5. XIII век в истории Руси: борьба с внешней опасностью, нашествия и вторжения с Востока и Запада. Причины, значение, последствия.

Накануне нашествия древнерусские земли простирались от Белого моря на севере до причерноморских степей на юге, от Балтийского побережья и Карпат на западе и юго-западе до Уральских гор на северо-востоке.

Это была огромная территория, где звучала разноязыкая, по преимуществу славянская, речь. Многочисленные города Древней Руси, сильно отличавшиеся от своих каменных западноевропейских собратьев по облику, мало в чем уступали им по уровню мастерства ремесленников, торговому размаху и культуре. Вокруг городов — села и деревни, крестьянские избы и усадьбы феодалов. И все это в обрамлении лесов — «дубрав частых» и «полей дивных», в объятиях рек и вкраплениях озер. «О, светло светлая и прекрасно украшенная земля Русская и многими красотами преисполненная», — восторженно повествовал русский книжник.

Но если чувство единства Русской земли жило в сознании книжника, то его не было в реальной политической жизни. Карта Древней Руси походила скорее на лоскутное одеяло, сшитое второпях и из наскоро собранных лоскутков. Прежние старшие княжества — Киевское, Черниговское и Переяславское — заметно поблекли и даже утратили былое очарование и привлекательность. Да и рядом с великим киевским князем теперь стояли другие великие князья, предки которых некогда занимали великое княжение.

Галицко-Волынское, Смоленское, Владимиро-Суздальское, Рязанское княжества первенствовали в своих регионах.

Зимой 1237 г. Батый вторгся в пределы Рязанского княжества. После нескольких дней осады пала Рязань, обращенная после разграбления в пепелище. Следом настала очередь Владимиро-Суздальского княжества. Владимирский князь Юрий Всеволодович попытался встретить противника у приграничной Коломны. Отряды Батыя разгромили владимирские полки и устремились к столице княжества. Деревянные стены Владимира не могли устоять перед стенобитными машинами — пороками — и бесчисленными отрядами осаждавших. 7 февраля они ворвались в город.

В намерениях Батыя был поход на богатый Новгород. После падения Торжка завоеватели устремились на город. Но наступившая распутица сделала дороги непроходимыми. Возникли трудности с кормом для лошадей. По преданию, у Игначкамня, не дойдя сто верст до Новгорода, Батый приказал повернуть назад. Город и его жители были спасены от разгрома и разрушения.

За спиной завоевателей стояли неисчислимые резервы последней, и они при необходимости могли восполнять и увеличивать силы.

Между тем даже крупные русские княжества могли выставить в лучшем случае от 5 до 10 тысяч человек, подавляющая часть которых — народное ополчение, непрофессиональные воины.

Общая численность защитников Северо-Восточной Руси, включая новгородское ополчение, могла достигнуть 30—40 тысяч человек. Стоит ли удивляться, что, столкнувшись с бесчисленными ордами, русские люди восприняли их как наказание Божие, как приближение конца света, Судного дня.

Произошло столкновение двух разных эпох: эпохи феодальной раздробленности и эпохи становления народа и государственности.

Осенью 1240 г. войско Батыя подошло к Киеву и после нескольких ожесточенных приступов взяло его. Как и во Владимире, последние защитники отступили под защиту стен Десятинной церкви. Но нигде не было спасения. Старые своды не выдержали и рухнули, похоронив под собой последних киевлян.

Следом настала очередь Галицко-Волынской земли. Некогда цветущие города были обращены в руины, разграблены. Поход 1239—1240 гг. на Юго-Западную Русь почти без паузы перерос в наступление монголов в Центральную и Южную Европу.

Но в 1242 г. случилось «чудо» — Батый повернул коней.

Историки называют несколько причин, побудивших монгольского полководца к такому решению. Подобно тому как лесистый северо-восток Руси мало прельщал кочевые племена, так и городская Европа казалась им чуждой, пригодной не как место обитания, а как средство обогащения. По мере накопления усталости этот фактор становился все более ощутимым.

