16. Человек и история в романе «Будденброкки»

Этот первый большой роман Томаса Манна представляет собой одно из наиболее выдающихся произведений довоенной немецкой литературы. Рядом с ним по общественному и художественному значению можно поставить только цикл романов Генриха Манна, изображающих вильгельмовскую империю. В атом цикле (особенно в «Верноподданном») Генрих Манн выступает как писатель, политически более острый и злободневный, чем Томас, его брат.

В «Будденброках» нет такой непосредственной злободневности. Действие здесь заканчивается задолго до развертывания и краха вильгельмовского периода. Все же этот роман содержит в себе глубокую общественную критику, хотя и в сложной, запутанной форме. Художественная форма «Будденброков» тесно связана с этой особой формой общественной критики и также чрезвычайно своеобразна: во всей немецкой литературе предвоенных лет нет ни одного романа, настолько законченного, спокойного и монументального по форме. Но не только в немецкой — во всей мировой литературе этого периода не много произведений, которые могли бы сравняться с этим романом в художественном отношении.

В романе рассказана история одной семьи. Упадок буржуазии представлен здесь в образе упадка купеческого семейства. Независимо друг от друга, различные писатели, современные Манну, приходили к подобным сюжетам и подобному способу изображения буржуазного разложения. Максим Горький написал «Дело Артамоновых», Гелсуорси — «Сагу о Форсайтах». Еще Золя, описывал гибель одной семьи, включив эту тему в широкую картину гибели Второй империи. Большей частью писатели сосредотачивали повествование вокруг судеб описываемой семьи и лишь в той мере изображали большие политические и экономические явления целого полустолетия, в какой с ними непосредственно связана личная жизнь того или иного члена семьи. Общественная действительность в непосредственном виде присутствует в «Будденброках» только там, где она наглядно показывает возвышение или падение семьи Будденброк.

Роман Томаса Манна — это элегический эпос о буржуазном закате. Манн представляет его в двух аспектах.

С одной стороны, в распаде семьи Будденброк должен отразиться всеобщий процесс распада буржуазии; биологические и психологические особенности представителей различных поколений являются характерными симптомами и формой, в которой происходит этот неизбежный распад. С этой точки зрения роман Томаса Манна является монументальным символом буржуазного декаданса.

Но роман можно назвать историей упадка еще в другом, гораздо более непосредственном и конкретном смысле. Он изображает вымирание старой буржуазии в тесной связи с вымиранием лучших буржуазных традиций. Томас Манн показывает — правда, только эскизно, рисуя только периферийные явления, но, тем не менее, вполне отчетливо, — как на место буржуа старого склада выдвигается буржуа современного образца: некультурный, эгоистический, жестокий и пошлый капиталист нашего времени.

Роман построен на этом контрасте. Литературная манера Томаса Манна строго объективна; однако под умеренностью формы в «Будденброках» скрывается мотив упадка немецкой буржуазной идеологии, начавшегося, приблизительно, в период военных успехов 1870 — 71 гг. и охватившего германское общество во времена Вильгельма, в тесной связи с той ролью, которую Германия сыграла в империалистической войне. Эта культурно-критическая борьба, — выраженная в очень тонкой художественной форме, почти всегда скрытая, но тем не менее достаточно определенная, — ставит роман Томаса Манна в непосредственную связь с актуальнейшими культурными вопросами того времени. И не только того времени: ведь очень многое в германском фашизме уходит корнями в традиции вильгельмовской Германии.

И в наши дни роман Томаса Манна не потерял еще актуальности. Этот роман является гуманистическим протестом против варварства империалистической буржуазии. Таково его значение, и оно не отрицается тем, что некультурной современной буржуазии Томас Манн противопоставляет почтенный буржуазный патрициат, а не буржуазию периода подъема. Эта смягченная форма гуманистического протеста органически вырастает из развития всей буржуазном немецкой литературы и, особенно, из развития самого Томаса Майна.

Томас Манн изображает упадок старой буржуазии как внутренний процесс. Он показывает в своем романе четыре поколения старо купеческой семьи из Любека. Он прекрасно индивидуализирует персонажи и мастерски рисует как различие, так и фамильное сходство. Перед нами возникают телесные и духовные черты, характерные для всех Будденброков; одновременно с этим мы видим, с одной стороны, как появляются в каждом новом поколении новые свойства, новые черты характера и, с другой стороны, как старые, унаследованные свойства приобретают в новой общественной обстановке и в связи к индивидуальностью каждого человека новое значение.

