Способ записи интервью

Существуют три способа записи: магнитная звукозапись, запись от руки в процессе интервью и запись по памяти.

Если респондент не возражает против использования диктофона, такой способ записи является наилучшим. Случаи отказа записываться на диктофон, разумеется, бывают, но не так часто, как это думают люди, незнакомые с практикой интервьюирова­ния. По имеющемуся опыту в проведении обследований на про­изводственные, семейные, армейские и некоторые другие темы, согласие дать интервью практически всегда влекло за собой и со­гласие на применение звукозаписи. Даже в интервью на темы преступности, теневой экономики и рэкета использовать дик­тофон удавалось гораздо чаще, чем этого можно было ожидать. Насколько можно судить, согласие дать интервью — более фун­даментальное решение, чем решение о дозволении звукозаписи, и если респондент доверяет интервьюеру настолько, чтобы со­гласиться на первое, то часто это доверие распространяется и на второе.

Помимо повышения вероятности отказа от интервью ис­пользование звукозаписи создает также опасность искажений информации, так как не исключено, что при выключенном диктофоне респондент будет говорить более откровенно. Эта опасность тоже реальна, но и она часто преувеличивается людь­ми, лично не занимавшимися интервьюированием. Практика показывает, что, если респондент увлечен темой интервью, он забывает о диктофоне. Влияние диктофона часто бывает заметно только в первые минуты беседы, когда устанавливается контакт. Иногда респондент просит интервьюера остановить диктофон, чтобы сообщить некую информацию “не для записи”. Интер­вьюер должен пойти навстречу этому требованию, но в нашей практике такие случаи возникали не так уж часто.

При использовании диктофона интервьюер должен:

— привыкнуть к нему настолько, чтобы забыть о его суще­ствовании (нервозность опрашивающего передается респон­денту);

— безупречно знать технику его использования (путаница в проводах и кнопках воспринимается респондентом как несобранность);

— до начала интервью проверить исправность диктофона и его готовность к работе;

— во время записи внимательно следить за его работой с целью своевременной фиксации остановки движения пленки.

В интервью с применением звукозаписи иногда возникают ситуации, когда респондент, в принципе не возражая против ис­пользования диктофона, просит до его включения заранее “отре­петировать” интервью. Интервьюер ни в коем случае не должен на это соглашаться. Как отмечает Э. Чамокова, последующее ин­тервью превращается в спектакль, да еще фальшиво сыгранный. Респондент (это неоднократно проверено практикой) не мо­жет повторно воспроизвести сказанное им с той же искренно­стью, увлеченностью и детальностью, как во время “репетиции”. Очевидно, как пишет Э. Чамокова, в этом случае происходит нарушение спонтанности интервью. Если респондент все же настаивает на “репетиции”, возможно применение следующей тактики: интервьюер внимательно слушает, запоминает или за­писывает сказанное, но не проводит работы по конкретизации тем и раскрытию их содержания. Когда магнитофон включен опрос строится не как повторение сказанного, а как его детали­зация и уточнение. Респондент в этом случае не воспроизводит сам себя наподобие диктофона, а думает, уточняет, переформулирует. Пример на эту тему из статьи Э. Чамоковой выглядит так:

Интервьюер: Вы сказали, что оценивая произведения искусства, эксперт должен руководствоваться законами прекрасного. Правильно я Вас воспроизвожу?

Респондент: Да. Да. Именно.

Интервьюер: А теперь давайте уточним. Что Вы понимаете под законами прекрасного?

Высоко оценивая предложенный Э. Чамоковой методичес­кий прием, отметим однако, что он, к сожалению, не всегда срабатывает. Порой во время “репетиции” респондент начинает говорить столь подробно и детально, что, во-первых, интервьюер не в состоянии все запомнить, а во-вторых, полнота раскрытия тем такова, что детализировать их дальше уже не имеет смысла. В таком положении интервьюер имеет два выхода. Первый — это отказаться от звукозаписи и сделать ставку на запись от руки. Второй выход — это оборвать интервью, попросив разрешения прийти снова примерно через неделю. В последнем случае ин­тервьюер должен честно объяснить респонденту мотивы такого решения. Следует сказать примерно следующее: “Поймите, мы делаем пустую работу. Все, что Вы говорите, для нас очень важно, но я не в состоянии это запомнить”.

