Когда перед человеком встает вопрос, как себя повести, проявляется следую­ щее обстоятельство: из всех тех возможных действий, признанных его разумом целесо­ образными, лишь некоторые привлекают его с определенной стороны, лишь по отно­ шению к некоторым из них он чувствует готовность, лишь некоторые приемлет как подходящие, как действительно целесообразные. Смысл мотивации заключается имен­ но в этом: отыскивается и находится именно такое поведение, которое соответствует основной, закрепленной в жизни, установке личности. Обнаружив эту линию поведе­ ния, субъект как-то особенно переживает ее, он чувствует исходящее от нее опреде­ ленное влечение, переживая готовность к ее выполнению. Это и есть переживание, появ­ ляющееся во время акта принятия решения в виде специфического переживания, охарактеризованного нами выше под названием «я действительно хочу». Это пережи­ вание наглядно указывает, что у субъекта создана установка определенного поведе­ ния, то есть акт принятия решения свершился, и теперь его нужно выполнить.

9. Произвольное и импульсивное поведение

Роль мотива состоит в том, что он превращает то или иное физическое пове­ дение в определенное психологическое поведение. Это происходит благодаря вклю­ чению данного поведения в систему основных потребностей личности, в результате чего у субъекта возникает установка его выполнения. А это означает, что основой волевого поведения является определенная установка. Но ведь установка лежит и в основе импульсивного поведения! Какая же тогда разница между волевым и импуль­ сивным поведением?

С данной точки зрения между этими двумя основными формами поведения действительно нет никакой разницы: в обоих случаях основой служит установка. Для нас это бесспорно. Стало быть, различие следует искать в другом направлении. Дело в том, что данная установка в первом случае создается так, а в другом — иначе, по­ этому различие между этими формами поведения следует усматривать именно в этом. В случае импульсивного поведения установку создает актуальная ситуация. Вернее, у живого существа появляется определенная конкретная потребность, при этом оно находится в определенной конкретной ситуации, в которой должна быть удовлетво­ рена возникшая потребность. На основе взаимоотношения этой актуально пережива­ емой потребности и актуально данной ситуации у субъекта появляется определенная установка, лежащая в основе его поведения. Так рождается импульсивное поведение. Естественно, что в данном случае переживание субъекта таково, что он не чувствует свое Я подлинным субъектом поведения — он не объективирует ни свое Я, ни свое поведение, поэтому импульсивное поведение никогда не переживается как проявле­ ние самоактивности Я.

Совсем иначе обстоит дело в случае произвольного поведения. Что здесь вы­ зывает установку? Тут уж никак не скажешь, что это делает актуальная ситуация! Мы уже знаем, что актуальная, то есть конкретная, ситуация, в какой субъект на­ ходится в данный момент, решающего значения не имеет. Дело в том, что субъект здесь заботится не об удовлетворении переживаемой в данный момент потребности. Воля отнюдь не руководствуется целью удовлетворения актуальной потребности. Нет! Как уже выяснилось выше, она стремится к удовлетворению «отвлеченной» потреб­ ности, — потребности Я, и понятно, что актуальная ситуация, в которой субъект находится в данный момент, не имеет для него значения, ведь она представляет собой ситуацию удовлетворения не потребностей Я, а всего лишь потребностей момента, с которыми воля не имеет дела.

Что же это за ситуация, принимающая участие в создании установки, лежащей в основе воли? Обратимся к нашему примеру. Решая, как поступить — пойти сегодня на концерт или остаться дома работать, я заранее представляю себе обе эти ситуации (и посещение концерта, и пребывание дома за работой); осмысливаю все, что может последовать в результате и одного, и другого, и, наконец, в зависимости от того, ка­ кая потребность Я пересилит, у меня возникает или установка остаться дома, или же установка посещения концерта. Воздействие какой ситуации создало эту установку? Безусловно, речь идет о воздействии ситуации, данной мне не непосредственно, не актуально, а представленной и осмысленной мною самим. В случае воли поведение, которому надлежит стать предметом решения, должно осуществиться в будущем. Следовательно, и соответствующая ситуация не может быть полностью дана в настоя­ щем, а может быть только представлена и осмыслена. Поэтому неудивительно, что установку, возникающую в момент принятия решения и лежащую в основе процесса волевого поведения, создает воображаемая, или мысленная, ситуация.

Как мы видим, генезис установок импульсивного и волевого поведения раз­ личен, в частности, в основе первой лежит актуальная ситуация, а второй — вообра­ жаемая, или мысленная.

