Англия в первой половине 16 века. Генрих VIII и начало реформ.

Экономическое развитие. В течение всего XVI в, в Англии наблюдался устойчивый рост населения. Если в начале века его численность составляла приблизительно 2,5—3 млн человек, то к концу — уже около 4,1 млн. Особенно быстро росло население городов. Уровень урбанизации в Англии был высок и в период классического средневековья, но на протяжении XVI в. возникло множество небольших новых центров (преимущественно сукнодельческих). Лондон превратился в один из мегаполисов Европы того времени, его население увеличилось с 50 тыс. в 1500 г. до почти полумиллиона к середине XVII в. За столицей следовали крупные ремесленные и торговые центры — Бирмингем, Манчестер, Ливерпуль, Йорк, Глостер, и порты — Бристоль, Ньюкасл. Их обслуживали мелкие рыночные городки и сельская округа, специализировавшиеся на поставках продовольствия и всего необходимого для жизни большого города. Лондон, например, кормили восемь окрестных графств. В силу компактности территории страны, между крупными городами, рыночными местечками и сельскими поселениями пролегла разветвленная сеть коммуникаций, способствовавшая установлению прочных торговых связей. Наличие сложившегося внутреннего рынка — один из факторов, способствовавших подъему английской экономики в первой половине XVI в. Главной отраслью английского производства было сукноделие. Шерстяное сукно, составлявшее около 82% национального экспорта, называли "источником жизни и краеугольным камнем всей торговли и промышленности королевства". В технике и технологии ткачества не произошло существенных сдвигов, однако качество английских сукон повысилось за счет разведения новых пород овец с длинной и тонкой шерстью, использования специальных сортов валяльной глины, особой воды и красителей — квасцов и вайды. Расширился ассортимент производимых тканей, призванный максимально удовлетворить потребности различных рынков (как внутреннего, так и внешних): здесь ткали грубые и тонкие сукна, гладкие и камвольные (с ворсом), шерсть, имитирующую хлопчатобумажную ткань, и т.д. В парламентских статутах XVI в. упоминается 14 основных разновидностей сукна. Бурный подъем текстильного производства объяснялся не только накоплением навыков и специализацией различных регионов Англии, но и важными сдвигами в самой его организации — возникновением мануфактур. Уже в конце XV в. появились крупные централизованные мануфактуры, подобные мастерской знаменитого суконщика "Джека из Ньюбери", в которой работало 940 человек, специализировавшихся на различных операциях. Рабочую силу для подобных предприятий вербовали из крестьян, пришедших в город на заработки, детей бедняков, женщин и разорившихся городских ремесленников. Число последних росло несмотря на усилия цехов поддержать их. Одной из причин разорения массы ремесленников стал неуклонный рост цен на сырье и продовольствие вследствие "революции цен", лишивший многих мастеров хозяйственной самостоятельности, а подмастерьев и учеников — надежды на получение статуса мастера. Однако уставы городских цехов стесняли развитие крупного централизованного производства, что вызвало "бегство" сукноделия из его традиционных центров в небольшие рыночные местечки и сельскую округу, где доминировала рассеянная мануфактура. Ее организаторами выступали как разбогатевшие мастера-ремесленники, купцы, так и дворяне, занимавшиеся овцеводством. Раздавая сырье ткачам-надомникам и собирая у них готовую продукцию, суконщики-предприниматели экономили средства на строительстве мастерских, закупке станков и заработной плате неквалифицированным работникам, что увеличивало прибыли. Рассеянная мануфактура превратила в наемную рабочую силу массу городских и сельских жителей, для многих из них заработная плата стала основным источником дохода. Суконщики наряду с купечеством составляли самую богатую прослойку зарождавшейся английской буржуазии. Их прибыли позволяли покупать земли и дворянские титулы, отдавать детей в университеты. Больших успехов достигло английское кораблестроение. Качество военных и купеческих судов, обладавших высокой маневренностью, грузоподъемностью и хорошо оснащенных артиллерией, позволило Англии войти в число лидирующих морских держав. Сферой, в которой раннекапиталистический уклад развивался быстрыми темпами, стали и так называемые "новые производства". Появляясь на английской почве впервые и основываясь на новых технологиях, они не были стеснены цеховым регулированием. К ним относились изготовление пороха, стекла, зеркал, бумаги, мыла, сахара, селитры. Сложное и дорогое оборудование, необходимое в этих отраслях, закупалось на средства партнеров-пайщиков, которые делили свои прибыли пропорционально вложенным капиталам. Структурные сдвиги в английском производстве отразились и на характере торговли. Если в конце XV в. англичане вывозили овечью шерсть и невыделанное сукно, которое окрашивали во Фландрия или во Франции, то в XVI в. в числе экспортируемых товаров преобладало высококачественное выделанное сукно. Объем его поставок только одной компанией "купцов-авантюристов" — старейшим объединением экспортеров сукна, вырос в течение XVI в. в три раза и достиг 100 тыс. кусков в год» Его покупали в Германии и Нидерландах, в Испании, Португалии, Италии, в Балтийском регионе и России, во Франции. Самые тонкие и высококачественные ткани сбывались в Османской империи. В Бразилию и испанскую Вест-Индию наряду с сукном поставляли и льняные ткани. Основными покупателями английских металлов — меди, олова и свинца — были Франция, страны Средиземноморья, а холодного и огнестрельного оружия — Испания и ее колонии в Новом Свете, Северная Африка и Левант. В то же время Англия оставалась экспортером продовольствия, поставляя пиво в Германию и Нидерланды, соль — на Балтику, пшеницу — во Францию, Португалию, на Азорские и Канарские острова, сельдь — в страны Средиземноморья; масло, сыры, вина и сахар — во многие страны Европы и американские колонии. Среди ввозимых английскими купцами товаров наибольшим спросом пользовались испанские, французские и немецкие вина, пряности, шелка и изюм. Английские компании делились на регулируемые — в которых каждый член объединения торговал на основе собственного капитала, лишь подчиняясь общим правилам, и акционерные. Это был новый тип товарищества, в котором пайщики объединяли свои средства, закупали на них товары, снаряжали суда, а затем делили прибыль или убытки пропорционально авансированному капиталу. Успехи английской торговли сделали купечество богатейшей прослойкой общества. Купеческие капиталы направлялись в сферу ростовщичества и банковского дела; в XVI в. английские предприниматели практически полиостью отказались от услуг ломбардских, немецких и антверпенских банкиров. Центр крупных финансовых операций переместился в Лондон, вде открывались биржи и крупные банковские конторы. В результате бурного развития производства и торговли в Англии XVI в. сложилась многочисленная прослойка раннебуржуазных предпринимателей, у которых, по выражению современника, "каждый шаг — шиллинг, каждое слово — сделка". В их среде утверждалось чувство собственного достоинства и уважения к своему занятию.

Аграрное развитие и социальные сдвиги в деревне. Отличительной особенностью английской экономики было то, что раннека-питалистические отношения возникали не только в городе, но и в деревне. В конце XV — первой половине XVI в. здесь сложилась благоприятная конъюнктура для развития сельского хозяйства, определявшаяся высоким спросом городов на продукты питания, большими потребностями промышленности в сырье, а также постоянным ростом цен на них. В этих условиях особенно прибыльными были занятия интенсивным зерновым хозяйством, мясо-молочным скотоводством и овцеводством. Английское "новое дворянство" — прослойка среднего и мелкопоместного джентри, тесно связанного с рынком, стремилось использовать экономическую конъюнктуру, но этому препятствовало то, что значительная часть их земель была роздана крестьянам-держателям (фригольдерам и копигольдерам), владевшим землей по старинному праву и платившим лендлордам невысокие фиксированные денежные ренты, реальная стоимость которых падала из-за последствий "революции цен". Лендлорды старались постепенно вытеснить их с земель, требуя непомерно высокой платы за допуск к наделу после истечения сроков прежних договоров и увеличивая новые ренты в десятки раз. Не имея возможности заплатить такие деньги, крестьяне покидали свои наделы, пополняя слой малоземельных "коггеджеров" и сельских наемных работников. Лендлорды сдавали освободившиеся площади в краткосрочную аренду, устанавливая за нее очень высокую плату. Эту тенденцию подметили современники: "Джентльмены, которые обычно воевали, теперь стали добрыми хозяевами и, подобно фермерам или селянам, хорошо знают, как получить наивысшую отдачу от своей земли, берут фермы в собственные руки, либо сдают тем, кто заплатит им больше всех". Среди других форм деловой активности нового дворянства были переход к прибыльному овцеводству, организация сельских мануфактур по производству сукна, разработка полезных ископаемых. Нередко предприимчивые джентльмены становились пайщиками торговых компаний и тогда под их контроль попадал весь процесс — от выращивания овец и производства сукна в их поместьях до его сбыта за границей, что приносило новому дворянству большие прибыли. В то же время значительная часть дворянства продолжала жить по старинке за счет традиционных крестьянских рент. Поскольку поступления от них неуклонно сокращались, этот слой "старого дворянства" сталкивался с серьезными материальными трудностями и был вынужден искать новые источники доходов — на королевской службе при дворе, в аппарате управления или на военном поприще.

 

Под воздействием товарно-денежных отношений деформировалась социальная структура английской деревни: разложение крестьянской общины стало реальностью. С одной стороны, выросло число обезземеленных и малоземельных крестьян» нанимавшихся поденщиками за заработную плату или порой просто за похлебку, с другой — сформировался немногочисленный, но мощный слой крепких крестьян, сколотивших состояния благодаря удачной торговле и спекуляции на рынках. Их, как и лендлордов, стесняли общинные обычаи: чересполосица, система открытых полей, общие для всех нормы выпаса скота. В этих условиях зажиточное крестьянство стремилось собрать свои наделы в единый массив путем обменов с соседями, покупок, аренды, и выделить его из общинных полей, огородив как личную собственность. Этот процесс получил название "собирание ферм". Таким образом, именно крепкие крестьяне первыми открыли выгоды огораживаний. Доходность такой земли, если на ней по-прежнему занимались выращиванием зерновых, вырастала в 1,5—2 раза, а при переходе к овцеводству — многократно. Поскольку "собирание ферм" и выход из общины были затруднительны, крепкие крестьяне нередко становились фермерами на землях дворян-лендлордов, предпочитая арендовать большие земельные массивы, для обработки которых нанимали за заработную плату сельских поденщиков, Фермер выступал организатором хозяйственной деятельности, а собственник земли превращался в "рантье". Получаемая им арендная плата была уже не крестьянской рентой, а частью прибыли раннекапиталистического предпринимателя-фермера. Под внешне традиционными отношениями лендлорда и съемщика земли скрывалась совершенно новая система хозяйства, основанная на наемном труде. Начало аграрного переворота. Генезис раннекапиталистического уклада, естественно порождаемого мелким товарным производством в условиях рынка, получил в конце XV — первой половине XVI в. мощный импульс благодаря начавшимся в Англии массовым огораживаниям, сопровождавшимся насильственным сгоном крестьян с их земель. Экономические выгоды овцеводства и торговли шерстью были очевидны современникам, однако свободных площадей для пастбищ не хватало. В этих условиях английское дворянство пошло на открытое попрание крестьянских прав и стало захватывать сначала общинные угодья, а затем и пахотные земли, которые огораживали изгородями или рвами и проводили так называемую иконверсию^_пашню засевали травой, превращая ее в пастбище для овец. Там, где прежде жили и возделывали урожай тысячи крестьян, теперь паслись огромные отары овец под присмотром од-ного-двух пастухов, что позволило канцлеру Генриха VIII писателю-гуманисту Томасу Мору сказать, что в Англии "овцы съели людей". Монархи из династии Тюдоров пытались бороться с огораживаниями, регулярно запрещая их и принимая законы "о поддержании земледелия" и восстановлении пашни, однако английское дворянство игнорировало их. Масштабы "конверсии" пахотных земель в пастбища были столь велики, что Англия, ранее экспортировавшая зерно, стала испытывать его нехватку и закупать за границей. Земельный рынок чутко отреагировал на это, и часть лендлордов вернулась к интенсивному земледелию и мясо-молочному скотоводству на огороженных землях, приносивших теперь высокий доход. Законодательство против экспроприированных и сопротивление огораживаниям. Изгнанные со своих наделов крестьяне, лишенные жилищ, которые безжалостно сносили или жгли, не находили применения своему труду, поскольку масштабы развития городских и сельских мануфактур были недостаточны, чтобы поглотить такую массу экспроприированных. Они превращались в пауперов, скитающихся по дорогам, выпрашивающих милостыню или живущих разбоем. Толпы бродяг и нищих создавали угрозу миру и социальному порядку в королевстве. Будучи не в силах остановить огораживания, Тюдоры перешли к репрессиям против их жертв. Работоспособных нищих, женщин и детей в принудительном порядке стали загонять в специально создаваемые работные дома. Любой желающий мог нанять паупера на работу за ничтожно малую плату и использовать как раба; в случае отказа тому грозили телесные наказания и тюрьма. Уличенных в бродяжничестве секли плетьми, клеймили, отрезали уши и вырывали ноздри, а в случае повторных арестов — казнили. Огораживания вызывали протесты и организованное сопротивление крестьян. Объектом их ненависти становились сами изгороди — символ разрушения патриархального деревенского мира и торжества частной собственности: их сносили и поджигали, крестьяне вторгались на огороженные пастбища и демонстративно вскапывали их, требуя вернуть прежние порядки. В 1530-е годы волна крестьянских волнений прокатилась по Линкольнширу и йоркширу, в 1549 г. возникло сразу два очага восстания — на западе страны в Девбне и Корнуолле, и на востоке — в Норфолке и Саффолке, где во главе восставших встал Роберт Кет. Это движение — самый крупный крестьянский мятеж XVI в., однако требования повстанцев были весьма умеренными: они просили лишь о строгом соблюдении антиогораживательных законов и были готовы допустить огораживания, проводившиеся ради разведения шафрана, которыми занимались многие зажиточные крестьяне в Саффолке и Эссексе. В случае же невыполнения их условий лендлордами они угрожали "снести изгороди, засыпать канавы и дать каждому возможность пользоваться общим пастбищем". Несмотря на успехи восставших на первом этапе и захват ими крупного города Норича, в решающем сражении армия Р. Кета была разгромлена, а сам предводитель казнен.

Становление абсолютизма в Англии. Складывание английской абсолютной монархии и ее расцвет связывают с династией Тюдоров (1485—1603), утвердившейся на престоле после завершения кровопролитной войны Алой и Белой роз. Одержав в битве при Босуорте победу над Ричардом III, граф Ричмонд, родоначальник новой династии, короновался как Генрих VII (1485—1509). В его жилах текла кровь Ланкастеров, женившись же на Елизавете Йоркской, король положил конец многолетней распре аристократических кланов. Новый государь принадлежал к числу наиболее образованных людей своего времени, был ценителем литературы и искусства, покровителем итальянских художников и скульпторов, приглашенных к его двору. В то же время он оказался расчетливым политиком, властным и жестоким по отношению к противникам, чрезвычайно изобретательным в выманивании денег у своих подданных и экономным в управлении финансами. В период междоусобиц и анархии позиции королевской власти ослабли: крупные магнаты, опираясь на феодальные дружины, пользовались широкими политическими вольностями и юрисдикцией. Генрих VII распустил ливрейные отряды, служившие знати, сравнял с землей замки непокорных и истребил кланы тех, кто мог бросить вызов его власти. Конфискованные земли и имущество мятежников пополнили государственную казну, Генрих VII стал одним из самых богатых монархов Европы: его состояние достигало 2 млн фунтов стерлингов.. Он также ликвидировал судебные права лордов, расширив юрисдикцию королевских судов. Эти меры стали возможны благодаря поддержке, оказанной централизаторской политике государя самыми широкими слоями английского общества, уставшего от войны, а также парламентом. В конце XV — начале XVI в, сложилась новая система отношений между короной и английским дворянством. Уцелевшие представители аристократии были вынуждены проявлять лояльность, но чтобы создать прочную опору престолу, Генрих VII стал насаждать так называемую новую "тюдоровскую аристократию", даруя титулы и земли своим сторонникам, которых вербовал из рядов джентри. Двор Генриха VII и его сына — Генриха VIII стал центром притяжения для среднего и мелкопоместного дворянства, открывая возможности для придворной, военной или чиновничьей карьеры, что было особенно важно в условиях материального оскудения "старого дворянства". Тюдоры отбирали на службу дворянскую молодежь, получившую образование в университетах, при них светские лица «первые потеснили клириков в аппарате государственного управления. Централиэаторскую политику отца продолжил Генрих VIII <1509—1547), подчинивший сохранявшие прежде независимость северные графства и Уэльс, для управления которыми были созданы Совет Севера и Совет Уэльса. Генрих VIII был незаурядной натурой, восшествие на престол этого высокообразованного человека, книгочея и мецената, породило у английских гуманистов надежды на наступление эпохи просвещенного правления. Его по праву называют первым "ренессансным" гтхударем Англии, придавшим блеск и величие ее монархии и двору. Однако его властный нрав и нетерпимость к любым проявлениям непокорности привели к усилению неограниченной власти короля и установлению деспотического режима. В 1509 году, после смерти Генриха VII, принц Уэльский стал королём в возрасте 17 лет. В течение первых двух лет его царствования делами государства управляли Ричард Фокс (епископ Винчестерский) и Уильям Уорхем. С 1511 года реальная власть перешла к кардиналу Томасу Уолси. В 1512 году Генрих VIII во главе своего флота впервые отплыл к берегам Франции на флагмане «Мэри Роуз», где одержал победу в сражении возле Бреста. В 1513 году он выступил из города Кале, готовясь совершить свой первый сухопутный поход против французов. Основой выступающей армии были лучники (Генрих и сам был отличным лучником, также он издал указ, согласно которому каждый англичанин должен каждую субботу один час посвящать упражнению в стрельбе из лука). Ему удалось захватить только два небольших городка. В последующие двенадцать лет он воевал во Франции с переменным успехом. В 1522-23 годах Генрих приблизился к Парижу. Но к 1525 году военная казна опустела и он был вынужден заключить мирный договор. В результате политики разорения мелких крестьянских хозяйств, так называемого огораживания, которую проводили крупные землевладельцы, в Англии появилось огромное число бродяг из числа бывших крестьян. По «закону о бродяжничестве» многие из них были повешены. Авторитарные тенденции ъ управлении и уверенность в божественном характере собственной власти были свойственны всем представителям династии Тюдоров. Однако в английской политической теории XIV—XV вв. сложилась традиция рассматривать эту страну как "смешанную монархию", где король правит с согласия сословий, в союзе с парламентом и подчиняясь законам государства. И несмотря на то, что в общественной мысли начало формироваться проабсолютистское течение, утверждавшее в угоду королю, что его власть имеет неограниченный характер, и сознании большинства англичан XVI в. их государство было не абсолютной, а "смешанной и монархией. Тюдоры, проводя на практике авторитарную политику, тем не менее проявляли политическую гибкость и всемерно подчеркивали свою готовность считаться с правовыми традициями и сотрудничать с парламентом. В правление Генриха VIII при активном участии его канцлера Т. Кромвеля были проведены важные реформы государственного управления, в результате которых возник более совершенный, разветвленный и профессиональный бюрократический аппарат. Главным административным органом стал Тайный Совет, выделившийся из аморфного Королевского coeerai в который входили все пэры королевства. Сфера деятельности Тайного Совета была практически неограниченной: он определял внешне- и внутриполитическую линию, ведал финансами и обороной. Доминирующие позиции в нем занимали не министры двора, а лорд-канцлер, лорд-казначей, госу-<'- дарственный секретарь, лорд-адмирал и маршал королевства, — чиновники высшего ранга, чьи функции были связаны с решением общегосударственных задач. На протяжении XVI в. все больший вес приобретала должность государственного секретаря: из слуги монарха, ведавшего личной королевской печатью, он превратился в коордикагора работы Тайного Совета, министра, курировавшего также разведку и дипломатическое ведомство. Важную роль в укреплении монархии Тюдоров сыграло развитие судебной системы. Частная юрисдикция местных магнатов была окончательно уничтожена, большинство дел рассматривалось в центральных королевских судах. Особое место в системе судопроизводства занимала Звездная Палата» учрежденная Генрихом VII для борьбы с оппозицией феодальной знати и рассматривавшая дела о государственной измене. Весь аппарат тюдоровского центрального управления не превышал 1500 человек и лишь небольшая его часть получала жалование из казны. Источником доходов большинства чиновников были официально установленные вознаграждения от просителей, таким o6p*v' зом корона перекладывала содержание своей бюрократии на население. Система местного управления отличалась своеобразием: она была представлена двумя "эшелонами власти", зачастую дублировавшими функции друг друга. С одной стороны, это были шерифы, назначавшиеся в графства королем и ведавшие коронными землями, с другой — мировые судьи,

