Глава 1. Медиареальность как теоретико–методологический конструкт

Современное общество не только пронизано медийными коммуникациями, но в значительной мере и сформировано ими. Новые информационные технологии стремительно меняют пространственно-временной порядок жизни общества, воздействуя тем самым на все его «поля» – экономическое, политическое, культурное и пр. Эффекты медиа тотальны, социальная реальность приобретает качество медиареальности. Под социальной реальностью понимается некая объективная данность общественного бытия, выражающаяся и подтверждающаяся интерсубъективностью, объективной фактичностью происходящих событий и социальных процессов. В этом смысле социальная реальность мало зависит от сознания, жизненного опыта и устремлений конкретных людей¹¹.

Функции медиа сегодня крайне разнообразны. Одним из функциональных аспектов являются технологии опосредования социальных взаимодействий, которые сложны и многоаспектны. Медиареальность, как и социальная реальность, является сложным понятием, включающим три базовых составляющих – медиа-объект, медиа-субъект, медиа-пространство или медиа-сфера. Медиареальность сегодня фактически становится социокультурным феноменом, создаваемым в процессе массовой коммуникации, в пространстве которого отражены самые разнообразные аспекты и сферы жизни. «Медиареальность исторически возникает как один из механизмов управления и социального контроля, осуществляемого генерализованными символическими способами и инструментами медиа-власти, и выступает одним из кодов, конвенции в отношении которого должны существовать в обществе для возможности осуществления множественности коммуникаций».¹² Неизбежность и повсеместная необходимость обмена сообщениями во всемирном масштабе приводит к глобализации и релятивистскому сжатию реальности, что порождает медиареальность.

С другой стороны, медиареальность определяет структуры повседневности, реальная жизнь начинает имитировать образы медиа. Медиатизация социальной сферы представляет собой процесс зеркального отражения медиареальности, возникает семантическое удвоение: медиареальность ищет доказательств своего подобия опыту, сфера эмпирического структурирует себя подобно медиамиру. Образ социального мира, складывающийся у человека под воздействием медиареальности, наполняется теми смыслами, которые транслирует символический мир. Медиареальность становится еще одним домом человека, который поселяется между двумя образами реальности¹³.

Исследователи отмечают, что только с развитием новых технологий коммуникативные функции медиа стали все больше и больше расширяться, к первоначальным - регулятивным (действующим в сфере социального взаимодействия) функциям добавились социокультурные. А с появлением телевидения стало возможным формирование комплексной и многослойной медиареальности¹⁴. Создание реальности сконструированного образа внешнего мира из хаоса можно назвать одним из основных механизмов, участвующих в конструировании медиареальности. Это – не коммуникативная стратегия медиасистемы, а условие ее существования.

В своей книге «Информационная эпоха: экономика, общество и культура» Кастельс М. пишет, что «реальность … полностью схвачена, полностью погружена в виртуальные образы, в выдуманный мир»¹⁵. Полное неприятие или некритическое отношение к этому миру – крайности, между которыми лежит реальная позиция реципиентов медиа-культуры. Результатом развития СМИ становится насыщение рынка потребительских интересов, следствием - разделение каналов по тематике, а также по различным принципам - аудиторному, адресному, национальному, территориальному, временному и другим. Появившись как средства для передачи информации, СМИ все более смело и активно присваивают себе функцию создания культурной среды человека, даже более реальной в восприятии, чем природная естественная среда. Человек как потребитель становится все более ленивым, полностью вверяясь тому псевдореальному миру, который организовали для него СМИ. Поэтому можно согласиться с мнением А.В. Костиной, что современный масскульт «выступает как средство реализации не столько гедонистических и рекреационных, сколько идентификационных и адаптационных стратегий, закрепляя существующую в обществе социальную иерархию через символически значимое культурное потребление и способствуя стабилизации общественной системы через конструирование особой виртуальной надстройки над реальностью»¹⁶

К главным свойствам медиареальности, как реальности виртуальной, относятся возможности визуализировать мысли, состояния, образы, придавать им парадоксальный характер, сжимать время, пространство, изменять смысловое содержание визуальных образов. В повседневной жизни человек при восприятии тех или иных ситуаций, событий не отдает себе отчета в сути процесса восприятия, который также происходит в системе определенных социальных конвенций.

