3) Историография по истории Древней Греции.

1. Изучение истории Древней Греции в XIX — начале XX в.

В конце XVIII — первой половине XIX в. история Древней Греции приобретает важное значение в европейской исторической науке. Этому способствовало несколько обстоятельств. Одно из них — достижения классической филологии и методов источниковедческого анализа, получившие наиболее яркое выражение в работах англичанина Р. Бентли, немецких ученых Ф. Вольфа и Г.Б. Нибура. Они стали основателями историко-критического метода в европейском источниковедении. Их мастерский анализ структуры и содержания ряда сохранившихся источников (Бентли доказал подложность писем Фалариса, тирана Акраганта VI в. до н. э.; Вольф выявил различные хронологические слои гомеровских поэм, дал свое решение вопроса об авторстве, внутреннем единстве и противоречиях в поэмах, показал влияние устной традиции и время записи поэм; Нибур сумел обнаружить в римской поздней традиции следы ранних документов и по ним провел блестящее восстановление древнейшей римской истории) заложил основы научного источниковедения и сделал возможным полноценную разработку разных периодов греческой истории.

Плодотворное воздействие на разработку греческой истории имела также возможность введения в научный оборот все большего количества источников, прежде всего археологических и эпиграфических. После освобождения территории Греции от турецкого ига и образования независимого греческого государства (в 1830 г.) в Грецию были направлены многочисленные и щедро финансируемые археологические экспедиции ряда стран Европы (особенную активность проявляли Франция и Германия), которые занимались описанием сохранившихся руин — важнейших центров древнегреческой культуры — и в ряде мест приступили к их раскопкам.

История Древней Греции вызвала большое внимание не только специалистов-античников, но и широких общественных кругов Европы XIX в. Молодой буржуазии, ведущей борьбу с остатками феодализма и феодальной идеологии, мир древнегреческих республиканских полисов казался своего рода идеалом свободы, гражданственности, высокой культуры. Сочинениями древнегреческих писателей зачитывались многие образованные люди, их цитировали политические деятели, произведения греческого искусства (особенно скульптура) стали рассматриваться как ценнейшее достояние лучших европейских музеев.

Все это содействовало появлению целого ряда выдающихся работ, заложивших основы древнегреческой истории. Наиболее интенсивная разработка истории Древней Греции в XIX в. шла в Германии. Основы научной истории античного искусства были заложены немецким ученым И. Винкельманом, который в 1764 г. выпустил выдающийся труд «История искусства древности». В этой работе памятники античного, прежде всего греческого, искусства были изучены, классифицированы по различным историческим периодам, выявлена история разных стилей. Винкельман рассматривал искусство как органическую часть греческого общества.

Традиции И. Винкельмана, Ф. Вольфа, Г.Б. Нибура продолжили другие немецкие ученые XIX в. А. Бёк начал собрание и издание сводного корпуса греческих надписей (1825—1859). На основе тщательного анализа слабопривлекавшегося ранее материала надписей он предпринял исследование экономической истории Афин («Государственное хозяйство афинян» в 3 т., 1817—1823). Его ученик К. Мюллер обратил внимание на историю отдельных городов и племен (дорийцев, о. Эгины и др.), греческую мифологию и классическую археологию. Заметный след в европейской науке оставил И. Дройзен, который первым обратился к систематическому исследованию последнего периода древнегреческой истории, начавшегося после походов Александра Македонского на Восток и продолжавшегося до I в. до н. э. Он назвал его эллинистическим («История эллинизма» в 3 т., 1833—1843). Тем самым были раздвинуты рамки греческой истории почти на три столетия (с конца IV по конец I в. до н. э.).

Трудом, обобщающим конкретные исследования многих германских ученых, стала работа Э. Курциуса «Греческая история» (в 3 т., 1852—1867), в которой история Греции была дана в историко-культурном современный капитализм — понятия в целом идентичные, оба являются высшим этапом в развитии культуры внутри своего цикла.