ежегодно избиравшиеся на собраниях местного дворянства из "наиболее уважаемых джентльменов". Работа последних не оплачивалась, считаясь почетной обязанностью. Система мировых судей была разветвленной и эффективной (поэтому утверждение о "слабости" тюдоровской администрации неточно), но специфика английской бюрократии заключалась в том, что она не превратилась в замкнутую касту, живущую за счет жалования, а сохраняла тесную связь и общие экономические интересы с местным дворянством» из которого рекрутировалась. Еще одной особенностью английского абсолютизма было отсутствие постоянной армии, В мирное время личная королевская гвардия насчитывала около 200 человек. В военные кампании за морем монархи призывали своих вассалов-дворян и использовали наемников-профессионалов. Система обороны страны от иностранного вторжения основывалась на отрядах местной милиции, в которую входили все самостоятельные мужчины (йомены-крестьяне и горожане-фримены), прошедшие обучение военному делу и имевшие соответствующее вооружение. Островное положение Англии определяло большее внимание Тюдоров к флоту, чем к армии, так как опасность могла грозить только из-за моря. Королевский флот, который величали "деревянными стенами Англии1', был создан указами Генриха VII и Генриха VIII. Их навигационные акты всемерно поощряли судостроение. Ядро королевских морских сил составляли 40—50 кораблей, но прерогативой монарха было потребовать мобилизации всех частных купеческих и рыбацких судов в случае войны. Парламент в тюдоровскую эпоху. Одной из особенностей английского абсолютизма было то, что наряду с новыми бюрократическими органами управления сохранил свои позиции и парламент, который не только послушно вотировал налоги, но и активно участвовал в законотворчестве. Более того, сфера парламентского законодательства постоянно расширялась: в XVI в. в нее входили экономическое и социальное регулирование, вопросы религии и церковного устройства и даже утверждение порядка престолонаследия. Жизнестойкость парламента была обусловлена глубокими политическими традициями, а также особенностями его социального состава в начале XVI вм поскольку отсутствие резкого антагонизма между рыцарями и горожанами, заседавшими в палате общин, затрудняло манипулирование сословиями ей стороны короны. С другой стороны, сами Тюдоры были заинтересованы в сохранении органа, который поддержал приход их династии к власти и санкционировал многие важные политические шаги монархии. Парламент состоял из двух палат — палаты лордов, которых персонально приглашали на сессии личными письмами короля, и палаты общин, состав которой формировался на основе выборов в городах и графствах, что позволяло депутатам заявлять, что они представляют интересы всего королевства. Тюдоровский парламент не был независимым политическим институтом: иэсударь и высшие чиновники имели возможность влиять на процедуру выборов и диктовать местным дворянам, кого бы они хотели видеть в нижней палате. В нем сохранялись и своеобразные отношения феодально-бюрократического патроната: многие депутаты группировались вокруг ведущих государственных деятелей и отстаивали внесенные патронами законопроекты. Сговорчивость парламента также была одной из причин его успешной интеграции в новую систему власти. Тем не менее к концу столетия нижняя палата парламента стала проявлять все большую независимость, что отражало упрочение экономического и политического положения джентри и торгово-предпринимательских элементов, претендовавших на реальное участие в определении экономического курса и внутренней политики. В XV! в. в английском парламенте окончательно сложились нормы и процедура законотворчества: правила подачи биллей спикеру, регламент их троекратного слушания, принципы работы согласительных комиссий при редактировании законов. Здесь сформировалась собственная дисциплина и корпоративна к идеология, основывавшаяся на идеях ответственности за дела государства и высокого престижа депутатов- В XVI в. за ними закрепились некоторые привилегии» признанные Тюдорами и получившие название "парламентских свобод". В начале каждой сессии спикер просил монарха даровать им свободу высказываться, не опасаясь преследования, свободу доступа парламентских делегаций к королю и свободу от ареста за деятельность в стенах парламента. Первым в истории спикером, испросившим uсвободы слова" у Генриха VIII, был Томас Мор. На деле парламентские привилегии соблюдались далеко не всегда, но они легли в основу представления о политических правах личности в Англии. Королевская реформация. Важным шагом в укреплении абсолютизма в Англия стала церковная реформация, начатая по инициативе Генриха VIII. Евангелические идеи стали распространяться здесь в 20-е годы XVI в. благодаря влиянию французских и немецких реформаторов. Они находили отклик в самых разных слоях общества, что было обусловлено глубокой местной традицией полемики со Святым престолом — ран не реформацию нньгм учением Д. Уиклифа и проповедями лоллардов в XIV—XV вв. Лютеранство было популярно преимущественно в бюргерской среде, благодаря оживленной торговле с германскими и нидерландскими городами, откуда в английские порты тайно ввозилась протестантская литература. Однако в это время требование реформы церкви еще не вылилось в Англии в широкое общественное движение. Реакция английских гуманистов на выступления Лютера была неоднозначной: в Оксфордском университете к ним отнеслись критически, в то время как в Кембридже у него появились последователи — У. Тиндал, М. Ковердейл, Т. Кранмер, X* Латимер — будущие деятели реформации. Уильям Тиндал в 1524 г. перевел Новый Завет на английский язык, по первые издания его труда, запрещенного в Англии, увидели свет в Германии. Официальные власти заняли антилютеровские позиции: Генрих VIII лично выступил против "немецкой ереси" с трактатом ш защиту семи таинств, за что получил от папы почетный титул "защитника веры". Однако отношение короля к Реформации резко изменилось в ходе конфликта с Римом, начавшегося из-за бракоразводного процесса Генриха VIII с его первой женой Екатериной Арагонской. ' Многолетний брак с испанской принцессой не дал хоролю наследника мужского пола, поставив под сомнение судьбу престола н самой династии Тюдоров. Генрих VIII обратился к папе с просьбой объявить его брак недействительным и разрешить жениться на англичанке Анне Болейн, однако получил отказ от Климента VII, который не осмелился бросить вызов испанскому королевскому дому. Политические, династические н лычные соображения заставили Генриха VIII пойти на беспрецедентный шаг: аннулировав брак с Екатериной, он женился на Анне Болейн, уже ожидавшей ребенка, который должен был стать законным наследником престола. Это привело к открытому конфликту с Римом и так называемой "королевской реформации". По настоянию государя заседавший с 1529 по 1536 г. "парламент реформации" принял ряд статутов, направленных на создание в Англии независимой от Рима национальной церкви, подчиненной королю. Это были законы об ограничении уплаты папе аннатов и "пенни Св. Петра" — церковной десятины, о запрете апеллировать в Рим и об отмене папской юрисдикции над английским духовенством. Итогом этой деятельности стал Акт о супре-матии (1534), провозглашавший Генриха VIII верховным главой церкви Англии, именовавшейся отныне "англиканской". Его власть объявлялась имперской -— исключающей подчинение другому суверену, в том числе и главе римско-католической церкви. Реформация, насаждаемая "сверху", не вызвала энтузиазма в обществе, но нашла активную поддержку "придворной партии", возглавляемой канцлером Т. Кромвелем, и ближайшего окружения королевы Анны Болейн, покровительствовавшей кембриджским теологам X. Латимеру и Т. Кранмеру. Кранмера назначили архиепископом кентерберийским, первым лицом в англиканской церкви после короля. Ловкий и беспринципный политик Т. Кромвель обеспечил успех "парламента реформации", тщательно формируя состав депутатов, не брезгуя щедрыми посулами и откровенным подкупом. Под его давлением парламентарии одобрили секуляризацию церковной собственности. В 1536—1540 гг. в пользу короны были конфискованы земли монастырей, приоратов, церквей и часовен. Секуляризация сопровождалась разграблением церквей, бесценных монастырских библиотек, уничтожением образов и скульптуры, разрушением гробниц католических святых. Монашеские ордена были разогнаны, монастырские школы и госпитали закрыты. Колоссальные земельные владения церкви обогатили казну; часть их король передал в награду своим ближайшим сподвижникам, часть — получади придворные аристократы и дворянство, некоторое количество земель было сдано в аренду. Секуляризация стала одним из источников накопления капиталов в аграрной сфере. Она вызвала очередную волну огораживаний, которые проводили новые собственники. Масса крестьян — бывших держателей монастырских земель, пополнила армию пауперов. Среди руин древних монастырей паслись овцы, а уцелевшие здания арендовали суконщики, устраивая в них мануфактуры. Методы, которыми проводилась реформация, а также ее теоретическое обоснование вызвали протесты многих убежденных католиков, некоторые из них эмигрировали на континент. Генрих VIII решительно подавлял всякие проявления инакомыслия: за отказ присягнуть ему как главе церкви были казнены бывший канцлер, философ и писатель-гуманист Томас Мор и епископ Рочестсрский Дж* Фишер. Политическим итогом королевской реформации стало подчинение церкви государю и включение ее в систему государственных институтов. Реформация обогатила и идейный арсенал абсолютизма: власть монарха объявлялась божественной по происхождению, а он сам — наместником Христа на земле» попытки сопротивления ему безоговорочно осуждались. Догматические вопросы и организационные реформы в церкви занимали короля значительно меньше. Первый англиканский символ веры "Десять статей" содержал множество внутренних противоречий. В нем декларировался лютеранский принцип оправдания верой, однако с оговорками о пользе добрых дел; с другой стороны — допускалось почитание святых, но "без чрезмерного поклонения и ложного суеверия". Из католических таинств в англиканстве, в отличие от лютеранства, были сохранены три — крещение, покаяние (исповедь). Были сохранены также иерархия духовенства, пышные облачения священников, богатое внутреннее убранство церквей, процессии и музыка во время богослужения. Таким образом, англиканская церковь заняла промежуточное положение между католической и лютеранской. Консерватизм королевской реформации выразился и в отношении к распространению Библии на английском языке. Хотя Генрих VIII и санкционировал ее выход, он запретил читать ее и комментировать простонародью — ремесленникам, подмастерьям и земледельцам.

Особенности английского гуманизма.

Культура Возрождения с её идейной основой — философией и эстетикой гуманизма — возникает прежде всего на итальянской почве. Неудивительно, что влияние Италии можно заметить у всех английских писателей эпохи Возрождения. Но гораздо заметнее, чем влияние итальянского образца, самобытный характер английской культуры этого времени. Трагическая судьба свободного крестьянства в эпоху первоначального накопления, быстрая ломка средневековых порядков под натиском силы денег, развитие национального государства с его противоречиями — всё это придаёт общественным вопросам в Англии особую остроту. Широкий народный фон английского Возрождения — его основное достоинство, источник таких достижений XVI столетия, как «Утопия» Томаса Мора и театр Шекспира. Сложное явление. Заимствования с континента. Единственное-обращение к национальным корням.

Английский гуманизм

Раннее английское Возрождение относится к XIVв.; наиболее выдающимися представителями его были Джеффри Чосер и Уильям Ленгленд.

Феодальные междоусобицы XV в. надолго задержали развитие английского гуманизма. В литературной жизни периода войны Алой и Белой розы преобладают богословские сочинения и эпигонские рыцарские романы. Сравнительно высокого уровня достигает лишь устная народная поэзия. В начале XVI столетия снова оживает гуманистическая литература.

Рассадником новых гуманистических идей явился Оксфордский университет. Правда, эти идеи нередко имели богословскую оболочку; в этом отношении Англия походила на Германию. Характерно, что Эразм Роттердамский, признанный авторитет немецких гуманистов, находит в Оксфордском университете благодарную аудиторию и верных друзей.

Английские гуманисты Гросин (1446—1519), Линекр (1460—1524) и Джон Колет (1467—1519), ездившие в Италию, увлекаются там преимущественно филологическими изысканиями, не проявляя интереса к натурфилософским и эстетическим проблемам. Свою филологическую учёность они используют чаще всего для изучения вопросов религии и морали. Так, Джон Колет читает лекции о посланиях апостола Павла. Однако подлинное значение деятельности Колета заключается в том, что он был горячим защитником гуманистической системы воспитания, высказывался против телесных наказаний в школе, боролся против схоластики. Благодаря Колету возникли в Англии светские, так называемые грамматические, школы. Но главной фигурой среди оксфордских гуманистов был Томас Мор.

«Утопия» Томаса Мора

Канцлер Генриха VIII Томас Мор (1478—1535) воочию наблюдал начало глубокой перемены в положении трудящихся классов Англии, картину народных бедствий, вызванных прежде всего системой огораживаний. В своём романе-трактате «Золотая книга, столь же полезная, как и забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопии» (латинский текст — 1516 г., первый английский перевод — 1551 г.) Мор в беспощадно резком свете изображает Англию XVI в. с тунеядством её высших классов и кровавым законодательством против экспроприированных, Англию, где «овцы поедают людей». Из своего описания английской действительности Мор делал вывод: «Где только есть частная собственность,  где всё мерят на деньги, там вряд ли когда-либо возможно правильное и успешное течение государственных дел». От имени вымышленного путешественника Рафаила Гитлодея Мор рассказывает о счастливой стране на далёком острове Утопия (по-гречески — «несуществующее место»). В этой стране нет частной собственности. Все жители острова трудятся, занимаясь ремеслом, а поочерёдно — и сельским хозяйством. Благодаря труду всех членов общества имеется изобилие продуктов, которые распределяются по потребностям. Образование, основанное на соединении теоретического обучения с трудовым, доступно всем жителям Утопии. Обществом руководят избираемые не более чем на год граждане (за исключением князя, чьё звание остаётся пожизненным, если нет подозрений, что он стремится к единовластию). Дела, имеющие важное значение, решаются в народном собрании. Своё презрение к деньгам утопийцы выражают тем, что в их государстве золото служит лишь для изготовления цепей для преступников и для ночных горшков.

Представление Томаса Мора о коммунизме несёт на себе отпечаток условий средневековой жизни. Не представляя себе организации ремесла иначе как в форме идеализированной средневековой семейно-ремесленной системы, Мор всю систему управления связывает с патриархально-родительским авторитетом. В своём идеальном государстве, где господствует полное социальное и политическое равенство всех граждан, он сохраняет элемент рабства (рабами становятся в Утопии в наказание за совершённое преступление, рабы исполняют тяжёлую, грубую работу). Человек своего времени, Томас Мор не знал и не мог ещё знать реальных путей для устранения несправедливого общественного строя, основанного на частной собственности. Но гениальность его основной идеи достаточно ярко выражена в принципе обязательного для всех труда, в предвидении уничтожения противоположности между городом и деревней, между умственным и физическим трудом, в отрицании эксплуатации человека человеком. Книга Мора была живым откликом на процесс развития капиталистических отношений в Англии и выражала самые глубокие чаяния английских народных масс. Коммунистический идеал Мора был как бы фантастическим предвосхищением будущего.