В контексте данного исследования мы не планируем останавливаться на массовой коммуникации и на масс-медиа как на основных столпах конструирования социальной реальности. Наша задача - акцентировать внимание на изучении медиа-события. Поскольку событие вписано в круг основных кодов медиа-коммуникации, масс-медиа придают событиям первоочередное значение и превращают культуру общества в основном в собрание разнообразных историй, при этом главным признаком событийного сообщения является его непредсказуемость: чем менее вероятно событие, тем более неожиданную новость оно собой представляет и тем больший интерес публики оно должно привлечь к себе. Мера непредсказуемости в массовой коммуникации и есть основа формирования новости¹⁷.

В медиараельности именно событие является ядром, а разнообразие историй составляет ее сущность. Непредсказуемые, нестандартные элементы сообщения, острая конфликтность сталкиваемых элементов текста, драматизм, «борьба интересов и даже насилие; какое-либо активное действие, своего рода «крючок», на который подвешивают информацию более абстрактного содержания, новизна события и степень отклонения от общепринятых норм»¹⁸ – все это выступает механизмами создания художественной структуры, подавляющей предсказуемость независимо от типа технического медиума. Даже то медиа-событие, референтом которого является социальная реальность, подчиняется тем же самым принципам структурирования, поскольку непредсказуемость есть условие коммуникации, сообщающей новость.

Современные журналисты должны не только уметь описывать событие, но и уметь анализировать происходящие события, видя в них скрытые технологии и смыслы. Медиареальность, выступая коммуникативным медиумом в познании социального мира, является одним из механизмов формирования общественного мнения и социального управления. Она может выполнять как конструктивные функции информирования, создания общего коммуникативного контекста, так и играть деструктивную роль, создавая те или иные стереотипы событий, явлений, общественных групп, которые могут провоцировать опасные для общества социальные последствия.

«Исчезновение» реальности и тотальность медиа-реальности – те символические координаты, которые обусловили размывание привычных границ мира, побудили человека «медийного» к бегству в новые коммуникативные ниши, в киберпространство, в надежде «прикоснуться к реальности», опосредованной меньшим количеством влияний. В поисках новой идентичности он оказывается ввергнут в очередную воронку иллюзорности, оставляя философской рефлексии вопрос о том, что в большей степени формирует ценностные основы новой социальности – реальность социальная или реальность медийная.

Согласно терминологии Бергера и Лукмана,¹⁹ реальность масс-медиа представляет собой одну из «конечных областей значения». Под этим термином авторы понимают реальность, которая существуют параллельно с реальностью повседневности и принимается в нашем мире. Мы можем утверждать, что и медиареальность является одной из таких конечных областей значения, однако, в отличие от других примеров (реальность сна, кинофильма), реальность СМИ редко воспринимается человеком как конечная область значения. Она существует в рамках реальности повседневности, но содержание медиа объединяется в особую медиареальность. Если при просмотре фильма или проснувшись ото сна, человек может сравнить увиденную реальность с повседневной и чётко разделить их в своём осознании, то реальность медиа, созданная, например, новостными выпусками, чаще всего воспринимается как «отражение» действительности. Причина этого, возможно, кроется в декларируемых (но соблюдаемых ли?) сотрудниками медиа принципах объективности, многостороннего подхода и т.д.

Массовая информация есть прежде всего информирование через новости. Здесь она не отличается от личной коммуникации, которая также базируется на обмене «новостями». Поэтому исследования массовой коммуникации можно ассоциировать с исследованием новостей. Е.Дьякова в своей работе «Массовая коммуникация и проблема конструирования реальности: анализ основных теоретических подходов» отмечает, что в большинстве теорий массовой коммуникации новости выступают в качестве основного объекта исследования.