Однако, несмотря на охвативший науку методологический кризис, изучение древнегреческого общества продолжалось. Особое внимание в конце XIX — начале XX в. уделяется исследованию социально-экономических отношений в древности. Одна за другой выходят работы немецких историков Эд. Мейера, К. Бюхера, Ю. Белоха, Р. Пёльмана, Г. Глотца. В работах Мейера, Белоха, Пёльмана нашла крайние формы проявления модернизаторская концепция социально-экономических отношений Древней Греции, причем расцвет греческой цивилизации, наивысшие достижения греческой культуры в V—VI вв. до н. э. связывались с проникновением капиталистических отношений в древнегреческое общество. Напротив, в трудах К. Бюхера подчеркивался низкий уровень развития греческой экономики, показывались натуральный характер античного хозяйства, скромные возможности древнего производства, бедность греческого общества.

Открытие в Египте огромного количества (свыше сотни тысяч) различных документов, написанных на папирусе, и успехи в их обработке способствовали активным исследованиям по истории эллинистического времени. На основе изучения этих документов создаются многотомные исследования по истории всего эллинистического мира, такие, как труды Б. Низе, Ю. Керста, Дж. Магаффи, по истории отдельных стран — эллинистического Египта (работы А. Буше-Леклёрка, У. Вилькена), по истории Селевкидов (работы А. Буше-Леклерка, Э. Бивена). По новым документам изучаются многие стороны эллинистических обществ (экономика, социальные отношения, государственность, культура), хотя в целом в буржуазной историографии эллинизм рассматривается прежде всего как синтез древнегреческих и древневосточных политических и культурных институтов, и преимущественное внимание уделяется описанию политической и культурной истории.

2. Русская историография XIX — начала XX в.

Изучение истории Древней Греции в России началось еще в XVIII в. Знатоками греческой истории были М.В. Ломоносов, А.Н. Радищев, которые часто использовали в своих трудах многие сведения древнегреческих авторов. Радищеву принадлежит перевод на русский язык сочинения одного из видных французских просветителей Г. Мабли «Размышления о древнегреческой истории» (1773). В своем произведении «Песнь историческая» он дал эскизное изложение главных событий греческой истории. Крупным специалистом европейского масштаба был приглашенный для работы в России немецкий ученый Г. Байер. Он издал ряд трудов по истории Ахейского союза, Греко-Бактрийского царства, взаимоотношений греческих колоний Северного Причерноморья и скифских племен.

Большое увлечение античной, прежде всего древнегреческой, историей и культурой в России наблюдается в первой половине ХIХ в. И. Мартынов в 20-х годах ХIХ в. издал в 26 томах в переводе на русский язык многих древнегреческих авторов. Н. Гнедич и В. Жуковский подарили русской публике великолепные переводы замечательных поэм Гомера «Илиада» и «Одиссея». В первой половине XIX в. начались раскопки некоторых греческих колоний на юге России (особенно удачными были раскопки курганов в районе Керчи). Основоположником русской профессиональной школы по изучению истории Древней Греции стал профессор Санкт-Петербургского университета М.С. Куторга. Сферой его научных интересов было изучение Аттики, прежде всего афинской демократии в архаический и классический периоды. Сторонник критического метода в использовании источников, Куторга в 30—50-х годах провел глубокое исследование важнейших проблем афинской истории: древнейшей племенной организации и возникновения первых сословий, социальной структуры афинского общества, в том числе положения рабов и отпущенников, он показал связь политического развития и социально-экономического прогресса в Аттике. Еще до Фюстеля де Куланжа Куторга предпринял изучение афинского полиса как гражданской общины. Работы Куторги были переведены на французский и немецкий языки, они заложили основы научной истории Древней Греции и стали выдающимся событием европейской историографии.

М.С. Куторга был вместе с тем создателем целой школы специалистов по древнегреческой истории. Среди его учеников особенно плодотворной была деятельность В.Г. Васильевского и Ф.Ф. Соколова.

3. Зарубежная историография Древней Греции XX в.