В средние века  критика частной собственности выступала обычно в религиозном облачении. Мор очистил эту критику от её мистической оболочки и связал её с политическими, экономическими, моральными и философскими вопросами.

Генрих VIII привлёк Томаса Мора к государственной деятельности. Некоторое время могло казаться, что такие идеи Мора, как установление мирных отношений между государствами, сокращение государственных расходов и т. п., оказывают влияние на политику двора. Тем не менее различие целей неизбежно должно было привести к резкому конфликту между королём и его канцлером. Мор выступил решительным противником английской реформации. По требованию короля лорд-канцлер был осуждён. Послушные судьи приговорили бывшего лорда-канцлера к страшной казни, которую «милостивый» Генрих VIII заменил отсечением головы.

Отсюда легенда о Томасе Море как о католическом мученике. На самом же деле он был сторонником полной веротерпимости. В его утопическом государстве каждый верует во что хочет, и никакие религиозные преследования не допускаются. Даже атеисты могут излагать свои взгляды в кругу образованных лиц, им не разрешается только публичная агитация против религии.

Поздний гуманизм

В дальнейшем влияние гуманизма продолжало расти. Реформация, произведённая сверху государством Тюдоров, уничтожила монастыри и подорвала систему схоластического образования. Вслед за Оксфордом Кембриджский университет так же открыл свои двери новым идеям. Вторая половина XVI столетия (так называемый век Елизаветы) — время расцвета гуманистического просвещения. Показательно большое количество переводов на английский язык разнообразных авторов древнего и нового мира, от Гомера до Ариосто. Немалым распространением пользуется в эту эпоху итальянская повествовательная литература — новеллы Боккаччо, Банделло, описания географических открытий, книги исторического характера.

Во второй половине века окончательно утверждается светская культура.

В то же время церковные споры XVI в. породили громадную богословскую литературу. Вслед за официальной реформацией поднимается новая волна религиозного фанатизма — движение пуритан, враждебных жизнерадостному, светскому духу Возрождения, гуманистической литературе, искусству, поэзии.

Искусство

Век Возрождения в Англии, как и в других странах, ознаменован расцветом искусства и литературы. Общий характер английского искусства этого времени — национальный и реалистический.

В лучших его образцах отражается исторический опыт народа, обогащённый великой ломкой средневековых порядков, массовыми движениями XIV—XVI вв., участием Англии в мировой торговле и мировой политике, развитием земледелия, ремесла, мануфактуры.

Не все роды и виды искусства расцветают в одинаковой мере на почве английского Возрождения. В архитектуре XVI в. так называемый стиль Тюдоров представляет не больше чем первый шаг к освобождению от средневековой готики. Её элементы сохраняются вплоть до крупнейшего зодчего — Айниго Джонса (1573—1651), выступающего уже на закате этой эпохи (его архитектурная деятельность началась с 1604 г.). Лучшее произведение Айниго Джонса — проект королевского дворца Уайтхолл,— осуществлённое лишь в незначительной части (павильон Банкетинг хауз), соединяет стиль Высокого Ренессанса с архитектурными формами, имеющими свои национальные корни в Англии.

Что касается живописи, то в XV—XVI вв. в Англию приезжает много фламандских и французских мастеров. При дворе Генриха VIII работал гениальный немецкий живописец Ганс Гольбейн Младший, последователями которого были англичане Смит, Броун, Боссэм, миниатюристы братья Оливер и Хиллард. Жанры изобразительного искусства в Англии ограничены почти исключительно портретом. Здесь нет национальной школы живописи, которую можно было бы поставить рядом с итальянским или немецким искусством эпохи Возрождения. Велики были достижения в английской музыке: отличавшаяся интимностью выражения и тонким изяществом, она прославилась своими камерными мадригалами и церковными хорами.

Поэзия и художественная проза

В литературе XVI в. сталкиваются различные общественные тенденции. Воспитанник Кембриджского университета Джон Скельтон (около 1460—1529) — певец земных радостей, грубоватый сатирик, задевающий духовенство и рыцарство, придворных и кардиналов. У Скельтона живы традиции средневековой народной поэзии, и самый стих его часто восходит к шуточным песням простого люда.

Позднее английская поэзия продолжает развиваться придворными поэтами знатного происхождения. Томас Уайет (1503—1542), граф Серри (1517—1547), Филипп Сидней (1554—1586) и самый одарённый среди них — секретарь графа Лестера Эдмунд Спенсер (1552—1599) выражали образ мысли новой аристократии. Их звучный, изящный стих (в области стихосложения особенно велики заслуги Спенсера) несёт на себе отпечаток влияния Петрарки, Боярдои Ариосто. Изображаемое ими рыцарство как бы примиряет средние века и Возрождение в условной атмосфере пастушеских идиллий или в мире фантастики.

Те же тенденции мы видим в художественной прозе. У придворных писателей стремление к усовершенствованию языка принимает односторонний характер. В романах Джона Лили (1552—1606) «Эвфуэс, или Анатомия остроумия», Сиднея — «Аркадия», Томаса Лоджа — «Розалинда» и др. рождается особый вычурный стиль, получивший название «эвфуизма». Гораздо ближе к реальности плутовские повести Роберта Грина «Жизнь и смерть Неда Брауна», Томаса Нэша «Жизнь Джека Уилтона» и особенно романы писателя-ткача Томаса Делонэ (1543—1600) «Джек из Ньюбери», «Благородное ремесло», «Томас из Рэдинга» — проникнутые живым юмором картины ремесленного быта эпохи Возрождения. Джек из Ньюбери — простой рабочий — становится владельцем мастерской. Принимая в своём доме короля Генриха VIII, Джек гордо отказывается от пожалованного ему дворянского звания и сравнивает рабочего с муравьем, а придворного паразита — с бабочкой. Ремесленник в романах Томаса Делонэ напоминает крестьянина из пьесы «Векфильдский полевой сторож» Роберта Грина. Эти простые люди, защищающие благородство труда, полны гордости. В комедии Грина впервые в английской литературе крестьянин изображён в героических тонах.

Театр и драма

Искусством, наиболее полно воплотившим в себе общественный подъём эпохи Возрождения, стал английский театр. Театр в Англии был как бы местом народных собраний. Это — своеобразный демократический «парламент» XVI в. Среди театральных зрителей были крестьяне, приехавшие на рынок, матросы, корабельные и канатные мастера из лондонского порта, ткачи, шерстобиты, механики. Посещали театр и джентльмены, чиновники, купцы (иногда являлась, скрывая лицо под маской, сама «королева Бэсс» — Елизавета). Но больше всего драматургу приходилось считаться с простым народом, живо реагирующим на игру актёров то шумным одобрением, то криками возмущения. И эта публика заставила служить ей не только малообразованных сочинителей — полупоэтов-полуремесленников, но и писателей типа Кристофера Марло и Бена Джонсона, принадлежавших к так называемым университетским умам. Со времени античного театра ещё не было такой органической связи между пьесой (которую не считали тогда самостоятельным литературным произведением) и спектаклем, между спектаклем и воспринимающим его зрителем.

За короткое время, начиная с 70-х годов, в Лондоне появляется значительное число публичных и частных театров («Лебедь», «Глобус», «Красный Бык» и др.). Различие между ними состояло в распределении доходов: первые принадлежали пайщикам актерского коллектива, вторые — частным владельцам Находившийся по решению городских властей на самой окраине Лондона, на южном берегу Темзы, театр имел вид огромного сарая-колодца, без крыши и элементарного комфорта. Представления давались днём, поэтому искусственного освещения не существовало. Вместимость зрительного зала в так называемых публичных театрах была значительной — от 1500 до 1800 человек. Вокруг «партера» шли три яруса лож — более дорогие места для состоятельной публики. Около 1596 г. появился обычай сажать знатных посетителей по бокам сценической площадки. Эта площадка, знаменитая «шекспировская сцена», представляла собой простой помрет, поднятый над уровнем партера. В некоторых театрах, например в «Лебеде», он выдавался мысом в зрительный зал. Сцена делилась на переднюю и заднюю; в свою очередь задняя сцена делилась на нижнюю и верхнюю. Разные части сцены имели различное назначение: авансцена изображала всякое открытое место: поле, площадь перед замком, городскую улицу, зал во дворце и т. д.; задняя часть сцены, отгороженная занавесками, обозначала закрытое помещение: комнату, келью, склеп; верхняя часть задней сцены обозначала любое место, приподнятое над уровнем почвы, в том числе — спальню, которая устраивалась в английских домах во втором этаже (отсюда сцена у балкона в «Ромео и Джульетте»). Наконец, актёры в отдельных случаях могли использовать также и верхнюю сцену, когда надо было изобразить городскую стену, дозорного на крепостной башне или на мачте. Занавеса не было, поэтому на глазах у зрителей расставлялась примитивная бутафория: два искусственных дерева указывали на то, что действие происходит в лесу, серые четырёхугольники с чёрным крестом обозначали окна и, следовательно, действие, происходящее в доме. Всё дополнялось фантазией зрителей, и драматург должен был помочь им, строя диалог так, чтобы они с самого начала могли узнать место и время действия. Поэт должен был также учитывать, что даже привыкший к условностям театра зритель не потерпит, если убитые и умершие на их глазах герои трагедии поднимутся после окончания спектакля и сами уйдут со сцены. В таких случаях необходимо было появление лица, не связанного с ходом действия, но дающего приказание унести покойников (таков, например, Фортинбрас в «Гамлете»). В английском театре этого времени женские роли исполнялись мужчинами.

Всё это показывает, что отнюдь не сложность и богатство сценического оформления привлекали публику. Она шла в театр для того, чтобы услышать живое слово, так как драматургия ставила насущные вопросы современности. В обличий легендарных или исторических персонажей зритель видел типы, взятые из самой жизни, а в созданных фантазией драматурга коллизиях — конфликты, стоявшие в порядке дня.

Мистерии, миракли, нравоучительные моралитэ средневекового театра XIV—XV вв. постепенно вытеснялись драмой с исключительно светским, земным содержанием.

При этом английскому театру приходилось отстаивать своё право на существование как против строгой цензуры государства, органом которого стала реформированная церковь, так и против недоброжелательства благочестивых пуритан, которые, осуждая праздность и развлечения, отвергали вместе с ними и зрелища. Множество памфлетов было направлено против этой «грешной забавы». В 1583 г. придворный поэт сэр Филипп Сидней написал свою знаменитую «Защиту поэзии». Сам Яков I в «Книге о народных увеселениях» защищает игры и пляски от проклятия пуритан.

Составившая эпоху не только в английской, но и в мировой культуре национальная драматургия оказалась неизмеримо выше «учёной драмы» на латинском языке по образцам Плавта и Сенеки, а соревнование между придворным театром, одобрявшим преимущественно аллегорические пьесы-маскарады, и театром лондонских окраин увенчалось полным торжеством последнего. Характерной особенностью народного театра было обилие в его постановках исторических пьес о прошлом Англии и драматических произведений на сюжеты из жизни чужеземных народов, с которыми англичане сталкивались на мировой арене. Испанцы — католические противники и торговые конкуренты англичан, французы — их недавние враги, нидерландские протестанты, немцы, итальянцы часто встречаются в английских пьесах эпохи Возрождения, образующих поистине целый поэтический мир, не мыслимый в древнегреческом театре, где героем драмы должен был быть преимущественно эллин.

В отличие от тех гуманистов, которые строго придерживались культа античности, авторы пьес для народного театра проявляют живое внимание к средневековью — этой ещё во многом не изжитой эпохе, когда создавалось английское национальное государство. «Король Джон» Д. Бэлля (1495—1563), «Яков IV» и «Векфильдский полевой сторож» Роберта Грина (1560—1592), «Эдуард II» Кристофера Марло (1564—1593) — пьесы, проникнутые духом оптимизма и национальной гордости, первые опыты подлинно исторической драмы в Англии.

Наряду с этим совершенствуются бытовые комедии («Иголка кумушки Гертон» Дж. Стилла, «Ральф Ройстер Дойстер» Н. Юдолла). Возникает трагедия человеческих характеров и страстей; лучшей пьесой этого типа была «Испанская трагедия» Томаса Кида (1558—1594), несмотря на то, что неистовые страсти её героев часто неправдоподобны. Ещё значительнее произведения Марло («Тамерлан Великий», «Доктор Фауст». «Мальтийский еврей»). Герои Марло, жаждущие неограниченной свободы, всегда вступают в титанический поединок с религиозной или сословной моралью средневекового общества, и, хотя они терпят поражение, борьба их является дерзким вызовом всему старому укладу жизни, всем отжившим традициям феодального мира. Взаимная связь исторических хроник, героических драм и бытовых пьес благотворно сказалась на всех драматических жанрах. Исторические события и личный конфликт, высокое и низкое, трагическое и смешное сочетаются на сцене театра, подобно тому как они соединялись в жизни этой противоречивой эпохи.

Вильям Шекспир

Так постепенно сложились условия, сделавшие возможным появление величайшего английского писателя XVI в. Вильяма Шекспира (1564—1616). Биографические сведения о Шекспире необычайно скудны. Известно, что он родился в Стратфорде (на р. Эйвоне) в семье горожанина и учился в «грамматической школе». В 1585 г. Шекспир пришёл в Лондон искать удачи. Он был актёром в труппе лорда-адмирала, затем в труппе лорда-камергера — актёром и пайщиком. Подновляя пьесы других авторов, Шекспир вскоре начал создавать собственные инсценировки новелл и хроник для театра «Глобус». Деятельность Шекспира-драматурга длилась с 1590 по 1612 г.

Шекспир был сыном народа, похожим на тех безымённых мастеров, которые создавали соборы и ратуши в средние века. В его 154 сонетах редко проглядывают детали личной жизни, а в 37 пьесах ни один персонаж не берёт на себя роль непосредственного рупора его мыслей и настроений. Все они говорят так, как должны были говорить в подобных обстоятельствах люди их положения и характера. Точку зрения автора зритель может выяснить только из самого развития пьесы. Все используемые Шекспиром драматургические жанры и приёмы свидетельствуют о его верности традициям английского народного театра и достижениям своих предшественников драматургов: в инсценировке летописи он — преемник Грина и Марло, в проблемно-героической трагедии — Кида и Марло, в брызжущей весельем комедии — Грина, Лоджа и Хейвуда. Шекспир не относится с пренебрежением и к приёмам балаганных интерлюдий с их шутами, нарушающими все правила приличия и вкуса. Он лишь незаметно вносит художественную меру в обычные приёмы английской сцены и наполняет своё произведение глубокими философско-этическими проблемами, наиболее важными для его эпохи.

Шекспир сохраняет и такие черты, присущие народной поэзии, как пренебрежение к внешнему правдоподобию, грандиозность художественных образов, сочетание трагики с комизмом. Чтобы затронуть проблемы современности, он обращается к знакомой исторической легенде, к давно известному сюжету новеллы. Он не изобретает фабул, не строит замысловатых интриг, которыми изобилует, например, испанский театр этого времени или более поздняя английская драма. Зритель «Глобуса», как это было и в древнегреческом театре, заранее знает персонажей, ход действия и развязку шекспировских пьес; интерес драматурга направлен к освещению темы, обобщению идей, динамике индивидуализированных и подлинно жизненных характеров.

В исторических драмах («Генрих VI», «Ричард III», «Ричард II», «Король Джон», «Генрих IV», «Генрих V») Шекспир стремится запечатлеть не только события прошлого, но и отношение к ним, оценку их со стороны широких масс английского народа. С огромной силой фантазии и удивительной проницательностью, которую нельзя обнаружить у Холла и Голиншеда (их историческими хрониками пользовался Шекспир), он создаёт грандиозную картину развития средневековой Англии, начиная с короля Джона (Иоанна) Безземельного до первого Тюдора — Генриха VII. Драму Шекспира отличает образное воплощение «исторической атмосферы», глубокий анализ политической борьбы. Влияние народа на ход событий или его отношение к этим событиям всегда выступают в пьесах Шекспира с достаточной ясностью.

Правда, Шекспир не жалует мятежную толпу, рвущую ленные грамоты, убивающую знать и грамотеев-чиновников. Он не сомневается в привилегиях дворянства и предпочитает монархию республике. Но, несмотря на свои монархические иллюзии, Шекспир остаётся глубоким реалистом. Если в его драматических произведениях на первом плане представители высших классов, то за ними всегда чувствуется широкий социальный фон, заполненный разнородными элементами, от опустившихся рыцарей до крестьян, от «гордого шекспировского йомена», по выражению Маркса, до мастеровых, слуг и солдат. Дух подобострастия к монархам и аристократии отсутствует у Шекспира. Он не щадит ни титула, ни высокого ранга своих героев. Рисуя подъём национального государства, он сталкивает власть имущих с исторической необходи мостыо, прокладывающей себе дорогу через борьбу интересов, ошибки и преступления отдельных лиц.

«Хроники» Шекспира отражают историю английского народа. В плане исторической драмы некоторым дополнением к национальным «Хроникам» является группа пьес из истории древнего Рима («Юлий Цезарь», «Кориолан», «Антоний и Клеопатра»), которые по своему характеру примыкают к трагедиям второго периода творчества Шекспира (1601—1608). Если в «Хрониках» показаны феодальные распри и борьба баронов против королей — вчерашний день английской истории, то в римских трагедиях раскрывается антагонизм плебеев и аристократии, столкновение республиканских и монархических тенденций, т. е. трактуются живые проблемы XVI в. Улавливая отдалённое сходство между современной ему Англией и древним Римом, Шекспир отнюдь не стремится модернизировать прошлое. Напротив, он сохраняет чёткий контур римской жизни. В характеристике государственных и военных деятелей, патрициев и плебеев Шекспир во многом объективнее самого Плутарха, у которого он черпает свои сюжеты. Даже наличие таких наивных анахронизмов, как башенные часы, пушки, костюмы лондонских подмастерьев в отдельных сценах, ни в какой степени не лишают пьесы Шекспира чисто римского колорита. Вот почему они совсем не похожи на условные драмы с античными сюжетами Бена Джонсона, Чапмена и др. и ещё менее — на римские трагедии Корнеля, Расина и Вольтера. Поэтический историзм Шекспира был по достоинству оценён и понят только в XVIII—XIX вв.

