13. Мопассан-новелист. Особенности жанровой поэтики его новелл

Материалом новелл Мопассана является современная ему французская повседневность. В них, как в капле воды, предстала вся Франция, которую писатель знал так хорошо и показывал в таком убедительном рисунке. Национальное своеобразие мопассановских тем, персонажей и картин природы французы с особенной остротой поняли в годы Сопротивления. Сравнительно немного у Мопассана новелл, навеянных впечатлениями его путешествий по Корсике, Италии, Алжиру, Тунису, Швейцарии, и только одна-единственная написана с чужих слов, об Индии, где Мопассан не бывал никогда («Шали»).

Конфликты мопассановских новелл, с одной стороны, связаны с представлением писателя о противоречивости человека, в котором как бы живут и вечно борются друг с другом два противоположных существа; изображение этой внутренней борьбы человека, обычно обусловленной давлением на него социальных причин, позволило Мопассану создать наивысший образец его новеллистики - новеллу характеров, в которой писатель очень сжато и выразительно показывал человека в его поступках и жестах. С другой стороны, Мопассан строил свои новеллы и на тех социальных конфликтах, которые возникают в борьбе людей между собою, а также в их борьбе с предрассудками и условностями буржуазного общества. Обрисовываемые Мопассаном конфликты иногда дают простор его сатире - осмеянию низких, корыстно-стяжательских стремлений буржуазного человека, его духовного и интеллектуального убожества, но нередко эти конфликты исполнены драматизма, даже трагической силы, когда речь идет о тех мучительных человеческих страданиях, которые так умел изображать гуманист Мопассан.

Выше уже говорилось о двух противоположных манерах мопассановского творчества - субъективной и объективной. Хотя Мопассан и отдал значительную дань объективной манере изображения, нельзя думать, что он как бы равнодушен к изображаемому, как бы сознательно уходит от ответа, как бы превращает свое творчество в искусство для искусства.

В некоторых новеллах Мопассан как бы сознательно предоставляет решение поднятого вопроса самим читателям и порою прямо спрашивает их, как бы они поступили («Отцеубийца»; рассказ 1883 года «Ребенок»). В этой связи интересны и концовки некоторых новелл, где слушатели рассказчика дают свои оценки, хотя порою и вздорные, его повествованию («Мисс Гарриет», «Волк», «Счастье», «Правдивая история»). В других случаях, хотя действие рассказа совершенно закончено, его конфликты остаются как бы не вполне решенными и взывают к раздумьям и совести читателя. Кто правильно поступил из двух крестьянских семей - Валены, отдавшие за хорошие деньги своего ребенка на воспитание бездетным богачам, или Тюваши, которые не захотели «продать» своего малыша, вырастили его в бедности, не могли дать ему образования, и он в конце концов проклял своих родителей («В полях»)? Прав ли капитан Эпиван, представитель армии, проигравшей войну, который с таким отвращением убегает от несчастной Ирмы, или какая-то своя тревожащая правда есть и на стороне этой умирающей женщины («Койка № 29»)? Что делать бедняге-матросу, нашедшему свою сестру в публичном доме («В порту»)? На какую несчастную жизнь будет обречена молоденькая прелестная Иветта, которая не сумела покончить с собой и так рада, что осталась в живых («Иветта»)? Что будет с несчастным пьяницей, которого, конечно, обвинят в убийстве аббата («Оливковая роща»)?

Мопассан умел поднимать не только моральные, но и острейшие социальные вопросы, будоражившие чуткого читателя, и делал это потому, что желал заставить читателя «мыслить, постигать глубокий и скрытый смысл событий». Прав был Золя, сказавший над могилой Мопассана: «Читая его, смеялись или плакали, но всегда размышляли».