С начала 20-х годов XX в. начался новый период в развитии зарубежной историографии. На ее состояние оказывали сильное влияние общие условия общественной жизни Европы, сложившиеся после разрушительной мировой войны, революционные потрясения в России и многих европейских странах, экономические кризисы 20-х годов. Вместе с тем продолжается накопление источников, ведутся крупномасштабные археологические раскопки, поступают в распоряжение специалистов новые сотни тысяч надписей, монет, памятников материальной культуры. Совершенствуется методика исторического исследования, историки начинают использовать методы естественных и технических наук (математики, статистики, геофизики, палеогеографии и др.), расширяется проблематика исторического исследования — теперь изучение ведется практически по всем периодам и регионам античной древности. В этих условиях увеличивается разрыв между конкретно-историческими исследованиями и их теоретическим осмыслением, начинается произвольное использование данных исторической науки в реакционных политических целях. Ярким примером такого антинаучного подхода к некоторым достижениям современной историографии, более того, сознательной фальсификации ее результатов в интересах реакции и милитаризма является фашистская историография 20—30-х годов в Италии и Германии.

5. Отечественная историография античности (1917—1990)

После Октябрьской революции 1917 г. отечественная историческая наука стала развиваться на основе марксистско-ленинского учения об обществе, ставшего официальной общественной доктриной, причем особое значение приобрело использование идей В.И. Ленина, в частности его концепции революции, решающей роли классовой борьбы, понимания государства как аппарата насилия одного класса над другим. Однако разработка истории древнего мира, в том числе Древней Греции, на основе марксистско-ленинской идеологии была сложным процессом. Во многих работах ученых 20-х годов ощущалось сильное влияние популярных концепций европейской историографии, в частности циклической теории Эд. Мейера, ойкосной теории К. Бюхера, взглядов М. Вебера. Основы марксистского антиковедения были заложены трудами А.И. Тюменева, B.C. Сергеева, СИ. Ковалева. Важное место в разработке новой концепции древнегреческой истории в 20-е годы заняли исследования А.И. Тюменева. В нескольких монографиях («Очерки экономической и социальной истории Древней Греции», 1920—1922, т. I—III; «Существовал ли капитализм в Древней Греции?», 1923; «Введение в экономическую историю Древней Греции», 1923) он предложил новое понимание социально-экономических отношений в Древней Греции, определил специфику древнегреческой экономики, классовой и социальной структуры, подвергнув критике как модернизм Эд. Мейера, так и ойкосную теорию К. Бюхера.

Известным завершением исследовательской работы по изучению древнегреческого полиса к середине 80-х годов стал выход сводного труда «Античная Греция» (1983, т. I—II), в котором история возникновения, расцвета и кризиса греческого полиса рассматривается как основа развития всего древнегреческого общества и государства.

6. Отечественная историография 90-х годов

греция рабовладельческий кочевник колония

На рубеже 80—90-х годов в отечественной историографии античности, в том числе Древней Греции, начался новый этап. До начала 90-х годов конкретные исследования проводились в русле одной теоретической доктрины — учения исторического материализма, в частности, концепции социально-экономической формации, имеющей официальный и обязательный характер. С начала 90-х годов теоретический плюрализм позволил специалистам изучать исторический процесс с точки зрения разных методологических подходов. Наибольшую популярность и признание получил так называемый цивилизационный подход, т. е. рассмотрение хода всемирной истории с точки зрения зарождения, вызревания и функционирования признаков цивилизации во всей их совокупности (экономической жизни, социальных отношениях, политических структурах, сверхсферах религии и культуры). Причем каждый из них признается равноправным в сложном комплексе их взаимоотношений и в разные исторические периоды может стать ведущим или отойти на второй план в процессе общего развития. Другой теоретический подход к ходу мировой истории предполагает приоритет одной сферы, а именно системы духовных ценностей народа, от зрелости которой зависит направление развития и главные особенности общества, его государственности и культуры. И третьим направлением историко-методологической мысли стал цивилизационно-формационный подход. Сторонники этой теоретической модели стремятся использовать позитивные основы, с одной стороны, учения о цивилизациях, с другой — формационной теории. Выявляя в ходе мировой истории ее особые этапы (например, античность, средневековье, Новое время и т. д.), они определяют их как различные исторические формации, но внутри самих этих этапов, исторических формаций они учитывают взаимодействие разных сфер и цивилизационных признаков.