10. Активность воли

Какое значение имеет это различие? Весьма примечательное! В случае воли установку действительно создает субъект, она является результатом его активности. И в самом деле, ведь воображение, мышление — это своего рода творчество, опре­ деленная психическая деятельность, в которой действительность отражена не пас­ сивно, а активно. В случае волевого поведения субъект обращается к этим активным процессам — воображению и мышлению, создавая с их помощью ситуацию своего возможного поведения, строя идейную ситуацию, вызывающую у него опреде­ ленную установку. Именно данная установка и становится основой процесса воле­ вого поведения.

Таким образом, в случае воли субъект сам создает установку; он безусловно активен. Разумеется, он вызывает установку отнюдь не непосредственно — это не в его силах, да он и не пытается сделать это. Его активность заключается в создании мысленной, воображаемой, словом, идейной ситуации, создавая тем самым соответ­ ствующую установку. В общем для человека иного рода активность не характерна, его активность выражается не в непосредственном, а в опосредованном воздействии — вообще специфичным для человека являются именно действия через орудие.

Поэтому понятно, что в волевом акте субъект чувствует самоактивность. Это переживание очень своеобразно. Как уже отмечалось, выразить его наиболее адек­ ватно можно так: «теперь я действительно хочу». Здесь одновременно дано несколь­ ко моментов, и все эти моменты присущи этому своеобразному переживанию. Преж­ де всего, это — переживание активности Я — это хочет именно Я. Затем второе переживание — Я действительно хочет. Это указывает на то, что субъекту знакомо и такое переживание, когда он только хочет, а не действительно по-настоящему хочет. В волевом акте подчеркнута эта подлинность, действительность хотения. Нако­ нец, третий момент таков: субъект чувствует, что вот теперь уже он действительно хочет. Он как бы подтверждает, что теперь в нем произошло важное изменение, что вот теперь он действительно хочет. Следовательно, в переживании воли, представ­ ляющем собой, как отмечалось, единое целостное переживание, дано, с одной сто­ роны, безусловное переживание активности Я, но, в то же время, такой активнос-

ти, начало которой зависит не от Я, а которая проистекает как бы без него — Я только подтверждает, что «вот теперь оно уже действительно хочет», а до сих пор оно или не хотело, или не хотело действительно. Теперь же очевидно, что Я дей­ ствительно хочет, а изменение в нем произошло как бы без его участия. Это специ­ фическое переживание несомненной активности и, в то же время, несомненной зависимости очень характерно для волевого акта. Оно подтверждается во всех значи­ тельных экспериментальных исследованиях, проведенных с целью описания воле­ вого акта (Мишотт и Прюм и др.).

Как можно объяснить это специфическое переживание? Откуда оно исходит? Для нас не представляет труда ответить на этот вопрос. Надо полагать, что данное переживание является подлинным отражением того, что происходит в субъекте во время волевого акта. Судя по этому переживанию, в субъекте происходит нечто та­ кое, что, с одной стороны, выявляет его активность, а с другой — его пассивность, зависимость. То, что мы знаем о сущности воли, может оказаться основой именно такого переживания. Да и в самом деле, ведь волевой акт указывает на то, что вот в данный момент у субъекта возникла установка, которая станет основой его будущего поведения, направив его по определенному пути. Следовательно, субъект до сих пор как бы «не хотел», а теперь уже «хочет» и «хочет действительно», так как установка возникла у него именно сейчас. Создание этой установки было его делом. Поскольку он несомненно активен, поэтому естественно, что он и переживает эту активность. Однако ведь он не может прямо воздействовать на установку, чтобы произвольно изменить, вызвать или пресечь ее, поскольку воздействует на нее только через идей­ ную ситуацию. Однако то, когда эта идейная ситуация вызовет установку, от жела­ ния субъекта совершенно не зависит — субъект может всего лишь констатировать, произошло ли в нем вызванное им опосредованно изменение или нет.

Как мы видим, в случае воли в человеке действительно протекает процесс, во время которого он переживает себя и активным, и пассивным.

11.Проблема свободы воли

Сэтим тесно связана проблема свободы воли — древнейшая проблема, яв­ лявшаяся в прошлом скорее предметом метафизических рассуждений, нежели науч­ ного исследования.