Томас Манн не ограничивается психо-физиологической характеристикой действующих лиц, как это обычно делают современные ему писатели-натуралисты. Очень сдержанно, скупыми намеками он передает также изменения во взглядах персонажей, и эти изменения исторически правдиво отражают изменения, происходящие в объективной действительности. Старейший представитель семейства Будденброк — военный интендант в армии, которая сражается против Наполеона, — свободомыслящий вольтерьянец; его сын находится под влиянием религиозно-романтических идей времен Реставрации (хотя, надо сказать, эти идеи принимают у него особый, патрицианский — почтенный, умеренный оттенок). В третьем поколении религиозные идеи не играют уже никакой роли. Будденброки этого времени, опять-таки в полном согласии с исторической правдой, оказываются поклонниками философии Шопенгауэра и вагнеровского театра. Очень интересно, что Томас Манн заставляет сенатора Томаса Будденброк с энтузиазмом читать Шопенгауэра, но вслед за тем показывает, как общественные требования предъявляемые к жизни уважаемого купца, удерживают его от философского обоснования и развития своих личных склонностей и инстинктов.

В центре романа — третье поколение Будденброков. Симптомы упадка в нем проявляются уже отчетливо. Томас Манн достигает большой художественной высоты, изображая ряд психических черт, которые роднят обоих братьев — Томаса и Христиана Будденброк и все-таки ведут каждого из них совершенно различными жизненными путями. И здесь Манн не передает симптомы упадка описанием психо-физиологических особенностей: он старается проникнуть в их основу и определить психологические корни декаданса в отчуждении отдельных людей от своего класса. У представителей двух первых поколений бытовой уклад, этика, купеческие традиции в духе патрицианской буржуазии и т. п. — все это было непререкаемым, само собой разумеющимся и не подлежащим какому бы то ни было сомнению видом существования. У Томаса и Христиана такая индивидуальная связь с жизнью своего класса уже утрачена. Младший из братьев, Христиан, теряет вследствие этого всякую цельность; вся его жизнь распадается на ряд бессмысленных эпизодов, и он гибнет морально и физически. Томас— старший брат — хочет сознательными усилиями восстановить эту связь, которая не дана ему как инстинкт. Он старается искусственно, насильно навязать себе «нату­ру» богатого купца — патриция. На время это ему удается. Кажется даже, будто Томас Будденброк придал небывалый блеск, дому Будденброков — он первый из Будденброков стал сенатором! Но у него все-таки нет корней, и чем дальше, тем сильнее это сказывается. Его «традиционность» все больше превращается в пустое актерство. Капитализм развивается неудержимо, и попытка Томаса соединить новые формы приобретательства с «почтенностью» фамилии Будденброк терпит крушение. Даже главенство Томаса в предприятии все больше превращается в формальность; о нем уже поговаривают, что на бирже ему принадлежит чисто декоративная роль. Младший Будденброк — неприспособленный к жизни человек, декадент, целиком поглощенный своими чувствами. Он умирает в ранней молодости и вместе с ним вымирает семья Будденброков.

Судьба этой семьи, во всей ее символичности, дана Томасом Манном необычайно замкнуто. В этой замкнутости, в этом выделении изнутри выражается и сила и слабость Манна как художника. О редкой, почти беспримерной для современной буржуазной литературы законченности этого романа мы уже говорили. Эта законченность, однако, основана на самоограничении автора в смелом выборе объектов и смелом изобра­жении их. Таким образом, спокойная законченность романа таит в себе глубокую и неразрешенную двойственность. В книге выдержан чрезвычайно объективный тон. Повествование ведется ровно, бесстрастно, напоминая хронику. Но по существу и композиция, и сюжет, и характеры — все это вполне субъективно.

Субъективен, прежде всего, отбор материала. Из всей общественной действительности взято лишь то, что касается Будденброков, и изображены эти явления так, как Будденброки их переживают, будь то экономические явления или политические события мирового значения (революция 1848 г., война 1870-71 гг. и т. д.). Повествование приобретает вследствие этого большую цельность, так как развитие его следует за отдельными персонажами, связанными судьбой семейства, которую они в себе воплощают. Однако такой принцип отбора приводит к тому, что крупнейшие события охватываются романом лишь постольку, поскольку их осознают Будденброки. Самостоятельное, действительное значение этих со­бытий, весьма отличное от того, как их представляют себе эти люди, при этом неизбежно урезывается.

Субъективизм этого замысла яснее всего проявляется в противопоставлении старой и новой буржуазии. Ограничивая себя в изображении этого противоречия, являющегося действительной причиной деградации Будденброков, тем, что доступно пониманию Томаса Будденброка, писатель сужает свою широкую тему до описания психологического декаданса одной семьи.