Исследовательская и преподавательская деятельность в 90-х годах проходила на фоне резко возросшего общественного интереса именно к истории Древней Греции, особенно к ее великой культуре, которая стала восприниматься как основа современной европейской и русской культуры (последняя опосредованно через византийскую культуру). На фоне этого общественного интереса возросла активность организационной, преподавательской и издательской деятельности. Кроме

По-прежнему приоритетной отраслью антиковедения была история Причерноморского региона и окружающих его областей. В рассматриваемый период Причерноморский регион изучается как органическая часть греческого мира и, вместе с тем, как регион, включенный в сложную жизнь народов Восточной Европы, Кавказа, Малой Азии, Придунайских стран. «Греческая культура и варварский мир» — одна из ведущих проблем отечественной историографии. Киммерийский вопрос (А.И. Иванчик), нашествие сарматских племен (Ю.Г. Виноградов, А.С. Скрипкин, А.В. Симоненко), история скифов в свете новых материалов (Д.С. Раевский), фракийцы в Северном Причерноморье (С.М. Крыкин), Причерноморье и Понт (С.Ю. Сапрыкин, Е.А. Молев) — вот далеко не полный перечень разработок, пополнивших отечественную историографию. Изданы монументальные труды по истории и культуре отдельных государств Причерноморья: Ольвии (Ю.Г. Виноградов, А.С. Русяева), Херсонеса Таврического (В.И. Кадеев, СЮ. Сапрыкин, В.М. Зубарь, А.Н. Щеглов), Боспора Киммерийского (А.А. Масленников, Ю.А. Виноградов, Е.А. Молев, Н.А. Фролова), античной Горгиппии (Е.М. Алексеева), древнего Танаиса (Д.Б. Шелов, Т.А. Арсеньева).

Таким образом, отечественная историография 90-х годов, являясь органической частью европейского антиковедения, вносит в ее развитие свой заметный вклад.

4)Крито-ахейских период Греции.