Отбросив средневековую мистическую точку зрения на ход истории, Шекспир не склоняется к преувеличенной оценке личности, столь характерной для исторической литературы эпохи Возрождения Приоритет права и мудрости народа перед умом, волей, судьбой отдельного человека, как бы ни было велико его значение в обществе, составляет основу любой шекспировской драмы.

В произведениях великого английского поэта нашёл разностороннее выражение его гуманистический идеал. В ранней трагедии «Ромео и Джульетта», в комедиях «Много шума из ничего», «Сон в летнюю ночь», «Венецианский купец» доминирует чувство уверенности в близкой победе человека над тёмными силами. Позднее, в драмах начала XVII в , резко углубляется атмосфера трагизма — отражение растущих противоречий общественной действительности.

В своих величайших трагедиях («Гамлет», «Отелло», «Король Лир», «Тимон Афинский») Шекспир обнажает глубокую пропасть между надеждами людей Возрождения и действительностью. Разлагающая сила денег, падение нравственного уровня личности под влиянием свободной игры частных интересов — одна из главных тем Шекспира. Борьбу феодального миропорядка с новым миром денежных отношений он рисует как непримиримый конфликт, где на стороне нового материальные, но далеко не всегда моральные преимущества. Сознавая эту историческую коллизию, Шекспир не ищет компромисса, подобно многим гуманистам и придворным поэтам XVI в. Только в Англии, где наиболее бурно происходил процесс разложения феодальных отношений, могла появиться шекспировская трагедия, построенная на подлинно народной основе.

В конце эпохи Возрождения надежды гуманистов подверглись серьезному испытанию. Цивилизация, вышедшая из недр средневекового общества, оказалась чреватой глубокими внутренними конфликтами. Великий сердцевед и психолог Шекспир нашел ключ к душевному миру человека, стоящего на грани двух эпох — средневековья и капитализма. Он показал, как благороднейшие натуры становятся жертвой грубых, жестоких сил, рожденных противоречивым развитием общества. И все же, с точки зрения Шекспира, это развитие, при всех его враждебных человеку формах, необходимо и оправдано. Истории Лира, Гамлета, Отелло, несмотря на их печальный конец, укрепляют веру в конечное торжество человека.

Английская драма после Шекспира

Из современников и следующих за Шекспиром драматургов на первом месте стоит Бен Джонсон (около 1573—1637). Сторонник подражания античным образцам, он создал «ученую», «правильную» трагедию («Падение Сеяна», «Заговор Катилины»), близкую к гуманистической историографии его времени Гораздо полнее выражен дух народного английского Возрождения в бытовых комедиях Бена Джонсона («Всяк в своем нраве», «Вольпоне», «Варфоломеевская ярмарка»). В этих комедиях имеется морализующая тенденция.

Последний этап елизаветинской драматургии представлен именами Джона Флетчера, Джона Тернера, Джона Вебстера и Мессинджера. Сохраняя некоторые прогрессивные черты, эти драматурги являются уже выразителями глубокого внутреннего кризиса культуры Возрождения. Они проявляют чрезмерный интерес к идее роковой обречённости человека, освобождённого от всяких моральных норм. С политической точки зрения поздняя английская драма несёт на себе отпечаток феодальной реакции. Начало упадка драматической поэзии в Англии служит свидетельством перерождения гуманизма и постепенного отрыва театра от запросов народного зрителя.

Философия эпохи Возрождения

В конце эпохи Возрождения в Англии, как и в других странах Европы, пробуждается философская мысль. Не случайно одной из первых больших фигур новой философии был англичанин—Френсис Бэкон (1561—1626). Выросший в Англии — стране наиболее развитой торговли и промышленности. Бэкон стал основоположником материалистической теории научного познания, построенной на наблюдении и эксперименте. В его учении гуманизм и натурфилософия эпохи Возрождения принимают новую форму, обращённую к практике. Цель Бэкона — достижение regnum hominis («царства человека») на земле, борьба с природой, которую люди сумеют покорить, если они подчинятся её законам, с тем чтобы направить их действие в нужную сторону. Средством для достижения этой цели является безграничное развитие науки, прежде всего физики.

Написанная сто лет спустя после «Утопии» Томаса Мора «Новая Атлантида» Бэкона также рисует идеальное царство будущего. Но различие между двумя утопиями очень большое. Мор защищает интересы народа и с недоверием относится к развитию капитализма, который в его эпоху делал свои первые шаги. Бэкон имеет в виду подъём национального богатства и укрепление английской государственности. Он рисует грандиозную перспективу покорения человеком природы, но в его утопическом государстве сохраняются деньги, частная собственность, классовое неравенство. Только обилие техники и почти сказочные условия для развития науки делают жизнь в «Новой Атлантиде» прекрасной. Утопия Бэкона не имеет отношения к социализму. Тем не менее это произведение замечательное. Оно отражает лучшую сторону буржуазной цивилизации — её способность развивать производительные силы  в таких масштабах, которые неизвестны прежним общественным формациям.

Бэкон принадлежал к дворянскому роду, возвысившемуся при Тюдорах. Яков I оказывал ему покровительство и сделал его своим лордом-канцлером. В 1621 г. парламент начал борьбу против денежных злоупотреблений двора при раздаче патентов на монополии, и высокие покровители решили пожертвовать канцлером, предложив ему принять всю вину на себя. Бэкон был осуждён, но получил пенсию и возможность жить в своём поместье, занимаясь естественными науками. Он умер, простудившись во время физического эксперимента. В последнем письме к одному из своих друзей, уже тяжело больной, Бэкон с торжеством сообщает своему другу, что опыт удался.

Политические взгляды Бэкона изложены в его сочинении «Опыты» (1597 — 1625 гг.), написанном под влиянием Монтеня. Отдавая дань уважения республике, Бэкон считал монархию неизбежной формой развития национального государства и с полным равнодушием к моральной стороне дела судил о методах поддержания власти. Тем не менее Бэкон не являлся безусловным сторонником абсолютизма. Главная мысль философа состоит в том, что самые жестокие меры не могут избавить государство от потрясений, если народ голоден. Причины мятежей — прежде всего материальные, хотя поводы к ним могут быть разнообразными. Обнищания народных масс нельзя избежать, если в стране слишком много непроизводительного населения, т. е. дворян, духовенства и чиновников. Устранение причин, грозящих революцией, достигается, по мнению Бэкона, открытием торговых путей, благоприятным торговым балансом, поощрением мануфактур, усовершенствованием земледелия, уменьшением налогов и пошлин. К этим идеям чисто буржуазного характера присоединяются некоторые средневековые иллюзии. Так, например, Бэкон приписывает монархии способность ограничивать отрицательные стороны развивающегося денежного хозяйства. Он требует издания законов, имеющих своей целью сохранение крепкого крестьянства, которое, с его точки зрения, является основой процветания и военного могущества Англии.

Начав, таким образом, с верной мысли о зависимости политической жизни от материальных интересов, Бэкон отступает к утопической попытке слить воедино два взаимно исключающих начала — свободное развитие капиталистических отношений и защиту мелкой крестьянской собственности. Столь же двойственным было отношение Бэкона к дворянству. С одной стороны, он недвусмысленно даёт понять, что дворяне только объедают страну, но с другой стороны, признаёт необходимость дворянства с политической точки зрения, как сословия, способного ограничить абсолютную власть монарха. Купечество также является, с его точки зрения, полезной частью нации, хотя источник его богатства не вполне чистый. В общем, Бэкон стремится найти научную формулу для примирения общественных противоречий времени Ренессанса. Революционная буря 40-х годов XVII в. опрокинула все эти построения.

Заслуги великого английского мыслителя лежат прежде всего в области теории познания и философского учения о природе. Бэкон хотел создать энциклопедию научного знания. Осуществить это намерение ему удалось лишь отчасти в сочинениях «О достоинстве и умножении наук» (1605—1623 гг.) и «Новый органон» (1612—1620 гг.).

Важнейшей частью учения Бэкона является критика им схоластического метода, опирающегося на авторитет церкви и на логику Аристотеля, оторванную от всякого реального содержания. В отличие от филологов-гуманистов, преклонявшихся перед античностью, Бэкон подчёркивал значение великих открытий своего времени, благодаря которым человечество достигло новых горизонтов и превзошло уровень древности. Чтобы двинуться с ещё большим успехом вперёд, необходимо отбросить привычные предрассудки. Эти предрассудки или суеверия Бэкон разбивает на четыре группы: «призраки рода», заставляющие людей судить обо всём по аналогии с человеком, «призраки пещеры» — привычка смотреть на окружающий мир со своей узкой точки зрения, «призраки рынка» — условности, созданные общением с другими людьми, особенно при помощи языка, и, наконец «призраки театра» — чрезмерное доверие к принятой догме.

Вместо пустой игры в силлогизм наука должна опираться на опыт, на данные наших чувств. Бэкон не сомневается в том, что чувственное познание даёт нам верную картину мира, нужно только отказаться от чрезмерного полёта фантазии, которая заставляет наш ум делать необоснованные обобщения. С другой стороны, учёный не должен быть подобен муравью, превращаясь в простого собирателя фактов. И Бэкон предлагает целую систему рациональной обработки данных нашего опыта посредством анализа и осторожного обобщения.

Метод, предложенный Бэконом, включает как «восходящее» движение от единичного к всеобщему, так и «нисходящее» — в обратном направлении, от общих аксиом к частным выводам. Однако автор «Нового органона» не справился с более сложными вопросами научного метода, которые требуют диалектического решения. Перед лицом этих трудностей он колеблется либо в сторону одностороннего эмпиризма, либо в сторону фантастических догадок, типичных для натурфилософии эпохи Возрождения. Эта двойственность проходит через всю систему взглядов великого английского материалиста.

Бэкон полагал, что философский материализм сам по себе не в состоянии объяснить единства и внутренней стройности мироздания как целого и нуждается в дополнении в виде «естественного богословия». Эта теологическая непоследовательность подкрепляется у него практическими соображениями. Бэкон смотрит на религию с чисто политической точки зрения. Характерно, что идеальное утопическое государство «Повой Атлантиды», государство учёных, имеет официальную христианскую церковь.

Рассматривая религию как орудие политических интересов, в духе Макиавелли, Бэкон сам вынужден подчиниться её требованиям. Он выходит из затруднения при помощи старого способа, известного ещё в средние века, — теории «двух истин». То, что нелепо в мире науки, может быть понято в свете религиозного откровения. Всякое вмешательство веры недопустимо, пока речь идёт об исследовании природы, но за пределами научного знания следует признать без рассуждений догматы государственной церкви. Эта точка зрения характерна для начала XVII в., когда с обеих сторон, и с протестантской, и с католической, церковь снова перешла в наступление против свободной мысли.

Среди таких противоречий оканчивает свой путь история английской культуры эпохи Возрождения. Её последним словом была философия Френсиса Бэкона, возвещавшая начало быстрого развития техники и естествознания. Спецификой английского гуманизма было наряду с антропоцентризмом и уделение теологическим вопросам, а также сильное влияние традиционной христианской этики. Это роднило английский гуманизм с "северным" или "христианским" гуманизмом.

Социальная организация западноевропейского общества к.15- нач.17 вв.

В раннее новое время происходила деформация традиционной структуры феодального общества. В рамках прежних сословий начали выделяться самостоятельные группы, отличавшиеся по способу получения и уровню доходов, по социальным и этическим ориентирам. Европейское дворянство XVI — первой половины XVII в. уже не представляло собой консолидированного и относительно однородного военно-служилого сословия. В нем выделилась категория так называемого "старого дворянства", жившего на доходы от своих поместий и военной службы. К нему откосились как крупная аристократия, так и средние и мелкие землевладельцы. Их общей проблемой было снижение реальных доходов от фиксированных крестьянских денежных рент. Материальное оскудение значительной части старого дворянства затронуло, однако, далеко не всех: крупные землевладельцы приспосабливались к ситуации за счет нажима на крестьян, смены форм их держаний на более выгодные для сеньора. Часть старого дворянства нашла выход в службе при королевском дворе, Однако придворная жизнь, требовавшая огромных расходов, ис способствовала экономической стабильности этого слоя. В затруднительном положении оказались и мелкопоместные дворяне. При отсутствии свободных земель рыцарская служба за лен и вассальные отношения изживали себя. Рыцарские держания дробились и обесценивались, вассальные обязанности в результате сводились к формальностям. Младшие сыновья в семьях зачастую оставались без земельного наследства. Масса безземельного дворянства, приверженного воинственным рыцарским идеалам ("дворянстские шпаги" во Франции, идальго в Испании), не искала успеха на поприще торговли и предпринимательства, а устремлялась в королевские армии, участвовала в военных авантюрах и колониальных завоеваниях. Впрочем, лишь немногим из них удавалось обогатиться таким путем. Противоположность старому дворянству по своим жизненным ориентирам составляло так называемое ''новое дворянство". Этот слой также формировался за счет отдельных представителей аристократии, среднего и мелкого дворянства, но две последние группы превалировали в нем. Новое дворянство отличалось стремлением повысить доходность поместий, сделав их экономику более интенсивной. Его представители прибегали к замене обычных крестьянских держаний краткосрочной арендой, сами выступали крупными арендаторами у дворян-соседей, меняли хозяйственную ориентацию своих владений, внедряли новые культуры. Для них были характерны тесная связь с рынком, вложение полученных доходов в предпринимательство, организация мануфактур в сельской местности, участие в паевых торговых компаниях. Общие экономические интересы и психологический склад сближали их с городскими предпринимателями и купечеством > Особую группу дворянства составляли аноблированные — возведенные в дворянское достоинство — выходцы из неблагородных сословий: чиновники — за службу (во Франции их называли ''дворянством мантии"), состоятельные горожане и даже богатые крестьяне — вследствие покупки "благородных" земель, по личному по-жллованию короля или благодаря особым патентам, которыми торговала корона. «Дворянство мантии" и аноблированные нувориши вызывали презрение старого дворянства, чуравшегося связей с ними. По роду деятельности и источникам доходов эта прослойка была ближе к "новому дворянству". Быстрыми темпами шло имущественное и социальное расслоение крестьянства, В XVI — первой половине XVII в. в европейских странах существовало множество категорий крестьян, различавших -с* по статусу их держания, но несмотря на пестроту картины повсюду была заметна резкая поляризация деревни. С одной стороны, выделилась зажиточная крестьянская верхушка: крепкие хозяева, сконцентрировавшие в своих руках множество наделов; крупные фермеры-арендаторы, использовавшие наемный труд разорившихся соседей, что позволяет говорить о раннекапиталистическом харак1 тере их хозяйства. Высокий уровень доходов сельской верхушки делал для нее возможным переход в дворянское сословие. С другой стороны, размывался слой среднего крестьянства — самостоятельных мелких хозяев — и стремительно росло число малообеспеченных и безземельных крестьян, лишенных средств производства и вынужденных добывать пропитание работой по найму. Сложную в социальном отношении картину представляло собой городское население. Наиболее состоятельной его прослойкой были купцы, занимавшиеся международной торговлей, ростовщическими и банковскими операциями, их экономические позиции оставались очень прочными. Часть купечества, накопив большие капиталы, начинала вести образ жизни, свойственный дворянству, покупая земли, дворцы, титулы. Другие, напротив, стремились к производительному использованию своих богатств, вкладывая их в организацию мануфактур, горные разработки, акционерные торговые компании, банки и т.д. Социальное и имущественное расслоение затронуло и ремесленников — основу средневекового бюргерства. В то время как цеховая элита удерживала свои позиции благодаря ведущему положению в городских корпорациях, которые становились все более замкнутыми, часть мелких ремесленников разорялась, теряя хозяйственную самостоятельность. В социальной иерархии они опускались на один уровень с подмастерьями и наемными работниками, чьи шансы стать цеховыми мастерами были невелики. Эта часть городского населения, существовавшая за счет заработной платы, которая постоянно обесценивалась, с трудом сводила концы с концами. Особую категорию, выделившуюся из средневекового бюргерства, составляла прослойка городских интеллектуалов — юристов, врачей, преподавателей университетов и школ, студентов, людей свободных профессий. Среди них очень высокими доходами и влиянием выделялись юристы. Вышеперечисленные сдвиги со временем привели к складыванию новой социальной структуры и появлению таких слоев, как ранняя буржуазия и предпролетариат. Они возникли не в результате эволюции какого-то одного из средневековых сословий, а на основе слияния разнородных групп, которые объединяло участие в новых формах предпринимательства, преимущественно раннекапиталистического типа. Ранняя буржуазия включала сельских и городских предпринимателей, значительную часть нового дворянства, иладельцев мануфактур. Преддролетариат складывался за счет обезземеленных крестьян, разорившихся ремесленников и городского плебса.

Демографические проблемы развития западноевропейского общества к.15- н.17 вв.

Демография. Капитализм предусматривал наряду с расширением воспроизводства капитала и расширение воспроизводства массы рабочих, что закладывается в цену рабочей силы и заработную плату. Создание резервной армии труда => безработица => прогрессирующее обнищание пролетариев.