Этот способ отбора распространяется и на образы людей, на персонажи, не принадлежащие к семейству Будденброк. Поэтому в эпизодических лицах есть нечто гротескно-силуэтное. Характеристика их, построенная на повторениях одной или двух неизменных черт, напоминает «лейтмотивную» характеристику в театре Рихарда Вагнера. Слабость такой субъективистской характеристики особенно наглядна в фигуре Герды, жены Томаса Будденброка. Она изображена, как женщина интересная, эксцентрическая, особа загадочная для любекских «патрициев». То, что Томас Будденброк выбрал себе такую жену, должно быть для него чрезвычайно характерно. Но читатель узнает о ней лишь столько, сколько могли в ней разглядеть любекские купцы. Ее внутренняя жизнь остается загадкой и для него.

Литературный стиль романа находится в полном соответствии с выбором материала. Томас Манн стремится к тому, чтобы давать возможно большие, цельные и спокойные картины. Поэтому об отдельных явлениях рассказывается по возможности мало. Предпочитаются разговоры, письма и т. д., в которых резюмируются, излагаются уже прошедшие события. Очень характерно, например, следующее. В юности Томас Будденброк любил девушку, но жениться на ней не мог по соображениям семейного порядка. Читатель ничего не узнает об этой юношеской любви. Дается только краткий прощальный разговор между влюбленными перед отъездом Томаса. Переломы в общественной жизни также изображаются чаще всего путем последующего резюме, путем сравнения настоящего с прошлым, а не как поворотные драматические моменты. Мы не хотим этим сказать, что Томас Манн всегда уклонялся от изображения драматических столкновений. Мы говорим только об основном характере его способа изображать действительность. Даже рассказывая о драматическом столкновении, он предпочитает начинать с момента окончательной катастрофы, чтобы сразу дать в сжатом резюме все, предшествующее развитию действия. В этом отношении его роман напоминает драмы Ибсена.

На такой основе возникает спокойное величие «Будденброков». Оно достигается в большей мере тщательной фильтрацией жизненного материала, чем смелым, эпическим охватом его и эпической насыщенностью драматических переломных моментов. Такая художественная точка зрения выбрана Томасом Манном вполне сознательно и проводится с большой последовательностью и мастерством. Она дает ему возможность изобразить в больших и спокойных образах раздробленность и разорванность капиталистического общества. Однако подлинное значение и гра­ницы этого своеобразного способа изображения обнаруживаются с чрезвычайной ясностью при сравнении «Будденброков» с тематически-близким этому роману «Делом Артамоновых» М. Горького. У Горького все сосредоточено на решающих драматических моментах; у Томаса Манна все растворяется в спокойном и декоративном течении времен. У Горького — невероятно напряженный внутренний драматизм; у Томаса Манна — тихие картины фатального исхода. Различие в стиле этих двух писателей-современников определяется различием в их общественно-классовом мировоззрении. Пролетарский боец — Горький видит упадок купеческой семьи, как процесс разложения в стане классового врага. Томас Манн видит в упадке старого купечества судьбу, внутренний распад класса, с которым он связан, гибель идеалов, нарождение нового общественного типа, который ему чужд и который он отвергает. В обоих случаях возникают художественно-законченные произведения. У Горького — на основе правдивого изображения в высшей степени напряженных общественных противоречий, у Манна — на основе осторожного процеживания и сортировки жизненного материала.

Вот почему «Будденброки», выдающееся произведение, не может иметь продолжения в развитии литературы и даже в творчестве самого Томаса Манна.

Это во многих отношениях замечательное произведение часто вырывается за пределы, насильно для него установленные. Как ни фильтровал Томас Мани свой материал, жизнь не могла уложиться в его фаталистическую схему судьбы. В третьем поколении Будденброков есть очень живая и нисколько не декадентская фигура — Тони. Для того, чтобы втянуть и ее в фатальное падение семьи, Томас Мани вынужден нагромождать множество несчастных случайностей в ее первом и втором браке и в браке ее дочери. Наконец, ему удается и ее представить как существо, потерпевшее полный крах. Как раз такие насилия показывают, что спокойная монументальность романа не продиктована материалом, что основа художественного объективизма автора глубоко субъективна. Большая художественная одаренность, культура и серьезность Томаса Манна дали возможность привести эти противоречивые элементы к художественному единству. Однако это единство — одна лишь красивая внешность. Поэтому «Будденброки» являются отдельной удачей в эпоху, столь неблагоприятную для искусства, но не могут быть образцом для дальнейшего развития романа.