На первых порах культура ахейцев XX-XVII вв. до н. э. в це­лом заметно уступает достижениям предшествующей эпохи, что связано с низким уровнем общественного развития этих пересе­ленцев, находившихся тогда на стадии разложения родоплемен- ных отношений. Лишь на рубеже XVII-XVI вв. до н. э. положе­ние начинает меняться. В ряде областей Балканского полуостро­ва, особенно на полуострове Пелопоннес и частично в Средней Греции, появляются первые центры ахейской цивилизации. Пока еще достаточно примитивные государственные образования формируются в Микенах, Тиринфе, Пилосе (Южная Греция), в Охромене, Фивах и некоторых других центрах Средней Греции. Испытывая на первых порах значительное влияние более передо­вой критской (минойской) цивилизации, культура ахейской Греции тем не менее возникает уже на местной, собственно грече­ской почве, хотя и не без влияния догреческого населения Балканского полуострова. Настоящими ее творцами были греки- ахейцы. Наиболее известным центром ахейской цивилизации были Микены, поэтому ее называют еще и микенской. Как и на Крите, в Микенах и других очагах ахейской культуры средоточием эко­номической, политической и культурной жизни были монумен­тальные дворцовые комплексы, напоминающие по своей плани­ровке и обустройству дворцовые сооружения минойской цивили­зации. В ахейской Греции, как и на Крите, дворец являлся центром административной власти, организации экономики, накопления и распределения материальных ресурсов, торговли и обмена, ре­месленного производства, идеологической жизни и обороны. Последняя характерная черта (дворец — центр обороны) свой­ственна только ахейским государственным образованиям. Дело в том, что, в отличие от неукрепленных критских дворцов, анало­гичные сооружения ахейских владык представляли собой иде­ально защищенные цитадели, возведенные на неприступных гор­ных возвышенностях и окруженные мощными оборонительными стенами. Каждый дворец в ахейской Греции был центром неболь­шого государственного образования, причем постоянная враждеб­ная настроенность к нему властителей других ахейских цитаделей вынуждала его жителей постоянно заботиться о своей обороне. Древним ахейцам в пору расцвета их государственности (XVI-XII вв. до н. э.) была известна письменность, основные эле­менты которой они переняли у минойцев. В результате появился тип письма, получивший название «линейного письма Б». Оно, в отличие от «линейного А», не так давно было расшифровано. Оказалось, что «линейное Б» было приспособлено для передачи слов и значений на греческом языке. Подавляющая часть дошед­ших до нас текстов на этом типе письма — документы хозяйствен­ной отчетности и различные инвентарные списки. Политическая раздробленность ахейских царств сочеталась с общностью их производственных и культурных традиций. Экономическое развитие ахейской Греции XVI-XII вв. до н. э. ха­рактеризуется дальнейшим подъемом сельского хозяйства и ре­месленного производства. Растет число поселений этого времени, что свидетельствует о благоприятной демографической ситуации. Отмечается и рост городских центров, самые крупные из которых обычно располагались под акрополями, на которых возвышались неприступные монументальные царские дворцы-цитадели. Общий рост поселений, особенно сельского типа, приводил к усложнению родовых связей и дроблению населения общин при основании новых поселений. Во главе ахейских царств стояли цари (в надписях Пилосского архива и Кносса они обозначались термином «ванака»). Этот тер­мин употребляется для именования божественного и земного пра­вителя, что позволяет говорить о теократической форме власти ахейских владык этого периода. Судя по всему, вторым лицом в дворцовой иерархии был лавагет, т.е. военачальник, подчиняв­шийся царю и выполнявший функции военного предводителя на­рода. Далее следовали представители высшей администрации (телест, экет, дамат и др.), жрецы главных культов, высшие во­енные чины, представители дворцового чиновничества (много­численные писцы, надзиратели, инспектора, ревизоры и т.п.). Земли, где проживало сельское население, подразделялись на по­датные округа (в Пилосском царстве их насчитывалось 16), кото­рые возглавлялись специальными чиновниками царской адми­нистрации, т.