Давали знать о себе огромные потери, понесенные на Руси, а затем в Центральной Европе. Могучая сила завоевателей надломила Русь. Но при этом Русь вобрала в себя часть этой силы, тем самым истощив и ослабив натиск монголов на Европу.

Наконец, в 1242 г. из столицы Монгольской империи Каракорума пришла весть о смерти верховного хана Угедея. Предстояла борьба за освободившийся престол, и Батый посчитал за лучшее быть ближе к центру событий.

Почти одновременно с нашествием Батыя разворачивались драматические события на северо-западных рубежах Руси.

В начале XIII в. Прибалтика стала местом, где сталкивались интересы целого ряда государств и народов. Жившие здесь финно-угорские племена эстов и балтские — пруссов, ливов, земгалов, ятвягов и других переживали времена становления первых государственных образований. Естественный процесс осложнялся вмешательством внешних сил, стремившихся подчинить или поставить в зависимость от себя местные племена. В подобной роли выступали киевские князья, а позднее, с наступлением удельной эпохи, правители близлежащих к Прибалтике земель — полоцкие и суздальские князья, новгородцы.

Большой интерес проявляли к побережью Балтики шведские и датские феодалы. Но особенно активно с конца XII в. стали вести себя здесь немецкие рыцари, объединенные в духовно-рыцарские ордены. Для них открывалось широкое поле деятельности — распространение католицизма среди языческих племен.

Ситуация способствовала их намерениям: ослабление Руси стало одним из тех главных факторов, который позволил рыцарям сломить сопротивление местных племен и закрепиться в регионе.

В начале XIII в. Ливонию постепенно завоевал Орден меченосцев (Ливонский орден), подчинивший ливов и латышей. Несколько позднее в устье Вислы появился Тевтонский орден, приглашенный польскими королями для борьбы с Литвой.

Давление, которое оказывал орден на литовские племена, ускоряло процесс становления государственности. В борьбе за самобытное существование, в междоусобных противостояниях формировалось сильное в военном отношении Литовское государство.

Столкновение интересов превратило Прибалтику в арену ожесточенной борьбы. Продвижение Ливонского ордена в землях эстов, взятие ими Юрьева воспринято было в русских землях как серьезная угроза. Озабоченность вызывало и усиление литовских правителей. Отстаивая свои интересы, русские князья и новгородцы выступали и против Ливонского ордена, и Литвы, иногда объединяясь с одной из сторон. Отношения приобретали сложный и противоречивый характер.

В 1224 г. княживший в Новгороде Ярослав Всеволодович разгромил немцев под Юрьевом. Два года спустя еще более сильный удар последовал со стороны Литвы. Ливонский орден принужден был искать помощи у тевтонских рыцарей. Объединение их усилий осложнило положение Новгорода. К тому же в события попытались вмешаться другие прибалтийские страны.

В 1240 г. в устье Невы появился шведский отряд. Навстречу ему выступил сын Ярослава Всеволодовича Александр. Немногочисленность своих сил — князь выступил с «малой дружиной» — Александр Ярославич компенсировал решительностью и быстротой действий. 15 июля 1240 г. он обрушился на шведский лагерь, расположенный недалеко от впадения в Неву реки Ижоры. Шведы были разбиты. Позднее за эту победу Александр Ярославич получил прозвище Невский, с которым он навсегда вошел в историю. Нет необходимости преувеличивать масштабы и последствия этого столкновения. Подчеркнем иное: в лице 20-летнего князя Северо-Восточная Русь обрела не по годам зрелого полководца, талант которого был ей остро необходим в лихую годину.

Острие натиска на этот раз пришлось на новгородские владения. Были захвачены Изборск и Псков. На Новгородской земле, на юге Финского залива наскоро возводится крепость Копорье — форпост ливонцев.

