30. Особенности экономического развития русских земель в период феодальной раздробленности.

Время с начала ХII в. до конца ХV в. называют периодом феодальной раздробленности или удельным периодом. Феодальная раздробленность - это процесс экономического усиления и политической обособленности отдельных земель. Этот процесс пережили все крупные западноевропейские страны. Начало этого процесса относят к моменту смерти Ярослава Мудрого (1019-1054 гг.), когда Киевская Русь была поделена между его сыновьями: Изяславом, Святославом и Всеволодом. Владимиру Мономаху (1113-1125 гг.) удалось удержать единство Русской земли только силой своего авторитета, но после его смерти распад государства стал неудержим. В начале XII в. образовалось около 10 независимых княжеств, в середине XII в. было 15, а в XIV в. - 250. В каждом из княжеств правила своя династия Рюриковичей.

Экономической основой феодальной раздробленности является натуральный характер феодального хозяйства, каждое из которых приспособлено для самостоятельного существования. Здесь все производится для собственного потребления.

В каждом из экономически обособленных княжеств шел свой внутренний товарообмен. Сельская продукция, ремесленные изделия производились и продавались здесь же. Вследствие такой экономической раздробленности последовала и политическая, что и послужило причиной к образованию мелких княжеств-государств.

Между такими местными рынками (районами) стабильной экономической связи практически не было. За исключением торговли, которая навязывалась месторасположением княжества, т.е. зависела от географических условий.

В результате такой раздробленности Русь уже не рассматривалась как единое государство со сложившимися экономическими традициями. Теперь каждый из князей являлся владельцем земли, которая всем его обеспечивала. Поэтому князь уже сам решал, стоит ли ему заводить (или продолжать) те или иные экономические отношения с другими феодальными князьями или нет. Постепенно каждое княжество начало осуществлять самостоятельную внешнюю политику.

Различают несколько причин феодальной раздробленности.

- экономическая - в рамках единого государства за три века сложились самостоятельные экономические районы, выросли новые города, зародились крупные вотчинные владения монастырей и церквей. Натуральный характер хозяйства предоставлял каждому региону возможность отделиться от центра и существовать в качестве самостоятельной земли или княжества;

Положительные черты - вначале в русских землях наблюдался подъём земледелия, расцвет ремесла, рост городов, развитие торговли в отдельных землях.

31. Состояние экономики Русского централизованного государства на рубеже XVII-XVIII вв.

XVIII век в России начался под знаком петровских реформ, создания империи и укрепления авторитарной власти - самодержавия, именуемого иногда в публицистике централизмом или сверхцентрализмом, с точки зрения государственного управления. Объективная необходимость всего комплекса общественно-политических и социально-экономических преобразований в России едва ли вызывала сомнения. Конец XVII в. в России ознаменовался ожесточенной борьбой политических группировок. Рядовые дворяне постепенно оттесняли родовитую боярскую знать. Новая служилая знать получала чины и крупные земельные пожалования. Был ограничен рост церковного землевладения - Уложение 1649 г. категорически запретило монастырям приобретение новых вотчин. По мнению ряда историков, XVII век был периодом упадка русской государственности. Правление царя Алексея Михайловича (> 3.5.) нельзя было назвать удачным, даже, несмотря на присоединение Украины. Царская власть ослабла, а самодержавие по сути осуществлялось лишь на бумаге. Налицо было банкротство, выразившееся в конце концов в чеканке медных рублей. Простая полицейская мера Бориса Годунова (> 3.4.) - введение урочных лет - превратилась в крепостное право. Умирая, царь Алексей Михайлович оставил страну в состоянии несравненно худшем, чем принял.