Как пишет Е.Дъякова в другой своей работе «Массовая коммуникация и власть» новости не являются простым отражением того, что происходит на самом деле, а представляют собой особого рода конструкт, замещающий собой реальность, и одновременно товар, формирование которого осуществляется по законам спроса и предложения. Они должны отвечать тому упрощенному представлению о мире и тем стереотипным образам отдельных его частей, который имеется у главного покупателя новостей - среднего класса. Специфика спроса определяет структуру предложения, поэтому любое событие описывается в новостях не изнутри, с точки зрения его участников, а снаружи, с позиций того, как оно может повлиять на повседневную жизнь читателей, и в соответствии с их стереотипами.

Поэтому, замечает Липпман, «без стандартизации, без стереотипов, без рутинных суждений, без совершенно безжалостного упрощения сложностей любой редактор вскоре умер бы от перевозбуждения»²⁰. Там, где по тем или иным причинам техника стеретипизации не срабатывает, налаженная машина по производству новостей начинает буксовать. По меткому замечанию Липпмана, труднее всего отправлять корреспонденции о хаосе, особенно если это изменяющийся хаос.

Последнее означает, как замечает Е.Дъякова, то, что пресса не просто конструирует реальность в соответствии с ожиданиями публики, но сознательно манипулирует этими ожиданиями. Такая возможность у нее имеется потому, что рядовой член общества готов уделить совсем немного своего времени и внимания тому, что происходит в недоступном ему мире (мало кто тратит на чтение газет больше получаса в день), и плохо ориентируется в нем, что дает прессе значительную свободу действий при контроле за тем ручейком информации, который достигает сознания рядового члена общества. Прежде всего, манипулируя словами, журналисты получают возможность «слеплять» стереотипы между собой, тем самым блокируя непредубежденный взгляд и независимое суждение. Возможна и прямая цензура неугодных фактов, их замалчивание или искажение, поскольку они недоступны рядовому читателю и не слишком интересуют его. В результате дефектная структура общественного мнения, изначально склонного к упрощению и тем самым к искажению реальности, усиливается и закрепляется, что приводит к тому, что оно перестает выполнять свои функции в системе представительной демократии. Из-за отсутствия компетентного общественного мнения основания представительной демократии как бы повисают в воздухе, а общество запутывается в паутине все более усложняющихся и все более неразрешимых социальных проблем.

Липпман показал, что в силу ряда социальных и институциональных причин новости не отражают реальность, а конструируют свой особый, параллельный мир, новости – это феномен, присущий «Великому обществу», который связан с радикальным переосмыслением профессионального представления о новостях как беспристрастном и полном отражении реальности. По мнению, Липпмана конструирование медиареальности не является чисто субъективным процессом, а порождено вполне определенными социальными и институциональными причинами. Современные ему исследователи, двигавшиеся в том же русле, напротив, делали упор на описании субъективного механизма отбора из того, что «было на самом деле» нечто такого, что достойно статуса новостей. Данный механизм получил название «эффекта привратника».

Впервые эту гипотезу выдвинул один из основоположников научной теории массовой коммуникации К. Левин. Он открыл «эффект привратника», анализируя процесс, чрезвычайно на первый взгляд далекий от производства новостей и сферы политической коммуникации, а именно - процесс принятия семейных решений относительно того, какие продукты из числа предлагаемых местными супермаркетами приобретать. К. Левин обнаружил существование особых зон – «ворот», в которых происходит отбраковка некоторых возможных вариантов выбора и отбираются для дальнейшего обсуждения другие. Поскольку, как мы уже отмечали, в рамках позитивистской коммуникативистики политическая коммуникация рассматривается как рыночный феномен и исследования в этой сфере методологически ничем не отличаются от маркетинговых исследований, не вызывает удивления, что открытие К. Левина было быстро освоено исследователями, занимавшимися изучением средств массовой информации как инструмента воздействия на избирателей.