Следующий способ записи интервью — это запись от руки непосредственно в ходе беседы. Идеальным вариантом было бы использование стенографии, однако интервьюеры, как правило, не владеют этим искусством, а использование стенографистов резко удорожает процесс исследования. В связи с этим наибо­лее типичный вариант заключается в том, что интервьюер сам записывает интервью, не пользуясь методом стенографии. За­писать дословно все высказывания респондента в таком случае невозможно. В связи с этим, данный способ записи не совсем правильно было бы назвать записью от руки. Речь должна идти о сочетании записи от руки в процессе интервью с последую­щим восстановлением полного текста по памяти. Делая записи по ходу интервью, интервьюеру не следует стремиться к вос­произведению полных фраз. Если он пойдет по такому пути, то, записав одну фразу, он пропустит несколько следующих., Поэтому путем записи следует фиксировать не фразы, а ско­рее ключевые слова и обрывки фраз, которые потом, опираясь на собственную память, интервьюер сможет расшифровать.

Как показывает практика, данным методом можно получить достаточно полные тексты интервью без существенных искаже­ний. Разумеется, расшифровка должна по возможности скорее следовать за интервью, чтобы его детали не стерлись из памяти. Некоторые авторы считают, что ее обязательно следует делать в тот же вечер. Наш опыт показывает, однако, что сделанные в ходе интервью обрывки записей помогают восстановить текст и через существенно большие промежутки времени, а имен­но, и через одну-две недели, возможно, даже через месяц. Основным недостатком данного метода являются не искаже­ния и сокращения, как думают многие, а то, что к стадии обработки текста интервью нельзя подключить помощников:

Записи, сделанные интервьюером, может расшифровать только он сам, и это накладывает очень существенные ограничения на объем материала, которое может быть собрано. Следует еще учитывать, что запись от руки с последующей расшифровкой должен осуществлять только квалифицированный и, главное, сильно мотивированный и заинтересованный в результатах ра­боты интервьюер. При использовании диктофона теоретически можно (хотя и нежелательно) привлекать к работе интервьюеров не очень высокой квалификации, работающих только за деньги, а не “за интерес”, в надежде на то, что опрашиваемый разгово­риться сам и диктофон полностью зафиксирует его высказыва­ния. При записи от руки этот вариант не срабатывает, так как не очень заинтересованные интервьюеры в подавляющем боль­шинстве случаев очень сильно (вплоть до обессмысливания) сокращают сроки интервью.

Интервьюирование с использованием записи от руки целесообразно производить тандемом, т. е. вдвоем. Это позволяет ввести разделение труда, при котором один из исследовате­лей преимущественно ведет беседу, делая, возможно, краткие записи, а второй по большей части записывает, задавая соб­ственные вопросы в конце интервью. Отметим попутно, что интервьюирование тандемом может вестись и при использова­нии магнитофонной записи, но и в этом случае исследователи должны разделить функции так, чтобы интервью вел кто-то один, а второй приберегал свои вопросы под конец. Несоблю­дение этого правила обычно ведет к хаотичной смене и обрывам тем, поскольку у каждого из опрашивающих возникают свои ассоциации и свои вопросы, не связанные с вопросами его коллеги в единую логическую структуру.

Учитывая, что скорость записи от руки намного отстает от скорости устной речи, интервьюер вправе просить опрашиваемого говорить медленнее или делать небольшие паузы. Слова интервьюера: “Подождите, я записываю” практически во всех случаях воспринимаются респондентом с пониманием и не нарушают хода интервью.

Запись по памяти после интервью используется в случае ка­тегорического запрета на какие-либо формы записи со стороны респондента или в том случае, если нет надежды получить разрешение на запись. Недостатки этого метода достаточно очевидны. Прежде всего укажем, что даже очень квалифицированный ин­тервьюер не всегда правильно понимает опрашиваемого в ходе интервью, а порой, при обсуждении сложных вопросов, пере­стает понимать его вообще. В случае применения магнитной записи в этом нет ничего страшного, поскольку исследователь имеет возможность понять суть обсуждаемого вопроса в ходе обработки интервью. Сложнее это сделать при использовании записи от руки. Что же касается записи по памяти, то здесь восстановление непонятых интервьюером частей невозможно, поскольку то, что непонятно, вообще не сохраняется в памяти. Далее, отсутствие подспорья хотя бы в виде очень отрывочных записей резко сокращает продолжительность сохранения в па­мяти содержания интервью. Здесь, по-видимому, правомочно настаивать на том, чтобы интервьюер сделал запись немедленно, как только предоставится возможность. Эффективным средством получения более полных и качественных текстов является интервьюирование тандемом, которое из-за отсутствия записи более необходимо, чем в двух предыдущих случаях. Если в беседе участвовали два интервьюера, то, как правило, в па­мяти у них откладываются разные элементы интервью, которые они могут соединить воедино путем совместной работы. Очень эффективно помогает работе памяти совместное вспоминание, напоминание друг другу высказываний респондента, так как воспоминание одного вызывает ассоциативную связь у другого и наоборот.

Высокая трудоемкость восстановления текстов интервью в случае записи от руки или по памяти может быть сокращена за счет надиктовки на магнитофон с последующей передачей кассет техническим исполнителям для их расшифровки.