Александр Невский быстро оценил всю меру опасности, нависшей над Новгородом. Большинство городов Северо-Восточной Руси лежало в развалинах, сотни дружинников полегли под саблями монголов. Неудача на поле брани с орденом отныне могла иметь пагубные последствия, поскольку трудно было пополнить силы.

На этот раз к решительности молодой полководец прибавил осмотрительность и точный расчет. Князь выбивает немцев из Копорья, освобождает Псков. Война переносится во владения Ливонского ордена.

5 апреля 1242 г. на льду Чудского озера новгородское ополчение и княжеские дружины Александра и Андрея Ярославичей встретились со всем орденским войском. Произошло знаменитое Ледовое побоище. В ожесточенном сражении рыцари были наголову разгромлены. Победило не только мужество и стойкость русских воинов, а и полководческое искусство Александра, которому удалось охватить неприятеля с флангов.

Победа на льду Чудского озера укрепила безопасность северо-западных рубежей Русской земли. Это произошло в тот самый момент, когда угроза ее расчленения и распространения католицизма была достаточно реальной.

Никогда прежде в своей истории Русь не испытывала такого потрясения, как в 1237—1241 гг. Ни набеги половцев, ни приступы «ляхов» или венгров не шли ни в какое сравнение с тем, что пережили северо-восточные и юго-западные земли. По данным археологов, из 74 городов было разрушено 49, причем почти треть их не была восстановлена.

Основной удар обрушился на города — ремесленно-торговые, административные и культурные центры земель. С их разорением и опустошением все эти функции — средоточия городской жизни — пришли в упадок или существенно видоизменились. Ремеслу и торговле был нанесен огромный урон. Те из ремесленников, кто не погиб и не сгинул, угонялись в рабство; многие виды ремесел исчезают, наблюдается общее огрубление и упрощение технических приемов. Почти на целое столетие прекратилось каменное строительство. Ослабление роли города, с которым в средневековье связаны основные перемены в жизни общества, его дальнейшее развитие, — прямой результат Батыева нашествия.

Разрушение городов — это и удар по культуре Руси. В огне пожарищ исчезли бесценные книжные и художественные сокровища, оказались разрушены памятники архитектуры.

Нашествие обратилось в настоящую демографическую катастрофу, отзвуки которой были ощутимы во всех сферах жизни. Потребовались десятилетия, чтобы восстановить численность населения. Правда, различные категории населения пострадали по-разному. При штурме городов погибло множество жителей. Резко уменьшилась и численность феодалов. Дружинники, бояре, князья пали в неравном противоборстве. Из 12 рязанских князей погибли 9 во главе с князем Юрием Ивановичем. Сельское население, имевшее возможность укрыться в лесах, по-видимому, пострадало меньше. Батыево нашествие стало прелюдией к установлению на Руси ордынского ига.

Признание князьями власти последнего означало установление ордынского ига — системы политического и экономического господства над русскими землями правителей Золотоордынского государства.

В политическом отношении русские княжества сохраняли автономию: князья, как и прежде, управляли подвластным населением. Однако прежней полноты власти уже не было. Деятельность князей находилась под контролем представителей хана; суверенные права были утрачены и перешли к верховному правителю — хану Золотой Орды, которого на Руси называли царем. Прежний порядок наследования сохранялся, однако хан Золотой Орды мог лишить неугодного князя престола, сместить или даже убить его. Каждый из князей подтверждал свои права получением ярлыка — ханской грамоты. Для этого надо было совершать поездки в столицу Орды.

Несмотря на распад Великого княжества Владимирского, князь, обладавший титулом великого князя владимирского, считался главою Северо-Восточной Руси. Но с 40-х гг. XIII в. ярлык на великое княжение также жаловался правителем Золотой Орды.