XVI-XVII вв. – время разложения феодализма и возникновения капитализма. Ситуация, по сравнению с Ранним Средневековьем, меняется. Массовая экспроприация мелких производителей, бродяжничество, общая нестабильность сопровождались сокращением рождаемости, ростом брачного возраста. Тридцатилетняя война привела к сокращению в зоне боевых действий населения городов – на 33%, в деревнях – до 40% (особенно в Чехии). Огромные потери – в Нидерландах. Население. В 1450 г. население Европы – ок. 55 млн., а в 1680 г. – до 100 млн. с годовым приростом до 6.2%. Плотность населения в развитых странах достигала 30-35 человек на 1 кв. км. В Голландии в 1514 г. до 50% населения приходилось на города. Миграции. Имеют разное направление, но характерен отток из слаборазвитых стран, городов в быстро развивающиеся. 1584-1621 гг. – переселение ок. 150 тыс. иммигрантов из Ю.Нидерландов в Республику Соединённых провинций => содействие её быстрому экономическому развитию. Для позднего средневековья характерны миграции населения по конфессиональному или этническому признаку. 1609 г. – изгнание из Испании морисков (обвинение в приверженности исламу). В Германии в конфессиональную эпоху население постоянно было вынуждено переселяться из княжества в княжество, сообразуясь с собственной верой и вероисповеданием князя. Бежали из Германии и в сопредельные страны (в Данию, во Францию). Отчасти это можно проследить и на примере французских гугенотов.

Характерны массовые сгоны крестьян с земли, например, в Испании или в Англии в процессе огораживания (XVI в). Согнанные с земли крестьяне превращались в бродяг и нищих, шли в города, пополняя армию люмпенов. Этот приток дешевой рабочей силы стал одной из причин развития капиталистического производства, и одновременно способствовал дестабилизации ситуации в городах и в государстве в целом. Росла социальная нестабильность, на волне которой стали возможны революции, положившие начало отсчету Нового времени, а также активное освоение европейцами Нового Света.

В целом можно сказать, что для средневекового мира географическая мобильность населения – вещь обычная (начиная с Vв., когда перемещались целые народы, по Европе кочевали дворы монархов, безземельные рыцари, паломники, нищие бродяги, студенты, подмастерья, купцы, трубадуры). Кроме того, миграциям способствовали голод, эпидемии и войны – люди бежали в более благополучные регионы. Характерно, что, например, города пополняли свое население только за счет иммигрантов из числа крестьян и из других городов (естественный прирост стал актуален только в Новое время).

Народонаселение Европы за два столетия — с середины XV в. до середины XVII в. — увеличилось почти вдвое. Особенно устойчивым был прирост населения в XVI в.: по приблизительным подсчетам, с 1500 до 1600 г. число жителей европейских стран выросло с 80—100 миллионов человек до почти 180 миллионов. Наибольшей плотностью населения отличались Нидерланды, Италия и ряд западных областей Германии. Так, в Ломбардии на один квадратный километр приходилось от 80 до 200 человек, в Тоскане — от 50 до 80 жителей. Очень высокой была плотность населения в городах этих областей, чему способствовала иммиграция в них сельских жителей. Население Неаполя, Палермо, Рима, Флоренции, Лондона, Лиссабона, Парижа, Лиона, Брюсселя, Антверпена, Гамбурга> Праги, других крупных городов резко выросло, порой почти вдвое, в крупнейших городах оно достигало 100 и более тысяч, в то время как в маленьких составляло не более полутора тысяч человек. Миграционные процессы были первоначально локальными, но к концу XVI в. они нередко выходили за пределы отдельных стран н приобретали общеевропейские масштабы. Их стимулировали разные причины — демографические (всплеск рождаемости и др.), хозяйственные, политические и особенно религиозные, связанные с гонениями на инаковерующих и военными конфликтами (в эпоху Реформации и Контрреформации). Миграция населения, с одной стороны, ускоряла обмен производственным опытом, технологическими усовершенствованиями и навыками как в промышленности, так и в сельском хозяйстве. С другой стороны, миграция оборачивалась многими бедами для людей, выбивая их из привычной жизненной колеи.

Северное Возрождение

Северное Возрождение — термин, использующийся для описания эпохи Возрождения в северной Европе, или более обобщающее — во всей Европе за пределами Италии, к северу от Альп - в Англии, Германии, Нидерландах и Скандинавии.. Северное Возрождение тесно связано с итальянским Возрождением, но имеется ряд характерных отличий. Итальянский Ренессанс практически не имел влияния на другие страны до 1450 г. После 1500 г. стиль распространился по континенту, но многие позднеготические влияния сохранялись даже до наступления эпохи барокко.

Основные отличия: большее влияние готического искусства, меньшее внимание к изучению анатомии и античного наследия, тщательная и детализированная техника письма. Кроме того, важной идеологической составляющей явилась Реформация. Немецкое Возрождение стало завершением духовного (лютеранская реформа) и социального (возвышение крестьянства) кризиса, который длился полвека и сильно изменил средневековую Германию. С творчеством трех художников – Грюневальда (между 1470 и 1475–1528), Дюрера (1471–1528) и Гольбейна Младшего (1497 или 1498–1543) – связан «золотой век» немецкой живописи. Не обладая цельностью итальянского Ренессанса, немецкое Возрождение развивалось в хронологически короткий период и не имело своего логического продолжения. Выдающимся представителем Возрождения в Германии, творчество которого определяло немецкое искусство в течение длительного времени, был живописец и мастер гравюры Дюрер. Считается, что Дюрер был равно одарен как живописец, гравер и рисовальщик; рисунок и гравюра занимают у него большое, подчас даже ведущее место. Наследие Дюрера-рисовальщика, насчитывающее более 900 листов, по обширности и многообразию может быть сопоставлено только с наследием Леонардо да Винчи. Он блестяще владел всеми известными тогда графическими техниками – от серебряного штифта и тростникового пера до итальянского карандаша, угля, акварели Как и для мастеров Италии, рисунок стал для него важнейшим этапом работы над композицией, включающим в себя эскизы, штудии голов, рук, ног, драпировок. Это инструмент изучения характерных типов – крестьян, нарядных кавалеров, нюрнбергских модниц. Дюрер оказал огромное влияние на развитие немецкого искусства первой половины XVI века. Величайший мастер гравюры в Европе, Дюрер прославился своим циклом работ на темы «Апокалипсиса» (1498). Его разносторонняя деятельность стала одним из воплощений «титанизма» Возрождения. Он – единственный мастер Северного Возрождения, который по направленности и многогранности своих интересов, стремлению овладеть законами искусства, разработке совершенных пропорций человеческой фигуры и правил перспективного построения может быть сопоставлен с величайшими мастерами итальянского Ренессанса. Пору расцвета искусства немецкого Возрождения часто называют «эпохой Дюрера». Современниками Дюрера были крупные мастера живописи Ганс Гольбейн Младший, Грюневальд и Лукас Кранах Старший (1472–1553). Точным, четким по характеристике портретам (живопись и рисунок) Гольбейна Младшего, его картинам на религиозные темы, гравюрам свойственны реализм, ясность и величие искусства Ренессанса, монументальная цельность композиции («Мертвый Христос», 1521). Грюневальд, жизнь которого еще мало изучена, представляет другое направление немецкого Возрождения: чувства для него господствуют над разумом, a субъективность – над объективным анализом. Гений художника воплотился в главном произведении – «Изенгеймском алтаре» (1512–1515), где мистические образы соседствуют с гуманистическими, просветленными. Его творчество, связанное с идеологией народных низов и ересями, исполнено драматической силы, напряжения, динамизма. Среди талантливых творцов немецкого Возрождения почетное место занимает портретист Лукас Кранах Старший, придворный художник Фридриха Мудрого и друг М. Лютера, благодаря деятельности которого особое развитие получил пейзаж. Он положил начало школе пейзажа, известной под названием Дунайской школы. Английский Ренессанс прославился не столько живописью и архитектурой, сколько театром. Его расцвет пришелся на конец XVI – начало XVII века, достигнув своей вершины в творчестве Вильяма Шекспира (1564–1616). Конец XVI века – период небывалого оживления театральной жизни в Англии, время экономического подъема и превращения страны в мировую державу. Его именуют еще «елизаветинской эпохой». Вырос престиж театра; актеров, ранее презираемых бродячих комедиантов, окружали всеобщим вниманием, они пользовались покровительством меценатов-вельмож. В 1576 году в Лондоне открылся первый общедоступный театр, к середине 80-х годов таких театров было уже несколько. Труппа Шекспира, получившая в 1589 году статус королевской, сменила не одну сцену, пока, наконец, в 1598–1599 гг. для нее не было построено постоянное помещение, названное Театр «Глобус». Драматург Шекспир стал совладельцем театра. Пьесы Шекспира (всего их насчитывается 37) отражали политическую и духовную жизнь Англии той эпохи. Первые комедии Шекспира, в частности «Много шума из ничего» (1598), проникнуты оптимизмом. Однако на рубеже XVI и XVII вв. его мировосприятие изменилось. Последние годы правления Елизаветы были отмечены народными волнениями и экономическим упадком. Падал авторитет государства и Церкви. В трагедиях «Ромео и Джульетта» (1595), «Гамлет» (1601), «Отелло» (1604), «Король Лир» (1605) показан кризис общечеловеческих ценностей и морали. Герои Шекспира – мыслящие, чувствующие и страдающие личности, которые переживают утрату жизненных ориентиров, а окружающий мир неспособен помочь им обрести себя. Иногда термин "Северное Возрождение" понимают более узко, обозначая им только искусство Нидерландов XV—XVI вв. и Германии, отделяя их от французского Ренессанса и Тюдор-Ренессанса в Англии. В 1944 г. австрийский историк искусства Отто Бенеш (1896—1964), много лет работавший в венском музее Альбертина, одну из своих лекций в США назвал "Искусство Возрождения в Северной Европе", а в следующем году появилось первое издание книги под тем же названием. "Духовное пробуждение" Европы, как это явление обозначили в искусствознании 1950—1960-х гг., началось в XII в., причем не в Италии, а на севере — в Нидерландах, в Брабанте и Фландрии, а также в Валлонии и Бургундии. Оно явилось следствием интенсивного роста городов как центров ремесел и торговли, развития городской культуры. В этом движении выявились два пути. Первый — обновление религии, зародившееся в Северных Нидерландах и получившее название «Devotio moderna" (лат.) — "новое обетование", или "новая набожность". В его основу положена идея "О подражании Христу" (лат. «De Imitatione Christi"), провозглашенная Фомой Кемпийским (1380—1471), проповедовавшим восстановление норм апостольской жизни ранней христианской церкви. Второй путь — гуманизм (от лат. humanitas — "человечность"), светская образованность. Оба течения взаимодействовали. В изобразительном искусстве Италии христианская мистика соединялась с телесностью, чувством формы, наследованном от античности. На севере новое мировоззрение воплощалось в искусстве поздней Готики. При этом надо иметь в виду, что Альпы не являлись непроходимой преградой. Готический стиль оказывал значительное воздействие на развитие искусства Северной Италии — Ломбардии, Тосканы — даже в XV—XVI вв. Художественные формы итальянского проторенессанса были восприняты французской живописью и франко-фламандской миниатюрой XIV—XV вв. Новая для позднего Средневековья идея распространения Божественной благодати на весь материальный мир проявилась в искусстве северян более остро и своеобразно, чем в Италии. Движимые страстным чувством, живописцы выписывали каждую травинку северного пейзажа, копировали мельчайшие детали. Воплощение религиозных идей и, в сущности, неизобразимых понятий осуществлялось через особенный, мистический пантеизм и натурализм изобразительной формы, иногда до шокирующей парадоксальности. Так, изображение Бога Отца в композиции "Коронование Девы" для алтаря Фрайбургского собора (1513—1516) немецкий живописец и гравер Ханс Бальдунг Грин (ок. 1484—1545) счел необходимым дополнить бородавкой на щеке. Одним из основателей "магического натурализма" северной живописи считают Ханса Мемлинга (1435—1494). Он был родом из Германии, вероятно, его имя происходит от названия селения Момлинген, с 1465 г. жил и работал в нидерландском г. Брюгге. Существует предположение о возможном обучении Мемлинга (документального подтверждения нет) в мастерской нидерландского живописца Рогира фан дер Вейдена (ок. 1400—1464), представителя "готизирующего" течения в нидерландской живописи. Фан дер Вейден, в свою очередь, учился у мастера из Флемаля Робера Кампена. (Флемаль — городок близ Льежа, ныне в Бельгии.) С 1435 г. Рогир фан дер Вейден работал в Брюсселе. И, наконец, самыми знаменитыми мастерами нидерландского арс нова (лат. ars nova — "новое искусство") стали братья Хуберт (?—1426) и Ян (ок. 1390—1441) фан Эйки, создатели огромного деревянного расписного алтаря, находящегося в г. Генте. Братья фан Эйк довели "магический реализм" до высшей точки. Они использовали новаторскую для своего времени технику работы масляными красками, позволяющими, в отличие от традиционной темперы, писать тончайшими, прозрачными лессировками. В связи с Гентским алтарем автор выдающейся книги об искусстве Э. Фромантен писал: "Вероятнее всего, что Хуберт был инициатором работы, что им написаны верхние ее части и большие фигуры Бога Отца, Богоматери и Иоанна Крестителя, а также, наверное, Адама и Евы в их тщательно выписанной и мало пристойной наготе. Он создал типы женский и, особенно яркий мужской, использованные потом его братом. Он придал лицам героические бороды, которых не носили в современном ему обществе. Он нарисовал эти полные овалы лиц с выпуклыми глазами, с пристальным взглядом, одновременно нежным и суровым, с курчавыми бородами и вьющимися волосами... Наконец, именно Хуберт создал весь этот ансамбль образов — полувизантийских, полуфламандских, — носящих печать эпохи и места"². Старший брат умер за работой над алтарем в 1426 г., а младший завершил произведение, как сообщает надпись на алтаре, 6 мая 1432 г. Позднее Я. фан Эйк жил и работал в Гааге, Лилле и Брюгге, где создал ряд выдающихся произведений. Поразительная конкретность и точность живописи при значительных размерах алтаря сочетаются с игрой воображения и пространственными инверсиями.В драгоценном изумруде короны, лежащей у ног Пантократора, фан Эйк с ювелирной точностью изобразил собственное отражение. Такое же отражение художника можно разглядеть в картине "Мадонна каноника фан дер Пале" на щите Св. Георгия и в зеркале, показанном на дальнем плане портрета "Четы Арнольфини" О картине "Мадонна канцлера Ролена" Фромантен заметил: "Наивная светотень, окутывающая маленькую луврскую композицию, совершенная правдивость и особая идеализация, достигнутая тщательной работой руки, красота исполнения, неподражаемая прозрачность красок, смесь кропотливой наблюдательности и мечты, сквозящей в дымке полутеней..."^. В 1437 г. Я. фан Эйк создал небольшой триптих. Это произведение, особенно в закрытом виде, напоминает ювелирное изделие, миниатюрный складень из слоновой кости Те же качества отличают произведения нидерландских пейзажистов И. Патинира, Х. Мет де Блеса. Когда в 1479 г. во Флоренции, в капелле Портинари церкви Сан Эуджидио, выставили для обозрения "Алтарь Портинари" (он был заказан итальянским банкиром Томмазо Портинари нидерландскому живописцу Хуго фан дер Гусу), итальянские художники были ошеломлены иллюзорностью изображения и тончайшей техникой масляной живописи (рис. 527, 528). Следующий этап в развитии искусства Северного Возрождения олицетворяет Альбрехт Дюрер (1471—1528), немецкий живописец, рисовальщик и гравер, уроженец г. Нюрнберга. Показательно, что Альбрехт учился гравированию в ювелирной мастерской отца Альбрехта Дюрера Старшего (1427—1502), обучавшегося ювелирному делу в Нидерландах. Дважды, в 1494—1495 и в 1505—1506 гг., Дюрер пешком переходил через Альпы, чтобы побывать в Италии, работал в Венеции, в Падуе на него оказало влияние творчество А. Мантеньи. Дюрера считают "самым итальянским" из художников Северного Возрождения. Его диптих "Четыре Апостола"— шедевр мирового искусства, тем не менее представляет собой вторичное произведение, он повторяет композицию алтарной картины Дж. Беллини "Мадонна со святыми Николаем Барийским, Петром, Марком и Бенедиктом" (1488) в венецианской церкви Санта Мария Глориоза деи фрари. В картине А. Дюрера "Адам и Ева", исключительно ренессансной по духу, классически совершенная пластика тел неожиданно искажается в трактовке деталей, например пальцев рук. Сам художник презрительно называл готический стиль "обычаем", который необходимо преодолевать, но в его творчестве итальянизмы свидетельствуют скорее о неприятии классического стиля, чем о его усвоении. В творчестве итальянских художников, напротив, возвращение к готическому стилю во второй половине XIV в., после периода проторенессанса, лишь обострило восприятие античного искусства, ценность памятников архитектуры и скульптуры Рима. О различиях отношения к античности южан и северян выразительно писал Э. Панофский "Произведения, созданные Альбрехтом Дюрером в конце пятнадцатого века, знаменуют собой начало ренессансного стиля в странах Севера... То, что этому открытию предшествовало полное отчуждение от „искусства греков и римлян“, было, вероятнее всего, исторической необходимостью. Итальянское искусство нашло путь назад, к античности, благодаря своему родству с ней; северные страны могли вернуть его — если вообще могли — только путем противопоставления. Для этого все нити, которые все еще связывали искусство Средневековья с классическим прошлым, должны были быть порваны. Дюрер был первым из северных художников, кто ощутил этот „пафос расстояния“. Его отношение к античному искусству не было отношением преемника или подражателя; Дюрер относился к нему как конкистадор. Для него античность не была ни цветущим садом, ни руинами, камни и колонны которых еще можно использовать... он понимал, что северное искусство сможет ассимилировать художественные ценности античности лишь за счет принципиальных преобразований, он взялся за эти преобразования сам — в теории, равно как и на практике... Дюрер таким образом смог противопоставить стилю кватроченто... классический стиль... который стал доступен ему благодаря тому же кватроченто"^. В рисунках и гравюрах на античные сюжеты Дюрер использовал не античные источники, а рисунки итальянских художников: А. Поллайоло, А. Мантеньи\. Х. Вёльфлин считал первой особенностью "северного стиля" углубленную религиозность. Это качество действительно отличает произведения художников Северного Возрождения (менее всего оно выражено у Дюрера) и объясняет, в частности, появление столь необычных произведений, как Изенгеймский алтарь М. Грюневальда. Вторая особенность большинства произведений Северного Возрождения — экспрессивность. Немецкие художники редко представляли, как это делали итальянцы, одну фигуру подле другой в автономном изобразительном пространстве. Св. Себастьяна они показывали не прекрасным юношей с гладким телом, невозмутимо стоящим на фоне античной колонны, несмотря на впивающиеся в него стрелы язычников , а на фоне ветвистого дерева, сливающимся с его искореженным стволом и извивающимся вместе с ним . Средоточие выразительности — не пластика тела, а напряжение пространства, отсюда "судорожные" движения, кажущаяся некрасивость форм и неестественный "готический ветер", раздувающий без конкретной мотивации складки одежд. Различия тектонического мышления итальянцев и экспрессивного мироощущения северян в связи с изображениями Св. Себастьяна Вёльфлин сформулировал следующим образом: "Юг видел колонну в дереве, а Север — дерево в колонне"⁵. Взволнованность, внутреннее напряжение сказываются в надломе, искажающем строение фигур даже в произведениях Дюрера, который много внимания уделял изучению пластической анатомии, но в отличие от Леонардо да Винчи трактовал ее не экспериментально, а мистически и на практике чаще деформировал фигуры. Если для итальянского художника идеальные пропорции, архитектоника и симметрия были "откровением совершенного свободного познания природы", то для немецкого "любая закономерность кажется искусственной" и "всегда сохраняется потребность в своеволии, в нарушении правила... То, что итальянцу кажется ошибкой в рисунке, немец может оценивать как положительное"⁶. В качестве фона картин художники Северного Возрождения использовали современную им архитектуру, причем здания в романском стиле обозначали старое время и служили фоном для ветхозаветных сюжетов, а готические — для сюжетов из Нового Завета. Библейские персонажи северные художники одевали в костюмы своего времени (рис. 530). Север Европы — место зарождения экспрессивной, особенно в ранних образцах, по-крестьянски грубой гравюры на дереве. Если гравюра на металле более связана с Италией (и, позднее, с Голландией), то ксилография (гравюра на дереве) родилась в начале XV в. в Германии и Швейцарии.Готическая экспрессия вместе с грубоватым натурализмом проявилась в творчестве немецких живописцев и скульпторов Х. Бальдунг Грина, У. Графа, А. Крафта, Л. Кранаха, М. Пахера, Й. Ратгеба, Т. Рименшнайдера, П. Фишера, Ф. Штосса (рис. 531, 532). Традиции религиозного спиритуализма связывали позднюю Готику с элементами Маньеризма и Барокко, попадавшими на германскую почву в конце XVI—XVII в. из Италии. Отсюда термин "позднеготическое барокко", или "барочная готика". По утверждению Вёльфлина, "только немец не видит в этом внутреннего противоречия". Оба стиля, Готику и Барокко, объединяют мистицизм, экзальтация, иррациональность, экспрессивность. Именно поэтому новая ренессансная живопись Нидерландов и Германии органично существовала в пространстве старой готической архитектуры, так же как и пышные барочные алтари естественно выглядят в не изменившихся готических интерьерах Жилые интерьеры оставались полуготическими (рис. 533, 534). В Италии тем временем новая классицистическая архитектура входила в живопись художников римской школы. Эта особенность дала повод исследователям не признавать понятия "Северное Возрождение" или считать его, вслед за Й. Хёйзингой, только "осенью средневековья", непосредственным переходом Готики в Барокко, минуя эпоху Ренессанса. Напротив, Э. Кон-Винер считал, что тенденция усложнения форм, характерная для готического стиля, приводила к естественному и легкому ассимилированию чужеродных образцов. "Этим объясняется также и та жадность, — писал Кон-Винер, — с какой набросилась поздняя немецкая Готика на формы итальянского Классицизма, которые она совершенно без всякой связи включила в свою декорацию... Получившаяся смесь... все же сохраняет поразительную целостность. Эта целостность послужила причиной тому, что на произведения так называемого немецкого Ренессанса стали смотреть, как на произведения особенного стиля. В искусстве Северного Возрождения, наряду с бургундской, важное значение имела франко-фламандская школа живописи XV—XVI вв. Существенным фактором взаимодействия двух культур: северной, в частности французской, и южной, итальянской — стали военные походы 1494—1496 гг. французского короля Карла VIII в Италию О. Бенеш отмечал значительную роль северонидерландской "пламенеющей готики" начала XVI в., "когда это течение раскололось на голландское и фламандское ответвления"⁸. В Лейдене это течение представлял Ян де Кок (? — до 1529), выходец из Антверпена. Несколько позднее голландский город Лейден прославил живописец Лука Лейденский (Лукас фан Лейден; 1494—1533), ученик К. Энгельбрехтсена, наследник романизма Я. Госсарта и А. Дюрера. Примечательно, что гравюры Луки (рис. 536), так же как и Дюрера, копировал итальянец М. Раймонди Однако наиболее значительным художником, завершавшим эпоху Возрождения на севере Европы, был, безусловно, Питер Брейгель Старший, по прозванию "Мужицкий" (ок. 1526—1569). В 1553 г. Брейгель совершил путешествие в Италию, но его искусство самобытно и уникально. "Контраст между искусством Брейгеля и современной ему художественной жизнью, — писал Бенеш, — был великой загадкой для историков искусства"⁹. Истоки странного творчества этого художника искали в нидерландском фольклоре, в средневековой мистике, в романизме, в духовном сопротивлении испанскому владычеству над Нидерландами. Однако Брейгель много рисовал с натуры. Питер Брейгель — философ в живописи, будь то его альпийские пейзажи — эпические композиции вселенского звучания, будь то картины-аллегории или картины-загадки .В композициях Брейгеля, например в "Падении Икара", мифологический сюжет отходит на дальний план, а предметом изображения становятся пространство и время,.Горький философский стоицизм, мизантропия, порой злобная ирония, характерные для художника .дали основание М. Дворжаку считать, что Брейгель восстановил связь с традицией средневекового мистицизма, ярко проявившейся, к примеру, в творчестве И. Босха и утраченной современными ему художниками-романистами. В этом смысле искусство Брейгеля Старшего следует считать не "Возрождением" в обычном смысле слова, а "Возрождением Средневековья" — не апогеем Северного Возрождения, а его закатом. Этой концепции противоречит своеобразный классицизм художественной формы брейгелевских картин и офортов. По рисункам Брейгеля работали нидерландские граверы "брейгелески": П. фан дер Хейден, Ф. Хёйс, Ф. Галле. Эти гравюры, в том числе и самого Брейгеля, печатали в мастерской гравера и издателя Иеронимуса Кока (1510—1570), сына известного живописца Яна Кока, которая располагалась в Антверпене. Продукция мастерской, в том числе и виды Италии, награвированные самим И. Коком ("Руины выдающихся памятников древнеримской архитектуры"; 1550—1551), оказывала значительное воздействие на многих художников. В развитие немецкой гравюры на дереве и металле значительный вклад внесли М. Вольгемут, Х. Бургкмайр, Х. Бехам, Л. Кранах, А. Хиршфогель, В. Хубер, М. Шонгауэр, ученики и последователи А. Дюрера Графическая культура, в особенности в южногерманских городах Нюрнберге и Аугсбурге, была тесно связана с ювелирным ремеслом, обработкой драгоценных материалов. Недаром Германию XVI—XVII вв. называли страной гравюры и художественных ремесел В южных, католических областях Германии — Баварии, Франконии, Швабии — процветало искусство резных и расписных деревянных алтарей. Однако Северное Возрождение завершилось быстро и неожиданно. В 1517 г. М. Лютер выступил со своими "тезисами", направленными против католической церкви Протестанты громили храмы, разрушали алтари и статуи. В 1524 г. началась Крестьянская война и, подобно "всадникам Апокалипсиса", изображенным на гравюре Дюрера, пронеслась над Германией, сея смерть и разрушения. Художники теряли заказчиков и могущественных меценатов. В 1528 г. скончались А. Дюрер и М. Грюневальд, в 1527 г. — У. Граф. В 1531 г. не стало Х. Бургкмайра. В 1526 г. за участие в Крестьянской войне приговорили к смерти и четвертовали живописца Й. Ратгеба. В 1527 г. ландскнехты императора Священной Римской империи германской нации Карла V разграбили Рим. В 1532 г. уехал в Англию портретист Х. Хольбайн (Гольбейн) Младший. Искусство Северного Возрождения захлебнулось в крови междоусобных войн и жестоких религиозных распрей. Однако в художественном кризисе Северного Возрождения были внутренние причины. Натурализм нидерландской живописи, "микроскопический" метод Я. фан Эйка, перечисление множества мелких деталей оказывались несостоятельными в тех случаях, когда появлялась необходимость изображения действия со многими персонажами. Для сложных сюжетов нужна организация изобразительного пространства. Можно было уйти от трудностей композиции, используя канон, придавая изображению строгую иерархичность, плоскостность, симметрию. Но немецкие художники разрушили канон экспрессивностью мышления. Требовались новые формы организации. Их сумели найти только итальянские мастера, которым помогла античность. Франко-фламандская школа. Натуралистическая миниатюра братьев Линбургов, мастер Гусико, скульптор Клаус Слютер. Живопись: новаторская переработка духовных и художественных традиций средневековой культуры, интерес к человеку и природе, пантеистическое восприятиее мира (Р. Кампен, Ян ван Эйк, Д. Баутс, Хуго ван дер Гус, Рогир ван дер Вейден, X. Мемлинг и др.). Тема – религиозные сюжеты, к с. XV в. проявляется желание изобразить самобытные национальные сцены. Вопрос о соотношении человека и творца не стоит: христианство свято, гл. проблема – соотношение нового благочестия и церковной организации. На рубеже XV-XVI вв. – гротескное изображение, стремление показать уродство (=предостережение). Иероним Босх создавал сатирико-морализирующие картины, в которых обращался к наследию средневековой культуры. Если это еще не Возрождение, то уже и не готика. Кристус «Мадонна сухого дерева» (с. XV в.) – орден сухого дерева: Господь – оживит и сухое дерева, и грешное человечество. Ганс Мемлинг «Портрет молодого человека» (глубокий смысл заключен в вазе с цветами). В XVI в. из Италии и Франции в архитектуру Нидерландов проникли классические принципы Возрождения, не получившие, однако, преобладающего развития. Под влиянием гуманистических идей и реформационных движений XVI в. религиозная картина утрачивала своё ведущее значение, получали развитие светские жанры: портрет (А. Мор), пейзаж (И. Патинир), бытовой жанр (Лука Лейденский). Течению романизма противостояло искусство, основанное на национальных традициях, широко отражавшее жизнь народа и социальные противоречия эпохи. Петер Брейгель – серия гравюр с изображениями пороков и добродетелей (причем добродетели несовершенны: ничто не должно впадать в крайность). Основная идея: золотая середина. К. XV в. – конец ars nova.В Испании гуманизм не укоренился. Сильные традиции арабской культуры. Подражание итальянцам. В Англии – чрезмерный рационализм (проблема общества, образования), отсутствие религиозных основ. Оксфордский кружок (Джон Колет, Гросин, Линакр) – поклонники античности и итальянских гуманистов. Томас Мор – «Утопия», выступал против Реформации (казнен). Театр. Уильям Шекспир: человек – не титан, а прах. Фрэнсис Бэкон – «Новый Органон», «Новая Атлантида».