н. кореторами. Во главе общинных сельских посе­лений стояли басилеи, подчинявшиеся соответствующему коре- тору, в округ которого они входили. Земля в Пилосском царстве делилась на две основные катего­рии: землю дворцовую (или государственную) и землю, принад­лежавшую отдельным сельским территориальным общинам. Часть государственной земли распределялась за службу дворцу между чиновниками царской администрации, военной и жрече­ской знатью на правах условного владения. Общинная земля де­лилась между входившими в это объединение семьями. Не ис­ключалась сдача в аренду участков этих земель другим держате­лям при согласии их владельцев. Это, однако, не означало, что происходило размывание земельного фонда государства между разными лицами. Все его категории, а также доходы, поступав­шие в царский фонд от эксплуатации земли, скрупулезно учиты­вались в дворцовом архиве. Это обстоятельство может свидетель­ствовать о верховной собственности пилосского владыки на весь земельный фонд его царства, а также о его заинтересованности наиболее рационально использовать и земельные богатства, и до­ходы от них. Собственно дворцовое хозяйство микенской эпохи, судя по документам, представляло собой мощную разветвленную эконо­мическую систему, охватывавшую все отрасли производства. Контролировалось не только сельскохозяйственное, но и ремес­ленное производство, в котором использовался и труд рабов, пре­имущественно женщин. Все дефицитные товары, сырье, особенно запасы металла (бронзы и меди) находились под строгим учетом и контролем дворцового чиновничества. Непосредственные произ­водители материальных благ — свободные крестьяне и ремеслен­ники, а также и члены их семей — также находились в поле зре­ния царской администрации, чиновники которой могли по при­казу царя призвать на принудительные работы каждого его под­данного. Этот путь развития экономики ахейских обществ не являлся уникальным в истории мировой цивилизации. Вполне близкие по своему характеру и уровню эксплуатации непосредственных производителей отношения были вполне типичны для древней­ших обществ Ближнего Востока и Средиземноморья, находив­шихся на этапе конца эпохи бронзы. Подобный тип экономики имел место в Хеттском царстве, Египте, городах-государствах Шумера и Сирии, в дворцах кносских царей на Крите. Сам же тип политической организации ахейского общества в виде теократи­ческой формы правления также не является открытием микен­ских владык. В определенной конкретно-исторической ситуации он существовал в ряде государственных образований Древнего Востока. Археологические данные свидетельствуют о значительной активности ахейских правителей в области обмена со своими за­морскими соседями. Им удалось наладить коммерческие контак­ты с Египтом при фараонах XVIII династии (1580-1345 гг. до н. э.), подчинивших своей власти Сирию и Палестину. После па­дения минойских владык ахейские династы начинают контроли­ровать торговые пути, соединявшие Крит с Кипром и рядом царств Сирии — Библом, Угаритом, Алалахом и др. Ахейские по­селения обнаружены на Кипре, Родосе. Ахейцы уделяли внима­ние и торговле с северобалканскими племенами, контролировав­шими богатые залежи медной руды и других необходимых в ре­месле минералов. В обмен ахейцы предоставляли представителям родовой знати этого региона изделия своего ремесла и ювелирно­го искусства. Интересно, что на Сицилии и в южной Италии так­же обнаружены ахейские фактории, а среди т.н. «народов моря», оказавших значительное влияние на этнополитическую ситуа­цию на Древнем Востоке в конце II тыс. до н. э., также были груп­пы ахейских племен. В текстах хеттских царей XIV-XIII вв. до н. э. неоднократно упоминается термин Аххиява, под которым современные ученые считают возможным видеть название одного из минойских царств. Среди этих текстов имеются и дипломатические послания с упоминанием имен неких царей Аххиявы. Это также свидетель­ствует о контактах, но уже дипломатических, ахейских владык с правителями Хеттского царства — одной из могущественных держав Ближнего Востока. Новые археологические открытия на западе полуострова Малая Азия показывают, что ахейцы начиная с XIV в. до н. э. ак­тивно осваивали эти земли. Обнаружены остатки дворцовых ком­плексов в Милете, многие материалы свидетельствуют об ахей­ском присутствии в Эфесе, Колофоне, Тарсе и др. Основой экономической структуры ахейского общества было дворцовое хозяйство, контролировавшее не только ремесленное производство, организованное преимущественно в рамках двор­цового комплекса, но и все виды хозяйственной деятельности, в том числе и на сельской территории. Непосредственные произво­дители находились под контролем бюрократического аппарата ахейских владык. С точки зрения характера государственности это была та же самая теократия, что и на Крите. Ахейские госу­дарства активно участвовали в торговых операциях, не только внутренних, но и международных. Несмотря на потенциально враждебные взаимоотношения между ахейскими государствами, все же были случаи их времен­ного объединения в целях осуществления внешних завоеваний. Примером тому был поход объединенных сил ахейцев для захва­та Трои во второй половине XIII века до н. э. — Троянская война (около 1240-1230 гг. до