6. Объединение русских земель вокруг Москвы и становление единого Российского государства в XIV – нач. XVI вв. Основные этапы (возвышение Москвы, Дмитрий Донской, Феодальная война второй четверти XV, Иван III, Василий III).

В конце XIII — начале XIV в. наметились первые признаки хозяйственного восстановления русских земель. Возрождаются и растут деревни. К ним тянутся починки — свидетельство того, что крестьянам становится тесно на старых местах и они осваивают места новые. Источники позволяют говорить о постепенном переходе к более развитым системам земледелия: подсека и перелог вытесняются в центральных районах паровой системой земледелия с трехпольным севооборотом. Происходит оживление городской жизни.

Нашествие изменило политико-географическую карту Северо-Восточной Руси. Рядом со старыми центрами поднимаются города, чье положение было не столь уязвимо для татарских нападений. Приток населения способствует их росту. На городские рынки тянется окрестное сельское население, из других княжеств наезжают купцы. Некоторые из городов приобретают значение областных рынков, оказывают преобладающее влияние на развитие своих регионов.

Отмечая несомненные признаки экономического роста, все же преждевременно утверждать, что потребность в преодолении удельной раздробленности была продиктована экономически. Русские княжества «стартуют», несомненно, с более низкого уровня экономического развития, чем где-либо в Европе. Это значит, что возможности государственных деятелей, взявших на себя задачу объединения разрозненных земель, изначально ограничены, что они принуждены восполнять экономическую недостаточность сосредоточением в своих руках огромной власти и скудных материальных ресурсов, которыми располагает общество.

Но тогда что побуждает к объединению?

Население княжеств никогда не забывало о прежнем единстве Русской земли. Об этом напоминали общий язык и правовые нормы, культура и вера. Потому постепенно крепнувшая мысль об освобождении от ордынского ига естественно ассоциировалась с объединением земель. Иго, отрицательно сказываясь на экономических предпосылках объединения, подталкивало к нему политически.

Пути объединения. В XIV в. выделились два центра, которые стали претендовать на роль наследников Древней Руси.

Одним центром стало Великое княжество Литовское. Литовским князьям удалось в XIV—XV вв. включить в состав своего государства огромный массив земель, некогда входивших в Киевскую Русь, — будущие украинские, белорусские и некоторые великорусские земли. В Великом княжестве Литовском в основном жило русское население, что дало возможность называть его Великим княжеством Литовским и Русским.

Другим центром стала Северо-Восточная Русь.

При обращении к карте Северо-Восточной Руси рубежа XIII—XIV вв. нельзя не заметить целый ряд преимуществ в географическом расположении Московского княжества.

От ордынских набегов оно было прикрыто Рязанским и Нижегородским княжествами. Это не всегда спасало от вторжений разгневанного хана, но оберегало от налетов своевольных татарских князей и мурз, нередко действовавших по собственному почину. Эти обстоятельства делали московский лесистый край притягательным в глазах населения.

Москве перекрещивались торговые пути — из Северной и Северо-Западной, Новгородской Руси через Москву можно было добраться в Смоленское княжество и далее на юг; другой путь вел по Москве-реке и Оке на Волгу, по которой ходили в Золотую Орду и в страны Востока. Контроль над торговыми путями был на руку московским князьям: казна обогащалась от пошлин, сама Москва превращалась в важный торгово-ремесленный центр. Даниил и его потомки повернули к своей пользе. Слабость своих позиций они компенсировали энергичной политикой. Главным в ней было достижение своих целей любой ценой и любыми средствами, без всяких колебаний и сомнений. Из этого вовсе не следует, что противники Москвы всегда следовали нравственным заповедям эпохи. Однако московские правители более других умели подчинять духовное и нравственное в своей жизни и жизни подданных прагматическим интересам политической борьбы, упрочению своей власти.