Возникновение визуального образа медиареальности, который видится человечеству как возможность скопировать реальную действительность, сделал возможным искажать до неузнаваемости любое событие. Кодированная информация, симуляция, опора на коллективное бессознательное – все это также является продуктом медиареальности. Как пишет Челышева И.В. в своей статье «Медиареальность как новый тип социокультурного пространства»²¹, приходит время перехода к отношению третьей и четвертой фаз развития симулякра. Первая фаза характеризуется отражением при помощи образа некой существующей реальности, вторая – образ маскирует и искажает реальность. Третья фаза развития образа сопровождается также маскировкой, но уже не реальности, а ее отсутствия. И, наконец, четвертая фаза наступает, когда образ не имеет отношения к реальности, являясь образом самого себя, то есть собственно симулякром.

Для передачи информации о событиях повседневной реальности СМИ используют язык. Он, как знаковая система, может быть использован в различных областях знания. Однако мы понимаем, что реальность СМИ конструируется не только с помощью непосредственно языка. Набор конкретных средств должен быть рассмотрен применительно к тому или иному виду СМИ, так как он зависит в том числе и от тех типов информации, которые могут быть представлены.

Как отмечают авторы книги «Дискурс-анализ. Теория и метод», теоретические подходы к данному методу исслдеования базируются на принципах социального конструктивизма. То есть дискурс рассматривается не только как метод структурирования реальности, но и как конструирующая основа. Феноменологический подход лежит в основе дискурсного подхода, так как, опираясь на феноменологическую базу, реальность когнитивных представлений человека о мире, теория дискурса структурирует эти реальности. «…Язык – это не просто канал передачи информации о простых явлениях, фактах или поведении людей, а «механизм», который генерирует и конструирует социальный мир. Это распространяется также и на формирование социальной идентичности и социальных отношений; таким образом изменения в дискурсе – это способ изменения социального мира. Борьба на дискурсном уровне вносит вклад в изменение и воспроизводство социальной реальности».²² Здесь речь идёт о «социальной реальности», т.е. о том, что мы называем реальностью повседневности. Язык является средством конструирования в том числе и медиа-реальности, значит, для нашей ситуации данное утверждение так же актуально.

Власть, предоставляемая средствами массовой информации, имеет дискурсивно-символическую основу. Дискурс СМИ — основной источник знаний людей о мире, отношений, идеологий. Медиамагнаты определяют направленность большинства тех СМИ, которые они контролируют. Это важно учитывать при исследовании роли прессы в преподнесении военных событий в силу следующих причин:

• Большинство читателей не имеют военного опыта, не сталкивались лично с войной и поэтому не в состоянии оценить истинность (ложность) преподносимого материала. На этом основано самое общее правило манипуляции общественным сознанием: «Истинно любое утверждение, ложность которого не может быть доказана». Воздействие проходит особенно легко, если оно опирается на стереотипы или предубеждения, в том числе и этнические.

• Большинство читателей не имеет альтернативных источников информации о войне (без учета художественной литературы и общения с участниками войны).

• Немногие читатели имеют время и желание анализировать преподносимую версию действительности. Поэтому предложенная точка зрения и ориентация принимается на веру.

• Военный дискурс конституируется в прессе по принципу разграничения МЫ - ГРУПП и ОНИ - ГРУПП (СВОИ — ЧУЖИЕ; НАШИ — ВРАГИ; ФЕДЕРАЛЬНЫЕ СИЛЫ — ПОВСТАНЦЫ, БОЕВИКИ). При этом создается и поддерживается негативный имидж ОНИ-ГРУПП и положительный имидж МЫ-ГРУПП.

• Военный дискурс выполняет две основные функции: ориентирующую и манипулятивную. СМИ используют военный дискурс как инструмент воздействия на массовое сознание.