Вопрос о свободе воли является в первую очередь вопросом психологии. Невзи­ рая на это, он изучался гораздо больше философией, теологией и криминалистикой, нежели научной психологией. Это объясняется тем, что решение данного вопроса име­ ло большое практическое значение с нравственной, религиозной и криминалистичес­ кой точек зрения. Если человек свободен, если его поведение всецело зависит от него самого, тогда то, ведет ли он себя нравственно, соблюдает ли религиозные нормы, подчиняется ли правовым нормам — все это зависит от него, а общество получает возможность надлежащим образом воздействовать на него, то есть наказывать плохое поведение и поощрять хорошое.

Известны две противоположные попытки решения данного вопроса — поло­ жительная и отрицательная — индетерминизм, признающий волю свободной силой, не подчиняющейся всеобщему закону причинности, и детерминизм, отрицающий, наоборот, самостоятельность, свободу воли, ее способность действовать вне круга причинности1. В результате эмпирического исследования воли как будто окончатель-

1 Речь идет о механической причинности. - Примечание редактора

154 Глава пятая

но подтвердилось, что детерминизм лучше согласуется и с фактами, и с общенауч­ ными принципами, согласно которым ничего без причины не происходит. В част­ ности, зависимость волевого акта от мотива, тот факт, что решение всегда должно быть мотивированным, как будто окончательно доказывает необоснованность ин­ детерминизма. Тем не менее, поставить точку в вопросе о свободе воли совершенно невозможно.

Дело в том, что в пользу свободы воли говорит ряд фактов. Во всяком слу­ чае, в протекании волевого акта несомненно присутствует переживание самоактив­ ности, свободы. Там, где подобное переживание не отмечается, никто и не говорит о воле, так как это будет уже импульсивное поведение. Это — экспериментально доказанный факт, впрочем, он общеизвестен и без этого. Даже оставив в стороне все остальное, очевидно, что само понятие свободы воли не появилось бы, не имей оно основания в нашем переживании. Вопрос может касаться только того, не вво­ дит ли нас в заблуждение наше сознание, не является ли свобода воли иллюзией. Но даже в том случае, если она окажется иллюзией, перед психологией воли всетаки будет стоять вопрос о свободе воли, поскольку необходимо выяснить, как воз­ никает и на чем основывается данная иллюзия.

Разумеется, факт, что вне мотивации волевой акт не происходит. Следователь­ но, детерминизм прав — волевой акт предопределен мотивом. Но фактом является и то, что один и тот же мотив не всегда вызывает один и тот же акт — в одном случае вызывает некий результат, но во втором оказывается совершенно бессильным сде­ лать это. Подобные факты абсолютно не вписываются в понятие причинности, по­ скольку в определенных условиях причина всегда вызывает определенный результат. Именно поэтому невозможно каузально увязать мотив или группу мотивов с опреде­ ленным волевым актом. Стало быть, детерминизм все-таки не прав.

Истинное положение следует представить скорее следующим образом: созна­ ние вовсе не вводит нас в заблуждение, переживая волевой акт как свободный акт. Обращаясь к воле, человек заведомо ускользает от импульса актуальной ситуации, освобождается от его принуждения; он не дает возможность актуальной ситуации или, как сказал бы Левин, актуальному «полю», вызвать в нем установку соответ­ ствующего поведения. Но это — уже некоторая свобода, правда, свобода, так ска­ зать, негативная, то есть свобода бездействия. Однако на той же почве взрастает и свобода действия. Субъект сам создает в себе установку определенной деятельности и, стало быть, самостоятельно вызывает эти действия. Но это уже — свобода деятель­ ности. Она предопределена только лишь субъектом, поскольку установка, лежащая в ее основе, полностью создана субъектом, ведь объективный фактор установки — ситуация — навязана не извне, а как воображаемая, мысленная ситуация представ­ ляет собой продукт активности субъекта. Что же касается субъективного фактора, то о нем и говорить излишне — ведь он предопределен системой потребностей Я.

Таким образом, несомненно, что установка, зарождающаяся в волевом акте и направляющая процесс волевого поведения, является продуктом самостоятель­ ной активности субъекта. В данном смысле переживание свободы воли полностью обосновано.

Однако, с другой стороны, эта свобода отнюдь не означает безосновательно­ сти, беспричинности деятельности, поскольку для нас бесспорно, что протекание волевого поведения всецело направляется установкой. Следовательно, в данном смысле говорить о каком-либо индетерминизме никак нельзя; что же касается, в частности, волевого акта — момента принятия решения, во время которого про­ исходит возникновение установки, то и этой установке не совсем чужда причин-