73.Пейзаж
Древнерусские авторы не стремятся описывать картины природы, изображать ее статические состояния, спокойные пейзажи. Они не знают того, что мы называем «литературным пейзажем» и что так хорошо известно нам по произведениям Тургенева, Гончарова и других великих русских реалистов. Древнерусские авторы уделяют природе немного внимания, и только тогда, когда она теснейшим образом связана с судьбой действующих лиц повествования, когда она оказывает на них влияние, когда она проявляется в действии: в грозе, в буре, в разливах рек, в засухе, в затмениях солнца, в явлениях комет, в темноте ночи, мешающей сражающимся, в жаре, истомляющей воинов, и т.д. В древнерусских произведениях нет описаний бездействующей природы, служащей только фоном для повествования. В тех немногих случаях, когда природа присутствует в других произведениях, она играет в них прямую, а не косвенную роль, она «событийна», описываются только ее изменения, ее влияние на человека, она включена в самый ход повествования, в развитие сюжета. Средневековые русские писатели как бы еще не осознают самостоятельной ценности картинных описаний статистической природы для литературы.
Почти все типы отношения природы к человеку (характерных для древнерусской литературы) встречаются в «Слове» в разнообразных и усложненных видах.
В первом типе идет речь о тяжелых, но, к счастью, не сбывшихся предзнаменованиях: «Солнце ему тъмою путь заступаше; нощь стонущи ему грозою птичь убуди; свистъ звЬринъ въста;…».
Огромную роль играют приметы, которые неоднократно используются в «Слове» и создают напряженность ожидания (Например, мутное течение реки - очевидное предчувствия несчастья). Благодаря приметам события воспринимаются в «Слове» как сбывшиеся предчувствия, как нечто предвиденное и предсказанное, как нечто значительное.
Во втором выступает параллелизм в действиях людей и действиях природы: картина битвы соединена с картиною грозы.
В третьем рассказывается о стихийном несчастье.
В четвертом рассказывается просто об удивительном явлении природы: «Тогда Игорь възрЬ на светлое солнце и видЬ отъ него тьмою вся своя воя прикрыты.»
Кроме этих четырех типов отношения к природе в древней русской литературе есть и пятый - редкий в летописи, но зато частый в церковно-учительном жанре: это раскрытие символического значения того или иного явления природы.
Таким образом, природа в «Слове» изображается так, как это принято в средневековой литературе. Она действует или «аккомпанирует» действию людей, она динамична, «события» природы параллельны событиям людской жизни, символичны. Статичного литературного пейзажа, типичного для нового времени, «Слово» не знает.
74. Изображение князей
Большое место в «Слове» отводится изображению поступков Игоря и Всеволода – основных участников похода (о Владимире Игоревиче упоминается лишь в конце, в здравице, а имя Олега Святославича опущено). Автор симпатизирует своим героям и видит в них лучших представителей современного ему поколения князей. Игоря отличает необычайное мужество и храбрость. Он доблестный воин, который решил постоять за Русскую землю, «истягну умь крепоспшю своею и поостри сердца своего мужеством, наилънився ратнаго духа». Ради блага своей земли он готов на любые жертвы и испытания.
Свою вдохновенную речь Игорь произносит в момент солнечного затмения, когда видит «тьмою вся своя воя прикрыты». Грозное предзнаменование природы не в силах поколебать страстного желания и решимости князя «искусити Дону великого», постоять за землю Русскую. «Слово» не показывает Игоря в битве на Каяле, но говорит о его мужестве и благородстве, когда он заворачивает полки, жалея брата Всеволода.
Доблестным воином является и Всеволод. Он неотделим от своих верных опытных воинов.
Значительной художественной победой автора «Слова» является созданный им обаятельный образ русской женщины – верной подруги своего мужа, Ярославны. В ее образе обобщены лучшие черты характера древнерусской женщины. Автору чужд религиозно-аскетический взгляд на женщину. Нет, женщина не «сосуд дьявола», не источник всех бед и несчастий мужчины, как учила церковь, а верная и преданная помощница, горячо любящая своего «ладу» и силой своей любви помогающая ему вернуться из плена. В своем лирическом плаче-заклинании, своеобразном заговоре, языческой молитве, Ярославна обращает думы свои не только к мужу, но и к его воинам. Ее скорбь о поражении Игоря – это скорбь всех жен и матерей русских, обобщенных в едином образе, прекрасном и величественном!