Москва стала активно расширять границы в конце правления Даниила и при княжении его старшего сына Юрия Даниловича (1303—1325). В 1300 г. Даниил захватывает Коломну, получив возможность контроля среднего течения Оки. В 1302 г. умирает бездетный переяславский князь. По традиции выморочное княжество должно отойти к великому князю владимирскому Андрею Александровичу, но Даниил захватил и удержал его за собой, изгнав великокняжеских наместников. Москве удалось присоединить и Можайское княжество.

В 1303 г. Даниил умирает. На следующий год скончался великий князь Андрей, завещавший ярлык на княжение своему племяннику, Михаилу Ярославичу Тверскому. Но Юрий Данилович оспорил завещание, отправившись в Орду отстаивать свои права на Владимир. С этого момента соперничество Твери и Москвы вылилось прежде всего в соперничество за владимирское великое княжение. Великокняжеский титул открывал большие возможности и в общении с правителями Орды. 1317 г. Юрий Данилович получил вожделенный ярлык. В Орде считались с возможностью протеста Михаила Тверского, для чего с возвращавшимся из столицы московским князем послали татарское войско. Произошло сражение, и «была сеча злая, и многих перебили вокруг князя Юрия, и одолел князь Михайло». Непослушание тверского князя, разбившего Юрия Даниловича, усугубилось тем, что он захватил супругу московского князя Агафью, сестру Узбека. Привезенная в Тверь, она скоропостижно умерла, что дало повод Юрию утверждать, что Агафью отравили.

Михаил Ярославич был вызван на суд в Орду. По утверждению протверски настроенного летописца, князь решил рискнуть своей жизнью, но не допустить появления новых ратей, которые «пленят землю мою». В 1318 г. по приказу Узбека он был убит.

Несколько лет спустя хан, опасаясь теперь усиления Москвы, передал ярлык на великое княжение сыну погибшего тверского князя Дмитрию Михайловичу по прозвищу Грозные Очи. Последний не случайно получил свое прозвище. В 1325 г., встретившись в Орде с Юрием Даниловичем, он убил своего заклятого врага, которого не без основания считал главным виновником смерти отца. За этот поступок хан Узбек приказал казнить тверского князя, передав ярлык на княжение его преемнику и брату Александру Михайловичу. После гибели Юрия московским князем стал последний из сыновей Даниила Иван, прозванный Калитой.

Дальнейшее возвышение Московского княжества связано с именем Ивана Даниловича (1325—1340). Ловкий и осторожный политик, Иван Калита не упускал ни одной возможности для увеличения своих владений и усиления власти.

В 1327 г. в Тверь прибыл ордынский баскак Чол-хан «с многими татарами». Притеснения и насилия, творимые ими, вызвали взрыв негодования тверичей. Город восстал. Ордынцы вместе с Чол-ханом были перебиты. Хан Узбек организовал карательную экспедицию, в которой принял участие Иван Калита с московской ратью. Тверь, Кашин и другие города Тверского княжества были разорены, тысячи людей погибли или оказались в плену. Верность Ивана Калиты была вознаграждена — он получил ярлык на великое княжение с ханским повелением остальным князьям во всем слушаться нового великого князя, у него судиться, а при обидах жаловаться в Орду. Право сбора выхода почти со всех русских земель было передано обладателю великого княжения — Ивану Даниловичу. При этом часть выхода оседала в подвалах Московского Кремля, обнесенного в 1339 г. крепкими дубовыми стенами. Иван Калита расширил арсенал средств, способствующих росту Московского княжества. Приток в великокняжескую казну денег позволял ему приобретать земли в различных областях Руси. Таким образом он приобрел земли в Галицком, Углицком и Белозерском княжествах. По меткому определению В. О. Ключевского, «московский князь как сборщик хана бил свою братию — князей — не мечом, а рублем».