В военном отношении Россия была практически бессильной. Москва платила ежегодную дань крымскому хану, опустошавшему Украину и низовые области. Москве приходилось ограничиваться лишь пассивной обороной: от Брянска на Тулу и Каширу - и дальше на Рязань - была проведена укрепленная сторожевая линия, оставлявшая, однако, беззащитными не только новоприсоединенную Украину, но и коренные области Московской Руси - Курскую, Орловскую и большую часть Тульской. Место, занимаемое к концу XVII в. Российским государством в системе международных отношений, не вполне соответствовало его действительным силам и возможностям. Сфера участия России в европейских делах ограничивалась соседними странами - Польшей и Швецией, с большинством же государств Западной Европы политическими контакты были эпизодическими. Особенно сложными были отношения России и Швеции, которая безраздельно господствовала на Балтике еще с начала XVII в., захватив исконные русские земли на побережье Финского залива. В результате Российское государство было лишено естественного пути сообщения со странами Западной Европы, общение с которыми было одним из важнейших условий преодоления отсталости страны. Попытки вернуть себе выход в Балтийское море были предприняты русским правительством еще в середине XVII в., однако сил для успешной борьбы со Швецией у России было недостаточно, тем более, что одновременно шла война с Польшей за Украину (> 3.4., 3.5.). Поэтому важной задачей российской внешней политики рубежа XVII - XVIII вв. стала необходимость получения выхода к морю, и решать эту проблему пришлось Петру I.

До конца XVII в. Россия пыталась дать "ответ" на "вызов" Европы, не выходя за рамки традиций, лишь при необходимости заимствуя что-то на Западе. Как правило, такие нововведения не укладывались в традиционную систему ценностей. Однако долгое время подобное положение продолжаться не могло. Реальности того времени остро ставили перед Россией дилемму: либо оставаться на задворках цивилизации и тащить на себе груз древних традиций, постепенно превращавшихся в пережитки, либо, встав на путь реформ, превратиться в великую державу, с которой бы считались развитые европейские государства. Россия выбрала второй путь, тем более, что для этого созрели все предпосылки:

экономическая отсталость страны представляла серьезную опасность для национальной независимости русского народа;

российская промышленность, как и сельское хозяйство, была основана на подневольном труде крепостного крестьянства, а по объему и техническому оснащению заметно уступала западноевропейской;

русское войско было плохо обучено и вооружено и в значительной своей части состояло из отсталого дворянского ополчения и стрельцов;

существовал сложный государственный аппарат в виде громоздкой бюрократической приказной системы;

существенным было отставание в сфере духовной культуры, связанное с засильем церкви.

Все эти проблемы в качестве главной задачи ставили изменение традиционной системы ценностей. В XVII в. это понимали многие политики и государственные деятели, которые считали, что обращение к опыту и знаниям Запада может стать важным условием выполнения новых задач. Однако большинством русского общества подобного рода заимствования воспринимались как нежелательные. Уже при первых Романовых осознавалась в качестве жизненной потребности учиться у Запада, ощущалась необходимость модернизации как потребность государственная, хотя внутренний страх - не испортимся ли мы от общения с иностранцами - сдерживал и давил.

Повторяя, хотя и с опозданием, технологические фазы европейского развития, в социальном и политическом плане Россия двигалась как бы наоборот, усиливая самодержавие и крепостничество, закабаление всех слоев населения. К концу XVII в. в России сложилось две модели модернизации: либо ориентация на католические страны (Польша) - мягкая, постепенная модель (царевна Софья, В.В.Голицын), либо ориентация на протестантские страны (Голландия, Северная Германия, Англия) - жесткая, ускоренная модель (Петр I). Однако история не отпустила России времени для естественного (неволюнтаристского) развития. И ни одна из существующих политических систем в тот период не давала методов для такой страны, как Россия, реализовать рывок из трясины отсталости и застоя. Для каких-либо глубоких прогрессивных преобразований по европейским меркам у нас в стране попросту не было необходимого уровня цивилизованности. Тогда, на рубеже XVII - XVIII вв., в условиях отсталости авторитарная российская система едва ли могла быть преобразована за период жизни одного поколения.