Французское возрождение (1500-1580). Основа – ars nova. Обновление искусства, языка. Новый ренессансный стиль, новый национальный характер. Французское Возрождение стало базой французского классицизма. Философия – 1-я пол. XVI в., далее – чистый рационализм. Гуманист Гийом Бюде основал «Коллеж де Франс». Франция воспринимает итальянские традиции: живописи, скульптуры, архитектуры. 1520-е гг. – появление маньеризма, который выражается в монументальности. Взлёт архитектуры: Пьер Леско (перестроил Лувр), Делорм. Скульптура: Мишель Коломб, Жан Гужон, Бонтан, Пилон. Портрет: Франсуа Клуэ. 1540-1565 гг. – школа Фонтенбло: под её влиянием формируется фр. Искусство. Гугенотские войны приостановили Возрождение во Франции (художественную культуру и архитектуру). Философия: Ронсар, Монтень «Опыты». Бонавентюр Деперье – «Кимвал мира» (обличение католицизма). Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль». 2-я п. XVI в. – мзощрённость итальчнского маньеризма, но он является только формой, т.е. не затрагивает фил. основ. Гугенотское направление – трагизм, тьма, разочарование. Переход от стиля к стилизации (дух исчез, осталось мастерство). Вторая школа Фонтенбло – упадок, мрачность. Французское искусство попадает под влияние Нидерландов. К к. XVI в. вычурность отметается, возвращается классический порядок. К 1580 г. Возрождение заглохло.Немецкое возрождение (1500-1540 гг.). Самое блестящее и самое кратковременное. Ars nova – 1430-е гг. К. Виц – «Благовещение Марии» (в руках Марии свиток). Портрет одноглазого человека. Л. Мозер, Х.Мульчер. В Германии дольше всего сохраняются традиции поздней готики и ars nova. Альбрех Дюрер – «Апокалипсис», «Прославление Троицы», «Святой Иероним». Единственный путь к гармонии – через веру. Жанровая живопись (обычные люди на картинах). Лукас Кранах – портреты Мартина Лютера, портрет Филиппа Меланхтона. Всё реалистично, ничего не приукрашено. Грюневальд, А. Альтдорфер, Ганс Гольдбейн, М. Нитхардт. Общая особенность – стремление к обобщению в аллегорических формах. Зрелый реалистический стиль. Изображение уродства, скрываемого маской молодости (Кранах, Майсен, Гольбейн). Череп – символ знания и намек на смерть грядущую. Изображение семьи, как малого идеального общества (Гольбейн – портрет Томаса Мора).Христианский гуманизм – философско-религиозное направление. Т.к. не было единого культурного пространства, только церковь сохраняла единство. Гуманизм гуманитарный – изучение тестов, языков. Через догматику ищется смысл мироздания. Желание вернуться к раннему христианству. Центр гуманизма – Эрфуртский кружок (Муциан Руф).Иоганн Рейхлин. Философ, теолог, лингвист. Его задача – формирование нового текста Священного Писания. Перевод, переработка и издание Библии. Учит древнееврейский для обращения к первотексту. За иудаизм его объявили еретиком. Переработка неоплатоников, Марцело Феччини, Пико де ла Миранделло. Трактат «Чудодейственное слово». Слово, как средоточие человеческой мудрости. Признание равенства трех мировых религий. Истина в Боге, а не в церкови и ее организации. Важна вера, а не внешняя мишура. Попытался примирить с гуманизмом христианскую мораль (неудачно). Рейхлина называли мостом между церковью и постреформацией.Эразм Роттердамский (1446-1536). Перевод Священного Писания (не прижился). Формирование нового этического идеала. Истина – в слове Божьем, этика формируется через послания Павла. Труд «Оружие христианского воина» – руководство для христианина для жизни в миру (идея нового благочестия). Центральная идея – служение обществу. Христос для Эразма – проповедник. «Рассуждение о свободе воли» (образованный человек не способен к греху). «Похвала глупости» – доказывается, что все люди живут по закону Глупости, что Господь любит дураков (приеме «от противного»). «Разговоры запросто» (памфлет, основанный на диалогах, в которых обычные люди решают высокие вопросы). «Жалобы мира» (памфлет, основанный на монологе Мира, жалующегося на свою судьбу, вина за нарушение мира ложится на клир и дворянство, а движущая сила – зависть и корысть). Эразм впадает в противоречие, чем воспользовался Лютер (в ответ на «Свободу воли» он пишет «Рабство воли» о том, что воля находится в плену греха). Вера, разум и религия – Эразм пытается их примирить. Разумный человек свободен в своей вере. Лютер лишает человека свободы воли, во главе ставит авторитет; делит людей на тех, кому открыто понятие истины, и кому нет. Эразм: учение Лютера антигуманно.Конрад Цельтис (1459-1508). «Ода Аполлону»: идея перенесения «света» от итальянцев в Германию. Кельнский университет. Гл. задача Цельтиса, которую ставит Максимилиан I, – культурное преобразование. Цельтис понимал, что необходимо соединить зрелище и слово, то есть создать театр. Программа Цельтиса: 1. затмить Италию; 2. изучать риторику, поэзию и философию; 3. Изучение своей истории; 4. Проибщение к естественным наукам. В Гейдельберге Цельтис создаёт кружок гуманистов. Поэзия Цельтиса. Глубокая чувственность, эротизм. Перемешались разные понимания любви (любовь к Богу – выражение лучших человеческих качеств). Итог – чувство любви между творящим и творимым. Соединение любви с четырьмя стихиями. «Amores» («Любви»): 4 лежит в основе всего: 4 времени года, 4 основных цвета, 4 темперамента, 4 возраста, 4 возлюбленных. Весна (юность) – возвышенная любовь, светлая блондинка. Лето (молодость) – физическая любовь, русоволосая девушка с развитой фигурой. Осень (зрелость) – осознанная любовь, рыжеволосая женщина. Зима (зрелость, переходящая в старость) – духовное единство. В природе Бога больше, чем в любой церкви. Цельтис – переходная ступень от итальянской к национальной традиции.