После смерти в 1359 г. Ивана Красного на московский стол вступил его сын Дмитрий. В то время будущему герою Куликовской битвы еще не исполнилось и десяти лет. Понятно, что в этом возрасте он мог лишь княжить, но не править страной. В такой момент особое значение приобретало княжеское окружение. Дмитрию Ивановичу в этом смысле повезло — московское правительство возглавил митрополит Алексей, перед саном и умом которого склонились все бояре.

В конце 60-х гг. очередной вызов Москве попытались бросить тверские князья. Перевес сил Москвы побуждал тверского князя Михаила Александровича искать себе союзников.

Литовский князь Ольгерд оказал ему помощь. Понятно, однако, что помощь была небескорыстна: Литва сама стремилась к территориальным приобретениям и, как более сильный союзник, навязывала тверскому князю свою волю.

Вмешательство Литвы придавало московско-тверскому соперничеству совсем другой оттенок. Прежде всего необходимо было обезопасить себя от вторжений Ольгерда. В 1367 г. началось строительство каменных стен Московского Кремля. Строительство шло с невиданной быстротой, и уже через год стены из белого камня (отсюда белокаменная Москва) опоясали Кремль. На следующий год они же держали первый экзамен на прочность: войска Ольгерда неожиданно для Дмитрия Ивановича появились под Москвой. Противник выжег посад, но сам Кремль взять не сумел. Два года спустя Ольгерд повторил попытку, но его вновь постигла неудача. Однако сами приступы Ольгерда   вызвали   большой   резонанс. «Преже того толь велико зло Москве от Литвы не бывало в Руси, — горестно вздыхал летописец и, вспоминая о нашествиях Орды, добавлял: — Аще и от татар бывало».

С начала 70-х гг. резко обострились отношения между Москвой и Тверью. В 1371 г. тверскому князю удается получить ярлык на княжение. Но владимирцы, опираясь на поддержку Дмитрия Ивановича, отказались принять Михаила Александровича Тверского: «Не верим, почему бы тебе взять великое княжение».

Соперничество достигло своей кульминации летом 1375 г., когда объединенные силы Московского, Суздальского, Ярославского, Ростовского, Смоленского княжеств и новгородцев подошли к стенам Твери. Около месяца длилась осада. Не дождавшись помощи от Литвы, Михаил Александрович пошел на уступки. Реальное положение суверенных княжеств и их правителей выражалось в те времена в системе родства: в результате проигранной войны тверской князь признал себя «молодшим братом» Дмитрия Ивановича и брал на себя обязательства «не вступаться» в его «отчину» — великое владимирское княжение. Это был неравноправный договор, закреплявший главенствующее положение Москвы.

Продолжительный кризис, охвативший Золотую Орду после смерти хана Узбека, был частично преодолен к последней трети XIV в. Правда, Орда оставалась расколотой на две части, граница которых проходила по Волге. Правобережная Орда принадлежала хану Абдуллахе. Реальная власть находилась здесь в руках темника Мамая. На Руси воспользовались распрями в Орде для ослабления ига. Дмитрий Иванович выступает как защитник всех русских земель.

В 1380 г., собрав большие силы, Мамай двинулся на Русь. Накануне похода ему удалось установить союзнические отношения с преемником умершего Ольгерда, великим литовским князем Ягайло.

По-видимому, объединенные силы северо-восточных княжеств не уступали по численности ордынцам. В Коломну, назначенную Дмитрием Ивановичем местом сбора, пришли полки из Белоозера, Переяславля, Серпухова, Костромы, Владимира, Мурома, Ростова, Нижнего Новгорода и других городов.

Союзниками московского князя выступили сыновья Ольгерда Дмитрий Брянский и Андрей Полоцкий, рассорившиеся с Ягайло и перешедшие на службу к Дмитрию Ивановичу.

Впрочем, далеко не все князья спешили под знамена московского князя, который выступал по реальному положению и титулу великого князя владимирского вождем объединенного войска. Отсутствовали полки из Твери и Новгорода. Рязанский князь Олег выступил в роли союзника Мамая.