Книгоиздательство

Книгоиздательство и книготорговля получила в Риме большое развитие. Ценнейшим источником по истории издательского дела является переписка автора с бравшим на себя труд выпускать его произведения. Особенно известен Тит Помпоний Аттик. При Августе работали издатели братья Созии, имевшие свою книжную лавку на Форуме, близ статуи Вертумна, и прославившиеся изданием произведений Горация. Произведения Вергилия выпускались Варием Руфом и Плоцием Туккой. Позже число книгоиздателей возросло, можно было купить труды Ливия и Сенеки, эпиграммы Марциала или трактат Квинтилиана «Воспитание оратора». Имена своих издателей Марциал увековечил в своих эпиграммах. Одним из них был вольноотпущенник некоего учёного Гай Поллий Валериан Секунд, державший в Риме свою лавку близ храма Мира. Другой знакомый Марциала — Атрект — продавал книги в римском квартале Аргилет. Однако авторских экземпляров поэты не получали, поэтому свои книги они дарили весьма неохотно. На одного издателя работало множество копировальщиков, оплата труда которых зависела, как и в Греции, от количества переписанного текста. Подсчёт строк вёлся по особой стихометрической системе, введённой вероятно при Нероне. После декрета Диоклетиана 301 г. критерием измерения труда переписчиков стали 100 строк. При этом авторского права в Риме формально не существовало, хотя было неписаное право уважать чужую собственность, в том числе автора на свои книги. Издатели старались предотвратить частное переписывание книг, выбрасывая на рынок максимально возможные тиражи для полного удовлетворения спроса на то или иное произведение. Речь при этом шла не только о конкурентной борьбе, но и о качестве текстов. Роль рецензентов выполняли обычно знакомые и друзья автора, который читал им свои произведения, как например поэт-трагик Луций Акций, читавший своему брату Марку Пакувию. Теренций свою первую комедию предложил вниманию городских эдилов, которые велели прочитать её известному комедиографу Цецилию Стацию.

Стенная живопись

Раскопки Помпеи и Геркуланума, расчистка остатков терм Тита, находки во многих погребальных склепах вблизи Рима и недавние исследования развалин на Палатинском холме доставили нам множество образцов Римской живописи, хотя и относящихся к разряду стенной, чисто декоративной росписи, но крайне любопытных, так как в них встречаются изображения отдельных человеческих фигур, целых сцен, пейзажей, неодушевлённых предметов, и эти изображения дают возможность судить о рисунке, композиции, колорите и технике тогдашней живописи вообще.

Помпейская стенная живопись, подобно самим домам, которые были украшены ею, представляется приноровкой взятого от греков к римским вкусу и требованиям. Обыкновенно стена бывала окрашена в какой-нибудь один, ровный цвет, чаще всего в тёмно-красный или в не особенно яркий жёлтый, реже в чёрный, голубой, зелёный и лиловый; внизу её шла панель более тёмного цвета, повторяющаяся и вверху, под потолком, в виде фриза. Площадь стены обрамлялась тонкими, более тёмными или более светлыми, чем она, полосками, которые, кроме того, разделяли её на панно. В середине этих панно либо изображались одиночные фигуры, как бы летящие в воздухе, например вакханки, танцовщицы, крылатые гении, скачущие сатиры, кривляющиеся мимы и т. п., либо рисовались настоящие картины, содержание которых заимствовалось большей частью из мифологии и героических легенд. При этом художники почти всегда воспроизводили знаменитые произведения греческих живописцев или свободно подражали их композициям. Таким образом, в числе сюжетов встречаются «Жертвоприношение Ифигении», «Гнев Ахилла», «Воспитание Ахилла», «Расставание Ахилла с Брисеидой», «Персей, убивающий Минотавра», «Освобождение Андромеды», «Нарцисс, любующийся отражением своей фигуры в источнике», и т. д. Попадаются также и сцены жанрового характера с оттенком то сентиментальности, то комизма; в особенности немало таких, в которых главную роль играет любовь: здесь, молодая девушка показывает своим восхищённым подругам найденное ею гнездо с амурами; там, юная торговка, сидя у клетки, наполненной малютками-амурами, продаёт их девушкам, из которых одни с восторгом запасаются этим товаром, другие боятся покупать опасных божков; в третьем месте амур, сидя на раке, удит рыбу.

Помпейская живопись была, конечно, делом провинциальных, далеко неважных художников, но, несмотря на то, среди её образцов встречается немало очень милых, прекрасно задуманных и достаточно хорошо нарисованных картин, колорит которых вообще мягок, светел и в большинстве случаев отличается теплотой и гармоничностью. Вообще эти картины производят весёлое, ласкающее впечатление, усиливаемое тем, что они помещаются среди нарядной живописной же орнаментации, состоящей из гирлянд, связок плодов и затейливых архитектурных комбинаций, между которыми там и сям помещены либо маски, либо фигурки людей и животных.

Что касается приёмов исполнения этой живописи, то они были те же самые, как и у греков: художник работал водяными красками по мокрой штукатурке (лат. al fresco), или же по сухой (лат. a secco). Такого же рода, как и помпейские образцы живописи, но гораздо лучше их по художественному достоинству, были произведения её в самом Риме. К сожалению, их дошло до нас очень немного, но чтобы убедиться в только что сказанном, достаточно взглянуть на так называемую «Альдобрандинскую Свадьбу» — стенную картину, найденную в 1606 г. при раскопках по соседству с термами Тита, где, как предполагают, стоял дворец Мецената (хранилась прежде в вилле Альдобрандини, теперь — в Ватиканском музее). Изображена новобрачная, которой Афродита, сидя подле неё на ложе, даёт советы, полезные в её положении; у изголовья ложа сидит молодой супруг, ожидая ухода богини; несколько прислужниц и подруг новобрачной заняты свадебными обрядами. Картина замечательна благородством композиции, похожей на расположение фигур в античных барельефах, прекрасным рисунком и приятным сочетанием простых, неярких красок; очевидно, это — если не прямая копия с какого-либо мастерского произведения греческой живописи, то подражание греческому оригиналу, быть может знаменитой в древности картине на ту же тему живописца IV в. до н. э. Эриона.