Ульрих фон Гуттен – один из составителей «Писем темных людей». «Корабль дураков».

Германия во второй половине 16 – нач. 17 вв.

Хозяйственная жизнь. Во 2й половине 16 в. Экономика Германии вступила в полосу нарастающего спада. Начало сказываться перемещение главных торговых путей и основных товаропотоков к побережью Нидерландов. Северогерманская Ганза постепенно оттеснялась крепнущим голландским флотом на вторые роли в торговле с Прибалтикой. Ослабли позиции германских купцов и в торговле с Англией. В 1589 году Елизавета I повелела закрыть в Лондоне Стальной двор – опору немецкого купечества в этой стране. Спад коснулся и германской горной промышленности. Ввоз драгоценных металлов из американских колоний остро ставил вопрос о рентабельности производства в Германии, между тем, горнодобыча здесь страдала всё больше от поборов, и от необходимости повышать затраты, так как прежние технические методы освоения рудников и шахт оказались исчерпанными. Более сложное оборудование удорожало производство, а это уже не устраивало главных вкладчиков капитала — крупные торгово-ростовщические фирмы, предпочитавшие хищническую эксплуатацию долговременным вложениям. Мануфактурное производство других отраслей экономики Германии, как и продолжавшее доминировать цеховое ремесло, все реже оказывались в состоянии конкурировать в экспортной торговле с Нидерландами, Англией и другими странами. В сельском хозяйстве, не добившемся во второй половине XVI в. особых успехов, благоприятными оказались лишь возможности, которые открыла и феодалам, и значительной части крестьян "революция цен". Во второй половине XVI — начале XVII в. продолжалось постоянное повышение цен на продукцию сельского хозяйства, причем на зерно цены росли быстрее, чем на продукты животноводства, а на них, в свою очередь, быстрее, чем на ремесленные товары. От этого процесса больше всего страдали низшие слои города и наемные рабочие, безземельные и малоземельные крестьяне. Положение состоятельных крестьян улучшилось. Особенно выгодная ситуация для производства зерна на экспорт сложилась в заэльбских областях. Спрос на зерно в быстро растущих городах Запада позволил повысить товарность местной экономики, но в то же время ухудшил, в отличие от других земель Германии, положение основной массы крестьян: их хозяйства в результате правового и полицейского нажима феодалов становились придатком барских и обслуживали барщинным трудом укрупнившиеся владения феодалов. Политическая обстановка в Германии во второй половине XVI начале XVII в. В политической жизни страны наряду с продолжавшимся процессом укрепления территориального сепаратизма не прекращались конфликты между католиками и протестантами, не доходившие, однако, до широких военных столкновений. Продолжались и распри, соперничество между князьями различных протестантских исповеданий. В их владениях сказались результаты усиления догматизации церковного учения, расцвета протестантской схоластики. Одновременно с ними шло обновление католической схоластики в княжествах, возглавлявшихся сторонниками Контрреформации. После многих споров лютеран различных толков в Саксонии в 1577 г. было выработано ортодоксальное лютеранское вероисповедание в виде так называемой "Формулы согласия". По настоянию саксонского курфюрста ее должны были подписать все духовные лица, учителя, церковные служащие. В 1580 г. "Формулу согласия" включили вместе со старохристианскими символами веры, катехизисом Лютера, Аугсбургским исповеданием веры и другими важными текстами в "Книгу согласия". 86 имперских чинов и около 8500 представителей лютеранского духовенства подписали эту новую догматическую основу лютеранства, сделав ее тем самым нормативом для двух третей всех немецких протестантов. Одновременно это укрепило политические позиции саксонского правителя, который стремился к мирным отношениям с Габсбургами и соперничал с кальвинистским Пфальцем, проводившим враждебный Габсбургам курс. В 1580-е годы саксонский тайный советник Н. Крелль, ставший всемогущим канцлером, решил изменить привычную политическую стратегию. Учитывая угрозу усиления Габсбургов, он пытался завязать прочные сношения с лагерем кальвинистов и французской короной. Крелль поощрял закрепление на государственной службе в Саксонии кальвинистов и терпимых к ним сторонников Меланхтона. Государственное исповедание — "Формула согласия" — было фактически предано забвению. Позиции Крелля, однако, не были прочны: после смерти курфюрста, который придерживался его советов, сословия потребовали ареста канцлера, обвинив его в измене. В 1601 г. его казнили. На мече палача перед казнью выгравировали надпись: "Берегись, кальвинист!" Попытка объединить силы лютеранства и кальвинизма в Германии провалилась. Догматизация религиозных представлений была характерна и для кальвинистов. Ведущим центром в этом процессе стал университет Гейдельберга в Пфальцском курфюршестве. В 1563 г. здесь по заказу курфюрста составили Гейдельбергский катехизис, который был принят также многими внегерманскими обшинами. В 1618— 1619 гг. на Дордрехтском синоде в Нидерландах он был провозглашен главной символической книгой кальвинизма. Обстановка постоянной межконфессиональной напряженности привела в Германии к повышению роли императора как возможного посредника между католиками и протестантами, гаранта Аугсбургского религиозного мира 1555 г. Императоры Фердинанд I (1556— 1564) и особенно его сын Максимилиан II (1564—1576), не утратившие надежды на воссоединение церквей, проводили политику относительной терпимости и компромисса с умеренными князьями-лютеранами. Они стремились не допустить в стране вооруженных столкновений на религиозной почве. Эта позиция подкреплялась постоянной необходимостью общеимперских денежных сборов в связи с турецкой угрозой. Императорский двор не был закрыт для протестантского дворянства. Максимилиан II шел на уступки, разрешая в Австрии и Чехии переход дворян в лютеранство. Боясь распространения военных действий из соседних стран на территорию империи, он запретил и католикам, и протестантам вербовать немецких солдат для участия в борьбе Нидерландов с Испанией и в религиозных войнах во Франции. После Тридентского собора, однако, влияние контрреформационной политики в Германии стало нарастать, прежде всего в Баварии, а после воцарения императора Рудольфа II (1576—1612) — ив империи в целом. Резиденцией императора стала Прага. Воспитанник иезуитов, склонный к депрессии, а к концу жизни психически и физически больной, Рудольф II был высокообразованным, но неровным в своей политике человеком. Он был предан католицизму и проводил достаточно жесткую контрреформационную линию в управлении империей, но к своему двору привлекал людей разных исповеданий. Он увлекался "тайными науками" и естествознанием, проявлял глубокий интерес к астрологии, алхимии, магии, каббалистике, к математике и музыке. Его двор стал одним из крупнейших центров искусства в Европе. Рудольф II покровительствовал иезуитам, но не подчинил им Пражский университет, о котором предпочел заботиться сам. С 1593 г. он 13 лет вел войну с турками. В 1609 г. под угрозой восстания он был вынужден гарантировать чехам свободу вероисповедания. Еще при жизни Рудольфа II его начал постепенно оттеснять от власти его брат Маттиас, ставший императором в 1612 г. К этой поре наиболее воинствующие католики в Германии уже открыто требовали пересмотра итогов реформационной секуляризации церковных и монастырских земель. Лишь крупные успехи Контрреформации и Габсбургов, опасность ликвидации протестантских режимов смогли способствовать сплочению раздробленных сил лютеран и кальвинистов. Военно-конфессиональное и одновременно политическое размежевание в Германии привело к образованию двух противостоявших друг другу блоков, католического и протестантского, поддержанных иностранными союзниками и втянувших страну в Тридцатилетнюю войну.

Максимилиан II (1527-1576) — император германский, сын и преемник Фердинанда I, воспитывался при дворе своего дяди, Карла V, и женился на его дочери Марии.

В 1544 и 1548 гг. он участвовал в Шмалькальденской войне и в войне против Франции, а в 1549-51 гг. был вице-королем Испании. Склонный к протестантизму, он готов был открыто выступить его приверженцем, но вмешательство отца, угроза лишить его наследства, нежелание порвать с католическими традициями своего дома, картина постоянных раздоров, царивших среди протестантских партий, а также мягкий, уступчивый характер — все это вместе взятое удержало его в той религии, в которой он родился. Избранный последовательно королем римским, чешским и венгерским, он в 1564 г., по смерти отца, вступил на императорский престол, а в 1565 г. отразил нападение трансильванского князя Запольи, который вступил в союз с султаном и убедил последнего объявить императору войну.

На сейме в Аугсбурге (1566г.) и католики, и протестанты дали Максимилиану II на три года значительные субсидии, при чем изложили ему свои жалобы и пожелания. Максимилиан II ограничился ролью посредника и заявил намерение придерживаться религиозного мира, заключенного в 1552 г. С данными ему субсидиями Максимилиан II собрал войско в 100 тысяч человек и повел его против турок, но тем временем Сулейман умер, а наследник его Селим II очистил Венгрию и заключил с Максимилиан II перемирие на восемь лет (1567г.).

В 1568 г. Максимилиан II выступил заступником за Нидерланды перед королем Испании и вообще употреблял все усилия, чтобы положить конец религиозным распрям, за что был назван "вторым Юлианом". Когда Генрих III внезапно отказался от польского престола, Максимилиан II предложил в польские короли сына своего Эрнеста, но избран был Стефан Баторий.

Самой важной заслугой Максимилиана II была терпимость, резко выделявшая его из среды современных ему деятелей. Важнейшими актами его религиозной политики были: Religionsassecuration, данная чинам Австрии (1571г.), и litterae majestatis, октроированные Чехии (1575г.). Он оставил пять сыновей, из которых два, Рудольф и Матфей, были императорами, и трех дочерей, из которых одна была замужем за Карлом IX.

Рудольф II — римско-германский император (1576—1612г.), сын и преемник Максимилиана II.. В пражском дворце, где жил Рудольф II, была собрана им громадная коллекция книг, рукописей, картин, монет и всяких редкостей.

Сделавшись императором, Рудольф II шесть лет не собирал имперского сейма, но должен был созвать его в 1582 г., ввиду необходимости просить у империи помощи против турок, а также ввиду религиозных споров. Рудольф II начал искоренять протестантизм в Австрии, Чехии и Венгрии. В Австрии почти все дворянство и все города исповедовали протестантизм. С восшествием на престол Рудольфа II здесь началась сильная католическая реакция, а также борьба абсолютизма с областными сеймами и самоуправлением городов. Особенной силой отличалась реакция в Моравии. Протестантские члены верхнеавстрийского и нижнеавстрийского ландтагов заключили между собою союз (1603г.) для защиты протестантизма; католики также составили унию (1605г.).

В Венгрии владычество австрийцев переносилось весьма неохотно. Видя общее недовольство, Рудольф II думал привлечь общественное мнение на свою сторону войной с турками. Всеобщее восстание продолжало, однако, быть неизбежным, и родственники Рудольф II сочли необходимым отнять у него власть в пользу его брата Матфея или Матвея (апрель 1606 г.), сделавшего громадные уступки протестантам.

По договору 1608 г. Рудольф II отдал Матфею Венгрию, эрцгерцогство  австрийское,   Моравию  и  объявил  его  своим  наследником  в  Богемии. Для удержания за собой чехов Рудольф II вынужден был подписать 9 июля 1609 г. составленный сеймом акт, получивший название "грамоты величества" (Majestätsbrief). На основании этой грамоты утраквисты и чешские братья были уравнены в правах с католиками. Чехи-протестанты получили право строить храмы, заводить училища,  иметь  свои синоды и избирать комитет из 24 дефенсоров, по 8 от каждого из 3-х сословий сейма. Комитет должен был руководить действиями консистории, управлять делами пражского университета, собирать войско, взимать налоги для его содержания, а в случае надобности — созывать представителей протестантского населения для совещаний об общем деле. Рудольф II придумывал средства отнять у Матфея отданные ему земли, интриговал против него, но все-таки должен был отречься от чешской короны. 23 мая 1611 г. Матфей был коронован, а Рудольфу II дали пенсию и сохранили за ним внешний почет. Лишенный власти, изнуренный болезнью и помешательством, Рудольф II умер 20 января 1612 г., не оставив законного потомства, так как не был женат.

Империя на рубеже 15-16 вв.