н. э.), блестяще описанная в эпических произведениях Гомера «Илиада» и «Одиссея». Это событие было, скорее всего, лишь одним из эпизодов широкого колонизацион­ного движения ахейцев, характеризующего поздний период исто­рии микенской Греции. Ахейские поселения обнаружены на по­бережье Малой Азии, ахейцы также заселяли острова Крит, Кипр, Родос. Троянская война стала и важнейшим рубежом, поворотной гранью всей истории греков III-II тыс. до н. э. После ее заверше­ния начинается эпоха политической раздробленности ахейских государственных образований, причем дальнейшее их развитие было прервано трагическими событиями, потрясшими всю Балканскую Грецию в последние два века II тыс. до н. э. Еще в XIII в. до н. э. процветающие ахейские государства ста­ли ощущать приближение неких грозных событий. Сооружались новые укрепления, ремонтировались прежние оборонительные стены дворцовых комплексов. Была возведена мощная стена на Истмийском перешейке, перегородившая путь из Средней Греции на полуостров Пелопоннес. Но, несмотря на это, как показывает археология, к концу XII в. до н. э. практически все ахейские дворцовые центры оказались разрушены, а их население было либо уничтожено, либо вынуждено переселиться в дальние, мало­пригодные для обитания области Балканского полуострова. Причиной этой катастрофы, положившей конец всей крито- микенской цивилизации, стало очередное перемещение северных соседей греков (будущих иллирийцев и македонцев) южнее, в районы Северной Греции. Из-за этого проживавшие здесь грече­ские племена оказались вытеснены с занимаемых ими земель. Среди них ведущее место занимала племенная группа греков-до­рийцев, которые двинулись под напором переселенцев в Среднюю и Южную Грецию, вплоть до южных районов полуострова Пелопоннес. Как и любая волна военно-переселенченского дви­жения, перемещение дорийцев сопровождалось сопротивлением местного ахейского населения, приводившим к огромным жерт­вам и разрушениям. Один за другим гибли в огне дворцы ахей­ских владык, разрушались кварталы горожан, оставались без по­печения сельские поселения. Все эти длительные столкновения истощали ахейские царства, гибло население, а уцелевшая его часть покидала насиженные места, скрываясь в малопригодных для жизни неосвоенных районах. Остановилась хозяйственная жизнь, прекратились любые торговые контакты. В этих столкновениях были уничтожены многие члены пра­вящих ахейских династий, их воины, а также широкие круги на­селения. Выжившие же царские семьи постепенно утратили свое господствующее положение. Дело в том, что для немногочислен­ных остатков сохранившегося населения в этой критической си­туации более жизненно важной оказалась не их власть, защита и организующее начало (уже утраченные), а возрождение более древних внутриплеменных и общинных связей, позволявших эф­фективнее защитить и обеспечить хотя бы минимальную под­держку каждому из них. С исчезновением дворцовых центров гибнет государственность, забывается линейное письмо, потеряв­шее свою необходимость при отсутствии разветвленного дворцо­вого хозяйства, рушится ранее строго отлаженная система учета и контроля за деятельностью податного населения и т.д. Завоеватели, стоявшие на уровне разложения первобытнооб­щинных отношений, не нуждались в достижениях цивилизации, могильщиками которой они оказались. Однако благодаря усло­виям местности, в которой они проживали до переселения на юг Балканского полуострова, они уже имели в своем распоряжении железное оружие, в то время как ахейские ремесленники работа­ли только с бронзой и выплавлять железо еще не умели. Именно дорийцы, скорее всего, познакомили население Греции с этим ме­таллом, совершившим вскоре настоящий переворот в экономике Древней Греции. И это, пожалуй, все положительное, что принес­ли дорийцы в Грецию. В результате общество Балканской Греции было отброшено в своем развитии на много веков назад, повсе­местно деградировало к возрождению родовых отношений и до­минированию институтов военной демократии. Важно отметить, что дорийское нашествие нельзя рассматри­вать только как движение этого единственного племени на юг Балканского полуострова. Оно не было и кратковременным, так как продолжалось на протяжении достаточно длительного перио­да конца ахейской эпохи. Все эти события в истории Греции кон­ца II тыс. до н. э. синхронны аналогичным процессам, которые прослеживаются во всем Средиземноморье этого времени и были порождены передвижением т.н. «народов моря». Это была поис­тине миграционная эпоха, сопровождавшаяся радикальными переменами в образе жизни многочисленных племен и народов региона, их перемещениями, сопровождавшимися разрывом свя­зей и понижением экономического и культурного уровня населе­ния.

