чен в этом же году. Все это повлекло за собой взрыв наси­лия со стороны германских расистов, так называемых бри­тоголовых, направленного против эмигрантов. В ходе после­довавших за этими событиями тысячных антирасистских демонстраций правительство ФРГ не без оснований стало обвиняться в том, что оно не проводит должной борьбы с правыми экстремистами.

Создание вместо планово-распределительной экономи­ки рыночной стало почти неразрешимой задачей для мно­гих восточных немцев, в том числе и управленческого ап­парата, в силу незнания западногерманских законов и пред­писаний. Между тем к восточногерманским ведомствам предъявлялись те же правовые требования, что и к запад­ногерманским, без каких-либо ограничений. Форсирован­ное навязывание усложненного западногерманского права, по утверждению бывшего канцлера ФРГ Г. Шмидта, "мно­гократно усиливало ощущение восточных немцев, что они подчинены чужому непонятному и непостижимому господ­ству".

Общеизвестный германский правовой педантизм вкупе с бюрократизмом, непомерная масса указов, администра­тивных предписаний, по признанию Г. Коля, "грозили заду­шить экономику и общество", влекли за собой "фатальные последствия, особенно на Востоке, где большинство людей впервые в жизни сталкивалось с бесчисленными распоря­жениями, которым нужно было следовать". Не исчезала и определенная социально-психологическая несовместимость восточных и западных немцев, которая уходит своими кор­нями не только в период 40-летнего господства социалисти­ческой идеологии в ГДР, но и в более отдаленную историю страны, с ее многовековой раздробленностью и непреодо­ленным разобщением немецкой нации общностями бавар­цев, саксов, швабов и др.