Политический строй в Германии в начале XVI в. На рубеже XV и XVI вв. немецкие земли по-прежнему являлись составной частью и основным ядром крупнейшего политического образования в Европе — Священной Римской империи. Осознание роли Германии в этом аморфном наднациональном союзе вызвало к жизни с I486 г. новое официальное наименование: "Священная Римская империя германской нации". Кроме Германии империя включала также территории современных Нидерландов, Бельгии, Люксембурга, Австрии, Чехии, графство Бургундию и другие земли. Формально империи принадлежал еще ряд владений (Швейцария, области в Северной и Средней Италии), но на деле они жили своей самостоятельной жизнью. Главой Германии был избираемый король, который мог короноваться как император. Обращение за этим к римскому папе стало необязательным: уже император Максимилиан I Габсбург <1493— 1519) отказался от своего коронования папой» Страна оставалась политически раздробленной, состояла из множества больших и малых феодальных владений, светских и церковных. В первые десятилетия XVI в. в ней насчитывалось, помимо 7 князей-курфюрстов, имевших право избирать императора, около 70 князей — архиепископов, епископов и светских лиц, около 70 аббатов крупнейших монастырей, более 120 графов и близких к ним по статусу "господ", около 65 имперских и вольных городов ("имперские" подчинялись непосредственно императору как своему сеньеру, "вольные" обладали автономией, отвоеванной у своих бывших сеньеров — епископов). К этому необходимо добавить многочисленных владельцев имперских рыцарских имений. За исключением рыцарей, принадлежавших к низшим чинам империи, все остальные названные здесь имперские чины имели представительство на рейхстагах, устройство и даже название которых закрепились лишь в конце XV в. Интересы рыцарей в этих сословно-представительных органах обычно выражала часть графов и "господ". Высшую курию на рейхстаге составляли курфюрсты, вторую — вся светская и церковная знать (без выделения духовенства в особую курию), третью — города. Спецификой Германии была двойственность политического положения князей: по отношению к императору они выступали как чины, сословная группа, по отношению к сословно-представятель-иым органам в своих собственных владениях — как монархи. Эти земские органы — ландтаги — окончательно сформировались в конце XV — начале XVI в. При всех местных различиях в них обычно были представлены низшая знать, а также графы и "господа", духовные лица» "земские* (то есть подчиненные князьям) города. В некоторые ландтаги входили представители отдельных крестьянских общин, а также "рынков" — поселений, имевших иные, меньшие права, чем города. Своя специфика была в ландтагах духовных княжеств, где тон задавал клир. Там светской курии могло не быть вовсе. И рейхстага, и ландтаги зачастую обсуждали сходные вопросы — о сохранении мира, финансовых сборах, законодательстве, только объем компетенции был у них разный — у одних имперский, у других земский. Решения принимались и на рейхстагах, и на ландтагах каждой курией отдельно, затем сопоставлялись. Роль городов в ландтагах обычно была высока, на рейхстагах она зависела от решавшегося вопроса: когда речь шла о нужде в деньгах, города всем были желанны, в иных же случаях их право на голосование могли поставить под сомнение. Отстаивая права и интересы сословий, рейхстаг и ландтаги выполняли рад важных функций: они становились местом выражения интересов больших общественных групп, способствовали согласованию различных позиций, выступали как определенный противовес суверенитету монарха — императора или князя. Городское управление в Германии отличалось едва ли не большей пестротой, чем земское, хотя имело и некоторые общие черты. Обычно выборы магистрата были ежегодными —выбирали бургомистров, должностных лиц, судей. И здесь объемы компетенции при управлении могли сильно различаться. "Имперские" и "вольные" города» отличия которых в XVI в. почти исчезли, обладали широкой автономией, властвовали зачастую не только над близлежащей округой, но н над территорией, подобной небольшому княжеству. В то же время вся Германия была покрыта густой сетью мелких и мель* чайших городов и городков с числом жителей от 500 до 2 тысяч человек. Они мало чем отличались от больших деревень, имели полуаграрный характер. Общее число городов в стране составляло в начале XVI в. примерно 3 тысячи. Даже самые многолюдные из них имели по сравнению с другими странами Европы средний размер. В южногерманских торгово-ремесленных центрах — Нюрнберге и Аугсбурге — проживало до 40—45 тысяч горожан. По числу жителей эти городя уже обогнали Кельн — резиденцию архиепископа, "церковную столицу" Германии. Население Кельна составляло 35— 40 тысяч человек. Портовый город Любек, самый влиятельный в Ганзе, союзе торговых городов, насчитывал 25 тысяч жителей. Несколько менее населенными были Гамбург, Магдебург, Страсбург От 10 до 20 тысяч жителей имели 15 других городов. Новшеством для Германии XVI в. стал еще один вид управления — не из центра и не местный, а региональный, по округам, которые в раздробленной стране были "укрупняющими" административными единицами. Округа были созданы прежде всего для того, чтобы облегчить в их пределах борьбу с разбоем и нарушителями мира. В целом, несмотря на появление некоторых новых элементов, немецкая государственность начала XVI в. сохраняла сложившиеся еще в предшествующий период тенденции развития, формируясь как бы "по двум этажам'* — общеимперскому и территориальному (княжескому или городскому). Те задачи, которые не могла выполнить империя из-за отсутствия в ней системы централизованного управления, "подхватывали", как бы компенсируя ее недостатки, князья и большие города. Это был, однако, процесс не только взаимодополнения, но и конкуренции. Общеимперская централизация продвигалась слабо, а княжеская, напротив, делала все новые успехи, закрепляя тем самым политическую дробность страны. Экономическое развитие Германии в первые десятилетия XVI в. С последней трети XV в. примерно до середины XVI в. в Усрмзиня происходил демографический и хозяйственный подъем. Ущерб, нанесенный населению страны эпидемией чумы — "черной смертью" 1348 г. и рядом голодных лет XV в., был возмещен: к началу XVI в, население Германии составляло более 12 млн чело-иск, во второй половине века — около 14—15 млн. Страна оставалась преимущественно аграрной, 90% ее населения жило в деревне. Хозяйственный подъем имел ряд особенностей. Он не стал всеохватывающим и был обусловлен не столько внутренними причинами» сколько конъюнктурными обстоятельствами, характерными для раннего нового времени в целом (Великие географичесхне открытия, расцвет международной торговли заморскими товарами, увеличение спроса на серебро как главный металл денежного обмена того времени и др.). Зато он стимулировал не только количественный рост производства, прежде всего в городе, но и развитие новых хозяйственных структур, элементов раннего капитализма. Одной из самых развитых отраслей экономики Германии была горная промышленность. В ней было занято более 100 тысяч чело- k век. Немецкие мастера горного дела продолжали пользоваться славой лучших в Европе. Серебра они добывали больше, чем во всех других странах, вместе взятых, и прочно удерживали первое место до середины XVI в., когда из Америки хлынули потоки более дешевого по производству драгоценного металла. Германия занимала первое место также по получению железа и выплавке высококачественной стали. Немецких мастеров-сталеваров приглашали в другие страны, в том числе в Англию. Славилась Германия и добычей меди, особенно в Тироле и Саксонии, где появились новые, быстро растущие города горняков. Медь применялась тогда прежде всего при изготовлении пушек, в судостроении, производстве посуды. На шахтах и в рудниках широко использовался наемный труд. Если поначалу разработки совершались первопроходцами на свой страх и риск, то с углублением шахт, которое требовало сложного оборудования, в дело вступали компании, вкладывавшие деньги в производство на паях. Нередко средства давали князья, получавшие в результате немалые выгоды. Доходы к ним шли и от регалий — монопольного права князей на подземные богатства, за разработку которых участникам добычи приходилось отчислять хозяину земли долю прибыли. Этот феодальный порядок удорожал производство. В текстильной промышленности Германии наряду с продукцией цехового ремесла появлялось все больше товаров, изготовленных рассеянными мануфактурами. Были развиты сукноделие, льнотка-чество, выработка дешевых сортов бумазеи. Часть бумазеи поступала из южногерманских городов на экспорт в Венецию и дальше. Существовала поговорка: "Весь свет не даст нам столько льна, сколько Германия одна". Мануфактуры, обычно при участии цехового ремесла в некоторых операциях, сложились в судостроении ганзейских городов Северной Германии. Распространились они и в пивоварении — в нем немцы знали толк повсеместно. Больших успехов достигло книгопечатание — немецкое открытие середины XV в. Оно превратилось в отрасль производства, вде наряду с маленькими печатнями возникли крупные типографии в виде централизованной мануфактуры с наемными рабочими, которых могло быть до полусотни, Дух наживы и энергия предпринимательства становились знамением времени. Самые большие прибыли давала международная торговля, и крупнейшие богачи появились в Германии там, где ею занимались особенно интенсивно — в южнонемецких городах Аугс-бурге и Нюрнберге. Они были связаны деловыми отношениями с Венецией, Лиссабоном, Антверпеном и другими торговыми центрами. Имена богачей — Фуггеров, Вельзеров, Гохштеттеров, Имгофов сделались известны во многих странах. Фуггеры вкладывали капиталы в оптовую торговлю пряностями, приносившую баснословные прибыли, в финансово-ростовщические операции с высокими процентами, в откупа, в горнорудное производство, в скупку земли, В их деятельности цепкое средневековое использование привилегий, стремление к монополизму, недопущению конкуренции сочетались со смелыми предпринимательскими операциями. Они ссужали гигантскими суммами властителей, вплоть до императора. Якоб Фуггер, ставший для современников олицетворением богатства, оставил состояние в 2,5 млн гульденов. В то же время в Аугсбурге более половины населения жило в крайней бедности. Фуггеры совершали акты благотворительности, но ничто не могло устранить массы нищих и бродяг в немецких городах — явления, против которого магистраты безуспешно принимали один закон за другим. Развитие денежного хозяйства делало семимильные шаги и последствия ока-илнсь сложными и непредсказуемыми. Экономическое развитие страны протекало крайне неравномерно. Несмотря на существование густой сети торговых путей и традиции ярмарок, в том числе крупнейших во Франкфурте на Майне и в Лейпциге, ганзейский север и торгово-промышленный юг Германии не срослись в единый рынок; города на Рейне имели тесные экономические связи с соседними Нидерландами и слабые — с внутренними областями своей страны. Все больше сказывались на судьбах немецкого хозяйства внешние факторы. Ганзейские города лишь ненамного сократили свою традиционную торговлю с Прибалтикой, однако ее удельный вес резко упал из-за растущей конкуренции голландцев. Что касается мировой торговли через Атлантику, то ее выгоды активно использовались частью немецких купцов, но с середины XVI в., со смещением торговых путей, Германия оказывалась все дальше от основных товаропотоков, и в ее экономике наметился слад. Сложные и противоречивые процессы, вызванные интенсификацией денежных отношений и товарного производства, происходили также в немецкой деревне. До середины века в северо-восточных землях за Эльбой крестьяне в большинстве оставались лично свободными, за свои держания выплачивали умеренный оброк. Между гем начала.растя торговля ганзейских городов зерном в связи с увеличением спроса в западных странах. Местное дворянство, чтобы использовать ситуацию к своей выгоде, расширяло собственную запашку за счет сгона крестьян с земли и перевода их на барщину. Этот процесс особенно широко развернулся позже, во второй половине XVI когда нормой стала работа крестьян на барщине 2—3 дня в неделю. На северо-западе, в долине Рейна, сложилась иная ситуация: господам оказалось выгодно сдавать земли крестьянам, которые здесь были лично свободны, в мейерскую аренду, то есть крупными участками, каждый на четыре полных крестьянских надела. В результате рядом с зажиточным крестьянином-мейером появилась ма- 4 лоземельная деревенская беднота. Она шла в батраки, бродяжничала, с трудом перебивалась на крохотных участках земли. Ростом спроса на хлеб в рейнских городах смогли воспользоваться лишь мейеры. Потребность текстильного производства в шерсти стимулировала овцеводство, в том числе на основе аренды, и в нем стали использовать i крупных хозяйствах не только издольщиков, но и наемный труд. Хуже всего положение немецких крестьян было на юге и юго-западе Германии. Хозяйства здесь отличались особенно малыми размерами, поскольку издавна по местной правовой традиции землю можно было делить, закладывать, продавать. В результате крестьянские наделы часто долями переходили из рук в руки. Феодалам много взять с земли тут не удавалось, поэтому в поисках доходов они использовали краткосрочную аренду (позволявшую время от времени пересматривать условия держания к своей выгоде) и издольщину, доходившую в этих местах до половины урожая. Особенное возмущение крестьян вызывали личные повинности. Прежде всего это был "посмертный побор" при передаче земли по наследству, который составлял около трети имущества. Обычно забиралась "лучшая одежда" или "лучшая голова скота", так что это могло обернуться уводом с крестьянского двора единственной коровы. Развернулось на юге и наступление феодалов на права крестьян в пользовании общинными угодьями — лесами, лугами, водами. Здесь появлялись все новые ограничения в пользу феодалов. Недовольство крестьян вызывали и платежи обеих десятин: большой — с зерна, малой — с огородных культур, а также скота. В хозяйственные мирки крестьян вторгались перемены, которые ухудшали их положение, усиливали имущественное расслоение внутри крестьянства и к тому же представлялись деревенскому населению полным произволом, нарушением законов уже не только человеческих, но и божественных. Борьба за это "божественное право" и стала ответом на притеснения, вызревшим в крестьянской среде. Социальная борьба в деревне и городе. Ухудшение положения крестьян вызвало в конце XV — начале XVI в. различные формы их протеста. В 1476 г. во владениях епископа Вюрцбургского начались массовые волнения из-за проповеди пастуха Ганса Бехайма, объявившего о явлении ему Богородицы. Бехайм сулил особый Божий гнев духовным лицам и уверял, что они будут перебиты; он заявлял, что все должны трудиться, а папа, император, князья и рыцари, бюргеры и крестьяне должны быть равны, и никто не должен иметь больше других. Проповедника уравнительства схватили, но так как и после этого продолжалось паломничество простого народа к церкви, где прежде Бехайм пророчествовал из окна, церковь снесли. В начале XVI в. возобновилась деятельность тайных крестьянских обществ "Башмаха", зародившихся в конце XV в. в Эльзасе. В 1502 г. центр такого общества с сотнями участников, во главе которого стал крестьянин йос Фриц, был раскрыт в одной из деревень шпейерского епископства. Заговорщики хотели упразднить власти, разделить между собой имущество части церквей и монастырей, не платить ни чинша, ни десятины, восстановить свободу пользования общинными угодьями. Они ссылались на "божественное право". Нескольких заговорщиков, выданных доносчиком, казнили, но Йос Фриц скрылся и в 1513 и 1517 гг. сумел организовать новые заговоры, которые, однако, были раскрыты и подавлены властями. Еще один тайный крестьянский союз под названием "Бедный Конрад" возник в Вюртемберге. В 1514 г. здесь вспыхнуло восстание, к которому примкнули горожане, недовольные ростом налогов. Движение требовало созыва ландтага и участия в нем крестьян, но било подавлено. В 1509—1514 гг. почти по 30 городам Германии прокатились восстания городских низов. Они были направлены против магистратов и вызваны недовольством городскими порядками, распределением налогов, бесконтрольностью должностных лиц в распоряжении финансами. В отличие от этих движений, связанных с местными условиями и интересами, обвинения в адрес клира и церкви звучали со стороны всех слоев общества и по всей Германии.

Максимилиан I был вторым сыном австрийского эрцгерцога и императора Священной Римской империи Фридриха III и Элеоноры Португальской, дочери Дуарте, короля Португалии. Крещён он был 25 марта в церкви Святого Георгия в Нойштадте, его крёстным отцом был воевода Николас Уйлаки, пользовавшийся доверием императора Фридриха. В детстве большое влияние на него оказывала мать, в которую он пошел своим характером. Ранняя смерть матери в 1476 году стала для Максимилиана сильным ударом.

Поскольку его старший брат, Кристоф, умер в младенчестве, то с раннего детства Максимилиана готовили стать наследником отца. Первоначально воспитанием Максимилиана занималась мать, однако позже Фридрих, посчитав, что его сын растёт слишком изнеженным, забрал сына у матери, назначив ему в воспитатели священника Петера Энгельбрехта. Новый воспитатель пытался «вколачивать» в Максимилиана знания, но особых успехов в этом не добился. Позже матери удалось добиться назначением учителем по грамматике Томаса фон Цилли, однако хронисты того времени не могли скрыть, что Максимилиан так и не смог усвоить большой объем знаний. Несмотря на то, что Максимилиан обладал способностям к языкам, позже освоив фламандский, французский и английский языки, латынь знал не очень хорошо. Также учителя пытались исправить заикание Максимилиана, но больших успехов в этом не добились. Большое внимание уделялось физическим упражнениям и охоте. В итоге Максимилиан обладал необычайной физической силой, о которой ходили легенды, и был очень хорошим турнирным бойцом. Также большое внимание уделялось изучение церковного писания, однако Максимилиан под влиянием матери веровал по своему разумению, иногда сильно расходясь во мнениях с католической церковью.

Свадьба

В 15 лет для Максимилиана нашли невесту. Выбор пал на Марию Бургундскую, дочери Карла Смелого, герцога Бургундии. Мария была одной из богатейших невест своего времени, наследницей огромных отцовских владений, в состав который входили герцогства Бургундия, Люксембург, Брабант, Лимбург и Гелдерн, пфальцграфство Бургундия (Франш-Конте), а также ряд графств — Фландрия, Геннегау (Эно), Голландия, Зеландия, Фрисландия, Намюр, Осер, Макон, Булонь, а также Пикардия. Её руки для своего сына настойчиво добивался король Франции Людовик XI, были и другие претенденты, включая брата короля Англии и сына герцога Клевского. Однако герцог Карл свой выбор остановил на Максимилиане, сыне императора, который мог дать герцогу Бургундии вожделенный королевский титул.

Переговоры о браке начались в 1473 году, однако император Фридрих, к разочарованию Карла, не спешил обещать тому королевский титул, а также отказался выделять деньги на военные расходы. Переговоры зашли в тупик. Однако после гибели Карла в битве при Нанси в январе 1477 года Мария, ставшая герцогиней, опасаясь короля Франции Людовика, недвусмысленно потребовавший от неё выйти замуж за дофина, возобновила переговоры о браке с Максимилианом, отказавшись от многих требований отца. Фридрих согласился и 21 апреля в Призендорфе в Брюгге состоялась церемония per procurationem (брак по доверенности), где Максимилиана представлял герцог Людвиг Баварский. Позже церемонию пришлось повторить в Генте. При этом король Франции Людовик всячески пытался помешать браку, объявив, что как сюзерен Марии он отказывается дать согласие на брак. Лично Максимилиану удалось прибыть в Гент только 18 августа. На следующий день состоялась брачная церемония.

Войны с Францией

В результате брака Максимилиана и Марии Габсбурги получили возможность претендовать на земли Бургундского герцогства. Согласно договору, составленному 17 сентября 1477 года, Максимилиан был объявлен наследником Марии. Ещё раньше, в договоре, заключённым с бургундскими городами, было указано, что Бургундские владения должны быть нераздельными. Максимилиан после жил при бургундском дворе с женой, он выучил французский и фламандский языки. Однако вскоре начались проблемы. Король Франции Людовик не смирился с потерей Бургундии. В результате уже весной 1478 года разгорелась война за бургундское наследство между Людовиком и Максимилианом. При этом отец Максимилиана, император Фридрих III, никак не помогал сыну.

Ещё в январе 1477 года армия Людовика заняла большую часть Бургундии, Франш-Конте, Пикардию и Артуа. Позже Людовик назначил трёх своих комиссаров для управления захваченными владениями, разместившихся в Дижоне. Однако вскоре в Франш-Конте вспыхнуло восстание, перекинувшееся на Бургундию. А затем один из комиссаров Людовика, Жан де Шалон, принц Оранский, перешёл на сторону Марии и к июню смог освободить от французов большую часть Бургундии. Однако главнокомандующий французской армии, Жорж де Ла Тремуйль, смог вернуть Дижон, но дальше развить успех не смог, поскольку Максимилиану удалось быстро набрать армию. 11 июля 1478 года Максимилиан и Людовик подписали перемирие на год.

После истечения срока перемирия в 1479 году военные действия возобновились. Французская армия под командованием Карла, графа Ангулемского вторглась в Бургундию и Франш-Конте, где удалось захватить несколько городов, включая Бон, Семюр, Доль, Оксон и Безансон. Максимилиан, однако, предоставил воевать в Бургундии сторонникам Марии, а сам сосредоточился на военных действиях в Фландрии и Артуа. 7 августа состоялась битва при Гинегате. Первоначально перевес был на стороне французов, которыми командовал Филипп де Кревкёр, но благодаря личному мужеству Максимилиана, бросившегося в гущу схватки, ему удалось победить. Но французы продолжали грабительские вылазки, при этом Максимилиану не хватало денег. А 6 марта 1482 года жена Максимилиана, Мария, ждавшая ребенка, разбилась с при падении с лошади во время соколиной охоты. Она умерла 27 марта.

Гибель жены кроме личного горя, принесла Максимилиану дополнительные проблемы. По завещанию Марии новым герцогом был провозглашен их малолетний сын Филипп, а регентом при юном герцоге стал Максимилиан. Однако нидерландские сословия отказались признать регентство, чем немедленно воспользовался французский король Людовик XI, который вторгся на территорию Франш-Конте и заявил о своих претензиях на всё наследство Карла Смелого. Более того, Генеральные штаты без участия Максимилиана заключили 23 декабря 1482 года с королём Франции Аррасский договор, по которому Бургундия, Франш-Конте, Артуа и Пикардия закреплялись за Францией, а Нидерланды и Люксембург — за Габсбургами, причём французский дофин Карл обручался с дочерью Максимилиана Маргаритой, которая при этом должна была воспитываться во Франции в качестве приданого за которой были обещаны Артуа и Франш-Конт. Максимилиан ничего не мог противопоставить этому решения, по собственному выражению он «чувствовал себя как святой Евстахий, у которого волк утащил сына, а лев — дочь».

Для того, чтобы противостоять Генеральным штатам, Максимилиан, начал против них настоящую войну. Он смог найти в Нидерландах искателей приключений и ландскнехтов, сражаясь как против французов, так и против городов. Война продолжалась до 1485 года, когда в июне городское управление Гента заключило мир с Максимилианом, признав его право на опекунство над сыном. В итоге Максимилиан удалось закрепить за собой высокоразвитые Нидерланды, а ряд областей между Францией и Германией. Это сразу выдвинуло Максимилиана в центр европейской политики и резко повысило престиж династии.

В 1490-х годах бразды правления Бургундским государством были переданы сыну Максимилиана Филиппу Красивому, достигшему совершеннолетия. В 1493 году Максимилиану по Санлисскому миру удалось вернуть Франш-Конте. Однако в 1506 году Филипп умер, оставив после себя малолетнего сына Карла, будущего короля Испании (под именем Карл I) и императора (под именем Карл V), опеку над которым первое время осуществлял Максимилиан.