2.3. Фундаментальная схема исторического процесса.

Итак, мы начинаем с утверждения, что прогресс культуры возможен, он есть фактически и он, хотя и не гарантирован, но необходим, если не в форме естественного закона, как это представляли себе Тюрго и Кондорсе, то, как выражение глубоко заложенного в природе человека стремления к совершенству. Само возникновение культуры есть для нас несомненный прогресс. Культура прогрессировала от возникновения до наших дней, а будет ли она прогрессировать или деградировать после нас зависит от нашего ответственного экзистенциально-исторического выбора. Критерий прогресса человеческой культуры заключается в мере и степени исполнения человеческого предназначения в мире, осуществлением человеком его бесконечной сущности, в мере и степени универсальности и целостности жизни и деятельности человека.

Из данного постулата следует необходимость выделения основных ступеней прогрессивного развития социума, которые одновременно выступают определениями основных исторических типов культуры. Мы предлагаем в качестве фундаментальной схемы членения исторического процесса принять обобщенную естественноисторическую модель общественного развития, сформулированную К. Марксом и модифицированную в XX веке представителями технологического детерминизма Г. Вебленом, У. Ростоу, Д. Беллом, О. Тоффлером и др. В качестве субстанциальной основы социума, цивилизации и культуры здесь полагается взаимодействие общественного человека и природы, опосредованное общественно организованной практикой, производством. Ступени прогресса определяются степенью овладения природных сил, которые человек превращает в свои собственные «сущностные» или «производительные силы» (К. Маркс).

В освоении человеком природных сил естественно и неизбежно выделяются три последовательные ступени (исторические типы производительных сил или технологические способы производства): ручной труд, машинное производство, автоматизированное производство. В стадии ручного труда также выделяются две модификации: присваивающее производство (до неолитической революции) и обрабатывающее производство (ремесло, земледелие, скотоводство; здесь главная производительная сила – земля). Последовательность освоения этих типов производительных сил обусловлено устройством природы и не зависит от воли и сознания человека. Через производительные силы, технологию общественного производства сама природа навязывает в этой последовательности исторически определенный тип общественного устройства. Поэтому то общественное развитие и выступает как «естественноисторический процесс» (К. Маркс).

Ступени технологического развития закономерно порождают собой основные исторические типы общества: общественно-экономические формации, стадии роста или, что более адекватно, исторические типы цивилизаций. В настоящее время практически общепризнанным является выделение четырех типов социума: первобытное общество, аграрно-военное (традиционное) общество, индустриальное общество и постиндустриальное общество. Первобытное общество порождается первой стадией ручного труда (присваивающее производство), аграрно-военное общество – второй стадией (обрабатывающее производство), машинное производство порождает индустриальное, а автоматизированное производство – постиндустриальное общество. К этой схеме можно легко свести основные классификации типов социума. Например, в концепции К. Маркса традиционному обществу соответствует «первичная антагонистическая формация» в трех модификациях: азиатский, античный и феодальный способы производства; индустриальному обществу соответствует основанная на машинном производстве «вторичная» (капиталистическая) формация, а автоматизированный способ производства выступит адекватным технологическим базисом для посткапиталистического (коммунистического) общества. В современных версиях технологического детерминизма с перспективой автоматизации связывается понятие не коммунизма, а постиндустриального общества. А. Тойнби выделяет три формации: доцивилизационная (соответствует первобытному обществу), цивилизационная (традиционное и индустриальное общество) и, предположительно, постцивилизационная (можно поставить в соответствие постиндустриальному). М.К. Петров выделяет также три формации по типам трансляции социального опыта: лично-именной (первобытное общество), профессионально-именной (традиционное общество) и универсально-понятийный (индустриальное общество).

Такова фундаментальная схема исторического процесса. Она неизбежна, естественна, и неопровержима. На ее основе уже можно строить вполне обоснованную базовую типологию культур. То есть мы выделяем четыре основных исторических типа культуры: первобытный, традиционный, современный индустриальный и формирующийся в развитых странах постиндустриальный. К этому списку легко прибавить дополнительные типологические определения, конкретизировать и детализировать фундаментальную схему в разных отношениях. Например, американский культуролог Д. Фейблман предлагает выделять 7 типов культуры: до-первобытные, первобытные, военные, религиозные, цивилизованный, научный, постнаучный [1, c.203]. Как нетрудно увидеть, эту типологию легко свести к нашей схеме. Также можно увязать с нашей схемой и типы культур, выделенные Ю.М. Лотманом. семантический, синтактический, асемантический и асинтактический, семантико-синтактический. Очень плодотворную версию исторической типологии культур с позиций технологического детерминизма выдвинул канадский социолог Г.М. Маклуэн. Он проследил эволюцию типов культурного оформления мира в зависимости от развития средств общения (устная речь, книгопечатание, электронные СМИ).

Приведенная схема исторической типологии культур имеет пока еще крайне общий и абстрактный характер. На ее основе не представляется возможным объяснить и описать многообразие культур в социальном пространстве, понять незаместимо индивидуальную форму конкретных культур. Например, данная схема объясняет храмовую архитектуры России как элемент традиционной, доиндустриальной культуры, но объяснить луковичную форму купола русского храма или его «индийское многоголовье» (К. Леонтьев) она бессильна. Поэтому формационно-стадиальный метод типологии культур должен быть дополнен методологическими приемами и средствами, выработанными в русле культурно-цивилизационной парадигмы понимания истории. В первом приближении культурно-цивилизационный подход выступает как альтернативно-дополнительный по отношению к линейно-прогрессистскому подходу. Т.е. речь идет о том, что выделение культуры во всей полноте и богатстве ее индивидуально-целостного бытия возможно только при условии абстрагирования от связей исторического прогресса. Это, по сути «методология взаимной дополнительности, работающей в физике ХХ века» [6, c.26]. Абстракция от прогресса является в высшей степени плодотворной для культурологии. В ее рамках выполняются многие задачи, прежде всего поиск и описание архетипов и первосимволов данной культуры, той «определенной структуры, которая наглядно и чувственно-предметно выражает ее материальную и духовную специфику, являясь основным методом объяснения всех слоев исторического развития» [9, с.219]. Выделение архетипов вскрывает особую органическую логику символизма культуры, позволяет находить формально-структурное единство в многообразии культурных форм, например, «взаимосвязь форм между дифференциальным исчислением и династическим принципом государства эпохи Людовика XIV, между античной государственной формой полиса и евклидовой геометрией, между пространственной перспективой западной масляной живописи и преодолением пространства посредством железных дорог» [18, с.133]. Это, собственно и есть подлинный метод культурологии, работа культуролога в чистом виде.