5) Предполисный (гомеровский) период истории Греции.

 Следующий за крито-микенской эпохой период греческой истории принято называть "гомеровским" по имени великого поэта Гомера, поэмы которого "Илиада" и "Одиссея" остаются важнейшим источником информации об этом времени.      Так называемое дорийское завоевание отбросило Грецию на несколько столетий назад. Из достижений микенской эпохи сохранились лишь немногие производственные навыки и технические приспособления, имевшие жизненно важное значение как для новых обитателей страны, так и для остатков ее прежнего населения. Сюда можно отнести гончарный круг, сравнительно высокую технику обработки металла, корабль с парусом, культуру выращивания оливы и винограда. На всей территории Греции снова на долгое время утвердился первобытно-общинный строй.      Микенские дворцы и цитадели были заброшены и лежали в развалинах. За их стенами никто уже больше не селился. Даже в Афинах, очевидно, не пострадавших oт дорийского нашествия, акрополь был покинут своими обитателями уже в XII в. до н. э. и после этого долгое время оставался незаселенным. Создается впечатление, что в гомеровский период греки разучились строить дома и крепости из каменных блоков, как это делали их предшественники в микенскую эпоху. Почти все постройки этого времени были деревянными или сложенными из необожженного кирпича. Поэтому ни одна из них не сохранилась. Погребения гомеровского периода, как правило, чрезвычайно бедны, даже убоги, если сравнивать их с микенскими могилами. Весь их инвентарь составляют обычно несколько глиняных горшков, бронзовый или железный меч, наконечники копий и стрел в мужских могилах, дешевые украшения в женских. В них почти совсем нет красивых ценных вещей. Отсутствуют предметы чужеземного, восточного происхождения, столь частые в микенских погребениях. Все это говорит о резком упадке ремесла и торговли, о массовом бегстве квалифицированных мастеров-ремесленников из разоренной войной и нашествиями страны в чужие края, о разрыве торговых морских путей, соединявших Микенскую Грецию со странами Ближнего Востока и со всем остальным Средиземноморьем.      Социально-экономические отношения. Рабство. Уже давно замечено, что "Илиада" и "Одиссея" в целом изображают общество, стоящее гораздо ближе к варварству, культуру гораздо более отсталую и примитивную, нежели та, которую мы можем представить себе, читая таблички линейного письма Б или рассматривая произведения крито-микенского искусства. В экономике гомеровского времени безраздельно господствует натуральное сельское хозяйство, основными отраслями которого остаются, как и в микенскую эпоху, земледелие и скотоводство. Сам Гомер, несомненно, хорошо разбирался в различных видах крестьянского труда. Он с большим знанием дела судит о нелегкой работе землепашца и пастуха и нередко вводит в свое повествование о Троянской войне и о приключениях Одиссея сцены из современной ему сельской жизни. Особенно часто такие эпизоды используются в сравнениях, которыми поэт обильно уснащает свой рассказ. Так, в "Илиаде" идущие в бой герои Аяксы сравниваются с двумя быками, пашущими землю. Сближающиеся вражеские рати уподобляются жнецам, идущим по полю навстречу друг другу. Погибший юрой напоминает поэту масличное дерево, выращенное заботливым хозяином, которое с корнем вырвал неистовый ветер. Встречаются в эпосе и развернутые описания полевого труда.      Хозяйство общины носит по преимуществу натуральный характер. Торговля и ремесло играют в нем лишь самую ничтожную роль. Каждая семья сама производит почти все необходимое для ее жизни: продукты земледелия и скотоводства, одежду, простейшую утварь, орудия труда, возможно, даже оружие. Специалисты-ремесленники, живущие своим трудом, в поэмах встречаются крайне редко.      Несмотря на появление в гомеровском обществе достаточно ясно выраженных признаков имущественного неравенства, жизнь даже самых высших его слоев поражает своей простотой и патриархальностью. Гомеровские герои, а они все как один цари и аристократы, живут в грубо сколоченных деревянных домах с двором, окруженным частоколом.      Родовые институты и гомеровский полис. Среди других важнейших достижений микенской цивилизации в смутное время племенных вторжений и миграций было забыто и линейное слоговое письмо. Весь гомеровский период был периодом в полном смысле этого слова бесписьменным. До сих пор археологам не удалось найти на территории Греции ни одной надписи, которую можно было бы отнести к промежутку с XI по IX в. до н. э.